Старшая сестра Глава 49

49


Марина наслаждалась материнским счастьем. Кормление, купание, укачивание на руках, кряхтение и забавные рожицы, выдаваемые сыном, когда он морщился или потягивался – всё было приятным и вызывало у неё умиление.
Сашенька был довольно спокойным ребёнком, большую часть суток спал, догоняя время своего изначально запланированного рождения. И Марина, и мама первые дни чуть ли не бегом кидались к колыбельке, если вдруг раздавался его плач, каждая желая первой взять малыша на руки.
- О-о-ой, таких детей и пятерых можно родить, - качая головой, проговорила Светлана Петровна, приехав к ним в день поминок, чтобы помочь с приготовлениями.
- У нас он единственный и неповторимый, - возразила ей внучка, целуя малышку.
- А что же его заморский папашка, так и не собирается приезжать? – встрял как обычно дедушка Гриша. – Вот же капиталист треклятый, ничего, кроме своего богатства не видит… Даже сын его не интересует!
- Папа, ну перестань, ты постоянно о нём талдычить, - сразу же кинулась на защиту дочери Анна.
- Да ведь и то правда, Анюта! - поддержала на этот раз мужа Светлана Петровна. - Как же так-то, уж за столько-то времени мог бы и приехать… Он хотя бы звонит? – спросила она у внучки.
- Бабушка и дедушка, вам что, не нравится, что я здесь с вами?
- Ну что ты, милая, что ты! – замахала руками бабушка, - конечно же мы рады, что и ты, и Сашенька здесь, с нами, но… что это за муж-то такой, что столько времени даже носа не кажет к жене и сыну… Это вот не очень понятно!
- Нас это не напрягает, поэтому и вы не беспокойтесь, - прекратила разговор Марина, подумав, что необходимо срочно сочинить более-менее разумную историю расставания со Стивеном, чтобы успокоить бдительных родственников.
Кстати, не мешало бы и позвонить ему, он написал уже несколько электронных писем, на которые Марина отвечала шаблонными безликими фразами, типа: «У меня всё хорошо!» или «Мы растём, благодарю за беспокойство!»
Сегодня она увидела пришедшее на электронную почту письмо из своей американской компании, в котором тоже были шаблонные фразы, только более развёрнутые и официально холодные. Они изобиловали всякими «сожалеем», «невозможно», «в силу обстоятельств», «вынуждены»… Всё письмо, изложенное почти на двух страницах, можно было свести к одной фразе: «Мы сожалеем, что вынуждены такого-то числа уволить Вас, но в силу обстоятельств иное невозможно!»
Марина понимала, что это вполне закономерно и ожидаемо, так как она просто исчезла и не появлялась в компании уже второй месяц, а её электронные сообщения о каких-то обстоятельствах, не подтверждённых фактически ни одним внятным документом, не могли рассматриваться руководством, как объективное оправдание её отсутствия. Поняла и приняла, подумав, что надо как-то определиться со своим будущим, но ничего конкретного в голову пока не приходило.
Не охватывало её почему-то привычное в таких случаях стремление к цели, не вырисовывался никакой план действий и не привлекало желание быть лучшей! Всё это скрылось в сплошном ментальном тумане, застилавшем дорогу к этому самому будущему и сохранившем ясным лишь пятачок сознания, где она сейчас и находилась.
Может оставить всё как есть и устраивать свою жизнь здесь, дома, где близкие и родные люди, папино детище, которое можно и нужно развивать… а ещё здесь присутствует Матвей! Нет, этот факт не вписывается в её представление о спокойной и размеренной жизни с сыном, родными, любимой работой, друзьями…
Друзья… Полина! Что-то давно они не общались с ней, а как хотелось бы сейчас поболтать за чашкой чая или даже за бокалом вина, как бывало тогда, когда они жили вместе в Америке и ещё не случилось всего того, что заставляет сейчас думать и переживать, уберегая от новых ошибок…
Вечером непременно надо позвонить ей и поговорить, Полинкин упрощённо-философский взгляд на жизнь, особенно на её сложные моменты, иногда действительно помогает справиться с навалившимися проблемами, показывая самый простой выход из них. 
Анна Григорьевна с утра оправилась в храм, чтобы заказать панихиду по мужу, а когда вернулась, Марина доверила сына их с бабушкой попечению и поехала в кафе, где был заказан поминальный обед для сотрудников фирмы. Они с Олей выслушали много добрых слов в адрес отца, все вспоминали благородство его души, добрый нрав, профессиональную хватку и решительность, когда это было необходимо.
- О таком начальнике можно только мечтать, - закончил свою речь главный инженер, – не в обиду тебе, Степаныч будет сказано, - обернулся он при этом на Матвея.
