Роман-трилогия Хождение в люди

    
Книга I
Из грязи в князи

Для Сергея Широкова год 1972-й был выпускным. Он заканчивал 10-й класс и вместе с другом Витей Федоровым собирался ехать в Ленинград для поступления в Высшее Мореходное училище имени адмирала Макарова.
У Сережи в Ленинграде жил дед Вася, у которого на Васильевском острове была шикарная 4-х комнатная квартира. И он пообещал выделить будущим мореходам отдельную комнату.
Сережа сдал успешно все экзамены, а вот Витек математику завалил. Но, в списках, зачисленным не оказалось и Сергея. Он не прошел по конкурсу. Не добрал всего каких-то 2 балла.
Витек уехал домой не солоно хлебавши, а Серега сдаваться не собирался.
Он разузнал о мореходке в Новой Ладоге и рванул туда. Все группы давно были набраны. Но, его пожалел старший мастер Лапушкин Николай Кузьмич и попросил разрешения у директора зачислить Сергея в его группу.
Так Серега начал осваивать новую профессию матрос 1 класса-судовой столяр.
Учиться было легко и интересно. Кроме учебы и шлюпочного дела курсанты ходили в кино и на дискотеки. А еще постоянно дрались с пацанами за местных девчонок.
Так и прошло незаметно целых восемь месяцев. И в мае все уже получили распределение на практику. Сережа попал в Ленинградский пассажирский порт на двухпалубный теплоход «Мамин Сибиряк».
Теплоход этот слыл в пароходстве особенным, поскольку капитан Табакеркин был еще и музыкантом. Он набирал экипаж только из людей, либо имеющих музыкальное образование, либо умеющих играть на каких-нибудь музыкальных инструментах.
Слава Богу, Серега с детства бренчал на гитаре и умел малость играть на гармошке. И, когда Табакеркин дал ему баян, тот врезал вальс «Дунайские волны». И еще пообещал написать ему пару-тройку стихов для песен. Так и попал молодой курсант на музыкальный теплоход.
Надо сказать, что стихи Сергей писал с детства. Видимо, этот дар передался ему от родного дяди Ивана, который был танкистом и сгорел в танке на Курской дуге вместе со своим экипажем.
Мама говорила, что он писал стихи и рассказы. Но, к сожалению, как ушел после 10-летки на фронт, так там и остался навсегда.
Сергей гордился своим дядей и поклялся достойно жить и за себя, и за него.
Пока у него это получалось не очень. Но, ведь впереди еще была целая жизнь.

*******
Первый рейс молодого матроса был на остров Валаам. Надо сказать, что на теплоходах такого типа была традиция – экипаж выбирал себе девчонок при посадке. Потом, правда, можно было меняться, но только с обоюдного согласия сторон. Сергею очень приглянулась кудрявая блондинка в коротенькой юбчонке. Она шла рядом с мамой и помогала ей нести вещи.
Сережа тут как тут нарисовался, взял чемодан у мамы и сумку у девушки.
Так вот и выбрал он себе Аленку, с которой потом гулял до самого призыва на службу.
Остров Валаам Сережу просто ошеломил. Своей необычной природой, красотой и величием.
 Но, особенно в его память врезался безногий инвалид Кирюха, который приезжал на теплоход за пивом и сигаретами. Оказывается, на остров были сосланы все инвалиды Великой войны, которые сами по себе, без родных и близких существовать просто не могли.
Хотелось бы на этом позорном для страны факте остановиться поподробнее, заглянув в архивы и секретные документы того времени.
Остров Валаам в 1952-1984 годах — место одного из самых бесчеловечных экспериментов по формированию крупнейшей
 человеческой «фабрики». Сюда, чтобы не портили городской ландшафт, ссылали инвалидов — самых разных, от безногих и безруких, до олигофренов и туберкулезников. Считалось, что инвалиды портят вид советских городов. Валаам был одним, но самым известным из десятков мест ссылки инвалидов войны. Это очень известная история. Жаль, что некоторые «патриотики» выкатывают глазки.
Это самые тяжелые времена в истории Валаама. То, что недограбили первые комиссары в 40-х, осквернили и разрушили позже. На острове творились
 страшные вещи: в 1952-м со всей страны туда свезли убогих и калек и оставили умирать. Некоторые художники-нонконформисты сделали себе карьеру, рисуя в кельях человеческие обрубки. Дом-интернат для инвалидов и престарелых стал чем-то вроде социального лепрозория — там, как и на Соловках времен ГУЛАГа, содержались в заточении «отбросы общества». Ссылали не всех поголовно безруких-безногих, а тех, кто побирался, просил милостыню, не имел жилья. Их были сотни тысяч, потерявших семьи, жильё, никому не нужные, без денег, зато увешанные наградами.
