Соломоновна и наглый голубь

Ахинея Соломоновна была очень доброй и сострадательной женщиной.

Любила зверушек, птичек, рыбёшек. 
(Мужчин тоже, но не о них речь...)
Но, в то же время, любила их есть.
Сочетание несочетаемого, скажете вы?

Сама она изрекала при упрёках, что, дескать, «спокойно удушит вас той рукой, которой вас же кормит». При определённо сложившихся роковым образом обстоятельствах!

Продавцы мясо-рыбных отделов её уважали. Некоторые порывались приложиться к руке. Рука часто была целована. Папа Римский не успевал нервно курить в Ватикане. Ну, да ладно!


Как-то, погожим летним днём, кормила Ахинея Соломоновна семечками со своей руки вечно голодных голубей в парке.

Будучи птицами уже привыкшими к странностям человеков, они садились на руку и склёвывали человеческую дань от человеческого милосердия, ничего не давая взамен.

И тут случилось страшное и досадное для кого угодно, но только не для Ахинеи Соломоновны, событие...

Один сизый голубь, самый нахальный, видимо, сожравший столько меценатства, что оно выдавило съеденное им ранее, имел глупость испражниться жидкой субстанцией на бесподобную жемчужную пуговицу ажурной манжеты. Именно на той руке, которая его милостиво поддерживала кормёжкой.


В следующее мгновение он беспомощно трепыхался в ранее бескорыстном, моментально зажатом, могучем и беспощадно сжимаемом его шею кулаке Ахинеи Соломоновны. Она потеряла к голубю всякий интерес и второй рукой высыпАла семечки себе под ноги.
Три бабушки-божьих одуванчика, сидевшие на соседней скамейке и наблюдавшие за умилительной было вначале картиной, поочерёдно и беззвучно хлопнулись в обморок. Четвёртая, ковылявшая с тросточкой мимо, видя кончину живого существа, провякала что-то о божьем терпении, которое он нам, якобы, завещал. Правда, не упомянув о обсирании ни единым одобряющим и ободряющим словом.

Ахинея Соломоновна даже не удостоила её взглядом. Додушила птицу и бросила её, дохлую, в урну.

После этого акта возмездия и устрашения перевела недобрый взгляд на старушку и  хмуро поинтересовалась: «Женщина-клюшка, а не за вас ли, случаем, уже трёхразовый паёк на том свете который год получают, а вы всё на этом жалуетесь на пенсию?»
Старушка замерла от страха, но, так как она была не на скамейке, падать в обморок не стала. Но взгляд её был красноречив и говорил-говорил-говорил...

Ахинея Соломоновна криво усмехнулась, произнеся:  "Я умею читать не только между строк, но и оставлять отзывы между глаз!" — сделала было шаг в сторону кряхтящей старости.

Бабку сдуло так, что бегающий тут же молодой физкультурник, которого она обогнала, проводил её искренно-недоуменным взглядом. Феноменальная скорость вкупе с обильно высыпающимся из-за скорости песком здорово и основательно попортили ему адекватное восприятие его унылого легкоатлетического бытия. Больше в парке он не бегал.

Ахинея Соломоновна задрала голову и посмотрела в небо.

Солнце радостно улыбалось из-за ватных облаков и посылало ей живительные, тёплые, прозрачно-оранжевые лучи счастья.
Она тоже ощущала себя солнцем для голубей.
И пришло же глупой птице в голову нас@ать на её лучи!!!

Ахинея высыпала семечки, вытерла гуано влажной салфеткой и стала звонить в скорую. Бабульки всё ещё валялись в мини-коме.
А старость она чтила и уважала. Даже всегда корвалол и валидол для них с собой носила.

Правда, заботливая и справедливая женщина?!