Золото. рассказ

                Золото
                Рассказ


                Федор Кочетков, инженер-энергетик, в последнее время занимающийся подводом электричества от новой высоковольтной линии к частным домовладениям, только что подписал у хозяйки дома выполненный наряд, вышел из дома на улицу, как хозяйка, пожилая, но бойкая в движениях женщина, выскочила за ним из дома и закричала:
     - Федор Иваныч, мой-то хочет сам поблагодарить тебя, да попрощаться. Помирать собрался.
       Федор остановился, повздыхал, ему не хотелось общаться с хозяином дома, которого мельком видел в избе, на постели, в забытьи, но он решил уважить старика и повернул назад.
      Хозяйка что-то пошептала на ухо старику, приподняла его повыше на большой подушке  и торопливо вышла из комнаты.
     - Слушай сюда,- закряхтел старик-хозяин и поманил Федора к себе пальцами руки, которую, видимо,  уже не мог поднять. Федор подошел и с некоторым удивлением увидел, что седая голова старика причесана, что он побрит и от него пахнет каким-то приятным одеколоном. – Я  двадцать с лишком лет трубил в золотушных артелях Забайкалья, больше простым работягой, но был и начальником… Заработал кое-что: вот этот дом  в городе построил… А главное – жену красавицу заимел,  двух девчонок  с ней вырастил. Жизнью своей доволен. И даже рад, что скоро помру. Через год восемьдесят четыре будет… Спасибо тебе инженер за электричество. Жена моя сказала, что ты от оплаты отказался, уважил, значит… Я тоже хочу тебя уважить. А проще говоря, попросить хочу, как надежного человека. Мне обратиться-то особо не к кому: дочери поразъехались, внуков давно не видал… А душа за них болит… Ты у меня под подушкой пошарь… Да, вот эта картонка, разверни ее, там внутри карта нарисована. Я ее в прошлом году нарисовал… Даже и не я, - руки-то уже плохо слушались, - внук под моим руководством рисовал.
     Федор развернул картонку из-под  обувной коробки и увидел  небольшую самодельную карту, нарисованную цветными карандашами.
     - Видишь: там речка Теневка обозначена, и ручей в нее впадает. Это место можно на официальной карте нашей области найти, я там координаты проставил… А видишь, там крестиком обозначено место, где я когда-то лично намыл часа за три золота на полторы тысячи рублей – времени у меня тогда больше не было.  Сдал золото официально в контору, да пожалел, потому что расспросами замучали… А если неофициально продать, то раз в пять больше будет. Ну, это уж как получится… А если получится, то мне тысячу выделишь для внуков.   
    Федор предложение старого старателя и его карту воспринял, как стариковскую причуду, карту сунул в карман и на несколько дней забыл о ней. Вернувшись в город, он пришел на день рождения к своему другу, геологу Саше Виноградову, и уже нетрезвый, вдруг вспомнил про карту, достал ее из кармана и со смехом рассказал о разговоре со стариком. Геолог  Саша рассматривал карту недолго, отдал Федору и сказал вполне серьезно:
    - Зря смеешься, я эти места знаю, там, действительно, есть золото, но не могу ручаться, что его никто не выгреб. А посмотреть, можно, места там труднодоступные, народ особо не шарится…  Если не возражаешь,  могу помочь.   
    Я был давним другом Саши Виноградова и сидел рядом с ним за столом в его квартире во время этого разговора. Карту я рассматривал долго, пытаясь понять, где находится речка Теневка. Был я в то время заядлым пешим туристом и охотником любителем, исходил многие места в Забайкалье с друзьями, в том числе и с Сашей Виноградовым.  Наконец, сообразил,  где помечено крестиком золото. Место было дикое, в горной тайге, на юго-востоке Забайкалья. Я там никогда не бывал, но слышал от друзей о дикой красоте тех мест, о том, что там прекрасная охота на разную крупную дичь, но выносить мясо и шкуры до машины тяжело. Посторонних людей там не встретишь. Если наколоть весной льда на речке Теневка, да  не полениться и устроить в какой-нибудь заброшенной медвежьей берлоге ледник, то  за мясом можно приехать и через месяц после охоты.
   Мы поговорили о труднодоступной, но богатой на зверье и золото горной Забайкальской тайге, вспомнили о разных случаях на охоте, как лучше хранить мясо дома, о ягодах и грибах в погребах наших гаражей. Потом захмелевший Федор заставил нас с Сашей подпевать ему: « По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах».
     А потом Саша Виноградов достал из-под сиденья своего дивана большую военную карту-километровку, показал на ней речку Теневку и место, где старик-старатель когда-то намыл золота на дом для своей семьи.
   - Ребята, - сказал он, заглядывая нам с Федором в глаза, - я хочу туда сходить с вами – давно у меня приключений не было. Берите отпуска и пойдем на Теневку. Даже если и золота там не найдем, то не пожалеете. Я обещаю. Да и черт с ним, с этим золотом – потом с ним хлопот не оберешься. 
    В середине сентября, мы втроем собрались «на охоту». Жена Саши была недовольна, что едем куда-то далеко, можно было и поближе поохотиться. Мы всем говорили, что Федор знает там маленькое и очень красивое озеро, куда ходят пить косули редкой горной породы.  Озеро недалеко от реки Теневка, действительно, было обозначено на Сашиной карте-километровке, а насчет особенных косуль мы врали.
     С огромными рюкзаками и двумя охотничьими ружьями мы ночь ехали до районного центра. Там Саша Виноградов попытался договориться у геологов о вездеходной машине, которая подвезла бы нас с тяжелыми рюкзаками поближе к Теневке и озеру, но оказалось, что машину надо ждать дня три. Зато геологи подсказали, что в нужном нам направлении есть свежая лесовозная дорога, идя по которой мы сэкономим силы и время.
   Лесовозная дорога, действительно, помогла сэкономить силы и время,- до нужного места мы добрались всего с одной ночевкой в лесу.  Но в то же время дорога сильно испортила нам настроение. Мы дружно матерились, шагая по засохшим комьям грязи, среди  поваленного, искореженного молодого березняка и сосняка, заваленных землей маленьких ручейков поперек дороги. Какая-то мощная техника буквально проломила эту лесовозную дорогу в красивейшей горной долине, подминая и круша природу. Материли и тех жадных людей, которые таким безжалостным образом наживают большие деньги, продавая лес-кругляк в Китай.
    На следующий день, ближе к вечеру, мы вышли на реку Теневка, часа два искали по карте-километровке то заветное «золотое» место, где в нее впадает нужный нам ручей. Уже стали сомневаться, что карта старика-старателя настоящая, а не обманка.  И вдруг Саша Виноградов, отошедший немного в сторону на одном из ручейков, закричал: «Вот оно, точно то место, тут когда-то мыли песок, давно мыли и здесь давно никто не бывал. Федор через минуту вытащил из-под засохших веток старый ржавый лоток для мытья золота и радостно сказал: « В нем старина и намыл когда-то золота на свой домик и на девчонок своих. Я, говорит, на эти деньги обоих замуж выдал.»
   Мы очень устали, сбросили тяжелые рюкзаки, но Саша тут же пошел осмотреть песочные забереги ручья. Когда он вернулся к нам с Федей, лежащим на сухой траве, то показал в мокрой ладони что-то вроде песка: «Нормально ребята! – сказал он с улыбкой, - Золотишко тут есть, даже маленькие самородки, граммов по пять-шесть, попадаются. Завтра будем трудиться».
   Когда я утром проснулся, и выглянул из спальника, Федор и Саша уже копались около ручья. Золото мы мыли два дня с помощью двух лотков, один из которых принесли с собой. Устали очень. Спали плохо и мало. Но золотые песчинки, остающиеся в лотке после промывки и крохотные золотые самородки, попадающиеся среди них, делали свое дело: они завораживали глаза и возбуждали золотой азарт.  На второй день мы перекопали еще одну песчаную  отмель, промыли килограммов двести песка, и геолог Саша Виноградов, обследовав местность, уверенно сказал: «Пожалуй, легкое золото взяли, дальше надо шурф копать. Золотое местечко тут, конечно, небольшое, но интересное. Будем закругляться. Завтра пойдем назад.»
    Добытое золото, точнее золотой песок, взвесили на ручном безмене. Получилось примерно по триста пятьдесят граммов на человека. Саша сказал, что после окончательной очистки останется по триста граммов, что государственная цена золота пятьдесят пять рублей за грамм, то есть после продажи можно заиметь по шестнадцать с половиной тысяч рублей на человека. Конечно, это теоретически. Сразу договорились, что по тысяче скидываемся, и Федор отдает три тысячи рублей старику-старателю. Остальное тратим по своему усмотрению. Мне хотелось купить дачу с хорошим домом, в котором можно жить и зимой, Федор мечтал о белой машине Волге, а Саша хмыкал и молча писал что-то в воздухе рукой.
    До райцентра мы добирались два дня, опять матерились, шагая по лесовозной дороге. Матерились и обсуждали, как сдать или продать золото. Федор категорически отказывался иметь дело  с частными покупателями, то есть с бандитами, потому что продать золото можно было только каким-то нехорошим людям. Саша Виноградов  сразу объяснил, что при сдаче золота в банк придется подробно написать, где оно взято, отдать карту и дать всякие обещания больше не ходить на Теневку. А там, по его мнению,  можно было, потрудившись, намыть еще золота. 
     В 1980 году для обычного человека 16 тысяч  рублей были большие деньги. Но как их заиметь? Нам было понятно, что это серьезная проблема. Когда мы добрались пешком до райцентра, где надо было садиться в поезд, Саша Виноградов уже убедил нас с Федором, что продумал до мелочей, кому и как продать наш золотой запас. На это потребуется несколько дней, но дело надежное, он ручается. Так и решили. В райцентре я даже попытался прикинуть с помощью кассира в железнодорожном вокзале, сколько стоит у них приличный дом с землей.
   И вдруг я вспомнил, что мы ездили «на охоту», обещали привести мяса какой-то особенной косули. Федя с Сашей почесали затылки. До отхода поезда оставалось еще три часа, а недалеко от вокзала был рынок. На нем мы, к нашей радости, почти сразу увидели мужика, продающего большие куски лосиного мяса. И тут же расстроились: денег на мясо у нас было слишком мало. Стали придумывать, как оправдаться дома, и тут продавец мяса окликнул Сашу Виноградова:
  - Александр Борисыч, не узнаешь что ли? Я у тебя в отряде землекопом был.   
    Саша встрепенулся:
  - Вспомнил… Только имя забыл.
      На наши пятнадцать рублей мы купили три приличных куска лосятины, приветливая проводница в вагоне поезда поздравила нас с удачной охотой, пристроила мясо в холодильник в ресторане и принесла нам бесплатно по стакану чая.
   Домой в город мы вернулись вполне счастливые. Но беспокоили мысли: как выгоднее и безопаснее продать золото. Надеялись на опыт и связи Саши Виноградова. Он отправил жену в гости к матери в другой город, и мы два дня у него в ванной и на кухне втроем тщательно промывали и отбирали по крупицам наше золото. Сложили его в один мешочек, и Саша сказал, что завтра в обед за золотом придет надежный человек с деньгами.
