Повариха

Роль настолько популярная и общеизвестная, что и писать о ней, вроде, нечего. Любой желающий утолить голод рано или поздно оказывается в этой роли. А если на тебя смотрят несколько пар голодных глаз ежедневно и даже несколько раз в день – тут уж, хочешь не хочешь – дерзай! Иначе…
Неисполнение этой роли влечёт за собой самые разнообразные «иначе». Не буду уточнять. Но и исполнение – тоже. Изжога, диарея и тому подобные неудобные последствия вашей деятельности могут сильно подмочить вашу репутацию. И даже если вы хорошо исполняете роль, вас могут укорить в том, что именно из-за вас они набирают лишний вес. При этом собственную роль в приобретении лишних килограммов потребители напрочь вычёркивают. Думать о том, что гораздо важнее не только и не столько то, что ты съешь, а именно СКОЛЬКО, неприятно и не принято.
Итак, к роли стряпухи, повара, кулинара приговорён практически каждый. Даже если вы не делали в жизни ничего сложнее бутерброда с маслом или колбасой и яичницы-глазуньи, вы уже причастны.
Взглянув на меня даже мельком, можно легко, без напряга, сообразить, что к приготовлению пищи я имею-таки более серьёзное отношение. То есть, люблю приготовить и поесть не только бутерброды.
Заглядывая в собственное поварское прошлое, пытаюсь вспомнить, когда и при каких обстоятельствах я начала готовить. Если не считать пирожков из песка, то первое, что я научилась варить – это перловая каша. Приходя вечером с улицы лет в 14-15, я иногда обнаруживала, что посуда пустая и даже уже чистая. Бутерброды, а попросту отдельно кусок хлеба и кусок колбасы, меня не устраивали. Я ста-вила на огонь кастрюльку с водой, мыла перловку, засыпала, солила и терпеливо ждала, устраиваясь рядом с книжкой и помешивая время от времени будущую кашу. Как долго идёт этот процесс, мои единомышленники знают. А тем, кто терпеть не может перловку и не варил, сообщаю – не меньше часа. Но я всегда одинаково любила читать, гото-вить и есть, так что эти процессы репетиций обеда всю жизнь шли па-раллельно. Я готовила одновременно первое, второе и третье, если это кисель или компот. Не могу я читать только во время выпечки, а, точнее, жарки блинчиков, так как делаю я это сразу на четырёх сковородах. Очень экономит время и совсем не сложно: по очереди наливаешь, переворачиваешь, снимаешь и т.д. Двадцать пять раз повторила операцию – и сто блинчиков готовы. Зачем так много? У меня, как правило, было много тех, кто сначала, пока я настраивалась и пекла первые экземпляры, были зрителями. А как только блинчики в достаточном количестве поставлялись на стол, меня переставали есть глазами, и переключались на то, что реально можно было съесть.
Довольные моим исполнением домочадцы после обеда удалялись с кухни, заменяя аплодисменты этаким расслабленным «с-п-а-си-бо»! Оставшиеся остывшие блинчики шли потом «на бис» с разнообразными начинками (мясом, творогом, капустой). Обжаренные на сливочном масле, они поглощались даже не с голодухи, а так, чтобы себя побаловать.
У меня, как правило, всегда находится, кого покормить. А если не находится, я ищу сама. Звоню дочке (они живут за стеной) и сообщаю свой репертуар: «У меня на завтрак пирожки. С мясом. С курагой. С капустой. Вас включать в список?» Если не соблазнила (что случается в период их обострённой борьбы с лишним весом), звоню приятельнице, сестре и т.д., пока не найду желающих.
Ангажируя едоков, я, конечно, занимаюсь саморекламой. Но, ей богу, это так неинтересно – делать какую-нибудь вкуснятину для себя одной, даже горячо любимой. Это – как играть в пустом зале.
