Прогулки по старому городу

   Экскурсия по городу Бийску начиналась с Архиерейского подворья. Экскурсовод Никита показался образованным молодым человеком приятной наружности и слаженного слова. Симпатия к нему проявилась даже у меня, успевшего подрастерять веру в людей за долгие годы рабочего бесправия. Бабушки, усевшиеся в экскурсионном автобусе, гидом нашим налюбоваться не могли. Бабушками я их представил для других, для меня же, пожившего своё, они все девчонки, любовь не растерявшие.
   -Сложно удивить бийчан историей их родного города, - начал свой рассказ Никита. – Я постараюсь быть интересным, заскучать вам не дам.

   С историей Архиерейского подворья я лично успел познакомиться. Писал о нём, интересовался, посещал местный музей. Что скрывать, тяжело пришлось священникам по советским временам вершить дела божьи. Не нужны они оказались многим людям, усомнившимся в реалистичности их догм и бездоказательных утверждений существования небесных вершителей жизни земной.
   Сам я вырос на философии реализма, которая утверждает, что миром правит результат дел свершившихся. Атеистом себя не считаю, однако. Атеист – борец с религиозными предрассудками, я же уважаю служителей веры, которые сформировали моральный облик человека настоящего и сохранили свои заповеди в веках. По тем заповедям, обличённым в моральный кодекс, формировался человек советский, самый человечный по моим меркам.
   Попёрли священнослужителей после 1917-го. Высмеивали, от паствы отлучали. На месте Бийского Архиерейского Подворья расположилась военная часть – надёжно и бесповоротно. Революция новая, криминальная, вернула людям остатки веры христианской. Вернула модными веяниями: будешь так жить, будешь жить хорошо. И расплодились церквушки по Бийску числом с немеряным, закрестились люди примером с вождя своего. Архиерейским Подворьем озаботились в первую очередь. У Подворья есть история – хоть что-то полезное с него.
   Опрометчиво винить Советскую Власть в искоренении веры в людях. Веру коммунисты сохранили, веру в будущее. Да и вера в Бога в СССР не канула в Лету окончательно. В каждом городе была церковь, и люди тянулись к Богу по праздникам, спешили родственников помянуть, приобщиться к духовным началам. Даже в моём родном городе, узбекском Андижане, стояла церквушка недалеко от нашего дома. Просыпался я под звон колокольный, а в школе пацаны говорили, что священник наш коммунист.
   Во все времена вождям к объединению людей служила вера – вера в силу, могущество; вера в сверхъестественное, вера в бога. И в Советской России не обошлось без веры. Коммунисты насаждали веру в правду. По мне эта вера самая прогрессивная, люди жили с той верой счастливо, уверенные в завтрашнем дне, с мечтами о светлом будущем. Потому СССР и была страной передовой, потому и прислушивались к нам, что людям в нашей стране жилось хорошо, и мы были готовы защищать Родину сомкнутыми рядами. Сегодняшняя вера в дензнак ни к чему хорошему привести не способна. Потому и перестали уважать нас в мире, и люди русские всё меньше понимают друг друга. Спорить стали мы больше и огрызаемся чаще, карман свой дырявый защищая.

   Никита направил туристический автобус в старый город, а бабушек успокоил:
   -В Архиерейское Подворье мы заедем по окончании экскурсии. Желающие могут ознакомиться с музейными реликвиями по рассказам священника. Церковнослужители посвятят вас в историю бийской духовной миссии лучше, чем это получится у меня, приверженца научных знаний.
   На улицу Ленина подъехали скоро, бийские маршруты невелики. Я всегда стараюсь ходить по делам пешочком в целях сохранения здоровья. Остановились на удобной автостоянке Городского Сада, и Никита начал свой рассказ о Бийске XIX, начала XX веков, представил нам дома купцов Бодулова, Копылова, в которых по сегодняшним дням расположились магазинчики и конторы новых хозяев с новыми кастовыми ярлыками – «бизнесмены».
   -Копылов купил сыновьям по машине, - иронизировал Никита над молодостью прошедших веков. – Братья гоняли по грязным бийским улочкам, предназначенным для гужевого транспорта, пугали прохожих свистом клаксона и забрызгивали грязью разодетых дамочек и кавалеров, прогуливающихся по дощатым тротуарам.
   Молодёжь во все века отличалась сумасбродством, - попытался я для себя оправдать поведение Копыловых. История не терпит осуждения. Чем больше мы злобствуем о деяниях отцов наших, тем хуже живём сами, перенимая всё плохое из прошлого. Помнить надо больше о прорывах, о самоотверженности во имя будущего, во имя нас, потомков. История требует любви, как и любая женщина.
   Молодёжь, она больше к инстинктам склоняется – инстинктам выживания, продолжения рода. Ей непременно надо выдвинуться, о себе заявить. Когда ещё юность впишется в жизни поток. За нею необходим неусыпный надзор, пока они людьми себя почувствуют. Без должного воспитания человеком не стать, что показывают собой нынешние бизнесменчики, выросшие на одних потаканиях и одобрениях от взрослых – мой сынок самый лучший.

