Глава 20. Из Ростова во Владивосток

Дорога в Донецк была закрыта, поэтому двигаться можно было только назад – в Россию. Автостопом я добрался до Ростова, где к вечеру нашел недорогой хостел и оплатил в нём несколько дней проживания. Дальнейшие действия находились под вопросом, но было предположение, что границу пересечь мне поможет какая-нибудь справка с печатью. Ведь если бы бюрократизм был коалой, справки стали бы эвкалиптом.
В город я прибыл как раз перед выходными и за два следующих дня мне совершенно точно не удалось бы попасть ни в какое госучреждение. Так что было решено прогуляться улицами Ростова-на-Дону. Самым сильным впечатлением тех дней была жара. Всего неделю назад я находился за Полярным кругом, где на улицах снега было больше, чем асфальта и температура держалась около нуля. В первый же мой день в Ростове температура стояла выше 20°С, а во второй – выше 25. Я оказался не готов к таким переменам и с неохотой, словно принимая невероятно полезное лекарство, глотал знойный воздух южного города. Но жара, похоже, волновала только меня, ведь большинство местных жителей ходили в верхней одежде и не спешили расставаться со свитерами и кофтами. Сразу стало понятно, кто заинтересован в глобальном потеплении.
Настроение было отвратительным, я все ещё не знал что делать дальше, а ситуация на границе не прошла без следа для моего морального состояния. Где-то на заднем фоне, в мыслях непрерывно тоненько скулила идейка о возможности закончить всё одномоментно. Поэтому город я оценивал двояко – и как турист, и как человек, желающий оборвать свое проживание в России без пересечения государственных границ. Глядя на многоэтажные здания я думал об архитектуре модерна и возможности попасть на крышу, в магазинах обращал внимание на сувенирную продукцию и лезвия, но больше всего меня занимали мосты и река под ними – Дон. Так прошли выходные, а затем ещё пара дней, потому что я решил сначала обратиться в украинское посольство и ближайший прием у консула был только в среду.

Утром, 3 мая перед металлической дверью посольства Украины собралось полтора десятка человек. Что не так впечатляюще по меркам водителя автобуса, но довольно много по меркам организатора поэтического вечера. Спустя час, к народу вышел охранник в темной форме и провозгласил о готовности дипломата к приёму. В здание пускали группами по пять человек и требовали при этом оставлять сумки и рюкзаки на улице, просто под деревом. Похоже сотрудников посольства в Украине выбирали при помощи юмористического баттла, потому что четырех человек передо мной мужчина  при галстуке не только оставил без удовлетворения запроса, но ещё и едко обсмеял каждого. Не обошла эта участь и меня – я не получил справки, зато спровоцировал консула на несколько насмешливых замечаний по поводу моей ситуации. Конечно, остроты дипломатическому юмору добавляло то, что представитель Украины общался с просителями через бронированное стекло и мог находиться в полной безопасности, пока никто не пронес мимо охранника бронированный футбольный мяч.
Покинул я посольство без нужного документа, зато с испорченным настроением. В интернете нашел номер какой-то службы связанной с миграцией и позвонил туда. Раздраженная женщина на телефоне не очень хотела вникать в мою историю, но назвала адрес, по которому мне следовало явиться на следующий день.

