Счастье Милоша

***
Мне кажется, что меня не отпускает моя печаль. Она глядит глубокими голубыми глазами. На яркой радужке светятся милые белые искорки.
-Моя непревзойдённая, я так долго ждал тебя…
Холодные руки торопятся обхватить мои плечи. Бледные губы касаются моего лба.
-Милош, - когда я говорю это имя, у меня обязательно льются слёзы. - Если ты думаешь, что я тебя забыла, ты ошибаешься.
-Почему же ты не приезжаешь?
-Ты умер.
-Но всё ещё люблю тебя.
Осознаю, что коченею вместе со своим женихом. Не могу разорвать жёсткие объятия. Сегодня я готова сгинуть вместе с тем, кто остался в Кракове, рядом со своей матерью. Я готова лечь в третью могилу  одной ограде и не отпускать жениха.
-Поля! Полечка!
Но сегодня, как и всегда, в моём сне ледяные путы Милоша разрывают горячие руки Гоши.
-Боже, боже, боже! - вздыхает в дверях Костя.
Георгий обнимает меня и продолжает звать.
-Вот вода! - Петер бледен, хотя я уже впадала в состояние мёртвого сна раза два.
-Не пугай так нас, лисичка, - Кузнечик сжимает меня сильнее. - Ну, уйдёшь ты к Милошу. А как же мы? А как же Соня? Нет-нет-нет, ты должна пожить ещё лет пятьдесят.
Моя печаль идёт за мной следом и старается окрасить душу чернильными пятнами воспоминаний. Осло. Прибыв из этого города, Милош упал на перроне Кракова. Тогда думали, что обморок. А врачи сказали, что инфаркт. Витрина с сувенирами. Из-за стекла за мной следят сотни игрушечных котов. Из издательства ко мне на переговоры приходит переводчик. Хотят издать роман по моему фильму… и перевести на польский…
-Немецкий, французский, итальянский, - продолжает рассказ переводчик.
Но я зацепилась за одно слово, которое меня топит. Я научилась жить с этим дежавю из прошлого. Киваю, подписываю. Потом придёт редактор. Он будет переводить сценарий в роман. Как хорошо, что его зовут не Милош, и не Вуйчик. Но дома меня ждёт Костя, который чувствует вину за то, что улыбкой и глазами похож на мёртвого жениха. Он отрастил волосы, носит очки, хотя может обходиться и без них. И всё равно напоминает… Я уехала. Уехала, когда Милош был на краю пропасти. И не успела вернуться и подать ему руку. Удивительно, как ещё пан Богдан и Марек продолжают со мной общаться. Они должны меня ненавидеть.
-Психологи не помогают, замещение на тебя, котяра бездомный, тоже.
Вечером мужья собирают совет. Гоша похож на Наполеона. Такой же невысокий, строгий и умный, он меряет кухню шагами. Я же слежу за ними в щёлку, пока мужчины думают, что я принимаю ванну.
-Наверное, это, действительно, наваждение, - предполагает Петер. - Она отпустила Милоша. А он её нет.
-Что ты говоришь? - Кузнечик кипятится. - Прибалтус-оболтус, ты веришь в загробный мир?
-Ну вон же сколько историй про призраков. Всё не зря, думаю.
-Нет… я просто, действительно, должен был уйти, - качает головой Костик. - Клялся же себе, что посмотрю на неё в последний раз и отпущу.
-Да не в тебе дело! - машет рукой Георгий. - Ты похож на Милоша, как какой-то пятиюродный племянник подруги. Успокойся.
-Что же делать, если мистика? - Константин взволнованно смотрит на Петера.
-У него не завершённое дело, - продолжает речь Лебедь.
-Ну-ну! - Кузнечик криво ухмыляется. - Если этот призрак ждёт Полю на свадьбу, я его достану с того света! И отработаю лучший удар в прыжке.
-Мама! Мама! - Соня сдаёт меня с головой.
Она проснулась и, видимо, решила пойти к взрослым. Сейчас же виснет на мне и пищит.
-Что? От ванны чесотка, которая возбуждает любопытство? - Гоша открывает дверь и грозит мне пальцем.
-Я имею право знать, о чём вы говорите.
-Мы секретничаем, о своём, о мужском, - муж мягко ведёт меня под локоть к ванной. - Ты спинку не домыла, лапушка. Так что продолжай мыться.
-Папа! Папа! - Соня рада активности и суете.
Дочери только два года, на её счастье она мало, что понимает. И всё же девочку тоже отправляют в ссылку в детскую вместе с печальным Костиком.
