Глава восемнадцатая. Беспокойные мысли

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ.Книга вторая.
Глава восемнадцатая.Беспокойные мысли.

 Семён Савельевич Гончаров с нетерпением ждал приближения субботы. В этот день его обещали выписать. Самочувствие не улучшалось, настроение тоже, а когда его спрашивали о самочувствии, то он отвечал стандартно: "В одной поре...". В том числе, и врачам. Они его подбадривали:
 -  Температура приближается к норме-37,2 или 3, постепенно спадёт. Сердце у вас прекрасное, главное покой и не волноваться, чаще быть на свежем воздухе и не простужаться. Больше есть фруктов и овощей. Читать книги и отдыхать.
 Это его несколько окрыляло. Главное ведь в машине мотор, а в человеке сердце. Будет крепким сердцем, окрепнет и сам человек.
 Читать книги Семён Савельевич любил, да только времени у него на это всё не хватало. Здесь, в больнице, лежи себе да и почитывай, времени вагон! Но уж больно он переживает за своих детей, да и за себя тоже, с женой, какое здесь может быть чтение?
 Аркадий принёс ему как-то книгу: "И один в поле воин". Занимательная и увлекательная оказалась книжка, ничего не скажешь. На некоторое время она даже и отвлекла его от мрачных мыслей, да только вот не совсем. Не такой, совсем не такой была его война, Семёна Савельевича, которую он сам испытал и видел своими глазами.
 Привиделся ему однажды она здесь во сне, тем самым страшным боем, о котором он потом никому никогда не рассказывал. Гнал он тогда этот сон из свой памяти. Однако же, он ему привиделся! К чему бы это? Неужели, к выздоровлению? Или же, наоборот?!
 Приснился он ему на днях и не уходил из памяти. Тот страшный сорок третий год. Лето. Танковый бой. Загорелась его машина. Он выскочил из неё, срывая с себя горящую одежду и катаясь по земле. А рядом из немецкого танка вывалился точно такой же горящий человек. И вот они, лицом к лицу, с пистолетами наголо. Кто выстрелит первым?
 Первым выстрелил Семён. И то лицо, в которое он выстрелил, запомнилось ему теперь навсегда. Молодое и красивое, протестующее против смерти. Семён Савельевич содрогнулся, проснувшись весь в холодном поту среди ночи. И это видение долго его не отпускало. Только прикроет глаза и начинает задрёмывать, как вновь то лицо перед ним. И он в ужасе просыпался.
 Как же коротка человеческая жизнь и как длинна память! Он отнял жизнь у своего ровесника. Семёну Савельевичу сейчас шестьдесят четыре года, а того немца или итальянца давно уже нет в живых. Тогда самому Семёну было всего двадцать семь, а тот танкист, возможно, был ещё моложе.
 Уж очень голубыми, очень удивлёнными были у него тогда глаза. А если бы он выстрелил первым? То не было бы сейчас и самого Семёна Савельевича! Не было бы его "родового гнезда", куда ему теперь так хочется вернуться. И обязательно весёлым и здоровым, как в молодости.
 Однако же, ни веселья, ни здоровья у него сейчас не было. Такому уже не бывать. Семён Савельевич закрыл глаза, подумал про себя: "Как хорошо, что нет сейчас никакой войны". Вот это его радовало.
 У него же трое сыновей и зять! Вот сейчас Олежка служит в армии. В мирное время служит, в спокойное и счастливое. Хорошо, что Советский Союз настолько крепок, силён, как никогда, что ни одна пушка на планете не выстрелит без его воли.
 Правда, ограниченный контингент советских войск сейчас вошёл в Афганистан по просьбе его правительства. Для оказания, так сказать, интернациональной помощи его народу. Так в газетах пишут. Значит, это так нужно было.
 Помогать соседям, конечно, нужно в беде. В мире должна быть полная стабильность и спокойствие. Потому, видно, и Олега из армии не отпускают, хотя срок службы у него уже истёк.