4 мая для меня закончилась целая эпоха. Сперва явился знак. Навстречу летела пушинка, которую я попытался поймать, но она проскользнула между пальцев и продолжила свой полет. Тогда я резким броском ладони пленил воздушный кусочек пуха со второй попытки. Почему-то сразу пришла в голову мысль, что этот эпизод является метафорой и мне предстоит побороться за желаемое. Так и получилось.
Нужная мне организация напоминала царство Аида, ведь найти туда дорогу без проводника смертный не мог. Около металлической двери не было ни одного опознавательного знака или таблички и на причастность к миграционным процессам намекали лишь взволнованные компании кыргызов и узбеков, стоящих в отдалении и изредка выходящие на перекур люди в форме. Дверь закрывалась на ключ изнутри, так что мне пришлось попроситься внутрь. И тут началось. В небольшом вестибюле с плакатами советских времён на стенах, ожидали своей участи четыре человека среднеазиатской внешности, но очереди не было, поэтому я просто обратился в ближайший кабинет к секретарю и сказал что мне вчера назначили встречу. Тут же в зал ожидания вылетел местный Цербер – крупная женщина с трясущимися щеками и лающим голосом.
– Что ты делал десять месяцев?! Ты нарушал закон десять месяцев! Будем судить тебя значит. Ну и что, что судили уже, еще раз осудим, раз больше 15 дней прошло. Штрафом не отделаешься, будешь сидеть два года, как и все. Это тебе не Мурманск, в Ростове мы таких сразу сажаем! Неблагодарные, понаехали и закон не соблюдают!
На крики вышли заинтересованные служащие из других кабинетов – мужчина с солидными погонами и животом, а также несколько младших офицеров. Новым зрителям понравилось, что я добирался автостопом с Сахалина в Мурманск и крупный мужчина добродушно сообщил, что мне надо было идти в другую организацию, которая именно беженцами занимается, а здесь меня скорее всего посадят в тюрьму.
Крикливая женщина приказала мне ждать и скрылась в своем кабинете. Смотреть было не на что и молодые фицеры отправились курить, а мой доброжелатель в погонах исчез в коридорах. Как же я жалел, что вошёл в металлическую дверь. Было до горечи смешно от того, что я сам попросился внутрь, а на улицу уже так просто не попасть – нужен ключ. И тут снова на меня набросился страж царства мертвых.
– Какие у тебя документы?! РВУ недействительно уже, как они тебя в Мурманске осудили без документов? Слишком у них гуманный суд!
Не получив удовлетворительного ответа, женщина резко развернулась и застучала каблуками, удаляясь в беспросветную глубину учреждения.
В сознании моем проблеснуло две обнадеживающие мысли. Во-первых, у меня пока что ни одного документа не забрали, а во-вторых, выход из царства Аида прямо сейчас находится не под надзором. С перекура как раз вернулись те офицеры, которые застали начало истории, но ещё не знали, что за меня взялись всерьез. И я обратился к одному из них.
– А напомните пожалуйста адрес, где беженцами занимаются, я туда схожу лучше, как и рекомендовали.
В любой момент могла вернуться громкоголосая женщина и все испортить, только проявлять излишнее нетерпение было нельзя, чтобы не спровоцировать отказ. Сердце намеревалось пробиться на свободу прямо сквозь ребра, но внешне я старался оставаться спокойным и демонстративно записал названный адрес, после чего небрежно добавил.
– Ну я пойду, откройте пожалуйста.
До края здания я дошел прогулочным шагом, в страхе, что мой маневр откроется и об затылок разобьётся окрик "Стоять!" Но скрывшись за углом, меня уже ничего не удерживало и я рванул вперёд изо всех сил – сначала сквозь стихийный рынок, потом через дворы и вдоль улицы, пока лёгкие и сердце не запросили пощады. На укрытой среди высоких кустов сирени лавочке я обнаружил главное – моя воля к жизни вернулась. Один раз вступив в противостояние мне больше не хотелось сдаваться и искать безвозвратных путей для решения всех проблем разом. Теперь я снова был достоин своего Маршрута.

Во втором учреждении меня уже никто не пытался посадить в тюрьму. Ну почти. Мне объяснили, что без паспорта я никак своих проблем не решу и предложили два варианта.
Первый – организация запрашивает мой паспорт в УФМС и его отправляют с Сахалина в Ростов по внутриведомственной почте. Идти он будет от двух до пяти месяцев и на все это время меня передадут Федеральной Службе Исполнения Наказаний, а оттуда – в колонию или следственный изолятор к контрабандистам и прочим нарушителям границы.
Второй – я добираюсь на Сахалин своими силами и забираю паспорт лично. При этом на протяжении всего пути очень надеюсь, что никто не проверит мои документы и не сдаст полиции.
Я чувствовал себя Золушкой, которой предложили вечером либо перебирать просо с маком, либо развлекать психически неуравновешенную родственницу, которая издевается над мелкими животными и крупными растениями. Оба варианта не выглядели привлекательно, однако требовалось сделать выбор. И было решено ехать за своим паспортом самостоятельно.