Их собирали за одну ночь со всего города специальными нарядами милиции и госбезопасности, отвозили на железнодорожные станции, грузили в теплушки типа ЗК и отправляли в эти самые «дома-интернаты». У них отбирали паспорта и солдатские книжки — фактически их переводили в статус ЗК.
 Да и сами интернаты были в ведомстве МВД. Суть этих интернатов была в том, чтоб тихо-ша спровадить инвалидов на тот свет как можно быстрее. Даже то скудное содержание, которое выделялось инвалидам, разворовывалось практически полностью.
Миф о тюремных интернатах для ветеранов-инвалидов появился не сразу. По всей видимости, всё началось с таинственности, что окружала инвалидный дом на Валааме. Автор знаменитой «Валаамской тетради» экскурсовод Евгений Кузнецов так и писал:
«В 1950 году по указу Верховного Совета Карело-Финской ССР образовали на Валааме и в зданиях монастырских разместили Дом инвалидов войны и труда.
 Вот это было заведение! Не праздный, вероятно, вопрос: почему же здесь, на острове, а не где-нибудь на материке? Ведь и снабжать проще, и
содержать дешевле. Формальное объяснение – тут много жилья, подсобных помещений, хозяйственных (одна ферма чего стоит), пахотные земли для
подсобного хозяйства, фруктовые сады, ягодные питомники. А неформальная, истинная причина – уж слишком намозолили глаза советскому народу-победителю сотни тысяч инвалидов: безруких, безногих, неприкаянных, промышлявших нищенством по вокзалам, в поездах, на улицах, да мало ли ещё где. Ну, посудите сами: грудь в орденах, а он возле булочной милостыню просит. Никуда не годится! Избавиться от них, во что бы то ни стало избавиться. Но куда их девать? А в бывшие монастыри, на острова! С глаз долой – из сердца вон. В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого "позора"! Вот так возникли эти богадельни в Кирилло-Белозерском, Горицком, Александро-Свирском, Валаамском и других монастырях...»
Были инвалиды без рук и без ног. Их с утра подвешивали как фрукты на деревьях в специальных сетках. К обеду снимали. Последний такой инвалид умер в 1987 году. Это позорная страница в истории страны и её руководства. Был приказ Сталина - эти ветераны своим видом и поведением портят лик
Великой его Победы. Их надо убрать с улиц наших городов. А ведь это были в основном молодые и крепкие мужчины в возрасте от 20 до 30 лет,
которые пролили свою кровь за страну - и как страна поступила с ними?
Конечно же, Кирюхе ребята давали все бесплатно. А вот попасть на территорию интерната у Сергея с пацанами не получилось. Все было скрыто за высокими заборами, сверху обтянутыми колючей проволокой.
Пока туристы ходили по Валааму с экскурсоводом, экипаж, свободный от вахты, катался на водных лыжах или рыбачил с шлюпки.
Но, к сожалению, Сережа долго на этом теплоходе не продержался. Из Германии пригнали четырёхпалубного красавца «Владимир Ильич». И на него с каждого теплохода нужно было откомандировать по 3 человека.
Первый рейс, традиционно, тоже был на Валаам. Но, случилась серьезная оказия.
Сергей спал после вахты, как, вдруг, его разбудила пожарная тревога.
Он вскочил с койчушки и оказался по пояс вводе. Оказывается, у этого теплохода была осадка гораздо больше, чем у других. И мы, просто-напросто, прошлись днищем по камням.
Слава Богу, что сели на камни, а не ушли топором на дно.
Всех туристов отправили на Метеорах в Ленинград, а экипаж остался бороться за живучесть судна.
Из города к нам на подмогу прибыло спасательное судно «Тенгиз». С их помощью мы смогли завести на днище пластырь. Но, его постоянно срывало качкой, которая в то время была на Ладоге.
До Кронштадта мы добирались почти трое суток. Только там был такой большой док, в котором могла пометиться такая махина, как наш красавец «Ильич».
К тому же, нас долго не выпускали из закрытого города. И только к вечеру мы оказались в Ленинграде.
