Сидим вспоминаем

               

                Сидим вспоминаем

   Сидим за столом, вспоминаем: приехал к сестре в гости, много лет не виделись.
    – Да... история. Что я про себя из той поры мог помнить? Да ничего не мог, мал был, крайне мал!
    Старшая сестра, старше меня на десять лет: что помнит, то и рассказывает, а мне шестьдесят лет уже, надо заметить. Говорит:
    –Да, так оно и было! Мама, когда была ещё жива, рассказывала: как я, маленькая девочка, носила тебя к ней на покос, чтобы накормить.
       Время было тогда такое, по-особенному интересное. На вновь появляющихся в семье детей внимания обращали; как просто на вновь появляющихся детей, появились и хорошо. Не… о чудо, какое появилось, а запросто; появился ребенок, и появилась дополнительная забота на всех, следить за ним, ухаживать, одевать и вовремя кормить: слава Богу, ребёнок этот в семье уже шестой!
       Родители как работали, так и дальше продолжали работать. Жизнь – её же не остановишь – она, как была, так, слава Богу, и продолжается.
Родился мальчик, родился и родился и, всё бы ничего, всё бы хорошо, кроме того, что его кормить надо.
 Бежит девочка, старшая сестра; сама чуть выше травы, бежит, знает куда: к маме на покос брата кормить. Брат маленький, а ей самой чуть больше десяти. Лето, тепло, над головой небо голубое. Бежит девочка развеваются её светлые волосы над высокой травой. Мальчишка маленький на ручках девочки лежит, молчит.
     Обязанность, забота, или ответственность перед отцом и матерью, или что другое, вряд ли это было важно для этой девочки, несущей мальчика через высокую траву на покос к маме.
    Бежит, боится споткнуться, ноша у неё живая, слегка завернутая в пелёнку: брат того и гляди заплачет и что ей – маленькой девочке – в дороге с этим надо будет делать. Младший брат лежит, ещё толком не ведает, что с ним происходит.
    Над ними: над девочкой несущей его, над высокой травой, окружающей их (тогда всё казалось высоким)  раскинулось огромное небо, на которое и смотрели синие глаза мальчика, ничего ещё не понимающего в происходящем вокруг. Его головка качается в такт шагам девочки, спешащей к матери, чтобы принести его в положенное время. Пока мать кормит ребёнка; сестра отдыхает в тени деревьев, смотрит на небо, слушает птичек, ждёт, когда мама скажет нести брата обратно домой.
       Вот ведь как бывает, иной раз неожиданное осознание приходит: живёшь себе, и значения не придаёшь на протяжении всей своей жизни, что у неё есть вполне осязаемый вес. Есть вес, оказывается, у жизни!
     Общаясь с сестрой, заметил, что ей уже не так легко охапку дров до печи принести, а когда-то меня носила. Не просто носила; поносила, поносила дитя, покачала и положила, а носила за полтора-два километра на покос к матери, где и дорогой-то не отдохнёшь: чего доброго, ребёнок заплачет.
     Сидим, вспоминаем, и как будто исчезли, невесть откуда набежавшие хмурые тучи. Вновь над нами появилось голубое небо с небольшими облаками, которые совсем не закрывают солнце, а даже напротив, как бы уступают ему дорогу. Опять над нами летний зной, солнце, и запах скошенной травы, и шум насекомых, что делают этот мир не одиноким, а загадочным и интересным. И среди всего этого мы, что не успеваем порой остановиться хотя бы на время и прислушаться к нему.
    Не помню, честное слово, как несла меня к матери моя сестра. Я не помню; как я смотрел на небо, я не чувствовал, как прижимала она меня к себе – маленькая девочка десяти лет. Я верю им: своей матери и сестре, я знаю, так оно и было. Господь покрывает нас своей заботой раньше, чем мы это понимать начинаем.
    Сидим и вспоминаем.
    – Да... история. Я-то вообще ничего этого не помню в силу своего малого возраста. Сколько мне тогда было?  Сестра, что помнит, рассказывает:
   – Да, значит, так оно и было, как мать говорит: будто я тебя носила к ней на покос кормить.
  – Скорей всего, так и было.


Май 2019 г.