Русская дочь военнопленного немца-28

Москва.

Валентинка бежала домой с чувством страха в груди. Ей казалось, что она давным-давно ушла из дома, оставив грудного Женечку на подушке на крыльце. Пробегая мимо чужих дворов, она слышала детский плач, и ей думалось, что это плачет её маленький братик. Приближаясь к дому, она увидела как Юрик, с визгом и радостным смехом бегает по родниковому ручью.

 — Ой, он же простынет, вода же ледяная!—подумала она.
И тут пришла другая мысль. Она видела стекло в ручье, хотела убрать и забыла.

— Ну вот так и знала, что он туда залезет! Только бы не порезался, а то мне влетит, только бы не порезался — думала она пробегая под берегом.

Юрик увидел, что старшая сестра бежит к нему, и развернувшись, побежал от неё вверх по ручью. Кровь, красными пятнами появлялась на воде и сразу же исчезала.

 — Успел, порезался. Ах ты проказник! Чё наделал то, теперь мне попадёт— она подхватила его за подмышки и вытащила на берег. Мальчик разрезал пятку. В воде он этого не почувствовал и поэтому смеялся и убегал.
Вновь вырвавшись из её рук, младший братик весело смеясь, побежал по траве, оставляя капли крови.
Валентинка догнала его, опять подхватила под руки и затащила на крыльцо

 — Сиди! Ты порезал ногу, я должна её перевязать, понял?
Мальчик кивнул.

 — Вот и сиди и не двигайся, а то в больницу увезут и ногу отрежут! Сиди смирно, я сейчас— довольная, что напугала брата, она поднялась на крыльцо. На подушке завозился маленький братик.

 — Людмилка! Людмилка, принеси бутылочку с соской, Женечку кормить пора— крикнула она, открывая двери. Людмилка выбежала с бутылочкой, налила в неё кипячёного молока и одев резиновую соску, побежала кормить братика. Валентинка достала бабушкину мазь, которой она лечит раны и порезы коровам, оторвала от старой простыни ленту и побежала на крыльцо лечить брата. Юрик сидел на нижней ступеньке и терпеливо ждал, когда ему обработают ножку и перевяжут.

 Бинтик на ножке брата осталось только завязать, как в доме раздался  детский визг. Валентинка бросилась к дверям, но не успела ухватиться за ручку, как дверь распахнулась. На пороге стояла маленькая Томочка вся мокрая, с головы до пят, с её белых пушистых волос стекало молоко.

Валентинка сняла  неё всю одежду, укутала в полотенце и усадила на крыльце
 — Сиди так, я сейчас Женечку помою и тебя ополосну и переодену, поняла?—малышка поняла и тихо ждала своей очереди.

— Людмилка, неси пелёнки, бутылочку с соской помой и на печь поставь, а я этих замою.

Она взяла на летней кухне таз, налила в него тёплой воды, подмыла маленького, перепеленала и уложила на подушку. Укачивать его не нужно было, сытый и сухой, он сразу заснул.
Выплеснув грязную воду, она поставила в таз младшую сестрёнку, и полевая ковшиком из ведра, на головку малышки, смыла с неё молоко и повела в дом переодевать. Юрик сидел на ступеньке и ждал, когда ему завяжут бинт.
.
— Людмилка, ты вытри пол, я половик на улицу сушить вынесу и ногу Юрику забинтую. Хорошо хоть Тома банку только опрокинула, а не уронила, а так бы тоже стеклом бы порезалась.Ты никому не говори, что мы молоко разлили, а то нам с тобой влетит, хорошо?

— Угу— протирая пол, ответила сестрёнка.

-— Сиди, я половик на забор брошу и завяжу тебе ножку— проходя мимо Юрика, сообщила старшая сестра.

Малыш понимающе, кивнул.

Она вернулась, перебинтовала ножку брату и сказала.

— Всё! Наигрался! Дома сидеть будешь. Пошли кушать, время уже.