Я жду в напряжении, до чего "досекретничаются" супруги. Однако их беседы похожи на сговоры тайного сообщества. Я не могу больше застать эти совещания.


***
В очередной вечер я почти забываю свою печаль. Но она нападает на меня из почтового ящика. Я вытаскиваю конверт и вижу адрес "Краков, абонентский ящик отеля "Золотой олень". Пан Богдан Вуйчик". Теперь я хочу создать свой собственный секрет. Проношу улику о своей прошлой жизни под пальто. Сегодня ночная очередь Костика. Это хорошо, потому что его проще обвести вокруг пальца.
-Я очень-очень хочу какао перед сном, - строю ему глазки. - Чтобы ты сварил, Костенька.
-Конечно, - он ласково целует меня. -Минутку.
Вот тебе и лишние минут десять… Мне их хватает, чтобы прочесть строки, полные мольбы:
"Уважаемая Полина!
Простите, что тревожу вас. Вы очень нужны нам сейчас. Дело касается Милоша. Если вы сможете найти силы, приезжайте, пожалуйста. Но только без дочери. И будьте осторожны на перроне.
С уважением, ваш названный отец Богдан".
Да, какао перед сном очень нужен. Он помогает успокоиться. Утром же строю коварный план. Я должна пройти этот путь одна. Без помощников и защитников. Никто из них за все эти годы не смог убить мою печаль. Она всё так же ложится вздохом на мои плечи.
-А если Гоша, Костя и Петер прознают?
Для складной лжи мне нужна хотя бы одна сообщница. Отпуск с Кирой от мужей. Почему бы и нет? Мы так делали в прошлом году. Подруга осуждающе глядит поверх очков.
-Я не хочу их тревожить и пугать… И тем более, видишь… "На перроне будьте осторожны".
Показываю письмо Вуйчика Кире. И ей нужно два дня, чтобы решиться на преступление против чужих мужей.
-Я купила билеты в Копенгаген, - она приходит к нам домой с благой вестью.
-А можно эту традицию проводить не раз в год, а как Олимпиаду? - ворчит Гоша.
-Нет, я уже устала, - вызываю молнии обиды у мужа.
-Искорка должна сменить обстановку, - подмигивает мне Петер. - Георгий, если тебе скучно, будешь ты ходить с Соней в ясли и на плавание для малышей.
-А, тебе, наверное, нужен отпуск от дочери? - Кузнечик превращается в обиженную букву "Ф".
-Да, мы достали Полечку своими вечными ссорами, - отвлекается от плиты Костик. - Кира, ты будешь пирожки с вишней?
-Мой ответ на этот вопрос всегда положительный! - подруга занимает место за столом.
Пока обедаем все вместе, Гоша устраивает нам форменный допрос, будто бы с целью узнать, как будем проводить отпуск. Мы, и не успев, толком сговориться, рисуем картину общими чертами. Посмотрим дворец Амалиенборг, Национальный музей, планетарий Тихо Браге.
-Тихо Браге, - всплёскивает руками Гоша. - звучит, как название кабака! Тихо, мы бражничаем!
Прыскаю со смеху, шуточно аплодирую мужу.


***
На следующий день торопливо собираю вещи. Провожать меня рвётся вся семья, но я прошу помочь только Петера.
-Напиши, пожалуйста, как приедешь в Копенгаген, - мой Лебедь нежно жмёт мне руку. - Иначе мы все будем волноваться.
-Открытку из кабака прислать?
Он смеётся, внимательно смотрит. Наконец, к нам присоединяются Ивановы-Олафссоны.
-Обязательно надевай шаль, - наставляет Пол Киру напоследок. - В Копенгагене так же холодно, как и здесь.
-Конечно, родной.
Уже в купе подруга вздыхает, что она плохая компаньонка для мистических приключений. В Копенгагене мы всё же проводим два дня в надежде, что письмо в Краков доберётся быстрее нас. Заодно всё же смотрим музей и планетарий. Потом же нужно складно врать. У сувенирной лавки теряю силы, созерцая глиняных котов с голубыми глазами.
-Наверное, Милош обрадуется подарку, - Кира старается поддерживать мажорный тон.
-Я знаю, ты алкоголь не очень… - оборачиваюсь на неё. - Но мне сегодня нужно будет выпить, чтобы тихо спать.
-Ну, я давно не пила вино. Возьму пару бокалов.