- Ну что Вы, Владимир Николаевич, я и сам такого же мнения, -  сразу же откликнулся тот.
- Это был человек и друг с большой буквы! – горячо сказал Быльшов, решив тоже высказаться. – Наша дружба началась ещё в институте и продолжалась до конца его жизни… Как же мне не хватает тебя, Валерка, - театрально воскликнул он, глядя на большой портрет, перевязанный траурной лентой, стоящий на специальной подставке.
Марина перехватила взгляд Матвея во время пафосной речи дяди Пети, уловив в нём неприкрытое презрение к говорившему. А после обеда, дождавшись, когда все попрощаются с ней, поинтересовавшись здоровьем малыша и тем, когда они снова увидят её в офисе, он тоже подошёл и предложил подвезти до дома.
- Спасибо, Матвей Степанович, было бы неплохо, я на самом деле должна поспешить, скоро и там соберутся родственники, - кивнула она.
- Марина, я на работу, - подбежала к ней Оля, приехавшая сюда сразу после институтских занятий.
- Да иди уже домой сегодня… такой день, - отпустила её Елизавета Фёдоровна, вытирая слёзы, которых сегодня здесь было немало и у неё, и у многих других.
- В этом нет особой необходимости, - остановила её Марина, – с подготовкой мы и сами справимся, народа ожидается немного, придут только близкие родственники… -  она обняла сестру. - Не надо, чтобы говорили, что Оля на особом положении, потому что это фирма её отца, - улыбнулась она сестрёнке и та понимающе кивнула. – Она себя и так со временем проявит, мы же Светловы! – добавила Марина, тоже отчаянно борясь со слезами.
- Ну хорошо-хорошо, не расстраивайся, милая! - обняла её главбух и обернулась к младшей из сестёр, кивнув на Михаила и Нину Сергеевну, стоящих у входа. – Поехали Олюшка, нас ждут!
- Ох, Елизавета Фёдоровна, – улыбнулась Марина, - Оля могла бы и со всеми на автобусе уехать.
Довольный и хитрющий взгляд сестры, брошенный на ходу, был ей ответом.
- Устала? – спросил её Матвей, когда они уже сели в машину.
- Нет, всё в порядке! – бодро отозвалась она и, испугавшись, что сейчас последуют слова заботы, внимания или ещё как-то проявится его заинтересованность, поторопилась заметить: -  А ты, смотрю, так и ездишь сам за рулём, не доверяешь водителю?
- Да нет, просто всё ещё не привыкну никак, кажется, что самому надёжнее, быстрее, удобнее, - пожал плечами директор, - правда, мне уже намекают некоторые начальники, с которыми на совещаниях пересекаемся, что я вроде как заигрался в демократию, - рассмеялся он.
- Что у нас нового? – спросила она, только чтобы не допустить неловкой тишины.
- Да есть кое-что… Я Шарова нашёл, - спокойно сказал Матвей, будто речь шла не о пропавшем внезапно сотруднике, а о ключах, оставленных неизвестно где и случайно найденных.
- Что-о-о? И ты молчал! – возмущенно кричала Марина, в возбуждении размахивая руками. – Где он? Что говорит, почему так внезапно уволился?
- Тише-тише, - он поймал её руку своей широкой ладонью и слегка сжал, - ничего ещё не говорит.
- То есть? – оторопела она, даже забыв забрать свою ладошку из его руки. – С ним что-то случилось?
- Не знаю, я ещё не разговаривал с ним, - пояснил Матвей, - вот сейчас тебя отвезу и поеду пообщаюсь.
- Да объясни же всё толком, - рассердилась она, - не тяни!
- Да ты же не даёшь слова сказать! – рассмеялся он. – Всё выяснилось случайно. Тут как-то с утра прибежала Нина Сергеевна, трясёт заявлением – оказалось увольняться собрался Кузьмин... Ну тот, что остался за Шарова, когда тот рванул скоропостижно в отпуск, а потом вообще оказался перед фактом, что вся снабженческая кухня повисла на нём.
 Ну я решил побеседовать с ним, а он заладил одно: «Я хочу уволиться, отпустите меня!» Я и так и эдак, нет - увольте и всё! Сказал ему про две недели, которые придётся отработать, а он: «Надо было тоже как Шаров! Уехать в отпуск и уволиться оттуда!»
Я его пытался успокоить, упросил спокойно работать, под моё честное слово. А сегодня он прибежал и кричит: «Почему я должен отвечать за чьи-то грехи!», ну и всё такое. Рассказал, что пришла сантехника, по документам европейского производства, а по факту вообще непонятно откуда, ребята монтируют в девятиэтажке нашей, а там через комплект брак, окна, опять же… их я и сам видел, ещё будучи прорабом, они ужасные, я даже ругался из-за них с Шаровым, а он сказал: «Что я сделаю? На бумаге они замечательные!», я и с Валерием Борисовичем разговаривал об этом, когда он приезжал к нам на стройку за день до своей… - Матвей помолчал, посмотрев на Марину, молча обдумывающую что-то.