После того, как все покушали, малыши сами уснули, никто их не усыплял.

 — Людмилка, пошли баню топить. Тебе дрова принести, мне воды натаскать. К вечеру ещё суп зелёный с тушёнкой сварить надо, а то нынче на покос народу много уехало. Полная тележка народу. Всех кормить надо— подвела итог Валентинка.
.
Лучинки и мелкие дрова уже лежали в печи, их дедушка приготовил, оставалось только зажечь.

Но дрова прогорают быстро и в печь нужно их подкладывать постоянно, чтобы камни накалились и вода закипела. Как вода закипит, надо заварить берёзовые веники, а пока их нужно опустить в тёплую воду, чтобы они немного размокли и не крошились.

Людмила наносила дров, Валентинка залила бочки водой и заварила веники, теперь нужно сварить суп. Девочки принялись чистить картошку, морковь и бегать по огороду собирать съедобную траву для зелёного супа.

Картошки начистили много, её потушили с тушёнкой. К приезду тружеников, всё было готово! На столе стоял морс из смородинового варенья, нарезан хлеб.
Квашеная капуста, свежие огурцы, лук с зеленью. Как только покосники вошли во двор, дети ушли на другую половину дома, на половину дяди.

В августе в один из дождливых дней приехала Мария.

 — Батя, Феликс Петрович прислал мне адрес нашего Ванюшки и мы с ним списались. Вот я письмо от него привезла.

 — Так читай, читай — попросил отец.

— Мам, иди сюда— крикнула она в окно Пелагее, которая не обращая внимания на дождь, резала траву уткам.

 — Чё стряслось?—недовольно спросила она.

 — От Ванюшки с Москвы письмо пришло, читать буду, иди.

 — Ну, так письмо- то у тебя никуда не сбежит, подождёт, я счас доделаю и приду — сдержанно ответила Пелагея.

Письмо было небольшое, Иван написал, где живёт, где работает, и сколько у него детей. А далее пригласил всех к нему в гости, приписав
До Сибири ехать долго, туда и обратно две недели. Весь отпуск в дороге. Приезжайте вы, батя Коля и мама Поля, вы на пенсии, гостите столько, сколько вам захочется.

 А остальным, моим родственникам, полезно побывать в столице нашей родины. А то кроме Сибири вы ничего больше и не увидите. Приезжайте, всех ждём, Иван, Надя и наши дети. Гена, Саша, Володя,Настя.

— Мам, бать, я уже отпуск взяла и десять дней без содержания. Нам с Валентинкой бесплатные билеты до Москвы и обратно выдали.

— Ну и хорошо. Поедите, всё толком узнает, приедете, расскажите, а мы уж никуда не двинемся. Наездились за свою жизнь. Люди везде одинаковы, чё там, в этой Москве не видели?

 — Красную площадь не видели, кремль!—вставила Валентинка.

 — А нашто он нам, кремль-то? Вот тебе надо, ты и поглядишь. А батя и без Ивана на всё это нагляделся в лихие времена. Никуда мы не поедем— сказала, как отрезала Пелагея. И по её сжатым губам можно было понять, что обиду на Ивана держит, потому и видеть его не хочет, не простила.

 — Мам, с Иваном, с его семьёй увидеться. Ты же хотела! — напомнила дочь.

— Хотела, да расхотела. Он молодой, да глаз не кажет, а мы под старость лет поедем неделю на поезде трястись. Как жил без нас, пусть так и живёт— сказала своё слово Пелагея Петровна.

 — Бать, а ты чё скажешь? Тоже не поедешь?—спросила Мария отца.

—Дак, а чё я без матери-то поеду? Ты приветы передашь, обскажешь, как живём. Приедешь, нам доложишь про их житьё-бытьё. Что уж теперь, коли так далеко друг от дружки живём, так только письмами сообщаться, боле никак. Дай наш адрес, пусть пишет. Гостинцев захвати, медку, да орехи есть прошлогодни, насыпь. Таку даль масло, да сало не увезёшь, а это не испортится, доедет.