В баре грею за пазухой глиняного рыжего кота с огромными глазищами, расписанными глазурью. Заказываю несколько коктейлей под глупым названием "Вдали от мужа".
-О, прекрасная госпожа…
Около меня устраивается за стойкой высокий мужчина.
-Мм? - в коктейле есть водка, поэтому моё сознание уже плывёт в лодке по реке Лете.
-Я вижу, вы вдали от мужа? - его тёмный и томный взор скользит по моей правой руке. - Точнее… от трёх мужей.
-И что?
-А я ищу любовь…
-Вы ищете не любовь, а секс, - умничаю из последних сил. - Это разное.
-Да, отчаливайте, пожалуйста, - Кира выпила всего два бокала, но язык у неё тоже заплетается.
-Как вы жестоки к одиночке, приговорённому к смерти в ожидании чуда, - незнакомец становится похожим на последние капли вина в руках моей подруги.
Он поджидает нас на выходе. Плетётся следом вверх по улице.
-Уважаемый! - сержусь я. - Что вы такой прилипала?
-Не хотите сегодня… Давайте завтра…
И всё же гулкие шаги продолжают звучать сзади нас.
-А вдруг он маньяк? - Кира, как полагается сценаристу, закручивает сюжет.
На следующем же повороте встречаем сразу две неприятности в виде пьяных немцев. Они-то точно не понимают нас, просто начинают хватать за руки и что-то болтать.
-Дамен воллен нихт! - с грозным криком их отталкивает наш невольный спутник.
На подтасовку сразу прибегает полицейский.
-Этот господин с нами! - решаю спасти от допроса незнакомца из бара.
Поэтому уводят незадачливых ухажёров, что-то кричащих на немецком.
-Я вас провожу до дверей, - мужчина вытирает кровь, которая сочится из ссадины на щеке. - Так будет лучше. Тут часто отдыхают немцы от своих жёстких жён.
-Ну, будто бы в них проблема, - смеётся Кира.
-Вы правы…
На прощание у отеля всё же говорю наши имена.
-А меня зовут Милош… - эта фраза отдаётся в моей голове похоронным набатом.
Конечно, я спокойно киваю ему. Я всё ещё пьяна до желания плясать… Но во сне меня вновь обнимают ледяные руки и целуют бледные губы.
-Я буду ждать тебя вечно, - шёпот слишком явный.
-Полина! Поля! - в этот раз меня выводит из сонного паралича подруга. - Воды тебе принести?


***
На перроне Кракова нас встречает Марек. Он берёт меня под руку, не разрешает глядеть по сторонам. Что происходит что-то не то, я понимаю, когда падает в обморок впереди идущая дама.
-Бледный жених! - оглушает меня мужской голос сверху. Начинается суматоха. И по возгласам понятно, что остальные пассажиры помогают упавшей женщине Улучшаю момент, пока Марек отвлекается на охающую Киру. И вижу буквально на расстоянии вытянутой руки Милоша. Только бледного и будто бы невесомого. Улыбается мне, я слышу в голове его шёпот:
-Я дождался тебя.
Но едва я тянусь к нему, чтобы понять, сон ли это, моё видение распадается на нити призрачных паутинок, гонимых утренним ветром. Управляющий рестораном помогает нам устроиться в такси. В отеле встречает Тадеуш. Среди его смоляных волос выделяется прядь, будто присыпанная мукой.
-Пани Полина, - целует он мою руку. - Вы не меняетесь! Это ваша подруга?
-Кира, - представляю свою спутницу.
-Пани Кира, у вас невероятные глаза. Пройдёмте.
Он открывает журнал, смеётся, зачёркивает какую-то красную запись. Выводит в следующей строке наши имена. Только в эту секунду, когда администратор подаёт журнал для подписи, понимаю, что на его лацкане вышито сердце с оленем.
-Вы забронированы… Но это не значок, - отвлекаю Тадеуша.
-Ах это… Да, поздравьте меня. Я вышел из прейскуранта и не отзываюсь на пароль…
Но рассказ давнего знакомого меня не занимает. Я разглядываю под синими чернилами надпись, сделанную знакомым до боли почерком: "Полина Аистова, Георгий Аистов".
-Кто-кто? - машинально переспрашиваю у собеседника.
-Пани Данута разрешила. Я всем говорю, что она меня забронировала… На самом деле, ничего такого нет. Но это чтобы клиентки не упорствовали.
Подсматриваю на других страницах. В семь утра стоят красные надписи, которые Тадеуш размашисто заштриховывает каждый день.