Говоря откровенно, мне до мастеров жанра, как до Луны пешком. Но не могу отказать себе в удовольствии услышать комплименты. Вежливые мои зрители - кушатели на них не скупятся. Чаще всего потому, что приходят уже готовыми «порадоваться»: после дороги, после работы всё кажется потрясающе вкусным.
Нет, не буду себя добивать. Кое-что у меня всё-таки получается. И я уже давно нашла свою нишу в поварском искусстве. Дело в том, что уровень достатка и количество тех, кто ждал от меня чудес, были такими, что не позволяли приготовить барашка на вертеле или молочного поросёнка целиком. Поэтому, имея в своём «репертуаре» тысячи рекомендаций-рецептов, я выбирала, а иногда и изобретала, импровизируя, те, которые требовали меньше затрат. Денежных. Но, чем дешевле проект, тем большей он требует изощрённости, игры фантазии, мастерства и времени.
Помню, как в тысячи раз помянутые недобрым словом, девяностые годы мы месяцами не получали зарплату. А праздники приходили строго по календарю, и праздновать хотелось, несмотря ни на что. Наш профком смело решил: застолью быть! Не буду скромничать, сценарий банкета был мой. Исполнение, в основном, тоже. У моей небогатой семьи был солидный опыт делания кое из чего конфетки.
Крепко подумав, предложила программу из двадцати блюд: шпроты с лимоном, салат а-ля Сталин, бутерброды столичные, ликёр вишнёвый, коньяк, торт «Дамский каприз», блинчатые трубочки, торт «Рыжик» и т.д. Мои коллеги при оглашении списка заволновались: это же какие деньжищи потребуются! Я поспешила их успокоить: сброситься нужно…по три рубля. Это даже по тем нищим временам были смешные деньги.
Чтобы описать всё, что мы готовили, а главное – как – хватит материала на небольшую книжку «Рецепты на бис». Но пару секретов открою. Например, шпроты в банках были деликатесом, стоили очень дорого и привозили их в подарок из Москвы. На нашу компанию без малого в сорок человек нужна была не одна банка. Килограмм хорошей крупной балтийской кильки стоил 30 копеек. Три лимона (один – для приготовления и два – для украшения), 0,5 пачки грузинского чая, 1 стакан масла и ст. ложка соли. Правильно приготовленные шпроты ни по виду, ни по вкусу ничем не отличаются от настоящих, рижских. Для производства ликёра использовались только экологически чистые продукты: приготовленный по особой технологии из сахара и дрожжей, очищенный самогон, вишнёвые листья и ягоды с добавлением небольшого количества сахара и лимонной кислоты. У коньяка свои секреты. Если вы считаете, что это были напитки для подзаборных товарищей, ошибаетесь. Никто ни разу, в то числе и губернатор Д.Ф. Аяцков, знавший толк в изысканных напитках, не заподозрили, что эти ароматные, сияющие чистотой цвета напитки – самодел. Словом, это был триумф. Нам так и не поверили, что этот стол обошёлся нам по три целковых на душу.
Когда мы говорим: не знаю, как-то так получилось, что… На самом деле, мы знаем, как случается, что мы чаще других играем какие-то роли. Мы, даже иногда не отдавая себе отчёта, ХОТИМ это делать. МОЖЕМ и ВОСТРЕБОВАНЫ. Вот когда это сливается, сходится в одной точке приложения, тогда и получается роль.
Так случилось, что за четыре года мне пришлось участвовать в тринадцати похоронах близких людей. Было это лет двадцать пять назад. Тогда ещё о конторах ритуальных услуг, в которых можно было бы заказать всё, что требовалось, в том числе и поминальный обед, даже не слышали в нашей глубинке. Собирались родственники, соседи, спешно распределялись обязанности. Выявлялись специалисты по разным надобностям. Кто-то мастерил гроб, кто-то готовил. Готовили, как правило, не там, где находился покойный. Тому, кто жил поближе, поручали щи, лапшу, окрошку (квас, как её называли в деревнях), компот. Это ритуальные блюда. К ним добавлялись, в зависимости от достатка и принадлежности к определённому культурному слою, «заедки» -нарезка, жареная и солёная рыба, конфеты и т.д. Но при любом раскладе пирожки и блинчики – обязательно. Вот мне они и доставались, так как дочка была ещё маленькой, и мне удобнее было готовить дома, в удобное для меня время, чаще всего ночью. Видимо, пирожки и блинчики у меня получались, так как в последующем даже не обсуждалось, кому их поручать.