— Хорошо, бать, сделаю.

Валентинке очень понравилось ехать в поезде. В Новокузнецке пересели в Московский поезд.В купе с ними ехали ещё пожилые супруги, и они тоже ехали до Москвы.

На больших станциях Мария с Валентинкой выходили из вагона и покупали то беляши, то пироги и конечно лимонад.
Один раз в день ходили в вагон-ресторан. Брали красный суп, котлетку с картошкой и салат из овощей и обязательно компот. Валентинка была счастлива, за окном пролетают интересные пейзажи, а она сидит в вагоне, едет и есть.
Мария тоже была в хорошем расположении духа и разглядывая пейзажи за окном вагона-ресторана, сказала.

 — Валентинка, а я замуж выхожу.

 — И будешь в Балыксе жить?

 — Скорее всего мы поедем жить в Томскую область, в Асино.

 — А я?

— А ты хочешь поехать с нами?

— Хочу, конечно, хочу!

— Ну, вот вернёмся с Москвы, тогда и поговорим. Мы если и поедем, так где-то по зиме. Через два, три месяца. Как у дяди Володи работа закончится.
Ну, как тебя дорога, не утомила?

— Не-ет, мне понравилось и спишь, и едешь, и кушаешь, и едешь и просто стоишь, и всё равно едешь— засмеялась дочка.

Дорога ей не показалась длинной и утомительной, она согласна подольше бы ехать, но вот она, Москва!

Как ни заглядывала по сторонам девочка, а кремль она не увидела.

 — Мам, а мы может, рано выходим, до Москвы не доехали ещё?

 — Доехали, доехали, поезд дальше не идёт — ответила Мария, забирая чемодан с полки.

— Тогда почему кремля не видно?

 — К нему на автобусе ехать надо. Вот отдохнём с дороги и тогда поедем кремль смотреть. Пошли.

Они выходили из вагона почти последними, Мария встала на вагонную площадку и окинула взглядом, встречают ли? Мужчина, стоявший в стороне, вдруг оживился.

 — Мария, Маша, сестрёнка — к ним бежал сухощавый мужчина в рабочей спецодежде светло болотного цвета.

— А я прямо с работы, перерыв у нас. Сейчас вас отправлю на такси, а сам опять на работу поеду. Там вас Надя встретит.

Он оплатил такси и повторил.

 — Улица Кипятка 5а. Доставь брат моих родных в полном здравии, давай!
Он помог Марии сесть в такси, сзади усадил Валентинку.

 — Ну вот, племянница, Москву посмотришь!

 — Она уже на вокзале с меня спрашивала, где кремль —засмеялась Мария.

 —Всё увидишь и кремль и мавзолей Красную Площадь. Вечером увидимся.
Машина тронулась. Валентинка старалась увидеть в окошечко машины Москву, но получалось это плохо. Точнее, совсем не получалось.
Машина остановилась в частном секторе, у места, где всё дымилось, но огня уже не было

 — Пожар был— не сдержала свои эмоции Мария, выходя из машины. Следом за матерью Валентинка тоже выпорхнула из машины. В это время к ним подошла худенькая, невысокого роста женщина.

— Вы Мария?— спросила она.

 — Да. Мария.

— А я Надя, жена вашего брата Ивана— Мария кинулась обнимать родственницу.

— Вот наши хоромы— показала она на дымящееся пепелище.

— О, Господи! Как же это случилось, когда?—с искренним сочувствием произнесла гостья.

— В прошлые сутки, ночью. К соседке на мотоцикле жених приезжал и всё у нашей веранды его ставил. А у мотоцикла бак подтекал и пропитал доски бензином. А соседи по вечерам выходили на улицу покурить, вот кто-то сигаретку не затушил и бросил. Ночью всё и разгорелось. Вот несколько домов и сгорело. Нас в школе пока поселили, а уж куда потом, не знаю .Ну пойдёмте, пойдёмте.