-А… Заметили пометки моего предшественника? Да… Все молодые пугаются и увольняются. Поэтому я перешёл на утреннюю смену. Меня Милош не пугает.
-Это он пишет? - удивляюсь, что администратор так легко об этом говорит.
-Да, постоянно. Каждое утро я открываю журнал, а запись уже стоит. В номер четыреста одиннадцать мы никого не селим, потому что он оставляет у номера следы ног, а в завтрак добавляет чашку кофе.
-Мне тогда четыреста одиннадцатый.
-Только через пана Богдана. У нас правило…
Хозяин отеля обнимает меня, будто родную дочь.
-Пани Полина, спасибо, что откликнулись! О, вы пани Кира? Какая вы отважная!
Вуйчик-старший горячо приветствует бледную Иванову. Требует нам скорее чая. И за чашкой горячего напитка его дочь Данута упрямится.
-Милош очень пугает постояльцев, - уговаривает она. - Откуда вы знаете, пани Полина? Вдруг вам станет худо в номере.
-Я, наоборот, хочу разобраться…
Управляющая отелем тяжко вздыхает. И всё же разрешает вселиться в номер с условием, что тоже будет ночевать со мной. Киру устраивают в пятьсот одиннадцатый. К нему призрак никогда не приближается. Но мне уже и не нужно никаких доказательств потустороннего мира… В вечерней заре сосны горят алым пожаром. И около самого высокого дерева я вижу знакомую фигуру. Высокий светловолосый мужчина сидит, прислонившись спиной.
-Милош! - мой зов заставляет его вздрогнуть.
-Полина, - шелест разносится по всей роще.
Он уносит моего призрака лепестками несуществующих красных цветов. Их же я встречаю в номере. Во всю стену нанесён багряный рисунок в виде огромных тюльпанов.
-Переклеили обои? - интересуюсь у Дануты.
-Да, думали, что ремонт что-то изменит.
-И как долго это длится?
Женщина сушит волосы полотенцем. Задумавшись над моим вопросом, она смешно загибает пальцы:
-Раза три. Да, раза три он как-то начинал проявлять себя. По несколько месяцев мог пугать постояльцев. Это четвёртый раз. И он длится год с лишним.
-Почему же вы раньше не написали?
Управляющая будто смотрит вникуда, углубляясь в воспоминания.
-Папа и Марек чувствуют вину. И они так тоскуют по Милошу… Что были и не против призрака.
-А что изменилось сейчас? - устраиваюсь в кресле напротив неё.
-Я уговорила. Милош не упокоен. Это плохо для него, - она так разумно рассуждает. - Он должен быть в другом мире. И держит его здесь любовь к вам.
-С чего вы взяли?
-Мы провели обряд, - Данута ёжится в халате. - Не смотрите так. Нет, не с доской Луиджи. Обряд более сложный. И он написал ваше имя.


***
Утром первым делом высовываюсь в коридор. На стуле спит Марек, побоявшийся оставить нас одних. Рядом с ним же стоит столик. Чашка кофе, круассан. Прикосновение к посуде даёт мне понять: всё ещё горячее. Под чашкой лежит салфетка. На ней знакомый почерк вывел: "Полина". Табун мурашек бежит по моей спине наверх, к затылку.
-Пани Полина! - просыпается управляющий рестораном. - Пить не стоит. Никто ещё не пил. Это может быть…
И всё же я не слушаю его. Касаюсь губами к поверхности кофе. Сквозь тени загробного мира Милош пронёс единственный рецепт, который ему удавался. Эспрессо, арабика средней прожарки…
-Мой мальчик тоскует, - тяжко вздыхает пан Богдан. - И всё же он гость в этом мире. Он должен отдохнуть. И вам безопаснее будет пожить у Марека.
-Нет, мне нужен этот номер. И нужна палата, где он умер…
Мы спорим уже час. Я повторяю свою молитву. Хочу видеть те же стены, что и он в последние дни жизни. Они оказываются светло-серыми. По помещению будто гуляет сквозняк.
-Мы сюда никого не кладём, - объясняет заведующий клиники. - Людям мерещатся стоны, шёпот. Это очень плохо для сердечников.
-Я побуду совсем немного, - убеждаю его сложенной купюрой в пятьсот злотых.
Он качает головой, но отступает. Я сижу битый час и уже готова уходить, как вдруг чувствую… Явно чувствую, что меня гладят по волосам.
-Милош! - зову его. - Я не боюсь, мой кот! Я помню тебя, я люблю тебя.
