Я принесла тебе Бога! Глава 13

Рута позвонила в дверь Винса, наспех причесала полосы и облизнула губы. Щелкнул засов, и дверь слегка приоткрылась. Оттуда появилась мужская рука, схватила девушку и резко потянула ее внутрь. Через секунду Рута утопала в объятиях Винса.

– Как же я скучал, – повторял Винс, покрывая поцелуями лицо ведьмы.

– Я больше скучала, – отвечала Рута, прижимаясь изо всех сил к мощной груди парня. – Может никуда не пойдем? Предадимся любовным утехам. М-м-м-м? – мурлыкнула Рута.

Винс перестал целоваться и посмотрел в глаза девушке. Та закусила губу и заскулила.

– Ну, Зай, мы же обещали, – заныл он в ответ. – Нас будут ждать. У меня потрясающие родители. Они понравятся тебе.

– Да я в этом даже не сомневаюсь. Понравлюсь ли им я?

– Ну конечно понравишься! Мне же понравилась! Давай, не отказывайся. Они столько наготовили! Мама заставила отца даже в парикмахерскую сходить. Все ради тебя.

– Ну, я не знаю. – Рута кокетливо склонила голову в сторону.

– Тааааааак! Нужна тяжелая артиллерия! – Винс вытащил из кармана золотистый бархатный футляр и открыл его, демонстрируя содержимое.

– Это сережки? – в восторге прошептала девушка.

В футляре лежали две маленькие золотые скрижали, на каждой из которых был продавлен символ.

– Это сережки-руны, – заговорческим шепотом ответил Винс. – Они уникальны! Я сделал их сам в мастерской своего друга-ювелира. Я тебя с ним позна… – не успел ответить молодой человек. Рута впилась в его губы, не дав продолжить.

– Тейваз! – в восторге пропела ведьма, разглядывая сережки.

– Руна искренней и преданной любви в солнечном металле, – прокомментировал молодой человек. – Помочь надеть?

– Конечно! – Девушка закрыла глаза и улыбнулась в предвкушении. – Есть опыт?

– Нету. Помолчи. Руки от волнения дрожат.

Он несколько раз уколол ее, пытаясь попасть в почти заросшие дырочки, но Рута даже не дернулась. Через минуту она уже любовалась своим отражением в зеркале, расцветая от счастья. Она повернулась к Винсу, крепко поцеловала и прошептала:

– Поедем к родителям?

– Ничего не бойся. Я тебя в обиду не дам. Что бы ни произошло, я сумею тебя защитить.

– Ты – мой викинг! Как же здорово хотя бы раз в сто тысяч лет почувствовать себя самой слабой на всей земле от Асгарда до Ётунхейма!

– Сто тысяч лет? – лукаво улыбнулся Винс.

– А ты думал, мне восемнадцать?– в ответ улыбнулась Рута. – Поедем к твоим родителям. – Она взяла его под руку и потянула в сторону двери.

– Подожди. Я переодеться должен.

– Точно, – она оглядела его, – а то увидят тебя в халатике, подумают, что девка твоя – ненормальная.

Они подъехали к большому имению, расположенному в молодой тайге в четырех километрах от Феникса. Чириканье и посвистывание лесных птиц наполняли зеленое пространство своей неповторимой рапсодией, а огненно рыжие белки суетливо шныряли по всему верхнему ярусу леса, приводя эту безмятежную идиллию в броуновское движение. Винс заглушил двигатели в автомобиле и вышел первым, чтобы открыть пассажирскую дверь для своей возлюбленной.

За коваными электроприводными воротами показался трехэтажный особняк, заросший салатовым плющом, словно одетый в пеструю густую шубку старик. Рута, не скрывая восторга, огляделась: такие места принято называть родовыми имениями, хранящими свои тайны и легенды. На пороге дома стояла пожилая семейная пара. Мужчина с удивительно спокойным лицом обнимал за плечи улыбающуюся женщину. Она что-то шепнула ему на ухо, и пара хором поприветствовала молодых:

– Добро пожаловать!

Явно отрепетированный унисон вызвал искренние улыбки на лицах Винса и Руты. Они счастливо переглянулись.

Викторианская эпоха наполняла своим изысканным стилем внутреннее пространство особняка. Почти со всех стен, облицованных слегка потрескавшимся темно-желтым кирпичом, смотрели картины, изображающие мистических и самых обычных оленей. Животные явно напоминали своими образами известных людей. А сцены изображали то знаменитые любовные мотивы, то яркие исторические факты, то эпохальные события, а то и героев народных эпосов и мифов.

– Это все твое? – спросила Рута, от удивления раскрыв рот и забыв о стоявших сзади родителях.

Винс улыбнулся, взял за руку девушку и повел к лестничному пролету, ведущему на второй этаж.

– Смотри, – он показал пальцем на огромную картину, занавешенную серой мешковиной.

– И что там? – глаза Руты заблестели.

– Так открой же!

