Глава девятнадцатая. Коварство без любви

ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ Книга вторая.
Глава девятнадцатая.Коварство без любви.

 Из типографии Сергей вернулся поздно. В девятом часу вечера. На минутку заскочил к своим в Крапивенку. От материнских щей отказался, наспеху лишь выпил бокал чая, перебросился с ней и Верой несколькими фразами: о здоровье и житье-бытье, про успехи Егорки в школе, да Оленьки в её детском саду, о самочувствии отца.
 - Были мы у него сегодня, были,- сообщила Вера,- очень обрадовался и ждёт, когда вы с Аркадием заберёте его домой. Он бы и сам ушёл из больницы, да только его без сопровождения оттуда не отпускают.
 - Понятное дело,- согласился Сергей,- до конца он ещё не выздоровел. Не хотят врачи брать на себя ответственность.
 - Конечно,- вздохнула Тамара Васильевна,- если бы он молодой был, то тогда бы и одного они  его отпустили, а теперь-то мы с ним старые стали. Ты мне лучше скажи, как там дела у вас с Людмилой, как Света в Медунах? Не забываешь ли ты ей звонить? Бабушку-то, Тамару, наверное, и забыла?
 - Что ты, что ты, мама! Только про вас с отцом и спрашивает. Скучает. Всё ждёт, когда я за ней приеду.
 - Так и поезжай! Вот деда скоро выпишут, так и поезжай. Вместе с Людмилой. Хоть ты там и пол-дня побудешь, пусть даже только одним глазком взглянешь. И то хорошо! Да и подарки от нас тоже отвези...
 А у подбежавшей к нему Оле Сергей спросил:
 - А от тебя привет сестрёнке передавать?
 - Вот такой огромный!- Оля двумя руками сделала большой круг в воздухе.
 - Обязательно, такой и передам,- засмеялся Сергей и потрепал племянницу по волосам. Любил он её, она напоминала ему Свету.
 Но надо было ему уже и спешить домой. Сергею не хотелось сегодня за опоздание иметь ещё один скандал с Людмилой. Когда отношения у них, вроде бы, стали и налаживаться. Ему так казалось.
 Когда же он прибежал торопливо домой, то Людмилы ещё не было и он пожалел, что отказался от материнских щей. Но Сергей не расстроился, а решил удивить Людмилу своим фирменным картофелем "фри". Она совершенно не умела его делать - жарить картошку, так, как он. У него были в этом деле свои секреты и чутьё.
 Впервые Сергей попробовал картошку "фри" в ресторане "Упа". Правда, с цыплёнком табака. Тогда они были все ещё, с друзьями-товарищами, совсем молодыми. Почти, что и одногодки. С разницей год-два.
 Два Андрея: Носков и Сидоров, потом ещё его закадычный дружок, и бывший его одноклассник, Эдик Куняев, да ещё и Ярик Сальников. Андрей Сидоров был классным газо-электросварщиком, паспортистом, Носков и Ярик Сальников были персональными водителями. Возили на чёрных "Волгах", каких-то больших бонз, начальников.
 Сергею это было интересно, он тоже мечтал быть давно водителем, но личного автомобиля. Однако же, эта мечта, казалась ему, несбыточной. Слишком дорогой. И он потому им немного завидовал.
 Они же, с Эдиком Куняевым, были молодыми токарями. Все его друзья и он сам, Сергей, неплохо зарабатывали. Модно одевались и ни в чём себе не отказывали. Не только гуляли, но и помогали своим родителям. Это они считали это своей обязанностью.
 А тут Ярик, где-то и как-то, очень сильно подработал. Они с Носковым иногда на своих чёрных "Волгах", случалось и такое, "таксовали". То есть, делали "левые" деньги, когда были свободны от обслуживания своих бонз. Преимущественно, в вечернее время или в выходные дни, когда машины были в их руках, а их начальство на это смотрело сквозь пальцы.
 Так вот, однажды, Ярик сделал для них, своих друзей, красивый такой жест: взял, да и пригласил их всех в "кабак". Дружно они все поддержали его идею: а почему бы и нет?
 Конечно же, в ресторане "Упа". Там, где фабрика-кухня, готовили прекрасно. И обслуживание было всегда на высоком уровне. После этого "праздника живота", в том ресторане, Сергей стал точно также сам готовить дома картофель. И всем это в Крапивенке было по вкусу.