Но ответом мне служит тишина. Лишь поднявшись со скрипучей кровати, выхватываю взглядом красное пятно на подоконнике. Мужской платок, украшенный красным тюльпаном. Дальше иду на  кладбище. Оно, конечно, увеличилось в размерах, деревья стали выше, аллеи длиннее. Я с трудом добираюсь до могилы Милоша. Пан Богдан поставил красивое изваяние в виде нераскрытого цветка. Я ставлю в подножии памятника сувенирного кота. Оглядываю надгробие с разных сторон и вдруг понимаю, что меня смущает… Меж обычных синих тюльпанов словно светится всеми рассветами Кракова красный. Касаюсь диковинных лепестков. Они нежны, будто дорогой бархат. Наклоняюсь, чтобы ощутить, есть ли аромат.
-Моя непревзойдённая… - с рядком цветов равняются начищенные ботинки.
Надо мной навис Милош. Совсем, как живой. Румяный, с милыми вьющимися волосами, искорками в глазах, он опускается на колени и глядит в самую мою душу.
-Я дождался тебя… Я вижу тебя… Я всё так же люблю тебя… - руки моего жениха оказываются тёплыми, губы мягкими.
-Если ты думал, что я бросила тебя, что я не вернулась, - мне так сейчас важно это сказать, что злюсь на слёзы, которые мешают.
Осязаемый призрак ласково утирает мокрые дорожки на моих щеках.
-Я никогда такого не думал о тебе, моя маленькая сирена, - его голос успокаивает меня. - Я просто поклялся дождаться тебя и стать твоим мужем.
-Что же теперь? Я умру?
-Нет, - шелестит мой ласковый кот. - Не сейчас. А через пятьдесят лет, как молится каждую вашу ночь Георг.
-Но ты мне снился… И был таким холодным, - вновь осторожно касаюсь Милоша.
-Это был не я. Я здесь. На своём лимбе обещания.
-А кто же…
-Это твоя тоска. И от неё надо избавиться, она опасна.
Мне кажется, что секунды беседы летят стремглав сошедшими с ума скакунами. Милош нежно целует мои руки, улыбается мне.
-Если ты не побоишься, - шепчет он, постепенно бледнея, - ты увидишь красные тюльпаны и в наших местах… Это наша связь. Вдохни аромат… И я буду немного счастлив.
Он уходит в закат всё теми же тонкими паутинками, оставляя мне только послевкусие радости.

***
На следующее утро я смело закатываю в номер столик, пью кофе, ем бутерброд, бережно кладу салфетку с нарисованным сердечком в книгу. У меня полно дел. Потому что у нас с Милошем было много важных мест. Вижу тюльпан, похожий на зарницу, на том самом старом мосту. Торопливо срываю его и прячу под пальто. В номере вдыхаю аромат цветка. Мир вокруг начинает вращаться, шуметь… Мы с Милошем перебираем сувениры на ярмарке.
-Вы хотите купить этому двухметровому викингу побрякушку? - Вуйчик-младший звучит нотами ревности и обиды.
Оборачиваюсь на него и оказываюсь в миллиметре от желанных губ.
-Подарок на память - это очень мило, - даже не собираюсь прятать взгляд. - Вот вы мне подарили варшавскую сирену. Я её очень берегу. Это же ваш подарок.
Милош так смотрит… Потрясённо, восхищённо, нежно. Он засовывает руку во внутренний карман пиджака и извлекает серую фигурку.
-О, это же мой котик, - глажу сувенир на длинной ладони мужчины.
-Он всегда со мной… Потому что мне дорог каждый ваш знак внимания. Каждый взгляд, каждое приветствие, наши экскурсии, суматошная ночь на тесной кровати… Всё это хранится в моём слабом сердце. Пани Полина, если бы я не был скован обстоятельствами, если бы мог решать, то из всех бы женщин мира выбрал бы только вас. Но я не гожусь в мужья.
-Глупости! - восклицаю я. - Не вам решать, годитесь вы в мужья или нет. Решать женщине.
Я позорю Милоша - целую его прямо на ярмарке на глазах у изумлённого продавца, который вышел к нам со всем ассортиментом бус для Киры. Я же лечу над площадью - настолько важен и нежен этот поцелуй. Мы будто начинаем всё сначала.
-Простите, - бормочу, отпустив лацканы любимого мужчины.
-Моя маленькая сирена, - он не выглядит оскорблённым, хотя горит румянцем. - Если вы позволите, у нас будет ещё свидание.
