Витбанк-93 Дела давно минувших дней

   После нескольких рюмок холодной водки, языки наших друзей развязались, и они пустились в воспоминания. Ляля - мама Фаины, миниатюрная черноволосая женщина редкой красоты, и ее муж Миша – с копной седых волос и крупным носом, наперебой заговорили о жизни в СССР. Они с юмором и любовью вспоминали годы своей молодости. Смеялись над их жилищем. Миша, который работал дизайнером в СССР, первые свои дерзкие эксперименты проводил в их однокомнатной квартире. Пианино он выкрасил в чудовищно яркие цвета, а стены разрисовал в стиле художников-авангардистов. Ляля экспериментировала тоже, но в области моды. У нее была своя денежная клиентура. Шила она редко, но качество, ее работа ценилась высоко.  Жили они легко, не заморачиваясь, беря все от жизни. Правда брать в Советском Союзе  тогда было нечего. Может поэтому они стали все чаще поглядывать на запад и мечтать, когда же откроют железный занавес, через который они смогут уехать за рубеж. Для советских евреев занавес с лязгом открылся в 70-х. И очередная мощная волна беженцев хлынула в Америку, Европу и Израиль. Розины не упустили этот момент, и уговорив богатого Мишиного папу оставить его бизнес, выпорхнули из душной, для их творческих созидающих натур страны в иной, еще неизвестный им мир.
   
   Надо сказать, что уезжали они не с пустыми руками. Розин - старший жил припеваючи в СССР. Он заведовал главной свалкой в городе. По тем временам для умных людей, к коим относился Григорий Моисеевич – это место было Клондайком. Деревянный домик-офис или «антикварная лавка», как в шутку называл ее Моисеич, располагалась на краю свалки. Преданные работники, с которыми Бос трудился на вонючем поприще уже много лет, приносили хозяину в антикварную избушку редкий товар. Розин знал толк и мог отличить антиквариат от подделки. Григорий Моисеевич реализовывал товар хорошо проверенным покупателям. Благодаря своему дару он сумел скопить капиталец, и когда дети решили покинуть СССР, глава семьи не только дал им свое благословение, но и присоединился к отщепенцам. На нелегально вывезенный капитал в Израиль, вся его многочисленная семья жила припеваючи вплоть до его смерти. Деньги решали все проблемы. В еврейской стране он говорил только на русском, потому что не знал иврита. И никаких трудностей в общении с местным населением при этом никогда не испытывал. Григорий Моисеевич приходил в любой магазин и на русском говорил что ему надо. И все хорошо понимали его, ибо деньги могут из любого смышленого продавца сделать полиглота. В Израиле он содержал всю его семью: жену, двух сыновей, их невесток и внуков, пока однажды не ушел в мир иной. После его смерти для Розиных наступили нелегкие времена. Семья начала расползаться по миру. Миша и его младший брат Гриша сначала поехали искать счастья в Европу. Видно среди евреев им было неуютно. Начали они с Италии, потом Германии, США и, наконец, остановились в Южной Африке. Мише эта страна приглянулась. Гриша уехал в Канаду. Общались братья редко. Фаина с мужем Симой, за которого она вышла замуж в Израиле, переехали в Африку позднее. Из воспоминаний наших друзей мы поняли, что бродяжнической жизни им пришлось хлебнуть  всласть.
   
   Слушая их хождения по мукам, я не мог понять, чего не хватало, обеспеченным по тем временам людям? У них была квартира в центре города, машина, дача, но они все бросили и уехали  к черту на кулички. Что их заставило сделать это? И почему с такой любовью они сейчас вспоминают годы прожитые в СССР?
    
    Не вытерпев, я спросил: «А хотели бы вы вернуться назад?». Миша поперхнулся дорогим коньяком. Ляля, стукая его по спине, не задумываясь ответила: «Нет! Нам теперь здесь хорошо. С Россией давно все покончено! Та страна осталась только в наших воспоминаниях. Мы были молоды и по - своему счастливы там».
 
   Уже за полночь, счастливые и пьяненькие, мы добрались до спальни. Бухнулись в королевскую кровать и сразу уснули.