   Удалось Никите заинтересовать нас городскими историями. Чувствуется в нём профессионализм, незаурядный ум проявляется. Как ему удаётся запоминать столь много имён и фактов, складывать их в интересные рассказы? Мне бы такого не осилить, сбился бы обязательно с моими престарелыми мозгами. Позавидовал и отвлёк знакомую баб Наташу от нашего гида:
   -Вон те берёзки в горсаду я сажал. Растут красавицы, ни одна не засохла.
   Если быть точным, берёзки сажали градоначальники, мы только помогали им и подсказывали. Начальство прислушивалось к нашим советам, вопросики глупые задавало. Приятно бывает иной раз поменяться местами с руководством. Такого участия к работному люду по сегодняшним дням уже не встретить. 
   Никита тем временем упомянул знакомое мне имя купца Ерина, и я поспешил поделиться своими знаниями с Наташей:
   -В доме Ерина моя дочь как-то квартирку снимала. Дом его имени не здесь стоит, а по Фомченко 1, в парке у 19-ой пожарки.
   Никита услышал мои спорные высказывания, как не скрывал я их полушёпотом, и тут же откликнулся:
   -Если у вас находятся факты из истории нашего города, я их с удовольствием выслушаю. Прошлое не всегда бывает достоверным, коверкается домыслами недалёких историков.
   -Я приехал в Бийск в 2000, - оправдал я свои спорные высказывания. – Знакомые, рабочие мужики в большей степени, все исторические здания в городе называли «морозовскими». Позже на домах этих таблички стали устанавливать. Вот по этим табличкам я и начинал знакомство с прошлым нашего города. Мне это интересно.
   -Морозова – городская знаменитость, - согласился со мною Никита. – Она ещё при Советской власти пыталась помогать городским властям. Мост через Бию предлагала построить. Не дозволили ей. Бывших купцов и меценатов Советская власть не особо привечала.
   Общение с Никитой показалось мне притягательным. Захотелось поговорить с ним, себя показать. К сожалению, наш гид сегодня принадлежал не только мне, а всей нашей группе из женщин преклонного возраста и седовласых мужчин. К тому же подошло время продолжения экскурсии, и мы заспешили к автобусу, выехали к парку «Гаркавого», в котором установлен памятник Петру I.

   По указу Петра Великого в России воздвигнуто 10 городов. Бийск – один из них. Бийчане славят имя Петра, для нас это имя свято, как и для многих россиян. В парке «Гаркавого» недавно установлен бронзовый памятник, скопированный с ленинградского «Медного всадника» скульптором С. М. Исаковым.
   Никита рассказал нам об этом скульпторе, которого покорил наш Алтай. Сергей Михайлович, живущий в Ростове, был очарован алтайскими красотами побывав в Бийске лишь единожды. После того, как он установил бийского «Бронзового всадника», не раздумывая принял ещё один заказ и порадовал бийчан своей новой работой – скульптурой «Петра и Февронии».
   Напротив парка стоит полуразрушенное здание – боль бийская. Когда-то это здание было лицом города. Пассаж Фирсова и Второва горел в начале XX века, и теперь, уж не один десяток лет, отцы города не могут найти подрядчика, который взялся бы за восстановление самой ценной достопримечательности нашего города. Никита озвучил причины, которые мешают реставрации этого здания, занимающего целый квартал:
   -Ремонт пассажа оценили в 80 млрд рублей. Таких денег по всему Алтаю не сыскать, что говорить о нашем провинциальном городке, где дороги в должном порядке не находится возможности содержать? Пожар начался в банке. Вечером банкиры затеяли корпоратив. Молодой клерк оказался слаб на алкоголь. Уснул в кресле и не затушил сигарету.
   Я был свидетелем того пожара, живу недалеко. Полыхало не слабо. В тушении были задействованы все пожарные отделения, которых в городе у нас предостаточно. Первая версия причины этого пожара была традиционной – неисправность электропроводки. Спорить по этому поводу с Никитой не стал. Экскурсовод озвучил нам официальную версию, и в словах его явно чувствовалась ирония.
   Ну и впрямь – какие-такие 80 млрд рублей? За эти деньги войну на Украине вполне можно закончить, не то что дом отремонтировать. Фирсов поднял свой пассаж за год, на болоте. Его друг Второв не стал отставать и пристроил рядышком своё здание, ничем не худшее нежели у товарища. В этом огромном сооружении собиралась вся бийская богема, торговля шла полным ходом. Да и при советах оно не пустовало, использовалось по полной программе: и гостиница тут, и магазины; любимый всеми Детский Мир. И никаких пожаров по тем временам не наблюдалось.
   Не потушенный бычок сигаретный? Так и поверил народ! Нашли козла отпущения, приплатили «паниковскому» за отсидку. По тем временам магазины и конторы горели массово: «Трайдент», «Разноторг» … Конкуренция – дело понятное. Совсем недавно то было, как это кажется. Дай Бог, чтоб всё наладилось окончательно в правоохранительных органах, да и в управленческих то ж.
   Отогнал от себя злые мысли. Пришёл я сюда не воевать, а с историей соприкоснуться. Да и моим новым подружкам, бабушкам, политические споры не по душе покажутся. А впереди нас уже ждал конечный пункт нашей экскурсии: парк Фомченко, начало Бийской крепости, сердце города.