-А разве не понятно, что я жду каждой нашей встречи? - подаю ему знак улыбкой. - И боюсь, что мои чувства не взаимны.
Пока в фойе упаковываю посылку для Киры и Пола, Милош беседует со своей невестой по письмам. Каролина завершает разговор звонким хлопком. Видимо, это пощёчина. Поднимаю глаза и понимаю, что я нахожусь в секунде от удара - итальянка ещё не дошла до меня, но уже замахнулась.
-Вы нарушаете все грани приличия! - мой избранник в этот раз успевает схватить её за руку. - Злобная фурия, я вынужден выселить вас прямо сейчас!
-Будь ты проклят! - кричит Каролина и снова бьёт Милоша свободной ладонью.
Сейчас в фойе из свидетелей - только Тадеуш.
 Мужчина бросается на выручку коллеге. Тащит гостью за руку, пытается её уговорить и успокоить.
-Ты тоже будешь проклят!
Но её злость уже не может перечеркнуть сказанное нами друг другу. Милош ведёт меня в полдень в Вавельский замок. Я любуюсь площадью в окно из башни, когда он берёт меня за руки.
-Я был заперт в тёмной башне своей болезни, - шепчет он. - Меня охранял дракон излишнего самолюбия. Я ждал тебя, моя сирена, когда же ты победишь мою глупость. Чтобы я смог пасть к твоим ногам…
-Милош, - сейчас я совсем не ждала предложений, но он встаёт передо мной на колено.
-...и спросить, возьмёшь ли ты меня в мужья? - мой спутник меня не слушает, он подаёт коробку с кольцом.
-Так быстро?
-Если бы не нужно было отсылать Каролину, я бы упал на колени ещё вчера на ярмарке, - он теряет градус серьёзности и смеётся.
Милош прав. Был прав, когда написал мне прощальное письмо. И прав сейчас, когда торопится узнать, выйду ли я за него. Нельзя терять ценные дни.
-Я согласна, - снова целую его сама. - Беру тебя в мужья таким, какой ты есть. И всё, что было до меня, мне безразлично.
Его объятия тёплые и нежные погружают меня в глубокий сон без грёз.


***
-Прекрасная пани Полина, вы подобна солнцу!
Молодой администратор Янек очень старательно кокетничает со мной. Я запомнила этого хитреца, потому что он специально подкармливает в свою смену Сигнала. Лишь бы кот гулял рядом со стойкой и ждал угощений и подношений. Так же проще намекнуть гостье, что мужчина оказывает услуги по особому прейскуранту.
-Спасибо, но я не стою витиеватых комплиментов, - устало реагирую на лёгкий флирт.
-Нет. Вы стоите искренних слов, - Янек перегибается через стойку.
-Отстань от пани Полины, - отдёргивает его подоспевший Тадеуш. - Что за парни пошли! Видишь же, что леди не настроена.
-Мой, будто вы, Тадеуш, были лучше в его годы, - хихикает Данута.
Администратор опускает взгляд, видимо, вспомнив своё поведение.
-Янек, лучше позаботься об обеде для гостьи, - управляющая заставляет и молодого потупить глаза. - Пани Полина… ну, вы понимаете, какие они.
-Ничего страшного, - рисую снисходительную улыбку.
Наконец-то, вниз спускается Кира. На прогулке она внимательно слушает мой рассказ про сон с красным тюльпаном.
-А вдруг это вредно для здоровья? - резонный вопрос от подруги меня не пугает.
Вместе мы исходили все Платаны, но там нет проводника на свидание с Милошем. А вот у Мариацкого костела застаю красавца, манящего алыми лепестками.
-Он потрясающий, - выдыхает Кира.
Осторожно срываю сокровище и бережно несу в номер. Мне не до супа, который привёз Яннк. Скорее вдыхаю аромат. И ступаю по мозаичному полу храма. Пан Богдан ведёт меня под руку. У алтаря Милош сжимает губы, отводит взгляд, трёт переносицу. Нервничает и держит свои эмоции. Марек похлопывает друга по плечу. Наконец, наши руки с женихом соприкасаются.
-Я буду любить тебя вечно, - я знаю, что мой любимый кот обязательно исполнит обещание, он уже любит меня вечно.
-И я никогда не забуду тебя, - сжимаю его пальцы сильнее.
-Будьте счастливы, пока смерть не разлучит вас, - эта фраза пастора звучит каламбуром, но во сне свои законы.
Ночь обволакивает нас чёрным бархатом. