Выбор ч. 1

Его опять побили мальчишки. Было больно, но почему-то не обидно. Робин хотел быть среди сверстников, и даже хотел быть предводителем. И ему казалось, что все нужные качества для этого есть. Он смелый, сильный, а самое главное умный. Но здесь таилось некоторое затруднение. Умными могут восхищаться, а могут им завидовать. Быть самым умным среди сельских мальчишек не самое удачное преимущество. 

- Самый умный, да? Вот щас и получишь! — обычно этим заканчивались все его старания заинтересовать пацанов чем-то новым. А новым они интересоваться не хотели. Собственно потому, что уже было понятно, кто будет главный. А кто — только исполнять приказы. А главными хотели быть все.

Но это было невозможно… Они все бегали на речку. И плавали и резвились в воде до посинения. Да что еще делать на реке? И только Робин предлагал построить подводный туннель, нет, не мост, а именно пешеходный проход под водой. Мало того, что никто не понял, а что это вообще, а как это построить, и зачем это нужно. Мост есть в нескольких милях от селения, а еще можно ведь просто переплыть реку… Зачем что-то непонятное строить? Вот тогда его в очередной раз побили, потому что… раздражало. Что он такой умный, что говорит то, что в мозгах не укладывается. И зачем вообще он это говорит? Что он вот такой, а все такие… дураки.

Нет, он не зазнавался, просто не знал куда деть все, что мощным потоком проходило через его ум. Ему казалось, что все это нужно, и полезно будет всем. Но почему-то никто его не понимал. Ну как, как можно это не понять, ведь это так просто?! Когда он рассказывал об очередной своей идее, даже взрослые смотрели на него  кто с изумлением, кто с недоумением. И все в этот момент были похожи на тупых баранов, в глазах ни малейшего просветления, ни хоть какого понимания…

Робин пришел домой и тут же нарвался на крик матери.

- Роб, где тебя черти носят?! Сходи, воды принеси из колодца. Что это?! Опять рубашку порвал? на тебя рубах не напасешся! А братьям что после тебя? Рубахи шить, не перешить на вас, неслухов. Что за беда, одни мальчишки в роду, ни одного помощника, ни одной помощницы!

- Мам… А вот если бы вода сама из колодца шла в дом. Здорово было бы!

- Как это — вода в дом шла? У нее что, ноги есть? Не мели ерунду!

- Нет, не ноги… Трубы такие сделать, вода сама по ним течь будет… Надо только необходимый уклон сделать

- Боже мой. За что мне все это? Нет, чтобы матери помочь, так он выдумки выдумывает…

- Не сердись, мама. Я схожу за водой…

- Рубаху дядькину надень. Не ходи в рванье, не позорь меня. Потом твою зашью…

Робин вздохнул и пошел искать дядькину рубаху. Все как всегда. Мама, такая хорошая, но слишком громкая и любит приказывать, а понять его не может…
Отец его погиб в недавнем сражении между кланами. Из мужчин в доме остались только дядя, мамин брат, и он, Робин, ему скоро будет уже четырнадцать. Почти взрослый… Еще были два младших брата, погодки, 8 и 7 лет. Но они еще дети.

Робин уже закончил приходскую школу и теперь надо было бы приставить его в ученики какому-нибудь мастеру. Но во-первых, он не хотел обучаться ремеслу, а во-вторых сами мастера не приветствовали странного подростка, который сходу придумывал какие-то несуразности вместо того, чтобы исполнять то, что ему говорят. 
Но зато он любил приходить в монастырь, где обычно учили детей грамоте и слову божьему. Робину, как самому способному и жаждущему знаний позволялось посещать монастырскую библиотеку, где он с легкостью прочитывал написанные древними словесами книги. В основном книги содержали религиозные истории о житии святых, но были и познавательные, содержащие ученые изыскания и географические описания дальних земель.

Стоило ему только засесть за изучение очередного труда, мозг его напрягался и работал с невиданной скоростью. Знания не то, чтобы впитывались им, но как будто прорывались сквозь непрочную завесу и обрушивались водопадом непривычных символов и знаков, которые тем не менее он прекрасно понимал. Он не мог бы сказать, каким образом происходило это восприятие, но все знания послушно усваивались и отправлялись на подобие полок, где и дожидались, пока будут востребованы.

Монастырский учитель глядя на скорость усвоения знаний Робином, как-то сказал ему:

- Из тебя ученый вышел бы знатный, если бы не твоя всеядность. Никакому направлению не даешь предпочтения, хватаешь все подряд. Чем заниматься будешь в будущем?

- Не знаю, святой отец. Мне бы хотелось узнать еще больше. Может, в город пойду, там что-нибудь выберу.

- Напишу письмо рекомендательное в университет, возможно возьмут тебя. 

- Спасибо, святой отец. Я очень хочу учиться…

Робин долго не решался сказать матери, что скоро уедет учиться в университет. Он представлял, какая буря разразится в его доме, и ему было даже страшно. Даже когда он думал об этом, то непроизвольно втягивал голову в плечи. Потом распрямлялся (да что в самом деле! Я мужчина, или кто). Но ненадолго.) Повлялась мать в поле его зрения и он поспешно уходил с ее пути, стараясь быть как можно более незаметным.

Но сказать все-таки пришлось. Мама поняла не с первого раза то, что он сказал. Пришлось повторить, выбирая простые слова, сложенные в короткие фразы.

И конечно, буря началась. И продолжалась три дня. Потом она смирилась, утихла. Женщине было жаль, что уедет старший сын, которого она уже видела будущим хозяином дома, и она останется с двумя детьми и непутевым братом, который в силу своего пристрастия к выпивке был помощником так себе…

- Уедешь… Неизвестно, когда вернешься, и вернешься ли вообще… Жаль мне тебя, достанется там на твою бедную голову. Но ты привычный, все перенесешь. Не забывай мать свою, буду ждать тебя ученым.

И Робин отправился в путь, рассчитав время пешим ходом.

Он шел по дороге довольно долго, ночевал, где придется. Ел, что мать дала в дорогу, иногда покупал что-то на постоялом дворе, у него было немного денег. Иногда кормили за несложную работу, которую он предлагал сделать там же. Все шло более менее спокойно, размеренно.