Сережа сразу же позвонил Аленке и поехал к ней домой. Ее родители принимали его, как будущего мужа для своей дочери.
А что, перспективный молодой юноша. Уже в этом году Сергей собирался поступать в Институт водного транспорта на штурманское отделение.
Сама же Алена уже училась на первом курсе медицинского института.
Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает!
В ноябре Сергей получил повестку в Армию. Попал он на Северный флот. Сначала в Североморск, а потом обратно в Кронштадт в учебку моряков-подводников, в которой готовили рулевых-сигнальщиков и штурманских электриков.
Надо сказать, что Сергей очень хотел попасть на Черноморский флот на надводные корабли. В этой связи он забросал начальство рапортами, но, увы, попал обратно на Север в знаменитую Гремиху – огромную базу подводного Флота России.

********

Из Кронштадта до Мурманска Сергей вместе с сослуживцами добирался паровозом. А далее на знаменитом теплоходе «Вацлав Воровский», который курсировал из Мурманска до Шпицбергена с заходом в Гремиху.
Теплоход попал в приличный шторм, и все не привязанное и не прикрученное летало по каюте, как в невесомости.
Но, при подходе к Гремихе, море успокоилось, и ребята благополучно ступили на твердую землю.
Попал Сергей в легендарный экипаж АПЛ К-450, которой командовал капитан первого ранга Ольховиков Александр Васильевич.
А уже через три дня лодка вышла в море на торпедные стрельбы. Это было первое боевое крещение для трех вновь влившихся в экипаж «карасей».
А посему им в плафонах была преподнесена забортная соленая вода.
Вкус у нее показался Сергею жутко вяжущим и терпким. Но, посвящение в подводники он прошел достойно и выпил «бокал» до дна. После этого им вручили написанные от руки свидетельства.
На лодке было много всего необычного и интересного, во что Сергей вникал, как говорится, по ходу пьесы.
Отдельно стоит сказать несколько слов о туалете на лодке. А точнее сказать – а гальюне.
Внешне гальюн подводной лодки напоминает туалет в старых вагонах, в которых все нечистоты просто сливались на железнодорожные пути. И также здесь есть педаль смыва.
Но воспользоваться подводным гальюном не так просто.
Действительно, в нем на стене висит особая инструкция. Чтобы совершить смыв, подводнику нужно проделать до 10 операций.
И если он что-то перепутает, то последствия могут быть разными — от анекдотических, до трагических. Но в любом случае —
неприятности ждут нарушителя инструкции.
Если в старых вагонах содержимое просто сливали на пути, то на подлодке так поступить нельзя.
Под толщей воды давление снаружи гораздо выше, чем внутри лодки.
не только не выльются наружу — напротив, из гальюна под большим давлением хлынет забортная вода.
В лучшем случае смывающий окажется весь в содержимом гальюна, в худшем — разгерметизирует систему.
Так что нужно действовать строго по инструкции.
Между гальюном и забортной водой создается промежуточный резервуар.
Сначала нечистоты попадают в него, затем клапан между гальюном и резервуаром перекрывается. В нем создается давление.
Когда оно становится выше, чем у воды за бортом, открывается наружный клапан. Нечистоты под давлением вытесняются наружу.
Затем клапан закрывается.
Именно для того, чтобы подводник помнил — что и когда перекрывать, и открывать, какие данные на манометре проверить, в гальюне и висит инструкция.
Все «караси, прибывающие в экипаж обязаны знать это, как «Отче наш…».
В общем, первое боевое крещение прошло у Сереги нормально – пронял понос от забортной воды и тошнило. Зато на собственной шкуре изучил устройство местного «гальюна».
Дни потянулись скучно и однообразно. Подъем, зарядка, строевые занятия или политзанятия, караулы на губу, или на лодку. По нескольку раз в месяц выходили в море на стрельбы, а все остальное время просто валяли дурака.
Однажды Сергея вызвал замполит и с ходу спросил:
- Ну, что, Широков, еще не передумал перейти на надводный корабль?
- Нет, товарищ капитан второго ранга, не передумал.
 - Тогда собирай манатки и через час за тобой придут из 17-й дивизии. – Далее будешь проходить службу на катере-торпедолове. Если, конечно, сможешь.
- Почему не смогу?
- По кочану! Там болтанка такая, что мать родную забудешь!
Сергей начал в спешке собирать аттестат. Через час за ним пришел небольшого роста мичман.
- Мичман Григорьев, - представился он Сергею. – Механик с ТЛ-850.