   Парк Фомченко. Меня жена сюда соблазнила переехать, родилась она здесь – в районе Лесозавода. Вспоминала неоднократно, как малой девчушкой ходила здесь с сестрою и собирала букетиком одуванчики для мамы. Сколь не рвался я с этого гиблого места, не отпускала меня жёнушка в другие городские районы, где хоть какую работёнку можно сыскать. «Здесь пристань раньше была, - вспоминала жена. – Духовой оркестр играл, люди гуляли». Да нет уже этого давно! И пристань тиной заросла. Тут даже окунуться в реку никто уже не решается. Не отпускает память детства…
   Парк Фомченко – война перемен. Всякое новое поколение отвергает ушедшее и строит свой мир на развалинах прошлого.
   Здесь и начиналось всё – с борьбы за дело русское, за жизнь праведную. Приобщали русские местное население к христианству. А и по сегодняшним временам непонятно, какая она жизнь – правая. Кто её определяет? Пока одни самосовершенствуются в самовосхвалении, другие лохматятся в поиске крючка, за который к этой жизни прицепиться удастся, и находят для себя единственный способ: напиться и забыться.
   Отсюда начинался Бийск купеческий. Купцы, обличённые властью с помощью набитых золотом карманов, открывали для себя давно открытые пути в Китай и Монголию. Чужими руками строили на болотах замки, закрепляя свои имена в истории города при помощи богоугодного меценатства. Это скольких людей придётся обчистить, прежде чем добра на такие пожертвования хватило! И как после этого возможно определять их делишки лукавые богоугодными устремлениями?
   Правдами и неправдами, а мирная жизнь бийчан налаживалась. Торговля зиждется на лукавстве, а правда богатея подтверждается его роскошной жизнью. Набеги прекратились, и крепость бийская больше не понадобилась. На её месте деньгами меценатов (не руками) был воздвигнут Успенский Собор, на кладбище которого находили свой последний приют отцы и матери города, окончательно застолбив свои имена на главных кладбищенских крестах.
   Новой Советской Власти Успенский Собор глаза мозолил. Снесли божье заведенье, кладбищенские холмы заровняли. А чтоб возврата к прошлому не случилось, рядышком с осквернённым местом психдиспансер построили, чтоб знали люди, чем кончаются их шараханья с одной ереси в другую. И вместо вознесённой колокольни к небу устремилась стела, несущая в себе память о бийских революционерах, отдавших жизни за становление народной власти.
   Братки с 90-х косо посматривали на достижения социалистического строя. Стелу трогать не решились, убрали только памятники Ленину, стоявшие в каждой советской школе. Не все. Пять памятников вождю остались в городе, как поведал нам то Никита. Советская власть не истребила напрочь религию, и «братки» не посмели под помело очистить ненавистный ими социалистический строй. Хоть что-то переняли из прошлого, и то хорошо. Жаль, маловато учились они у отцов, оттого нет никакого прогресса с их криминальной революции, разор один.