 Но у Тамары Васильевны и Веры "фри" не очень получалось. Хитрость тут была, однако, небольшая. Нужно было резался лук и картофель ровной "соломкой", да и прямо на сковороду с растительным маслом, а сверху он солил его по вкусу, ложкой сверху ещё поливал растительным маслом.
 Перед жаркой он хорошо всё это перемешивал, чтобы каждая "соломка" была в масле. Потом добавлял по вкусу перец и клал лавровый лист. И жарил он всё это на сильном огне, не накрывая жаровню крышкой.
 И здесь всё теперь зависело только от его личного искусства. В этом была и вся хитрость. Внутренним своим каким-то чутьём он ловил момент, когда нужно было перемешивать картофель, чтобы он поджарился и не подгорел.
 Всё у него всегда получалось прекрасно. Вот и сейчас он старался для Людмилы точно также, как в первый раз. Но все его старания были напрасными. Её нет, как нет, как будто бы она куда-то провалилась.
 Тогда он не удержался и наложил себе аппетитно пахнущий картофель прямо из жаровни в тарелку, с нарисованными на ней вишнями. Это была любимая его тарелка с самого детства. Оставшееся в жаровне жаркое он не только накрыл крышкой, но ещё и укрыл кухонным махровым полотенцем, чтобы жаркое не остывало.
 Цыплёнка табака, конечно же, у него не было. Зато были солёные огурцы! Сергей их очень любил. Особенно малосольные. Их чудесно готовила мама и часто дарила их молодым. Они, к счастью, оказались.
 Насытившись картофелем и запив прекрасную трапезу цейлонским чаем, Сергей решил лечь спать. Сегодня он очень устал. Да, к тому же, ему одному в пустой квартире было скучно. Сергей просто не выносил одиночества. Да и время было позднее. одиннадцатый час вечера. Телевизор ему смотреть не хотелось.
 Уставший, он было улёгся опять на свой диван, что в зале, а тут и подумал: "А что это я всё время сплю да сплю в зале, на этом диване мучаюсь?". Имеет же и он полное право лечь в свою собственную кровать! Первый раз пришёл Сергей первым, значит, кровать он и займёт. Пусть сама она теперь помучается на диване и поймёт как ему здесь нехорошо. Хватит ему быть бедным родственником в своей собственной квартире. И пошёл тогда Сергей в свою спальню, да и лёг в кровать.
 Но всё равно ему никак не спалось. Он ждал Людмилу и всё думал: "Что же теперь будет?!". Однако же, решил ей сегодня не уступать. Во сколько пришла Людмила он не знал. Ему, вроде бы, показалось, что где-то около двенадцати ночи. Сергей притворился крепко спящим и отвернувшись лицом к стене.
 Она тихо открыла коридорную дверь. Её Сергей вообще не закрыл на мощный, толстый кованный, крючок, совсем оставил её открытой. Крючок был здесь ещё задолго до рождения Сергея и надёжнее его он не видел. Она бы сама его не открыла. А Сергей не хотел. чтобы она стучала и будила соседей в доме.
 Она вошла в коридор, зажгла там свет. Достала свои ключи о открыла потихонечку дверь в квартиру. Вошла и включила свет в прихожей. Сергей слышал, как она сняла верхнюю одежду и прошла на кухню. Дверь в спальню была прикрыта и он не слышал, что она делала на кухне. Кажется, что-то ела. Потом открыла дверь в спальню и увидела лежащего у стены Сергея.
 С минуту молчала, замерев и не шевелясь. Видимо, была сильно удивлена. Сергей подумал: "Ни за что не уйду. Хватит!". Услышал, как она раздевается. Легла. Ни Сергей, ни она не шевелились, оба замерли. Минут через несколько Сергей повернулся к ней лицом, она оказалась совершенно голой. Он это ощутил сразу же, коснувшись её тела.
 Так что эта их ночь оказалась для них обоих слаще, чем первая брачная. Единственно, что Сергея смущало: Людмила никак не позволяла целовать себя в губы. Всё время уворачивалась.
 Сергею это, казалось, странным, но он не обратил на это внимания, списывая всё это на слишком уж затянувшуюся их ссору и непростые отношения. Думал, что эта их неожиданная ночь, всего лишь первый шаг к их примирению.
 Но он сильно ошибался. Когда всё у них закончилось, она вдруг потребовала, чтобы Сергей покинул её и ушёл спать на опостылевший ему диван. Не желая обострять ситуацию, которая, как ему показалось, начала стабилизироваться. Сергей ушёл, сказав лишь только примирительно:
 - Хорошо-хорошо, пусть будет всё так! Не волнуйся.