    На следующий день с утра пошел мелкий нудный дождь. Мы втроем собрались у Саши, который даже сварил на обед борщ и выставил бутылку хорошей водки, с покупкой которой в городе начались проблемы. Выпили по сто граммов, поели. Намеченное время прошло, но никто с деньгами не появлялся.   Началось волнение. Федор вдруг встал из-за стола, спросил Сашу:
    - Где у тебя ружье?
    - Зачем оно? – удивился Саша.
    - Давай сюда, береженого бог бережет!
    Саша принес из соседней комнаты ружье.
    - Заряжено? – спросил Федор.
    - Я не держу заряженным.
    - Заряди пулями и поставь вон там, за книжным шкафом, - приказал Федор.
     Саша послушно все сделал. Сели и молча просидели несколько минут, пока в дверь квартиры не позвонили. Саша посмотрел на нас с Федором напряженно и пошел открывать, а Федор кивнул мне на книжный шкаф.
   Вслед за Сашей в комнату вошли еще двое. Один пожилой, крупный, в хорошем болоньевом плаще, а второй маленький, в плащ палатке с накинутым на голову капюшоном. Он встал молча в дверях комнаты. Пожилой, улыбаясь, подошел к нам с Федором, подал теплую сухую руку и представился: «Юрий Павлович». Мы тоже назвали свои имена.
    Юрий Павлович поставил на край стола коричневый кожаный саквояж, сел на стул и пригласил сесть рядом Сашу. Наверное, минуту мы сидели молча. Смотрели друг на друга и улыбались, потому что все время приятно улыбался Юрий Павлович. Наконец, Саша сказал:
   - А где же Виктор? Мы с ним договаривались.
   - Он с утра пьян, точнее еще со вчерашнего дня, попросил меня дело сделать… Мы с Сашей учились в одном институте, давние друзья, - пояснил нам с Федором Юрий Павлович. – Вот здесь деньги, - похлопал он по саквояжу. – Где золото?
    Саша встал, задумчиво посмотрел на саквояж. Юрий Павлович щелкнул металлическими застежками саквояжа, открыл его, встал и показал в нем пачки денег каждому из нас. Несколько пачек денег выложил на стол.Тогда Саша вытащил из серванта серенький мешочек с золотом, подал Юрию Павловичу. Тот с усмешкой взвесил мешочек в своей большой ладони.
    - Дать весы? – спросил Саша.
    - Не надо, - Юрий Павлович посмотрел на сервант с посудой, вытащил оттуда большое блюдо, высыпал на него золото, достал из саквояжа лупу и стал внимательно перебирать золото своим удивительно крупным пальцем с почерневшим, но аккуратно подстриженным ногтем. – Нормально! – сказал он и протянул каждому из нас руку для пожатия. – Значит, за все тридцать тысяч. Каждому по десятке. – сказал он и стал вытаскивать из саквояжа оставшиеся деньги.
     Саша медленно встал и остановил руку Геннадия Павловича с пачкой денег:
    - Мне что-то непонятно, Гена! Мы с Виктором договорились на пятьдесят тысяч. Давай взвесим золото. У меня хорошие весы…
    Геннадий Павлович освободил руку и заразительно засмеялся:
    - Ты, Сашок, всегда был умница!  Неужели не понял, что все решено и Виктор согласен на тридцать? Вот деньги. Сыпь свое золото в мешочек и разойдемся по-хорошему…
    Мы с Федором  были в крайнем напряжении, встали и Федор двинулся к шкафу, за которым стояло заряженное ружье. И тут второй мужичок быстро откинул с головы капюшон, распахнул дождевик и направил на нас обрез, висевший у него на шее, на ремне.  Мы все замерли, а мужичок уверенно пошел к шкафу и достал из-за него Сашино ружье.
    - Даже вон как! – усмехнулся Геннадий Павлович.
    - Стойте все! Прошу! – закричал Саша. – Гена, выйдем на кухню на несколько слов… Сам же говоришь, что считаешь меня умным.
