Пилот-камикадзе...

Пилот - камикадзе.

Один полёт... Давно собирался выложить.

Eщё про Петровича. Со временем познакомились поближе. Видя, что я пропадаю всё время на аэродроме, кручусь среди инструкторов, помогаю авиатехникам...

“- Весь в мазуте и тавоте, но зато в Аэрофлоте!”.

Это про авиатехников Ан-2.

Очень часто, после прыжков мы отмывали борт от масла и выхлопа.

АН-2 в базовой комплектации . А чистить борт - то ещё удовольствие. В первый раз день угробил.

Мы отмывали. А у них, у механиков, была традиция.

Они каждое утро по 150 или 200 грамм водочки принимали.

В обед - ещё... Традиция-с...

Все выпивали до 13.00. Чтоб, когда домой ехать к 19.00, уже запаха не было. Потом обед. После обеда - сон под крылом на брезенте , пока мы вкалывали.

Петрович тоже принимал. Потом летал. Но, как он выражался :

- В небе гаишников нет. Мигай-арба – (машина с мигалкой) там не прилетит, так что нам можно...

Один раз Петрович вышел из кабины. И с мужиками опрокинул стакан водки. И тут он узрел меня.

- А ты что тут делаешь ? Ремонтная зона... Запрещено.

- Да знаю, что запрещено. Но, интересно, помогаю. Техники премудростям всяким учат, собираем-разбираем.

Тогда он порасспрашивал техников. Типа, Чо за хрень, почему посторонний в ремонтной зоне. Вам проблемы нужны из-за долбоёба ?!? А если бочкой придавит.? А вдруг пожар ?! Гоните в шею посторонних.

Но техники заступились, объяснили. Толковый парень, постоянно копается. Помогает. Пока на должности "Подай - принеси, иди на@@@."

Свернуть
Петрович поговорил со мной. Я ему сказал, что с третьего класса пропадаю на аэродромах. Урай... Тюмень... Вертолетчик дядя Саша Мельников подсадил, иногда бравший меня в полёт. Хочу поступать в МАИ. Или в Харьков, куда кривая вывезет.

- Понял. Ясно-понятно. Значит, бредишь небом. А ведь это хорошо. Делай то, что тебе нравится, и тебе никогда не надо будет работать. Я сам ведь не хотел в ВВУ. Хотел в медицинский. Да отец ветеран, лётчик. Он отправил в Ейское лётное.

- А меня не спрашивал. Просто приказал. А военных – солдафонов... Терпеть не мог. И они меня - тоже. Потому и выпнули без пенсии. Да и йух с ними. Что ты умеешь руками делать - у тебя никто не отнимет! А умеешь головой работать – нигде и никогда не пропадёшь!

- Ну, давай, садись в кабину, осматривайся, осваивайся, научу тебя водить... Раз тебе нравится и ты этого хочешь.

Начал сидеть в кабине, изучал все узлы управления, мне показывали как всё работает.

В общем, несколько часов теории, и ты уже начинаешь понимать всю взаимосвязь тумблеров, рычагов, лампочек, приборов. Ничего сверхъестественного, оказывается, нет.

Петрович довольно часто стал брать меня с собой. Залезаешь в кабину, надеваешь наушники с микрофоном. Разговаривать в АН – 2 невозможно - грохот двигателя.

Садился справа, на место второго пилота.

После выпуска группы, начинали.

Сначала пару раз влево – вправо. Качнулся, немного потерял высоту, а если сбился несколько градусов с курса, он подправлял.

Указывал на компас, высотомер. Через несколько дней уже сам летел по приборам.

АН-2. Чудо, а не самолёт – управлять может даже школьник. Выше - ниже, крен - это было в моих руках. Конечно, на разворотах он пару раз брался за штурвал, а то я, то недостаточно накренил, то малость переборщил...

Взлёт - посадку мне, конечно, он доверить никак не мог. Но высоту, горизонт удерживал по приборам. Никогда не забуду ощущение полёта.

Петрович в понедельник – среду стал брать меня с собой. Он летал также и на хим. работы в совхоз, за 36-ым Участком, кажется Первомайская. Там был другой АН – 2, стоял прямо на поле, грузовик – техничка в лесополосе.

Да ещё и без второго пилота, такой калым и шабашки попадались иногда на Кавказе.

Обычно, по вечерам, до заката летал с ним. Опрыскивали. Запах химии. Метафос, кажется. Бак на тонну.

Но один полёт на Ташкале, в аэроклубе, впечатался особо.

Что-то он не в духе был в тот день.

Набор высоты перед самой лесополосой, невообразимый разворот. Сзади, в салоне взвизгнули. Потом нырок к земле, болтает жутко. Как вспомнишь, так вздрогнешь!

Ну, полетели, скинули группу без инструктора в 10 человек. Я закрыл дверь, сел на место второго пилота, надел наушники. Неуверенно начал рулить.

Сделал коробочку. Услышал голос :

- Ну всё, спускаемся . А ты сегодня на колесе тренировался? Минимум 30 раз должен сделать... Я же говорил, в день крутись по два раза, минимум 15 раз, доводя до 50.

( Колесо. Предназначен для тренировки вестибулярного аппарата. Тебя привязывают, крутят верх -вниз. )

- Да нет, не успел, времени не было.

- Сачок... - услышал я презрительные интонации в наушниках.

- Ладно, спускаемся. Поехали вниз.