 Вот в Германии, к примеру, до сих пор наши стоят войска и  союзников-победителей, тридцать пять лет в Европе полная тишина. Теперь есть ГДР и есть там коммунистическая партия, тоже строящая новое социалистическое общество. Пусть наши бывшие союзники и держат камешек за пазухой, да нас они в ГДР побаиваются. Так будет и в Афганистане.
 Получили наши бывшие союзники полный отлуп во многих частях света, в том числе, в Китае, в Северной Корее, во Вьетнаме. Мир меняется. Социалистический лагерь растёт и развивается. Получили бывшие союзники по носу в Венгрии и Чехословакии. Как ни пытались они там взбудоражить народ.
 Семён Савельевич не очень интересовался внешней политикой. Газет особенно не читал. Некогда было. Но радио слушал и телевизор смотрел, последними известиями интересовался, несмотря на свою сверх загруженность в работе, да на все свои домашние хлопоты.
 Потому сейчас он и подумал: "Всё-таки, хорошо, что Олег наш попал не в десантники, а в ракетные войска. Сам он, Семён Савельевич, начинал войну в десантниках и знал, что это такое. Танки и пушки, ракеты - совсем другое дело. Это же сила!
 Всё это, опять же, благодаря Сергею. Заботливым вырос у него средний сын, да уж слишком он жалостливый. Очень мягок. Этим и пользуется сейчас его жена Людмила. Но, что можно сделать ему, коли баба у него "зацвела"? Что бы он сам мог сделать? Ничего. Не убивать же её?!
 Таких баб он много повидал на своём веку. Такие были всегда, они и будут всегда. Каким человек родилась, таким он и останется на всю жизнь. Ничего тут не исправить по жизни, как у Аркадия, да также и у Сергея. Не судьба ему жить с Людмилой, не судьба! Про Аркадия Семён Савельевич уже давно и не думал: вроде бы он совсем успокоился, занятый своей живописью. Ну, и слава Богу! Так спокойнее, пока мать жива, а там видно будет.
 Дай, Бог, чтобы всё сложилось у них хорошо, хотя бы, у Олега. И тут ему вспомнилось, как они с Сергеем посетили в последний раз Олега в его воинской части. Перед тем, как ему самому лечь в больницу.
 Служит теперь Олег недалеко от Тулы, под городом Нарофоминском. Электричкой они добирались из Тулы вначале до Курского вокзала в Москве, а потом в метро и на Белорусский вокзал. Опять же, оттуда электричкой до Кубинки, а там на рейсовый автобус и вот уже они перед перед железными воротами с красными звёздами и рядом воинский контрольно-пропускной пункт.
 А напротив тех железных ворот стоят красавицы берёзки и братская могила со скульптурой солдата, целующего Красное Знамя и склонившегося перед ним на одно колено.
 Красивые здесь места, подмосковные, лесистые. Наверное и грибные. Да только здесь в сорок первом году шли жаркие бои. И таких братских могил здесь немало. Есть и неизвестные захоронения. До сих пор их находят.
 Так что, вот это КПП и ворота со звёздами, памятник над братской могилой, крепко теперь врезались в память Семёна Савельевича. Как и внешний облик возмужавшего его младшего сына, в шинели с сержантскими погонами, да красной звездой на пилотке.
 Как же ему, Семёну Савельевичу, не гордиться своим младшим сыном?! Прекрасен он по всем статьям. Лицом и телом, умом и рабочей своей хваткой. Любил он своего последыша крепкой отцовской любовью. Только бы, чтобы и жена его так ценила и любила. Пусть бы хоть ему одному, из всех его детей, повезло в его семейной жизни.
 Но как же это угадать? Как угадать своё счастье? Его избранницу Машу они совсем-совсем не знали. Знали только лишь одно, что вместе они учились на одном курсе в техникуме. Да и все! Но этого слишком мало. Скоропалительный случился у них этот брак, прямо перед самым призывом Олегу на службу.
 И вот минуло два с половиной года солдатской его службы. Почти три. Со дня на день Олег должен вернуться домой. С каким же нетерпением сейчас Семён Савельевич, ожидает его возвращения. Слишком поздно он у него родился, слишком поздно.