Рута на мгновение взглянула на парня, а затем вопросительно посмотрела на родителей. Те, улыбаясь, закивали. Она на цыпочках поднялась по слегка скрипучим ступенькам и бережно потянула ткань вниз. Та послушно скользнула и осталась в руках у девушки.

На картине густыми масляными мазками, создающими иллюзию объема, была изображена валькирия, сидящая на огромном олене. Животное своими костяными фактурными рогами со следами многочисленных битв подпирало свинцовый небосвод и бесстрашно взирало на зрителя. Девушка на картине было явной копией Руты. Валькирия, одетая в доспехи с серебристыми латами, нежно обнимала за шею оленя, сдерживая отвагу и доблесть, переполнявшие его. Рута тихо заплакала.

– Когда ты успел? – спросила она, вытирая слезы.

– За две ночи и одно утро, – ответил Винс. – Я никогда не писал людей. Ты – первая. И, надеюсь, единственная.

– Я бы тебя сейчас зацеловала, – Рута с трудом сдерживалась, чтоб не разрыдаться, – но мне так неудобно перед родителями.

– Да ладно, что уж там, – поддержала мать, и Рута крепко обняла Винса, покрывая его шею поцелуями.

– Попсятина, да? – спросил Винс.

– Угу, – промычала Рута. Затем потянулась к уху: – Но такая милая.

– Идемте за стол, – добавил отец, – проголодались, наверное.

Монументальный стол из кедрового массива, стоявший посреди гостиной и окруженный такими же брутальными деревянными стульями, был накрыт и ждал гостей.

– Это у вас омуль? – спросила Рута, усаживаясь и показывая на блюдо.

– Разбираетесь в рыбе? – вопросом на вопрос ответил отец. – Я думал, городские не только не знают вкуса природной пищи, но и забыли, как она выглядит. Вы правы, девушка, это омуль.

– Ой, мне так неудобно, – воскликнула Рута, – я же не представилась. Меня зовут Рута Дилиас, – она протянула руку мужчине.

– Да и мы недотепы! – ответила мать. – Я – Ирина, а это – Кречет. Давайте тарелку, я вам омуля положу. Любите рыбу?

– Люблю. Вернее я никогда ее не ела. Только синтетические рыбные блюда. – Она оторвала вилкой кусочек омуля и внимательно рассмотрела его.

– Но вы же не из тех, кто пропагандирует синтетический образ жизни и не приемлет природную пищу? – снова спросил отец.

– Конечно, нет! – она демонстративно сняла зубами кусочек с вилки и начала жевать его. – И это очень вкусно.

– Попробуйте пирог с дичью.

– Я слежу за фигурой и стараюсь поменьше налегать на углеводы, но пирог, конечно, попробую.

– Вы – большая молодец! – сказала мама. – Это наша женская обязанность – следить за фигурой. Хотя порой искушение так велико, что сложно удержаться.

– У меня одна коллега может потреблять пищу в любых количествах. И это никак не сказывается на ее фигуре. Я, к сожалению, так не могу.

– А где вы работаете? – спросил Кречет.

– В Ковене.

– Ведьма?

– Скорее, ведьмочка, – ответила Рута, переглядываясь с Винсом.

– Какой ужас, – сказал отец, наливая себе в рюмку наливку.

– Я собираюсь увольняться оттуда, – попыталась оправдаться девушка. – Ведьмам запрещены личные отношения, а у меня с вашим сыном все серьезно.

– Правильно сделаете, – защитила ее Ирина. – Вы еще совсем молодая и наивная. К тому же очень хрупкая и красивая. Не место вам в ведьмах.

– Многие маленькие девочки мечтают стать ведьмами.

– Ага! – махнул рюмку Кречет. – Раньше от несчастной любви в монастыри уходили, а теперь в Ковен. Чтоб потом можно было легально отомстить несчастному мужику.

– Да прям несчастному. А нечего доводить до несчастной любви! – не унималась мать. – Сама бы с удовольствием туда ушла лет двадцать назад.

– Кстати, пока не ушла еще, могу замолвить за кого-нибудь словечко. Может, проблемы у кого.

– А как вы попали в Ковен?

– Фанатики убили моих родителей, и меня воспитала опека Ковена.

– Бедная девочка.

– Хватит уже о ведьмах, – бросил Винс. – Я позвал Руту, чтоб здесь ей предложить стать моей женой.

В этот момент все замолчали и с нескрываемым удивлением уставились на молодого человека. Тот невозмутимо встал, достал из своей сумочки бумажный сверток и бережно его развернул. Через мгновение он держал в руках веточку цветущего багульника, продетую сквозь золотое колечко с синим камушком.

– А где ты взял цветущий багульник в октябре? – спросил отец.

– Да заткнись уже, – прошептала мать, одергивая его за рукав. – Не порть момент.

– Я еще никогда так много не плакала, – сказала Рута, встала и обняла своего возлюбленного. – Обещаю быть вечной невестой и верной женой. Спасибо, что подарил мне смысл существования.