    - Посмотри тут, - сказал Геннадий Павлович мужику с обрезом и кивнул на деньги, кучей лежащие на столе. Он с Сашей удалился на кухню, а мужик прикрыл за ними дверь в комнату, не спуская с нас дуло обреза.
    - Влипли! – горько сказал мне Федор. – Говорил же я вам!
    Из-за стены на кухне послышался какой-то грохот и крики. Мы кинулись к двери, но мужик упер дуло обреза в горло Федора. За дверью раздались голоса, дверь открылась, и в комнату боком вошли два незнакомых мужика  в дождевиках, у одного в руках был пистолет. Потом показался геолог Саша под дулом пистолета Геннадия Павловича.
    - Ну, вот сейчас все решено, - сказал Геннадий Павлович, улыбаясь уже по-другому, неприятно. Он быстро сгреб деньги в саквояж, бросил туда тарелку с золотом, прихватил мешочек. Потом вдруг остановился, с усмешкой бросил на стол пачку денег: - Тут вам по тысяче. Все-таки заслужили!
   Пришельцы с золотом в саквояже и Сашиным ружьем быстро удалились.
Мы остались в комнате втроем.  Я и Саша с большим синяком на лице стояли столбами около стола с недопитой водкой и скромной закуской, а Федор вдруг громко рассмеялся и плюхнулся на стул:
   - Ну, вот, хоть старику-старателю денег заработали!
   - Старику скинемся по пятьсот рублей, - тяжело вздыхая, сказал Саша и отсчитал от оставленных Геннадием Павловичем денег полторы тысячи сотенными бумажками.
      Мы молча допили на троих бутылку водки, не закусывая.
       - Ну чего сидеть-то, пойдем отдадим деньги старику.  Там и дождик кончился, - кивнул Федор на окно.
      Мы, весьма нетрезвые, уехали на автобусе на окраину города, в частный сектор. У дома старика  старателя стояло несколько легковых машин. Федор удивленно сказал:
     - Смотри-ка, кто-то понаехал к старику. Может, не мы одни привезли ему денег.
     Дверь открыла хозяйка, заохала, схватила Федора за рукав и зазвала нас в дом. Там, за большим столом, уставленным бутылками и закусками, сидело много разного народа, в основном, люди пожилые и старые.
    - Девять дней сегодня отмечаем нашему золотому покойному, - объяснила хозяйка. – Юрка, позвала она шустрого пацана, видимо, внука, - Тащи табуретки из кухни.
    Нас усадили с краю за стол, налили в граненые стограммовые стаканчики водки, ошалелый Федор сказал несколько нужных слов по случаю, а я оглядывал сидящих за столом и догадывался по их внешнему виду, что среди стариков немало  бывших старателей. Федор закусил и нетвердым голосом громко сказал:
    - Подойди, хозяйка. У нас тут небольшой должок твоему покойному, - он выложил на стол деньги, и я заметил, что положил он не полторы, а две тысячи рублей.
    Из-за спины хозяйки тут же высунулся ее внук Юрка:
    - Ты мне велосипед обещала.   
     Хозяйка потрепала его по голове:
    - Куплю, куплю тебе хороший велосипед, - она обвела, сидящих за столом смущенным взглядом, сунула деньги в карман платья и торопливо добавила: - Не забывает меня мой золотой.
     Из дома мы выходили совсем не трезвые. Федор отдал хозяйке самодельную карту стрика на картонке из-под обувной коробки. На крыльцо за нами вышел старый мужик, спросил заискивающе:
     - На Теневке намыли?
    - На Теневке, - пьяным голосом ответил Федор. – Совсем немного. Там уже нечего делать, кто-то все сгреб.
   По улице мы шли пошатываясь. Обнялись для лучшей устойчивости. Федор толкнул нас своим телом и во все горло запел: «По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах, бродяга, судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах».
     На душе у меня была радость, даже счастье, какое бывает от настоящей большой любви. Прошло много лет, но я это помню до сих пор.