Ох, всё сгорело, всё— горевала родственница, провожая гостей на временное жильё.

— Заходите. Нам люди собрали, кто что мог. С Ваниной работы  цех его деньги собрал. Купили всё самое, необходимое, на что денег хватило— не переставала делиться горем женщина.

Зашли в школу, сразу у дверей в первой комнате была кухня, в другой комнате-классе были спальные места.
Валентинка познакомилась с троюродной сестрой Настей и тремя братиками. Старший брат Гена, поступил в университет. А Саша с Вовой ещё учились в школе.

Вечером пришёл с работы Иван. Он много шутил, рассказывал смешные истории, по нему совсем не было видно, что он горюет и страдает из-за пожара.

Вечером собрали застолье. У Надежды, жены Ивана, в Москве жили родственники, их и пригласили. У родственников была маленькая девочка Анечка, которую привезли с собой. Валентинка кинулась к девочке и стала с ней играть.

— Девочка ваша как детей любит, воспитателем или учителем будет — обратился к Марии дальний родственник.

 — Да кем захочет, тем и будет. У нас сейчас свобода выбора, кем захочешь тем и станешь, учись только.

 — Это правильно! Учиться, учиться и учиться, как завещал Великий Ленин — поддакнул другой родственник.

Москву Валентинка всё же увидела. Вместе со старшим братом Геной, они были на Красной площади, и Валентинка наблюдала смену караула.

— Гена, они что, даже не моргают?

 — Моргают наверно — пожав одним плечом, ответил брат.

— А если нос зачешется? Терпеть?— опять спросила девочка.

— Терпят — равнодушно ответил молодой человек.

 — Я так не могу, мне не вытерпеть — призналась Валентинка.

— Тебе и не надо— засмеялся он.

Валентинка ездила с братом Геной на трамвае. Он катал её на велосипеде, показал ей свой университет. А ещё они с мамой были в мавзолее. Уехали совсем рано, но у мавзолея уже была очередь. Впереди стояла семья с двумя детьми и глава семейства всё время возмущался.

—  Ну это надо же! Всю ночь здесь просидели, чтобы труп посмотреть! Что за блажь! Мы бы уже, где были за это время!

Валентинку, как током прошило.

 — Труп? Ленин труп? Как это может быть? Он же вождь! Везде написано, что "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!"—подумала она.

Кто-то, из стоящих в очереди, поддержал возмущающегося мужчину.

—Ну и зачем такое представление? То двое они тут лежали, Сталина в прошлом году осенью убрали, не посмотрели, что он войну выиграл, теперь один остался. А народ всё прёт и прёт. Ну, кто его закроет, такие деньги идут сами в руки.

— Вы правы. Сталин победу стране принёс, прогнал фашистов, а его вышвырнули из мавзолея!-- поддержал кто-то из очереди.

— Никита здесь себе место готовит-- добавил ещё кто-то..

— Да кто его сюда поместит?

— А кто Ленина поместил, тот и Никиту поместит.

 — Тише вы, это же вождь! Как вы так можете!— одёрнул кто-то говоривших.

— И вправду, ну чего ты, арестуют тебя здесь за твой поганый язык — возмутилась стоящая рядом женщина.

Мария сразу поняла, если осенью Сталина из мавзолея убрали то и этой же осенью Сталинск в Новокузнецк переименовали.

Валентинке стоять в очереди не нравилось, двигались тихо и долго. Ноги устали.
Мария держалась хорошо, вертела головой, разглядывая всё вокруг.
Наконец подошла их очередь, они спустились по ступенькам вниз, там было очень холодно. Быстро обошли саркофаг с вождём, так что Валентинка не успела всё хорошо рассмотреть.
Зато Мария увидела даже щетину на щеках Ильича.