 А утром, когда он проснулся, счастливый и довольный, когда они вместе опять позавтракали, всё той же картошкой фри с огурцами, то она ему вдруг и сказала:
 - Вчера ночью... это я... с тобой попрощалась. А сейчас мои папа с мамой гонят сюда из Медунов грузовую машину. Я уезжаю навсегда.
 Сердце у Сергея сжалось и оборвалось, мозг его словно молния пронзила мысль: "Какая же это подлость! Ничего мне так и не сказать?". Сергей представил, как на его глазах, и всех жителей всего дома, его соседей, которые знали его с детства и уважали, будут они выносить вещи и мебель, а он будет стоять и растерянно смотреть на всю эту картину? Нет, он не выдержит этого унижения и позора!
 Раскрыв широко глаза от изумления он с минуту смотрел недвижимо на Людмилу.
Потом молча повернулся и вышел из квартиры. Ничего не видя перед собой, ничего не понимая и не чуя ног, как и самого себя. Спустился на первый этаж и вышел на улицу.
 И тут ноги понесли его сами прямо в Крапивенку. Слёзы душили его. Сергею нужна была помощь близких ему людей. Когда же он оказался в их доме, в родовом их гнезде, то он молча сел на табурет в полном бессилии. Дверь в террасу-прихожую была открыта. Ему нужно было время прийти в себя. Ему не хотелось, чтобы в таком состоянии его видела мама и все остальные в доме.
 Потом он пересел на старое, стоявшее здесь же в прихожей, кресло. В прихожей-терраске пока ещё никого не было. Долго ещё Сергей ничего не мог сказать, не издал ни звука. Осмысливая произошедшее.
 Потом его заметили мама с Верой. Войдя в терраску они с удивлением смотрели на него:
 - Что случилось, Сергей?
 Он не находил нужных слов, чтобы рассказать о случившемся. О своей беде. Сам этого он ещё не понимал и не осознавал. Только произнёс:
 - Они гонят машину, чтобы забрать Людмилу!
 - Кто они? Почему машину? Какую машину!
 - Грузовую.
 - Так пусть и уезжает!- в сердцах сказала Тамара Васильевна,- если они поступают так с тобой!
 - Подожди, мама,- остановила её Вера,- там же есть и мои вещи: шифоньер, сервант, книжный шкаф, диван-кровать, посуда. Ведь мы же там вначале собирались жить с Вадимом? Так они же это всё и заберут, при их-то замашках? То что они с Сергеем купили, то пусть и заберут, конечно, холодильник, стиральную машину и прочее. Но остальное ведь всё наше с Вадимом. Ну, ладно, мы бы про это с Вадимом и не вспомнили, если бы, конечно, они жили вместе. В дружбе и согласии. А если вот так?
 И она развела руками. Вера, постояв немного, взяла ключ из буфета, что на кухне, и сказала Сергею:
 - Пойдём! Нам с тобой всё равно ещё и на работу надо. Ты-то, скажи мне, ещё не опоздал?- Вера работала с девяти часов утра. Сергей на час раньше.
 - Пока нет.
 - Пошли!
 Сергей понял, что этот ключ, что взяла Вера, есть ключ от двери зала. Долгое время их старая квартира оставалась с мебелью и прочим. Но пустовала. Ждала кого-то из них. И потому они, Гончровы, вставили во все двери замки, чтобы ворам было без них хозяйничать сложнее в нежилой квартире.
 Когда же они пришли с Верой, то она смело вошла в квартиру, а за ней и Сергей. В спальне, вместе с Людмилой, сидела на их постели и Клавдия Максимовна. Василия Ивановича не было. Грузовика у подъезда тоже не было видно. "Значит, она пока что приехала одна, а он гонит грузовик",- подумалось Сергею.
 Ему было очень даже обидно сейчас и не хотелось встречаться глазами с Василием Ивановичем. Было стыдно ему и неприятно. Более того, слишком позорно.
Вера прошла сразу вперёд и закрыла дверь зала на ключ. И они потом ушли. Уходя Сергей услышал голос Клавдии Максимовны:
 - Ты видишь свою жену в последний раз!...
 Он обернулся и всё понял, что ничего уже сделать нельзя. Когда же он вернулся сюда после своего рабочего дня, то дверь квартиры была нараспашку, а соседи ему сказали, что они пытались их остановить:
 - Как же так, разве можно без Сергея?
 Но прибывшие их не слышали, делали молча своё дело. В машине были, кроме Василия Ивановича, ещё два грузчика.
А.Бочаров
2020