По дороге к 10-му причалу, где были пришвартованы три катера, мичман Александр коротко посвятил его в будущую службу.
- Будешь у нас рулевым-сигнальщиком. В основном надо стоять за штурвалом и уметь передавать сигналы азбуки Морзе с помощью прожектора. Ну, и помогать торпедисту затаскивать торпеды на борт. Всему научим! Не боись! Экипаж у нас маленький – всего восемь человек, включая меня и командира.
С моря дул ветер. Катера прилично болтало даже у берега. Они были пришвартованы к вспомогательному судну ЭНС (энергетическое несамоходное судно). От него они питались электроэнергией, теплом и водой.
ТЛ-850 стоял последним. Александр по трапу прошел на палубу и поманил к себе Серегу. Навстречу вырос среднего роста и с косой саженью в плечах старший мичман.
- Товарищ командир! Это старшина 2-й статьи Широков. Наш новый рулевой-сигнальщик.
- Добро пожаловать, боцман! Давно ждем уже! – он протянул Сергею
 руку. – Как раз к обеду подоспел. Кок – выводи рубон!
Серега спустился за Александром вниз по трапу и оказался в просторном кубрике, посреди которого стоял длинный стол, за которым сидел ожидающий обеда экипаж.
- Прошу любить и жаловать! – представил мичман новобранца. – Тебе подмога, Олег.
- Наконец-то, - встал из-за стола высокого роста главный старшина. – А то запарились уже вдвоем. Готовить умеешь?
- Да так, - сконфузился Серега. – Яичницу да пельмени.
- Понятно. Тогда со следующей недели пойдешь к Пете помощником кока. Он всему научит. Когда вернешься домой – теща позавидует!
Процесс обеда был такой. Сверху кок подал первое. Его разлили по старшинству. Потом так же второе. Ну, и компот, само-собой.
После этого всю посуду собрали вместе и доставили на камбуз.

*******
- Завтра ужу на стрельбы выходим, - сказал Олег. – Поэтому покажу что к чему, а остальному море научит.
В общем, еще затемно, катер отбыл от причала и взял курс в сторону Святого Носа. На море было баллов 5всего, но, катер все равно прилично качало.
- Стоим на руле 4 через 4. – сообщил Сереге Олег. – А когда будем ловить торпеду, то тогда аврал.
Катер штурвала не слушался. Его швыряло как консервную банку.
- Посмотри назад, - сказал Сереге командир. – След, как бык поссал. Ровнее держи!
Легко сказать, Серый и так был весь в поту, как пахарь от сохи. Но, старался, как мог. На гражданке он ходил на ОМах за штурвалом. Но, там ведь качки не было.
Он отстоял с горем пополам свои 4 часа и рухнул на койчушку, как убитый.
Его разбудил звон аварийной тревоги. Он быстро вскочил и выбрался на палубу.
На море уже был полный штиль. Вдалеке виднелась подводная лодка
 и надводный корабль типа МПК.
- Смотри и запоминай, - Олег показал ему длинную металлическую трубу с петлей на конце.
Когда катер вплотную подошел к плавающей учебной торпеде, Олег набросил на последнюю петлю и быстро убрал свою жлыгу на палубу.
Петля затянулась на кнехтах торпеды, и Миша-торпедист с помощью лебедки начал вытаскивать ее через специальное отверстие позади катера на палубу.
Потом он затянул ее на специальные сайлен блоки и затянул ремнями. Улов готов!
- Ложимся в дрейф! – сказал по мегафону командир. – Через пару-тройку часов будет еще одна.
К вечеру усилился ветер. И пока ждали вторую торпеду, на море уже разыгрался настоящий шторм.
Торпеду подбрасывало выше катера. Казалось, что она сейчас пробьет борт, и мы все окажемся в гостях у Нептуна. Но, Олег смог набросить на нее лассо, и мы помчались вперёд на всех парусах, втягивая по дороге очередную хищницу на ее законное место.
Сергей пошел убирать с палубы шест. Только он взял его в руки, катер резко отбросило в сторону, и Серега оказался за бортом. Он даже не успел ничего крикнуть. Все произошло очень неожиданно и быстро.
Хорошо, что Михаил еще не закрепил торпеду и все видел. Он замахал командиру на мостик, потом бросил за борт спасательный круг.
Сергей смог каким-то чудом за него уцепиться и так держаться на плаву.
Командир сыграл тревогу и направил катер в сторону утопленника. Олег бросил лассо. Сергей смог его выловить и удерживать ледяными руками. На дворе был октябрь. Для Севера – это уже зима.
Так втроем – Олег, Миша и Петр и вытащили еле живого Сергея на палубу.
Его раздели и всего натерли шилом (спиртом!).
Так Миша из Питера стал для Сереги вторым отцом.
- Слушать всем приказ! – командир многозначительно поднял вверх палец, - О случившемся ни гу-гу. Такого позора нам совсем не надо! Всем даю добро на прием 150 грамм наркомовских!
Он подошел к лежащему Сереге и протянул ему стакан:
- Ну, что, с днем рождения, боцман! И с настоящим боевым крещением!

*******
Конечно же, об этом случае узнали все – и сослуживцы, и отцы-командиры.
За мужество и стойкость Сереге был предоставлен 25-дневный отпуск на родину от командира дивизии.
И о нем даже написали в газете «На страже Заполярья». Под рубрикой «Герои-североморцы» рассказывалось о том, как старшина Широков, рискуя собственной жизнью, сумел во время шторма оседлать торпеду и помог вытащить ее из пучины.
- Везет тебе, Серый! Как утопленнику, хоть и бывшему, - смеялись пацаны. – Без году неделя как служишь, а уже в отпуск едешь.
- А не заехать-ли мне к Ольге? – спросил он у Олега. – Отпуск большой, везде успею отметиться.
Ольга была двоюродной сестрой Олега. Он дал Сереге ее адрес, и они начали переписываться.
- Как знаешь, - ответил тот. – Только сообщи сначала, что приедешь. Потому что, она сейчас под Казанью в пионерском лагере медсестрой работает.
Серега быстро написал письмо и передал с командиром на базу.
- Поеду еще через неделю – успеет дойти, я думаю.
Перед самым отъездом он получил телеграмму от Ольги:
- Встречу в аэропорту Казани. Очень жду!
Он узнал ее сразу. В коротенькой юбочке и белых туфлях на высоком каблуке она выделялась среди всех остальных встречающих.
Ольга была вместе с подружкой. Подружка, конечно же, тоже была ничего, но Ольга…
Серега знал, что она красивая, но, чтобы до такой степени – не предполагал.
- Просто королева красоты!
Она подбежала к нему и поцеловала в щечку. Узкая блузка просто разрывалась от ее шикарной груди.
- Подожди! А то сейчас брюки разорвутся, - смущенно проворчал Серега. – Я же полтора года женщин не видел.
Он купил на выходе шикарный букет роз и протянул их Ольге.
- Сегодня переночуем у моей подруги, а завтра съездим в пионерлагерь. Надо попросить отпуск на недельку хотя бы.
По дороге они зашли в магазин и закупили все необходимое для обеда. Потом на такси поехали к Анютке – так звали подружку Оли.
Девчонки накрыли шикарный стол. Потом посыпались тосты – сначала за знакомство, потом за встречу, потом за женщин, и так далее.
Чуть позже Аня вдруг засобиралась по делам и незаметно исчезла.
Сережа несколько раз пытался уединиться с Ольгой, но та всегда находила повод ускользнуть от него.
- Сереженька! Ты прости, пожалуйста, но я пока не готова к близости с тобой. Мне нужно время.
- Вот те на, - воскликнул Сергей! – И зачем я тогда перся в такую даль!
- Не торопи меня, хорошо? Ты мне очень нравишься. И у меня это более чем серьезно. Дело в том, что я никогда не была близка с мужчинами. Не потому даже, что у меня очень строгие родители. А потому, что мне никто раньше так не нравился, как ты.
- А мне-то что делать прикажешь? – отреагировал Серега. – Сперма скоро из ушей польется.
- Давай, я тебе помогу разрядиться. Ты скажи, как.
Она осторожно расстегнула ему штаны, потом спустила трусы и взяла в руки член. Затем начала осторожно касаться его губами.
Сергей стонал от ее удивительных прикосновений. Ольга стала тихонечко перебирать его яйца, а другой рукой подрачивать дружка.
Больше этого он терпеть уже не мог - весь напрягся и задрожал.
Ольга не успела подставить полотенце, и струя спермы, вырвавшись, наконец-то, на свободу залила всю ее блузку.
- Вот это да! – воскликнула она с восторгом. – Ты просто монстр, Сереженька!
- Будешь тут монстром, - проворчал тот. – Полтора года воздержания.
Вечером пришла Аня. Они с Ольгой легли в комнате, а Сереге предоставили раскладушку на кухне.

*******
На следующий день они съездили в пионерский лагерь и опросили Ольгу на целую неделю.
- Я позвонила родителям. Они нас ждут сегодня на даче.
Дача находилась недалеко от Казани. Это был красивый двухэтажный особняк, весь утопающий в зелени.
- Здравствуйте! – высокий седой мужчина вышел из дома к ним навстречу в сопровождении красивой женщины. – Я Мурат Каримович. А это моя жена Вероника.
Потом они обедали на террасе, и Сергей подробно рассказывал им о себе.
- Какие у тебя планы после окончания службы, - спросил Мурат Каримович.
- Хочу поступать снова в мореходку. Но, только на вечернее или заочное отделение. Пока же, вернусь снова в пассажирский порт работать.
- У вас с Ольгой все серьезно, или просто так – для развлечения.
- Мне очень нравится ваша Ольга, и я готов жениться на ней хоть прямо сейчас.
- Я в этом не сомневаюсь. А дальше-то что? Она пока первый курс только закончила. Да и тебе еще полтора года служить. Что это за семья будет?
- Сразу после окончания срока службы я приеду к вам, и мы сыграем свадьбу. А потом я увезу Олю в Ленинград. Она продолжит учебу там. Будем пока снимать жилье, а дальше посмотрим.
- Ну, во-первых, я никогда не допущу, чтобы моя дочь жила в съемной квартире; во-вторых, насчет свадьбы пока и речи быть не может. Вот вернешься, тогда и поговорим об этом. В-третьих, я не хочу, чтобы у тебя с ней были сейчас близкие отношения. Поэтому, тебе лучше уехать.
- Папа, мы уже все решили, - залепетала Ольга. - Сережа завтра улетает в Ленинград. А я еду в пионерский лагерь. Работу пока никто не отменял.
- Хорошо. Но, для моего спокойствия, сегодня вы переночуете здесь.
- Тогда мы побежали купаться!
- Давайте! Сергей, надеюсь мы обо всем договорились, и ты будешь вести себя благоразумно.
- Да, Мурат Каримович. Я очень люблю Олю, и готов ради нее на все.
Сережа с Олей ушли подальше от пляжа и уединились в тени деревьев.
Сергей просто балдел от бесподобной груди своей подружки. Он целовал ее всю с головы до ног. Но, большего она не позволяла. И Серега уже несколько раз кончил в полотенце.
Потом они купались и снова повторяли свои любовные ласки.
На следующий день они уехали в Казань, долго гуляли по городу, а вечером приехали в квартиру к Анне.
- Квартира в нашем распоряжении, - сказала Ольга. – Анька к родителям уехала на несколько дней. Я не хочу больше мучить ни тебя, ни себя. Потому что очень тебя люблю. И мне все равно, что будет потом.
Эта ночь была незабываемой для них обоих.
Сначала они вместе пошли в ванную. Затем Сережа перенес ее на кровать.
Они начали ласкать друг друга руками, губами, языком, объятия становились всё более и более страстными.
Ольга вдруг почувствовала, что уже не в состоянии больше терпеть эту сладкую пытку, и дает ему понять, что готова. И Сергей медленно входит в ее лоно.
Как ни странно, она совсем не ощутила боли. А напротив, почувствовала какое-то непонятное наслаждение и легкость.
С каждым толчком погружаясь в какую - то сверкающую бездну.  Оля уже не сдерживает крики. И, наконец чувствует, что близка к оргазму.  Он - тоже. И они взлетают вместе...
 Такое ощущение, что внутри у нее что-то взорвалось, и Ольга от этого потеряла всякую связь с реальностью. Какой - то сладостный поток подхватил ее и понес по реке мира и покоя, и каждая ее клеточка пропиталась любовью, блаженством, благодарностью, тишиной...
 Через какое - то время она пришла в себя, открыла глаза и посмотрела на него с огромной любовью и удивлением.
 -  Я чувствую, что всё моё тело как будто родилось заново. И это невозможно передать словами. Спасибо любимый!
Сережа улыбается и наливает ей бокал вина. Она выпивает его до дна, так как во время любовного поединка у нее сильно пересохло во рту.
 Он нежно целует ее и говорит:
-  "Какая ты красивая! Я люблю тебя!"
Они нежно обнимаются и вместе засыпают.