 Вместе с Сашей и Вовой, Гена водил её в цирк и зоопарк, впечатлений было очень много. Валентинка своими глазами видела слона, настоящего слона, огромного! Видела настоящего жирафа. Он, такой как на картинке, с длинной пятнистой шеей. Видела и кенгуру и обезьянку, а ещё белого медведя. Он на самом деле был белый-белый, а самое главное, она ездила на эскалаторе и вообще была в метро. А метро, оно только в Москве! Москва!Кремль! Сказка! Самая настоящая русская сказка!

Дядя Ваня оказался очень весёлым человеком, он ни разу не напомнил гостям, что погорелец. Всегда шутил, смеялся и очень быстро разговаривал.

— Валентинка у тебя подружка есть?

— Есть. Люда. Одноклассница.

 — Вот следующий раз приезжай с подружкой, пусть и она Москву посмотрит! Учиться сюда приезжайте, у нас жить будите. Учебных заведений здесь много, выбирай любое. Главное, хорошо учитесь, а поступить я вам помогу.

Перед отъездом дядя Ваня водил Валентинку по магазинам и покупал подарки и ей, и бабушке с дедушкой, и Марии, и ребятишкам Серафима, хотя сам нуждался в вещах больше, чем его родня.

А в завершении всего, Валентинка увидела Никиту Сергеевича Хрущёва. Он ехал в окружении машин и всем махал рукой.
Сердце ребёнка разрывалось, столько всего неожиданного, интересного, впечатляющего она увидела за эти десять дней в Москве, что невозможно всё осознать.

Провожая на поезд, дядя Ваня весело шутил, а потом обнял Марию и заплакал.
— Приезжайте, обязательно приезжайте!—говорил он похлопывая Марию по плечу.

— Приедем, Иван, не раз ещё приедем. Всё, что ты наказал, передам родителем, всё расскажу. Теперь мы не потеряемся— заверила Мария брата. Они сели в вагон и поезд тронулся, и прибавил ходу, оставив на перроне Марииного брата и Валентинкиного дядю.

Но не суждено было больше увидеться Валентинке с дядей Ваней.
Она ещё не отошла от впечатлений, полученных от Москвы, как пришла телеграмма, что дядя Ваня погиб.
Мария заказала переговоры, его жена, Надя рассказала, что в его цехе, где он был начальником, лопнул котёл и, чтобы рабочие не пострадали, и  их успели эвакуировать из цеха, закрыл собой эту трещину. Людей спасли, но бывший фронтовик, имеющий награды за храбрость и отвагу, погиб в мирное время.

Валентинка не знала, где этот завод в Москве и что это за цех, и что там делали люди, которых спас её дядя Иван. Она представляла огромный котёл, который лопнул и пар валил в эту трещину, а её дядя Скударнов Иван Ильич, закрыл трещину и никто не обварился, только он погиб. Он герой, её дядя, который жил в самой Москве, по улице Кипятка-5а. Надо же и улица Кипятка.

Валентинка пошла в пятый класс в новую школу. Школа была в посёлке, по Центральной улице. Их класс был в конце коридора, угловой. А школа имела форму буквы П.

В классе много было новичков. Всем девочкам понравился мальчишка с густыми светло-русыми и вьющимися волосами, Вовка Парёнкин. Он был очень добрым и общительным. Быстро подружился со всеми в классе.


После первой четверти были каникулы и, мама предложила Валентинке поехать с ней и её мужем жить в Асино.
Валентинка обрадовалась.

 — Чему радуешься? Куда собирашься-то? Забыла, как она тебя бросала? Забыла, как голодом морила? Что тебе тут не живётся, школа рядом, всегда сытая, одетая — ворчала Пелагея, глядя на внучку, как она собирает свои вещи.
Валентинка не знала, что ответить бабушке и вдруг сказала

 — А здесь спать негде. А сундук маленький и жёсткий.

— Ну поезжай, поезжай. Счастливой дороги— с обидой в голосе сказала Пелагея.