- Я же чувствовала, что всё прямо передо мной, - тихо проговорила она, - вот, оказывается, что они делали... И что дальше?
У Шарова был давний роман с завскладом Галиной Андреевной, об этом многие знали... Так вот она сказала Кузьмину, что собирается после Нового года увольняться и переезжать в областной центр. Он тогда и спросил её, что называется, в лоб, мол, с Шаровым переезжать-то надумали. Та, конечно, не призналась, но здорово растерялась, вот он и сложил два и два.
- И куда ты собрался ехать, к этой Галине домой?
- Ну да, я поговорил с ней, она позвонила при мне Шарову по телефону и предупредила, что я приеду.
- А она сейчас была с нами в кафе?
- Нет, я её там не видел, наверное, почувствовала себя неловко в такой ситуации…
- Да уж, неловко…  Скажешь тоже! - усмехнулась Марина. – Интриги плетут, а тут неловко… - повторилась она и спросила: - А её семья как же?
- Я знаю, что Галина Андреевна одинокая женщина, у неё какая-то давняя трагическая история была… А у Шарова взрослый сын – студент, но мало ли супругов разводятся… Я и сам развёлся семь лет назад…
Марина почувствовала, что они вновь ступают на скользкую тропинку, вьющуюся в сторону откровений и признаний, и поторопилась уйти оттуда как можно скорее.
- А телеграмма? Нина Сергеевна сказала в тот день, что он прислал заверенную телеграмму… - вспомнила она.
- Вот сейчас я всё у него и узнаю, - пообещал Матвей.
- Я поеду с тобой! – заявила Марина. – И даже не пытайся возражать! - подняла она руку, заметив, что он как раз собирается это делать, даже рот уже открыл.
- Снег, говорю, пошёл, - растерянно сказал Матвей, понимая, что отговаривать барышню бесполезно.
Вскоре они остановились возле небольшого частного домика, куда привёл их навигатор.
- Кажется, здесь… - Матвей посмотрел поверх забора на окна, заметив, как в одном из них шевельнулась занавеска. – И даже, кажется, нас ждут! – бодро сказал он.
Они вышли из машины и позвонили в звонок, замеченный ими на заборе. Вскоре на крыльцо вышел мужчина, показавшийся Марине знакомым. 
- Это же он? – тихо спросила она Матвея.
- Он, он, собственной персоной! – подтвердил тот. – Ну, здравствуй, Семён Иванович!
- Здорово, коль не шутишь, - буркнул Шаров и открыл им калитку, бросив не совсем любезный взгляд на Марину, - проходите!
Они вошли в дом и прошли в довольно большую комнату. Марина огляделась. Здесь было чисто и как-то по-деревенски уютно – кругом салфеточки, половички, дорожки, свадебные фотографии на стенах, сервант с хрустальной посудой, диван и кресла, накрытые гобеленовыми чехлами…
- Присаживайтесь, - пригласил их мужчина, указывая на диван, сам же уселся на стул, придвинув его к стене.
- Ну давай рассказывай, нам особо некогда тут рассиживать, - предложил ему Матвей Степанович.
- Ну что рассказывать… - Шаров как-то по-детски шмыгнул носом и опустил глаза в пол. – Пётр Васильевич пришёл и заявил, что при очередной закупке сантехники поставщиком будет этот ну… «Сантех… какой-то», сказал, что по документам будет производство или Германии, или Чехии, а фактически там и рядом не стояло… Я должен был оформить документы как надо.
- А окна тоже? – зло спросил Матвей.
-  И окна, - вздохнул Шаров, понимая, что отпираться бесполезно.
- А резолюция на платёжных документах чья была? – спросила Марина.
- Вашего батюшки… - едва слышно произнёс Семён Иванович. - Быльшов его легко убедил, - помотал он головой, - Валерий Борисович очень ему доверял… во всём.
- Ну хорошо, допустим, но папа же часто бывал на стройке, он же не мог не видеть, что окна не те.
- Конечно не смог бы, если бы он вникал в заявки и поставки, но я же говорю - он всецело доверял Петру Васильевичу… - повторил Шаров. – А вообще-то, ему сказали мастера или прораб об этом, потому что он позвонил мне и попросил документы на последнюю партию окон. Я понял, что дело плохо, но тут же прилетел Быльшов в кабинет, забрал накладные – и правильные и те, другие, сказал, что сам разберётся.  А потом вскоре…
- И как давно вы с Быльшовым этим… увлекаетесь? – спросил грозно Матвей.
- Только эти два случая и были… Потом случилось это с Валерием Борисовичем и… появились Вы... – Шаров посмотрел на Марину. - Быльшов говорил, что он вам всем как родной и что вы без проблем доверите ему руководство, а потом вот… - он кивнул на Матвея. – Вы его назначили, а Васильича прокатили, и я понял, что надо себя спасать, потому что Петя всё свалит на меня, он же фактически везде не при делах… Ну, а тут так сложилось, что я обещал Галине, что уйду от жены к ней… Но это уже не важно! – он рубанул воздух рукой. – Марина Валерьевна, простите меня, но моё тут дело, как говорится, десятое, я позарился на лёгкий заработок – это да, но Быльшов уверял, что всё нормально будет… Ну окна может и не очень качественные, но нормальные же, а сантехника… Кто же знал, что так будет… А денег-то я и не получил от него, он всё обещал, говорил, что ещё ему самому не отдали нашу долю… Ну, а раз я исчез, так и вообще…
- А вы общались в последнее время?
- Да, я звонил, спрашивал, что там по деньгам, он мне сказал, что Вы начали документы шерстить, проверяете всё, никому не доверяете, поэтому он сидит тихо и не высовывается.
- Значит так, соловушка певчий! – Матвей встал и протянул руку Марине, помогая встать тоже. – Нам некогда, у Марины Валерьевны дела, у меня тоже, завтра утром я жду тебя у себя в кабинете прямо с утра, ты меня услышал? – он дождался, пока Шаров покивал головой. – Ну и ладно…  И как ты понимаешь, в твои интересах не изливать душу сегодня больше никому – ни любимой женщине, ни лучшему другу…  Особенно ему, усёк?  - насмешливо спросил его Матвей. - И ещё… Не вздумай опять лыжи навострить в сторону Приморья или куда ты там телепортировался недавно… Кстати, а кто телеграмму-то прислал?
- Сестра, она там давно уже живёт с отцом, он действительно болен, - вздохнул Шаров, - мне и правда не мешало бы к нему съездить.
- Считай, что ты уже вернулся, заботливый сынок, завтра утром жду!
- А он не исчезнет опять? – спросила Марина уже в машине.
- Нет, куда ему исчезать – все его явки рассекречены, - усмехнулся Матвей, - деньжат он захотел по-лёгкому срубить, идиот! Он всегда мне казался немного странноватым, но Валерий Борисович был слишком добрым ко всем, особенно к тем, с кем начинал этот бизнес.
Марина пришла домой, когда стол уже был накрыт и ждали прихода тёти Лены с семьёй и Виктора. Маша была в комнате и качала колыбельку с племянником, тихо напевая: «Ой, люли-люли-люленьки, прилетели гуленьки, стали гули гулевать, Сашу нашего качать. Гули-гули не гулите, дитятко вы не будите, будет Сашенька наш спать, потихоньку подрастать!»
- Привет, - шёпотом произнесла старшая сестра, - я помню, как мама пела эту песню, укачивая Олю и тебя, когда вы были маленькие.
- Да, а я помню, как уже большая была и, когда болела, всё время просила маму спеть её, мне верилось, что именно от этой колыбельной мне становилось легче, - задумчиво произнесла она.
- Спит, ангелочек, - Марина погладила сына и повернулась к Маше, - как ты?
- Всё хорошо, - улыбнулась Маша, но Марине показалось, что она грустная. 
«Сегодня такой день, не мудрено», - подумала она, а вслух спросила, желая поднять сестрёнке настроение:
- К замужеству готова?
Маша неожиданно задумалась и потом отрицательно покачала головой.
- Нет, не готова…
- Это ещё почему? – растерялась Марина.
- Я паспорт потеряла, нигде найти не могу… Марин, может это знаки – сначала с беременностью так, теперь вот паспорт…
- Ну чего ты выдумываешь, - громким шёпотом перебила её сестра, - вспоминай, когда ты его видела.
- В больнице и видела, медсестра принесла, когда они оформили историю болезни.
- Ну, а потом?
- Потом я уже не помню, я думала, может вы как-то прихватили - с одеждой или ещё с чем-то, но мама сказала, что не помнит такого, но на всякий случай обещала завтра поискать.
- А дома у вас его нет, я так понимаю.
- Я сегодня всё обыскала, как сквозь землю провалился.
- Ладно не переживай, завтра найдём, - пообещала ей Марина, - кстати, ты завтра приходи к нам, я с утра поеду на работу, мне очень надо, но я ненадолго, а потом обшарим все углы и найдём твой паспорт, невеста! – обняла она младшую сестру.
Они услышали звонок, а затем шум в коридоре.
- Идём, пора -  все собрались! – Марина встала и потянула за собой Машу.