Опыт «публичных выступлений» пригодился мне и тогда, когда я лет пятнадцать обслуживала вкусы и аппетиты избирательной комиссии, в которую я входила. Но сидеть с бумагами было так тоскливо! Я предпочла готовить завтрак, обед, ужин и банкет на двадцать человек. Если умножить на 4 застолья, то получалось – 80 едоков. Завтрак подавался часам к 9 утра, банкет заканчивался только к утру следующих суток.
Но здесь уже был другой расклад. Если поминальный обед в значительной степени готовится по традиционному канону, то здесь как раз можно и нужно было фантазировать и каждый раз предлагать что-нибудь новенькое, чтобы порадовать благодарную публику. Наличие казённых денег, которые выделялись невидимой мне щедрой рукой, позволяло развернуться: лучших сортов мясо с рынка для отбивных, фаршированная щука, утка «Аустерия» с орехами и белым вином, сельдь по-астрахански, котлеты по-киевски, мясо по-французски, торты на заказ собственного производства и пр. Блюда на следующих выборах повторялись только по просьбе «зрителей», только на бис.
В полном объёме в моём репертуаре представлены и зимние заготовки: соленья, варенья, консервированные и свежемороженные. А главное – в каких количествах! Даже сейчас, когда я осталась одна – не менее 350-400 банок и баночек: для детей и внучки, для гостей, которые редко уходят от меня без домашних гостинцев. Не зря отец когда-то ворчал: «Любишь ты всех кормить». Угадал. Действительно, я получаю большое удовольствие как автор и исполнитель, когда вижу, что моё «творение» поедается с удовольствием. Я готова сама аплодировать за тёплый приём… пищи. К счастью, я видела это сотни раз и готова устраивать «спектакли» с участием гурманов снова и снова. Сколько хватит сил. Потому что встреча за столом с хорошей, красивой едой – это и приятный разговор, и хорошее настроение, и позитивный настрой на жизнь вообще.  А когда гости в конце обеда спрашивают «рецептик» или обещают сами себе, что обязательно сделают такой салатик, - задачу можно считать на сегодняшний день выполненной.
Если посчитать в килограммах, литрах, банках, штуках всё, что потребовалось мне, чтобы утвердиться в роли стряпухи, получатся очень внушительные цифры. Тысячи блинчиков, столько же пирожков, сотни тортов, тысячи банок домашних консервов. Сколько изведено овощей, фруктов – вообще невозможно сосчитать. Да и не надо. Это упоминается лишь для того, чтобы убедить читающих, что роль поварихи знакома мне не по наслышке. На книжной полке – тысячи рецептов блюд от древнерусских до современных изысков со всего мира, а за плечами – немалый стаж.
Но знать много и делать много – ещё не значит быть звездой. Никаких особых высот я не достигла и здесь. Открытий не сделала. Но делала это немудрящее дело с любовью. М.Горький правильно заметил: «Нужно любить то, что делаешь, и тогда труд, даже самый грубый, возвышается до творчества». В труде стряпухи много того, что происходит «за кулисами», на кухне. Когда мы видим роскошное блюдо, ювелирно отделанный торт, восторгаемся этим великолепием, то редко вспоминаем о том, каким трудом и вдохновением это создано. Как не замечаем, следя за порхающими по льду фигуристами, что за лёгкостью и радостью, которую они доставляют – тяжкий труд и напряжение не только мышц, но и ума, и чувств.
Но аплодисменты стоят того…