Рельсы-рельсы...

Предыдущее  http://proza.ru/2023/03/16/880

- Дорогие товарищи! То есть дамы и господа, – обратился к народу Загибайло на очередном собрании села. Роза Михайловна Чайная, ведущая протокол и ещё что-то помнящая из прошлой жизни, густым контральто поправила его: «Дамы и гусары!»
- И гусары! – закончил своё пылкое обращение Загибайло.
- Сегодня на повестке дня стоят два вопроса: первый вопрос – рассмотрение заявления товарища, то есть дамы Занудовой о неприёме её в ОПГ; второй вопрос – о пропавшем рельсе фермера Нетудаглядиша. По первому вопросу выступит сама заявитель.
Занудова стала пробираться к клубной сцене, распихивая всех крутыми бёдрами, а её подруга Роза Чайная при этом делала ей своим лицом приободряющую мимику.
- Да, я не член вашего сайта, – вызывающе начала Занудова, – и не собираюсь им быть! Я живу на свете.., не важно, сколько, и знаю, что почём. Поэтому решительно прошу не включать меня в вашу организованную преступную группировку.
С упоминанием ОПГ народ замер, задумался и стал растерянно оглядываться.
- А что, у нас тоже есть такая? – прервала установившуюся тишину девушка в соломенной шляпке, приехавшая погостить к бабушке с дедушкой.
- Конечно, – не без ехидства сказала Занудова, не всё же только вам, москвичам, пользоваться благами цивилизации. И, вообще, за такие глупые вопросы следовало бы настучать вам по голове или даже вилкой ткнуть. Я человек принципиальный и в таких случаях за себя не отвечаю.
При этих словах Загибайло убрал со стола во внутренний пиджачный карман вилку, которой, открывая собрание, стучал по графину.
Попытался разрядить обстановку Лакмусов:
- Ну, раз женщина просит, нельзя ей отказывать. Давайте исключим Занудову из возможных участников нашего сайта.
- И как можно скорее, а то у меня собака не кормлена, – прошантажировал он собрание гнусным намёком.
- С какой это стати? Все, значит, вступают, а она – нет, – возмутилась первая баба.
- Тогда надо отнять у неё все её дома, – с неожиданным категоричным предложением выступила вторая баба, – у неё их аж целых три – от каждого мужа по дому. Первый сбежал в Америку, второй  – в Израиль. А третьего, алкаша, она сама выгнала, в баню. И теперь Занудова барствует – одна в трёх домах! Поочерёдно живёт в каждом –  говорит, что она так «путешествует». Все любят путешествовать! Отнять у неё все три дома!
- Но как же она будет жить? Где? Хотя, конечно, сейчас лето, тепло… – протянула девушка в соломенной шляпке.
- А ничего страшного, – то ли в шутку, то ли всерьёз прокартавил Иван Иванович Иванов, художник на пленэре, – птички божьи живут как-то.
Собрание одобрительно загудело и, проголосовав, постановило – не включать  Занудову в «Нашу жизнь», а три её дома – отнять в пользу села.
Законный муж её, алкаш Зюзин, сжалился над женой и предложил сдать ей угол в баньке.
Ошеломлённая таким поворотом событий, не понятая сельчанами, с израненным от обиды сердцем, Занудова побежала домой собирать вещи, пока не отняли последнее, чтобы перебраться в баньку к супругу.

- Перейдём к рассмотрению второго вопроса – о похищенном рельсе у Нетудаглядиша, – сказал Загибайло.
За стол президиума с многозначительным видом подсел участковый Завалителега, держа в руках уголовный кодекс.
На трибуну вышел фермер Нетудаглядиш, он же председатель собрания, – рыжий детина с девичьим румянцем от свежего воздуха и парного молока. Одет он был в белоснежный дорогой свитер и импортные унавоженные джинсы. На ногах у него красовались новые резиновые сапоги, тоже все в навозе.
- Товарищи! – твёрдо сказал он.
- Гусь свинье не товарищ! – выкрикнул из-за печки дед Шубарь.
- Товарищи! – Не обращая внимания на провокацию, обратился к народу Нетудаглядиш. – У меня украли рельс для вагонетки. И я знаю вора – вот он!
Фермер демонстративно указал пальцем на Зюзина, супруга Занудовой.
- Ну, у тебя сегодня бенефис, –  хохотнул механик Гаврилов в сторону Зюзина, с которым ему не раз доводилось опорожнить бутылку.
- Пааапрааашу сюда! – строго велел Зюзину Загибайло и добавил иронично-критически. – Гусар!
  Зюзин вышел на сцену, смиренно убрав назад руки в замок, и жалостливо посмотрел на публику.
- Преступник покусился на самое святое – на частную собственность. Частную собственность у нас, товарищи, пока ещё никто не отменял, – шпарил фермер подготовленный текст, откуда-то слямзенный.
Участковый залистал уголовный кодекс:
- За похищение частной собственности статья…
- От тюрьмы и от сумы!  – сердобольно вздохнула  первая баба.
- Мы на тележке по рельсам вывозим навоз из коровника!  – разъярялся, поясняя, Нетудаглядиш, – А Зюзин рельсину украл! А если бы в тележке сидела моя жена? Тележка могла бы перевернуться, и супруга могла бы покалечиться или, вообще, –  убиться насмерть!
- Это да... –  мечтательно протянула вторая баба, примеряющая её место в семье фермера.
- Членовредительство, покушение на жизнь,.. – зашелестел страницами уголовного кодекса участковый.
- Так, погодь! – остановил прения мудрый бывший председатель колхоза. – В тележке, кроме навоза, никого, по факту, не было, это во-первых, а во-вторых, Зюзин, ты куда дел эту железку?
Зюзин сокрушённо опустил голову, обозначая безвыходность ситуации – пропил.
- А, может, она где-нибудь лежит, и её не поздно ещё вернуть этому эксплуататору? – Предположила молодая бухгалтерша.
- Куда ты её уволок? –  грозно спросил Зюзина страж порядка.
- Да вон, ему,  – мотнул головой Зюзин в сторону деда Щубаря.
- А тебе – зачем? – спросил Загибайло Шубаря.
- Как – зачем? Бизнес! У меня металл забирают родственники из Прибалтики – у них-то его нет.
- Ах ты, бизнесмен несчастный! Что, уже отправил рельсину туда?
- Нет, не успел ещё. Лежит в сарае.
- Срочно верни!
- А деньги мне кто вернёт?
- Обойдёшься, инагент проклятый.
На этом вопрос о похищении рельса, за недостаточностью улик, посчитали закрытым.

Селяне расходились с собрания. Попутно, из простого любопытства, они заглядывали на ферму Нетудаглядиша и, не устояв перед соблазном, отковыривали себе по рельсине. Благо, они были тонкие, нетяжёлые, и их легко можно было отволочь куда-нибудь – себе в огород, например. Вдруг в хозяйстве пригодятся? Но чаще просто так тащили, из чувства социального противоречия. И бросали, как ненужные, в придорожных кустах.
Нетудаглядиш сильно расстроился. Но не судиться же ему было со всем селом?! И он пошёл сам собирать свои рельсы. Помочь ему в этом деле за бутылку водки согласился Зюзин.

И надо Вам сказать, что в дальнейшем на три дома Занудовой так никто и не покусился. Проходили уже. Да ну её!
Пусть она и дальше живёт одна в своих трёх домах. Раз так любит путешествовать.

P.S. Фото взято из открытых источников

Продолжение http://proza.ru/2023/04/05/1207