– Какого сына мы с тобой вырастили, – счастливая мать крепко сжала ладонь мужа. – Звони быстро сестре, платье девочке подбирать будем. Сирота она, слышал же? Кто еще ей поможет, если не мы?

– Да, у меня сестра держит свадебный салон на шестьдесят третьей в торговом центре. Винс знает где.

– «Забытая невеста»? – спросила Рута. – Я тоже знаю. Часто мимо прохожу и, мечтая, всматриваюсь в витрины. Я там живу недалеко.

– Ну вот, завтра же туда и отправляйтесь! – провозгласила Ирина и подняла бокал с вином. – За молодых! – Она залпом осушила бокал и, не закусывая, сказала: – Какие дивные сережки у вас, Рута!

– Сами знаете, кто подарил, – улыбнулась девушка.

– Винс их сам сделал, хотя никогда прежде не был знаком с ювелирным мастерством.

– Талантливый человек – талантлив во всем, – ответила Рута.

– Ну не так уж и не знаком, – поправил отец. – Винс частенько пропадает в мастерской своего друга. Рута, а можно вас спросить про работу?

– Мы же договорились! – оборвала его Ирина. – Никаких вопросов о работе.

– Спрашивайте смелее, – возразила Рута. – Это мой самый счастливый день в жизни. И я не хочу, чтобы между нами остались недомолвки. К тому же, большинство слухов о ведьмах Ковена – всего лишь легенды.

Кречет самодовольно взглянул на жену и обратился к молодой ведьме:

– Это значит, что вы не убиваете детей?

– Конечно нет! Во-первых, ведьмы не звери, а прежде всего женщины. Во-вторых, в этом нет никакой необходимости. Они несмышленыши и совсем не виноваты в преступлениях их родителей. В-третьих, дети – это прекрасный материал для воспитания сотрудников Ковена. Их ведь никто не хватится. Все думают, что ведьмы казнят всех до единого. А мы направляем их в опеку, и опытные наставники превращают детей в безупречных ведьм. Мы и мальчиков оставляем, хоть они и менее полезны. Так что казнь детей – это всего лишь прекрасный маркетинговый слух, чтоб внушать ужас фанатикам и сочувствующим. И даже это мне часто кажется дикостью. И я очень надеюсь, что наступит время, когда Ковен расформируют за ненадобностью. А пока страх – это самый эффективный инструмент для борьбы с раковой опухолью человечества. – Она посмотрела на Винса. – Прости, малыш, что сразу не сказала.

– Ну вот и здорово! Я верила, что ведьмы не такие, как все стращают, – подхватила Ирина, подкладывая мужу пасту. – А ты на еду налегай побольше! Разговоры разговорами, а глаза-то уже в кучу.

– Я еще вопрос задам, хорошо? – спросил Кречет, и не дожидаясь ответа, продолжил: – А правда, что в лабиринтах Ковена живет самая ужасная ведьма всех времен и народов?

– Боудикка? – Рута засмеялась. – Это тоже скорее коммерческий слух. Но доля правды там очень большая. Я расскажу вам секрет Боудикки, – она понизила голос и слегка наклонилась к столу. – Раз уж скоро вы станете моей родней. Причем единственной родней.

– Тяжело быть сиротой? – Ирина с жалостью в глазах посмотрела на девушку.

– Я уже привыкла, если честно. Хотя порой такая дикая тоска переполняет, что хочется выть!

– Вы такая молодая. Сколько вам? Двадцать? Не больше? А уже такая мудрая!

– Так что там про Боудикку? – Кречет осушил еще бокал наливки.

– Боудикка – это уникальный случай. По сути, из нее сделали ведьму против ее воли. Это было лет десять назад, и я только слышала об этом. Боудикку тогда звали Барбарой. Она была обычной женщиной, работала на заводе по производству гидрофазных установок для очистки периметра. У нее был прекрасный муж и две дочери. Брак можно было бы назвать счастливым за одним исключением: муж Барбары тайком посещал онлайн-церковь. Пришел момент, когда Барбара узнала об этом. Она очень переживала, потому что слишком сильно любила семью. И однажды собрала всю волю в кулак и поговорила с мужем. Но тот быстро расставил приоритеты, забрал детей и уехал восвояси. Видимо, к фанатикам в запрещенные зоны. Боудикка не смогла пережить этот кошмар и сошла с ума. Ее подобрали ведьмы, когда вели это расследование. Пожалели и взяли на время к себе в реабилитационный центр. Позже обнаружили у нее стагнум, образовавшийся на почве помешательства. Да такой сильный, что она без труда парализовывала находившихся рядом людей. Те впадали в ступор и не могли пошевелиться. Ведьмы немного поработали с ней, взяв за основу легенду о британской варварше с похожей судьбой, и оставили в Ковене. У нее зацикленный маниакальный психоз с неконтролируемым проявлением колоссального стагнума.