Петрович... Лётчик - залётчик

Петрович... Лётчик - залётчик .

Попробую только о нём. Не подскальзываясь на всяких вещах, как в прошлом посте.

А то, мне тут напомнили, что раз сказал "А", то все ждут и "Б" . Пора и честь знать. Ну что, скрЕпя (от  крЕпнет, крЕпчает, аж  3  филолога  меня  поправили...) сердцем, продолжу.

Да и память моя сработала, как автомат, в который опустили монету. Начала выдавать воспоминания.

На сегодня озеро отменяется. Задолбал ты, Макс.

Держи ещё про Петровича. Хотя... Не знаю даже, с чего и начать. Там можно километрами рассказывать про него. Вот  где  был трэш и угар.

Прошёл Афганистан, Африку. Человек, уволенный за пьянство из ВВС. Без права на военную пенсию.

Кто в теме, уже ржёт. Военная авиация. Спирта же дохрена. Спирт всегда был самой ходовой валютой.

Специфика службы-с. Там же пьют все. Даже мухи... Случайно залетевшие в кабину. Начинают такие виражи закладывать.

А причина увольнения. Они угробили на пару с штурманом реактивный самолёт. Поспорили... Какие из фигур высшего пилотажа можно сделать на СУ - 24.

Жутко дорогой и современный самолёт на уровне тех лет.

С изменямой геометрией крыла. С такими возможностями, скоростями. Такое, са-та-НАТО-вское обозначение. Ядерный „фехтовальщик“.

Так штурман донёс до Петровича новость.

Где-то, Приамурье. Угробили самолёт -„фехтовальщик“ . Делая фигуры... Вердикт Петровича :

„- Мудаки и лохи... Я делал, с оглядкой, конечно, сообразно возможностям. Можно делать, но надо знать нюансы. Да ту же „Кобру“. Главное, не задирать нос. Больше 35 – 40 градусов не наклонять нос самолёта..“

Свернуть
Сама Кобра служит для резкого гашения скорости. И для захода в корму противнику, при воздушном бое.

Через два дня отработали по цели. Возвращаются.

Как говорил Задорнов... Земля пухом светлому Человеку.

„- Смеркалось..“

Возвращаются, короче. И давай выёбываться :

" - Петрович... Можешь вот эту..?! " "- Да легко. "

" - А так..?" " - Да как не@уй делать..! "

Дошли и до Кобры. Но там, опять же, нюанс. Всё это совершалось на предельно малых скоростях. Шли на посадку уже. Самолёт теряет динамику. Очень сложная фигура... Сушка, по правилам, не рассчитана на такое. СУ – 24 становится почти вертикально... Без притока воздуха в воздухозаборники двигателя.

СУ - 24 в далёких 80-х такого не могли в принципе вытворять. Но наши гении , вопреки правилам и запретам, иногда делали, соблюдая приемливый градус атаки.

Вот и решили, что смогут повторить.

И сделали... Кобру-то эту.

Но что-то пошло не так. Смеркалось...

Произошёл помпаж двигателя. Двигатель заглох.

На такой высоте его уже не перезапустить. Весь авиаполк ржал, слушая запись переговоров... Крики :

" - Бля, Петрович, довыёбывались... ЧО ДЕЛАЕМ, ЧО ДЕЛАЕМ, бля..."

Слышен спокойный и рассудительный голос Петровича :

" – А чё делаем, съёбываем отсюда... Тяни самоподрыв..."

И слышно два хлопка катапульты... К-36. Убойная сила и реактивная скорость. Петрович говорил, за 2 секунды отправляет тебя на высоту около 400 м.

Вот так. Угробили жутко дорогой самолёт тогда. „Фехтовальщик“. Ещё легко отделались. Там и другие военные истории ходили про него.

Я же говорю, только о Петровиче вспоминать, книгу можно написать. Но КАКИМИ буквами.

И вот, такой человек сейчас летал на АН-2. И выпускал нас... Пересел с военного истребителя, с изменяемой геометрией крыла, на небесного тихохода.

Это как пересесть с Формулы – 1 на инвалидку.

Первоходов не любил. Старался перекинуть их на других. Любил подняться в воздух, точно выполнить поставленную задачу и вернуться побыстрее на „Точку..“

Так он называл наш аэродром с грунтовкой. При нём отказников не было... Самолично всех выталкивал , если попадались первоходы и инструктор замешкался.

Перед тем, как подняться по трапу. До сих пор помню его осмотры. Контроль затянутых ремней... Похлопывание снаряжения. Бормотание :

"- Не спешите, проверьте ещё раз друг у друга всё. Слушайте внимательно, понимайте правильно, запоминайте надолго. Тройная проверка снаряжения. Т-р-о-й-н-а-я..! Сначала у себя, потом - друг у друга. Такой ритуал. Кольца, чтоб не перевёрнутые, фиксатор, петли, ремни. Спешка нужна только при е@ле чужой жены... Но никак не в воздухе..."

А уже в воздухе, около открытой двери... Там стандартная процедура :

- Готов? - Готов! - Пошёл. -Готов? - Готов! -Пошёл.

- Готов? - Ой. Не готов! Не могу! - Да пошёл ты...

Обманное движение... Залом руки... Лёгкий пинок...

- Пошёл, пошёл, пошёл... Ну все , г-о-о-т-о-о-о-в. Пи@дуй, бля... Мягкого приземления.

Вот так помогали ещё не определившимся.

А чего церемониться? Нечего в самолёт было залазить, раз такой нерешительный. Там ещё 10 человек в очереди? А время на "высадку" ограничено. А второй круг - даже и не обсуждается. Керосин – он и в Африке керосин. Такая валюта. На все случаи жизни.

Иногда бывали случаи и потяжелее.

Инструктор не справлялся быстро.

Так Петрович, бросал штурвал помощнику, или курсанту...

И в течении нескольких секунд чистил салон.

„- Ой, а я передумала..“ „ – Да щ-а-а-а-з-з, бля... Уплочено! Второго круга у меня нет в принципе.“

"- Подавитесь, суки, полёт уплочен, спускаемся вниз .." - орал... И ложился на крыло... Напевая скабрезные мотивы.

Помню один случай. Стандартная процедура выглядит так :

У нас инструктор становился сзади чуть левее.

И если кто-то тянул, как он говорил "крючки," к обшивке – бил по обеим рукам вниз, коленом под зад.

Или, если кто цеплялся посильнее – с двух сторон ладонями по рёбрам и коленом.

А когда девушки прыгали...

Цеплялся иногда к ним, перед посадкой :

- Ты дуроскоп свой слушала на сегодня, дура ?! Что там феньх@й говорит в зомбоящике иноземном по поводу сегодняшнего твоего прыжка с высоты 1.200 метров ? Сидела бы ты лучше на земле, борщи бы варила. Пользу бы принесла. Вам, с вашей женской конструкцией, вообще не рекомендуется. Решай, пока на земле.

Но отказниц не было. Смелые девчата, одним словом. Много их было... Девок-то...

С такими интересными, выпуклыми.. Э-э-э. Комбезами...

И волнующими... Округлостями. Челюсти падали. Вах...

Блин, опять подскользнулся. Беру себя в руки.

Просто девочек в аэроклубе было больше , чем парней, что интересно уже само по себе.

А вот парни... Особенно те, которые хорохорились.

Как пЭтухи. Понтов на земле - выше крыши. Они сперва всем доказывали, какие они невъебенные, супермены прям. Крутые, как варёные яйца. Да они даже и не заикнутся. Подумаешь... Парашюты.

Вот именно те и очковали у открытой двери.

И их приходилось выкидывать с особым цинизмом.

И радостью. Особенно впечатался один случай.

Как-то раз... Инструктор не смог выпустить группу... Что-то случилось. Петрович заглянул в салон.

Там здоровый парень, за 100 кг, мёртвой хваткой вцепился в косяк двери.

Стандартные „Готов - Пошёл“ на нём остановилось, упёрся руками в верхнюю кромку и ни в какую. Ступор, страх.

Стандартный набор выпускающего оказался беспомощен.

Уж очень здоровый испуганный кабан попался.

Так Петрович, не долго думая и не мудрствуя лукаво, осмотрев и оценив ситуацию за полсекунды, оттолкнул инструктора : "- Пшёл вон, салага.."

И, крича второй раз :

"- Ну, Чо...Готов ты бля, мудила хренов ?!" - ногой с разбегу сильно пинает того кабана по Фаберже.

Тот, естественно, руки сразу к яйцам...

Петрович его, изощрённо и жеманно, как институтка, пальчиком-то легко и подтолкнул. И... Отказник с криком :

„ – А-а-а... Шай@@@ Т@@..“ ( на чеченском. Переводить не буду, если кто хочет узнать – к Янису ) - исчезает в забортном пространстве.

А Петрович, тем же пальчиком, перекрестил улетевшего :

„- Ну, Аллах Акбар, спаси тя Христос.“

Улетевший, судя по всему, обделался лёгким испугом...

– Учитесь, салаги. Мастерство не пропьёшь..!

И сел в кресло, ложась на крыло. Приземлились быстрее парашютиста последнего.

Помню, была девушка Ася... Такие фигуры крутила на крыле.. Девушка - легенда... Но она старше нас была. То ли 65-ого, то ли 66–ого года рождения.

Очень резкая, независимая... На нас, первоходов, смотрела, как солдат на вошь. Хизир поделился... Около 2.000 прыжков у неё. А среди девочек почти никогда не было отказниц.

Иногда летал с ними, помогал, наблюдал. Один раз группа девочек выпустилась очень быстро сами, секунд за 15.

Комментарий Петровича :

- Ладно, спускаемся. Разгрузились, как говорится - бабы с возу...

Потом, идя на посадку. Угорали с его комментариев :

" - пИлать... Чо делается... Грёбаный сарафан... Их драть да драть ещё, в самом соку девки-то. А они, курицы, летать удумали... Чо делается-то. Летить твою мать..! "

При нём отказников вообще не было... Самолично всех выталкивал, бросал штурвал помощнику, или курсанту...

"- Подавитесь, суки, полёт уплочен, спускаемся вниз .." - орал...

Он был один такой... ****утый... Хотя именно нас считал такими :

" -****ь, вы парни, ****утые соФФсем… Покидать по своей воле исправный самолёт... Точно ****утые... Вроде, достаточно умные, но неразумные. Что наша жизнь... Игра. Да и , проще говоря. Просто - затяжной прыжок из 3.14@ды в могилу. К сожалению вы рискуете просто, ребята. Гондольеры штопанные... У вас он может получиться и не затяжным. Эпический сюжет..! `Чо де-е-ется-то... Вот оно вам надо, парни ?!?"

Это человек - легенда. Помню, такой короткий анекдот про авиацию, пока спускались круто вниз, на грешную землю :

"- От винта , пидарасы!!!" – кричал Карлсон, отбиваясь от пидоров."

Только о нём можно без конца писать. Кладезь народной и житейской мудрости.

Полиглот. Как он удтверждал, знал пять языков.

Военный, базарный, блатной, уголовный. Просто мат.

Прикидывается таким дурачком деревенским.

Но... На самом деле эрудирован донельзя.

Мозг работает на опережение. Остёр на язык. Говорит всё с юмором, с лёгким матерком. И с двойным смыслом.

Но, при этом, с абсолютно серьёзным выражением лица.

И понимаешь, что он издевается над нами. Стебётся, но очень утончённо.

Даже и не понимаю, как его описать. Я плохой рассказчик.

И уж, тем более, не писатель. Просто вспоминаю интересное. Так что, как говорится, своими словами.

Кто читал Шолохова..?! Поднимите руки..!

"ПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА", помните..? Вспомните деда Щукаря.

Так вот. Петрович - это дед Щукарь...

Плюс Жванецкий, с его иронией и комментариями...

Плюс Вассерман, с его эрудицией...

И Друзь, с его матами в прямом эфире.

И всё это - в одном флаконе. Петрович...

Уникальный человек. Он встретился мне в очень нужное время. Так подготовил к жизни. Сейчас вспоминаю с благодарностью. И, наверное, не только я.

Потом расскажу как-нибудь об одном, очень коротком полёте с ним. Но потом.