   Никита рассказал, как он принимал участие в раскопках старого кладбища на Фомченко. Нашли кости, принадлежность которых установили по старым картам расположения могил. Свинцовый гроб раскопали, вскрывать не стали. Принадлежность его была ясно по документам – погребение купца Морозова. Установили новые памятники над поруганными надгробьями. Люди ходят, приносят цветы. История уважаема, и факт этот вселяет надежду на будущее.
   Никита представил нам последнее на нашем пути историческое здание – дом Рыбакова. Этот крестьянин переехал в Бийск вслед за своим земляком Морозовым. Морозов помог Рыбакову встать на ноги. Землячество в России всегда ценилось. Бывший крепостной поднялся под покровительством своего высокопоставленного земляка, двухэтажный особнячок построил на берегу речки. Примелькался Рыбаков средь коренных бийчан хозяйственностью и слаженностью в делах, имя своё в истории Бийска закрепил.
   Я интересовался у соседей: знают ли они в чьём доме живут, от кого такую красоту унаследовали? Ни о чём не говорит моим соседям имя Рыбакова. Живут себе и живут. Жалуются только, что местная администрация не разрешает им пластиковые окна вставлять и гаражи во дворе ставить для машин расплодившихся.
   Знакомо мне это всё. В нашем районе этих исторических домов-развалюшек – через один. У самого такой же. Когда приобретал, о ценности дома мне никто не говорил. Брал по дешёвке, соблазнился обширным участком под огород. А как старые жильцы радовались, что им, наконец, съехать удалось! Дом, подумал, сам отремонтирую. Сменил пару погонных метров прогнивших наскрозь облицовочных досок на новую вагонку и получил административное предупреждение за самоуправство. Поругался с чинушами немного. Меня выслушали и помогли: выдали адресную табличку на дом, красивую и небольшую. Вот так и живём: ждём, когда наши дома нас под собой погребут. Срок жизни деревянного дома лет 70. Иные за сто лет переживают. Моему 130, первый хозяин не известен.
   Хотел я пригласить экскурсию на свой дом поглядеть, да не проехать ко мне, хоть и недалече тут. Только пешком.

   Не хотел я возвращаться со своих пенатов обратно к Архиерейскому Подворью. Устал я больно, борясь со своими сомнениями по поводу истории российской, не ведающей о пути своего прямого.
   Примеришься, вот так, к нашим горожанам зажиточным: что делать, чтоб жить хорошо? У кого из них магазин, у кого контора заёмная. Жить хорошо никто не запретит. Магазинов, не нужных никому, расплодилось по городу тьма-тьмущая. Бийск купеческий, века двадцать первого... А говорят, возврата в прошлое нет. Вот такие «купчишки» и живут припеваючи. Простому рабочему благотворителем не стать, не послать посылочки воину на Украину, только письмо.
   Не хотел я заканчивать экскурсию вдали от дома, да бабушки уговорили. А кто посмеет перечить их природной доброте? Пришлось возвращаться мыслями к мудрой истории.

   Непременно надо посещать музеи при первой возможности. «Я там был», - оправдание неуместное. В музее всегда можно почерпнуть что-то новое, так бесконечна глубина веков: сколь не погружайся в историю, дна не достичь, не познать до конца всего о наших пращурах. Вот и теперь я узнал на Архиерейском Подворье правду о крестах с кафедрального собора Успения Пресвятой Богородицы.
   О тех крестах в Бийске было много шума. Обнаружил их бийчанин Неверов, проходя на склоне дня по коммунальному мосту через Бию. Событие неординарное, не всякому доведётся увидеть кресты, мерцающие под речною водой. Достали те кресты и отправили на хранение в музей Архиерейского подворья.
   И зашумел Бийск с тех крестов: «Злые коммуняки! Осквернители церковные! Порушили все ценности духовные, веками намоленные! Сняли кресты поздней ночью, чтоб не видел никто, и запрятали святыни в тине речной. Да от народа не упрятать ничего. Преступления вскрываются рано или поздно».
   Директор музея Павел Коваленко открыл для нас правду о тех крестах. Кресты на церквях меняют 2-3 раза в столетие. С какой любовью не выделаны они, подвергается любое дерево износу на ветрах открытых. Старые кресты традиционно затапливаются под водой, дабы не были они подвергнуты случайному осквернению от непричастных людей. Вот такая история, такая правда. И средь духовенства встречаются носители горького креста – правды.

   Устал я с сомнений от этой экскурсии. Получалось, что не было в Бийске советской власти, вычеркнуты с истории 70 лет счастливой жизни, небывалого подъёма страны. Понимал я, что Никита подготовил для нас тематику экскурсии о Бийске дореволюционном, смог принять нашего гида, как человека увлечённого; замалчивания достижений ушедшей эпохи принять не могу.
   Завидую бабушкам, которым улыбка не в тягость, которые могут не видеть осадков с нашего мира перевёрнутого и возвышенная одухотворённость для них легко доступна.