И Петрович поставил черталёт на крыло. Постепенно направив нос везделёта к Земле.

И началось резкое снижение. Прямо пикирование. Под углом около -60 -70 градусов.

Начало болтать жутко. Появилось такое ощущение, что-то подобное невесомости.

Да... И почувствовал ещё. Что кишки к горлу подходят.

Мы устремились к Земле. Которая начала кружиться вокруг самолета. Помню неподвижную панель, и крутящиеся склады, ВПП, здание.

А у меня закружилась голова. И это ... Кишкотряс подобрался к своему апогею . Стало плохо от такого резкого снижения, пикировали на точку с большим уклоном. Почти отвесно. Плюс, делая круги вокруг оси самолета.

Не штопор конечно, но чёртовый чертолёт так крутился вокруг своей оси.

А земля крутилась на фоне вентиляторчика. Вентилятор крутился в обратную сторону вращения земли. Моя голова кружилась от всего этого бедлама.

Стало реально плохо. Не мог даже поднять руку.

Почувствовал, что меня вырывает... Начал осматриваться насчёт пакета. И тут же закрыл глаза, бо стошнило от этого вида. Но не смог ничего сделать в этой жуткой карусели. Хотелось блевать. Но не смог найти ничего подходящего.

Поплохело... Кишки... Голова... И вдруг...

Почувствовал, как нечто тёплое размазывается по шее, просачиваясь к спине. Закрыл глаза и перестал реагировать на что-либо. Стало похрен на всё. И на мокрую спину, и на запахи.

Голова перестала соображать. Стало плохо... Очень плохо...

Подумалось, глядя на обезумевшую, крутящуюся грешную землю...

„- ****ь... Скорее бы уебаться, мочи нет терпеть такое. Вот ещё чуть-чуть. Да Ап землю чтоб закончилось вот это всё.“

Закрыл глаза и сжал подлокотники кресла, в то время, как рвотные массы, проходя мимо уха, лезли к спине.

Вдруг, карусель прекратилась, почувствовал, начал блевать прямо на комбез.

Потом, удар, шум утих... Послышался скрип тормозов АН-2, который ни с чем не спутаешь.

Как и стук кардана на ЛиАЗ-е.

Услышал голос Петровича.

- Ну что, сачок. Давай на выход, драить, чистить.

Он помог мне подняться, дал ветошь какую-то обтереть морду лица. Помог спуститься по лестнице.

И я упал на землю, около стойки шасси самолета. Полежал, начал смотреть в небо. К нам подошел один из авиатехников.

- Ну ты выдал, Петрович. Что это было..?! Что за скачки по вертикали и гонки по горизонтали..?! Mы - то знаем, что ты у нас творческая натура. Но с отклонениями.

И, глядя на меня : - Закурить хочешь?

- Лучше водки, дядь Саш.

Через минуту мне подали гранёный стакан, заполненый на две трети, который я жадно махнул.

Но мир изменился к лучшему не сразу.

Дыхание было ещё тяжёлое некоторое время. Но начал приходить в себя. Услышал голос Петровича :

- Ну, что, лучше?! Поднялась бодрость настроения ?! На. Закуси яблоком.

- М-д-а-а. Дела... Веер веял для евреев. Однако, палиндром.

- Ты ж любишь анекдоты про евреев. Вот, слушай тогда анекдот про еврейских парашютистов :

"- Прыгнул старый еврей с парашютом, приземлился на глазах семьи в поле. Накрыло куполом. И тишина... Сара и говорит сыну :

-Сёма, сбегай побыстрее, посмотри, дышит ли папа. Сёма прибегает и говорит :

- Папа, таки-дышит, но возле папы дышать невозможно."

Все, около самолета, начали ржать. Потом другой анекдот, опять на тему авиации. От авиатехников.

- А зачем самолёту винт?

- А чтоб лётчик не вспотел! А то, если винт остановится - лётчик вспотеет.

Ржание, смех. И я тоже начал смеяться. Потом присел на корточки, осмотрелся. Минут через десять пришел в себя. Встал. Помотал головой (гироскоп свой настроил), тангаж проверил, передохнул секунд 5-10, проложил мысленно маршрут к складу.

Услышал голос Петровича :

- И чтобы в следующий раз крутился там. Минимум 30 раз.

А то, получится опять по Лермонтову. Помнишь :

"- Под ним струя светлей лазури,

Над ним луч солнца золотой...

А он, мятежный, просит бури,

Как будто в бурях есть покой!"

- Просил учить тебя - пожал бурю своим сачкованием. Всё ровно. Делай то, что говорю.

- Ну, ты блин, даёшь. Петрович. Действительно, творческая натура. Да с отклонениями. Точнее, с наклоном к горизонту. Прибор сбит у тебя в мозгу. Да отклонений там от стандарта – дохрена и больше, Петрович. Тангаж мозга хромает. Я уж было, подумал, не выйти нам из штопора.

- Камикадзе, ****ь...

Всеобщее ржание было мне ответом.

- Иди, иди, тень говна больной собаки. Великие умы обсуждают идеи, средние умы обсуждают события, а мелкие – людей... Не по чину смел, сержант. А свои мозги другому не одолжишь. Приведи себя в порядок. Завтра - Колесо 50 раз. Лично проверю.

Собрался силами, встал, да и пошёл к складам переодеваться.

А за Петровичем так и закрепилась кличка "Камикадзе.." Кроме других.

А за мной – Парус...