 Но какой же это было, для них всех в семье, радостью его рождение! Теперь он вдруг припомнился ему совсем маленьким в коротких штанишках, в соломенной фуражке с красным козырьком, что он ему однажды купил.
 Прямо на лавочке, привиделся, перед их двухэтажным домом, где была у них старая квартира. А вокруг него, Олега, хоровод таких же, как он, мальчишек и девчонок со всего двора.
 И так было все его годы: что в детском саду, что в школе или техникуме, а теперь вот и в армии. Всегда он в центре компании. При последним его посещении, Олег передал им с Сергеем свои армейские фотографии, где он тоже в центре внимания солдатской компании, с гитарой в руках, на другой - на стрельбище с винтовкой. И опять же, вокруг него такие же юные лица. Семён Савельевич невольно улыбнулся.
 Но тут улыбка сошла с его лица. Припомнился ему, некстати, неприятный случай, когда он своего любимого младшего сына, чуть было ни наказал понапрасну ремнём. Да-да, только лишь Вера помешала его, закрыв Олега собой. И благодарен Семён Савельевич ей за это до сих пор.
 Копался он тогда возле своего сарая, что за их домом, мастерил, перетягивал пружинный матрас. Не помнит он точно сейчас: как так всё получилось? Положил он рядом с собой свои плоскогубцы, отвернулся только лишь на минутку, а глянь, их уже и нет?! А рядом Олежка, с друзьями, всё время вертелся.
 Вот Семён Савельевич и подумал на него с друзьями: "Паршивцы, спёрли!". Зло его тогда взяло, работа остановилась!
 - Ты взял плоскогубцы?- он к сыну с таким вот вопросом.
 Плоскогубцы-то новые,блестящие. Жалко.
 - Точно, ты взял?               
 - Не, не брал!
 И Олег бежать. Друзья врассыпную. Он за ними с ремнём вокруг дома. А догнать не может. Ребята врассыпную. Наконец-то, догнал, только размахнулся, а тут Вера и закрыла его собой:
 - Бей меня,а его не дам! Что ты делаешь, как фашист!
 Это слово ударило его. Как обухом по голове. Опустил он тогда руки, присел к тому самому матрасу и стыдно ему стало: "До чего же ты дошёл, Семён, из-за какой-то железяки, чуть мальца не побил!".
 Хорошо, что грех на душу свою не взял. Спасибо Вере. А тут выходит, тот самый его сосед Мишка, из своего сарая и подаёт ему его плоскогубцы:
 - На,.. это твои? Я их нашёл, вон там, на тех кирпичах, около моего сарая лежали.
 Врёт, конечно. Но на соседа Мишку у Семёна уже не осталось сил: как же они оказались у его сарая?.
 - Сволочь! - Зло взглянул он на соседа и принялся за работу, а надо было бы в морду дать. Но сил на это у него уже не было. Ему было стыдно перед своими детьми. 
 После того случая, Семён Савельевич, уже ни на кого из своих детей руку не поднимал. Едва смог он только отключился от этаких своих невесёлых мыслей-видений, как у его кровати оказалась Вера с Егоркой, да ещё с маленькой Оленькой. Как же он им обрадовался сейчас, в эту минуту!
 Ему стало тепло и радостно на душе. Куда-то сразу ушли в никуда все эти его мысли, больничные стены, все его болезни. И он уже, как бы и оказался, в своей Крапивенке, среди родных стен в его доме, который они так строили долго для счастья и радости всей семьи.
 - Па, а вот и мы, гостинцев тебе принесли",- сказала улыбаясь Вера.   
 Внучата уселись к нему прямо на кровать:
 - Дедушка, когда же ты придёшь домой? Мы очень соскучились!
 - Скоро,- подтвердила Вера,- они мне не верят...
 Она тут развела руками и улыбаясь отцу. Семёну Савельевичу тут же сразу и поверилось в то, что всё у них будет хорошо. И у него тоже.
А.Бочаров.
2020.