От одной женщины уходил муж

Он открывал ящики комода и перекладывал из них носки и майки в большой кожаный чемодан строгого тёмно-вишнёвого цвета. Следом, в него полетели рубашки и свадебный костюм, что висел в шкафу целых пятнадцать лет.

Она доваривала борщ, дожаривала котлеты и переживала, что неделю будет плохо спать не слыша могущего храпа с соседней подушки, а ещё больше, что его там, в новой семье, не примут. Ну, хотя бы на недельку.
— Милый, я тебя очень прошу, не позорь меня! Переодень носки! Видишь, эти с дыркой? И откуда ты их только выкопал. Дай заштопаю что ли. Что обо мне Светочка подумает? И трусы переодень. Возьми свежие, а эти я постираю, передам с Толиком на работу.

Что? Кто издевается? Я издеваюсь? Да бог с тобой! Я переживаю! Решит девка, что я за тобой не смотрю совсем, стыдоба! Я же потом девочкам из бухгалтерии в глаза смотреть не смогу.

Да, кстати, ты к ней надолго уходишь? Что значит ты серьёзно настроен, а я нет? Я тебя очень серьёзно спрашиваю, ужин греть, или тебя там покормят? Ну что ты вздыхаешь, можно подумать, что в первый раз собираешь чемодан. Да, я понимаю, что это продуманное, взрослое желание стать самостоятельным и первый шаг к ответственности! Но не мог бы ты вторым шагом прибить полочку в прихожей? Да, ту самую, из-за которой ты ушёл в четвёртый раз, пять лет назад. Да, так и не приколочена! Ждёт, когда ты гвозди купишь.

Кто бездушная? Я бездушная? А, Светочка совсем не такая, она сама гвозди покупает? Нет, молоток положи на место, уронишь на ногу – уйти не сможешь! И ножовку оставь, не дай бог зацепишься, ступню я тебе ещё пришью, а вот с шеей придётся повозиться. Да и мама твоя сильно расстроится.

Ну, что ты там бубнишь? Думаешь я не понимаю, что ты сорвался из-за завтрашнего собрания в школе? Будут разбирать поведение Вити, два разбитых окна, напарафиненную доску и мышь в ридикюле математички! В прошлом месяце ты собрал чемодан сразу, как только узнал, что нас вызывают на педсовет из-за поведения Машеньки. Но, ничего, после того, как мы пообещали подарить новый скелет учителю биологии, взамен того, что теперь стоит выкрашенный в красный цвет с печенью из папье-маше и чёрными лёгкими с двумя воткнутыми в них розами в кабинете директора, как протест против курения, нас назвали родителями года.

Что ты там возмущаешься? А, сцены не устраиваю и не вою как Баскервиль на болотах? Так у меня через час массаж лица и депиляция, я ещё успею соседей попугать.

Нет, милый, ты не прав, мне совершенно небезразлично есть у меня муж, или нет и к кому, зачем он уходит. И да, я переживаю! Клянусь, ты своим уходом просто выбил у меня почву из-под ног! Как дальше жить, не представляю! И кому теперь достанется пять литров борща? Прокиснет же! Что в баночку налить с собой возьмёшь? Хлебушка положить?

Ну что ты ноешь? Хочешь, я с тобой рядом сяду, вот сюда, под батарею, мне есть на что пожаловаться! У меня вот банки с помидорой вскрылись, придётся заново крутить. А ещё в парикмахерскую зайти надо и маникюр обновить. Ты кстати, спроси там, у Светки, ей бабка, Евдокия Мироновна, не оставляла рецепты закатки? Какое у неё лечо было! Бомбическое!

Да не издеваюсь я! Мне завтра из школы на корпоратив бежать надо, не могу же я на него зарёванной коровой идти! Так что держусь! Изо всех сил – держусь! Вот, когда вернусь, обещаю, обязательно тебе позвоню и выскажу всё-всё, что про тебя думаю! Да, и про Светку тоже. Ты главное про рецепт спросить не забудь.

Милый, скажи, а ты вообще меня любишь? Ну, хоть капельку? Тогда погуляй пожалуйста с Рексом, пока ты ещё здесь, и не забудь позвонить вечером, рассказать, когда вернёшься и чем тебя кормили на ужин. А то ведь я переживать буду, не усну. А мне завтра в школу идти, детей наших от отчисления отмазывать…