5 мая я уделил сборам в очередное путешествие. Комендант хостела обратил внимание на мою активность и предложил никуда не ехать и остаться с ним. Бородатый мужчина с самого первого дня отнёсся ко мне благосклонно и узнав, что у меня психологическое образование, старался завести разговор о мистике и альтернативной истории. На этот раз он предложил вместе зарабатывать на спортивном тотализаторе. Говорил, что методика выигрыша почти стопроцентная, надо только сконцентрироваться на противостоящих командах и лечь спать, а наутро вспомнить чья победа приснилась. План действительно выглядел надёжным, как швейцарские чижы – уверен, Рокфеллер приблизительно таким способом и стал миллиардером. Однако у меня был свой путь.
К тому моменту я уже начал вести блог, где описывал события из своей жизни и после записи о предстоящем путешествии, со мной связался муж моей сестры. Он предложил пожить у них на даче в Белгородской области, пока решаются вопросы с документами вместо того, чтобы снова ехать автостопом через всю страну. Но я отказался.

6 мая я выбрался за город на автобусе и начался автостоп. Первый же водитель высадил меня на повороте около стационарного поста ДПС и первый же полицейский решил проверить мои документы. Сколько раз я до этого ездил автостопом – никому интересен не был, но как только меня предупредили, что любая проверка документов может грозить тюрьмой – сразу же остановили. Постовые служащие изрядно попортили нервы, пока пробивали меня по базе данных, но в итоге всё-таки отпустили. Старт путешествия оказался не самым удачным. За день я преодолел около 450 км. потому что сразу два водителя порекомендовали мне заехать в Волгоград и оценить местные достопримечательности, что я и сделал. Сильно впечатлила статуя Родины-Матери, возвышающаяся над городом. С такой матерью посуду после обеда помыть не забудешь. Также Волгоград известен подземными станциями на трамвайной линии – внебрачными детьми крота и троллейбуса.
Ночевать остановился километрах в 70 за городом, в лесополосе.

Утром 7 мая я понял, что переоценил свои силы. Температура ночью опустилась до 5°С, а все мое снаряжение было летним, ещё и теплые вещи остались в Петербурге. Спал я по уже проверенной схеме – на коленях и небольшими отрывками, постоянно просыпаясь от холода. Чтобы совсем не замёрзнуть надел всю имеющуюся одежду и даже обмотал голову футболкой вместо шапки, но этого не хватило. Утром я посмотрел в интернете погоду – впереди было ещё холоднее. Не так далеко, в Уфе, ночью стояла минусовая температура, а о Сибири и Забайкалье даже не хотелось думать.
Тогда и вспомнилось приглашение свояка пожить на даче. Списался с ним, чтобы уточнить, остаётся ли оно актуальным и после положительного ответа, двинулся обратно. До Волгограда добрался с трудом, но после города воинской славы – ускорился. В пути меня подобрал настоящий хэмингуэевский генерал – благородная седина, армейская выправка, каждое слово обдумано и взвешено. Мужчина рассказал много интересного про путешествия – он объездил пол мира разными способами, выживал в пустынях и тропиках и обучает этому других. Было бы таких современных Робинзонов больше – добытчики огня трением стали бы востребованной профессией.

После, меня подвозил более земной, реальный человек – веселый и общительный мужик с классной собакой-лабрадором на заднем сиденье. На прощание он угостил меня огромной шаурмой с шашлыком и дал не самый полезный совет, которому я последовал. Да, в теории по сельским дорогам можно скорее добраться до Воронежа, чем по федеральной трассе, потому что не нужно заезжать в Борисоглебск. На практике же автостоп не по федеральной трассе – это всегда плохое решение. Но прежде чем это понять, я углубился в какие-то деревни настолько, что возвращаться уже не было смысла. Из любопытного – меня угостили сушёной рыбкой, а один мужик предупредил о волках и назвал здешние места глухими, потому что на 40 км. вокруг нет ни одного населенного пункта. Это звучало бы солиднее, если бы я не бывал в местах, где на 400 км. вокруг нет ни одного населенного пункта.
Уже стемнело и мне никак не удавалось найти место, где поставить палатку, потому что одна деревня плавно перетекала в другую, а забайкальский опыт требовал укрыться подальше от людских глаз. На одном повороте мне навстречу вылетел деревенский мотоциклист, переднее колесо увело в сторону и парень полетел на асфальт. Я поспешил к пострадавшему – он разбил подбородок и находился в шоке, но в остальном был здоров. Помог ему подняться и потратил на неудачного наездника всю имеющуюся воду и пластыри. Затем я предложил парню звонить друзьям или родителям и не позволил ехать на мотоцикле домой. В стрессовом состоянии он раз тридцать спросил куда я иду и куда он ехал, но между тем не забыл поинтересоваться, есть ли у меня сигареты, мелочь или телефон.
– Дай телефон позвонить, а то у меня нет.
– Нет.
Тогда сельский парень достает свой телефон и звонит подруге, но она приезжать за ним отказывается и он снова обращается ко мне.
– Дай телефон позвонить, а то денег нет на счету.
– Нет.
И он снова достает телефон и звонит друзьям, которые обещают вскоре его забрать.
Наверное в своей деревне неудачливый гонщик считался успешным манипулятором и имел сразу два сарая – для мотоцикла и для чужих телефонов. Вскоре приехали на двух машинах его друзья и я счел возможным оставить последствия аварии на них.
За день я проехал около 500 км. и ночевал в палатке под кустом сирени. Внезапно вспомнилось предупреждение о волках и после этого каждый шорох стал более настойчивым и голодным. Мне даже пришлось среди ночи выбраться из укрытия и просветить фонарем ближайшие кусты, чтобы успокоиться. Только не знаю, что бы я делал, если бы действительно увидел в зарослях волка – точно спать бы не лёг.

8 мая я встал в половину шестого утра и двинул пешком в направлении цивилизации. За три часа ни один сельский житель не отреагировал на мой автостоп – похоже в тех местах перед путешественником скорее разобьются, чем остановятся, чтобы подвезти. Участок федеральной трассы на который я вышел, как раз ремонтировался и километров на десять не было ни одной обочины, чтобы можно было стопить. И когда я с непривычки уже растер ноги в кровь, меня всё-таки подобрал весёлый мужчина, затормозивший прямо на проезжей части. С ним мы позавтракали в придорожной шашлычной, приятно поговорили и распрощались на въезде в Воронеж. Из города мне долго не удавалось выбраться но ближе к вечеру я всё-таки попал в Старый Оскол, а оттуда довольно успешно уехал в Новый Оскол. И уже когда позвонил свояку, чтобы узнать адрес, оказалось что я перепутал города и мне нужно было оставаться в Старом Осколе. За тот день мой автостоп составил 350 км., плюс вечером меня подобрал муж сестры и отвёз по нужному адресу, мимо которого я промахнулся на 70 км. – не удивительно, что с такой точностью я не стал баскетболистом.

О жизни с родственниками особо рассказывать нечего, однако отмечу один момент: спустя два года я снова мог принять приглашение свояка либо отправиться в рискованное путешествие – и выбрал путешествие.
В местном отделении УФМС запросили мой паспорт с Сахалина по внутриведомственной почте. Обещали, что через два месяца я уже получу документы, но пришлось ждать в два раза дольше. За год до этого я автостопом преодолел сопоставимое расстояние почти что за месяц, а значит почта УФМС избрала способ передвижения в четыре раза медленнее моего. Обладая этой информацией можно безошибочно угадывать на улице госслужащих – они двигаются в четыре раза медленнее остальных прохожих. Из-за внутриведомственного искривления времени у меня почти что закончились сбережения и пришлось искать работу в Старом Осколе.
Население России можно разделить на две неравные группы: для одних слово "интеллигент" является комплиментом, а для других – оскорблением. И именно со вторыми я проработал чуть больше месяца на стройке. Впрочем, относились ко мне неплохо, потому что я старался как мог и не жалел себя. Уже через пару недель на заливке бетона мое тело изменилось под внешним воздействием и когда я пытался сжать ладонь в кулак, там все равно оставалось достаточно места для древка лопаты. Кроме того, каждый неаккуратный поворот или излишне глубокий вдох отдавались болью в спине и заставлял задуматься о цене здоровья. От черного перца в то время я держался подальше, чтобы случайно не чихнуть и не преумножить страдания в мире.
Бригадир – крупный мужчина, стоящий не менее трёх обычных работников, однажды услышал о моем образовании и с того момента я получил кличку "Философ". К тому же мне одному объясняли трудовые задачи без помощи ненормативной лексики – так я и столкнулся с позитивной дискриминацией. В плане физической нагрузки, это была самая тяжёлая работа, которую я когда-либо выполнял, но труд мой не стоил даже 1000 рублей за день. Получалось так: чем сильнее устаешь, тем меньше зарабатываешь – не удивительно, что пирамиды строили рабы.

В начале октября я получил свой паспорт и уволился со стройки. Позже пришла посылка с зимними вещами из Петербурга, а самое главное, мне наконец-то удалось легализовать пребывание в России. Для этого я в середине месяца съездил на границу, чтобы словно кот – выйти и сразу попроситься обратно. Этот маневр обеспечивал свежей миграционной картой, которая давала право 90 суток не переживать из-за возможной проверки документов.
Больше меня ничего не держало в Старом Осколе и можно было дальше двигаться по Маршруту. Во Владивосток я уже давно решил ехать по Транссибирской магистрали, но к недельному пребыванию в поезде следовало подготовиться. Для начала я приобрел коробку шоколадных батончиков, затем скачал на телефон как можно больше аниме и аудиокниг, а после совершил самое разумное действие за долгое время – узнал рядом с каким местом в плацкартном вагоне находится электрическая розетка и приобрел тройник-разветвитель.

Билеты были забронированы заранее и 21 октября я отправился на ночном поезде из Старого Оскола в Москву. Целый день меня развлекала столица России, где я посетил две вертикально ориентированных достопримечательности – Останкинскую телебашню и стену Цоя, а также две достопримечательности ориентированных горизонтально – лавочку на Патриарших прудах и Ленина.
Ночью 22 октября я занял место 42 в поезде Москва-Владивосток. Это была верхняя боковая полка плацкартного вагона, прямо под которой находилась розетка, которую сразу же аннексировал мой тройник с телефонной зарядкой. После этого я забросил на багажную полку рюкзак с вещами, упаковку бутылированной воды и коробку шоколадных батончиков – лежбище, в котором мне предстояло провести следующую неделю, было практически готово. Всю дорогу я слушал аудиокниги и смотрел аниме, почти не покидая своей полки. Когда мне хотелось есть, я протягивал руку к багажной полке и брал шоколадный батончик, когда хотелось пить – брал оттуда же бутылку воды. Это было самым спокойным путешествием из всех, что я осуществлял. За неделю поезд преодолел больше 9000 км., а у меня произошло только два острых эпизода – когда кто-то вытащил мою зарядку из розетки и когда я пролил воду на простыню.
Утром 29 октября меня встретил Владивосток и начался новый этап Маршрута.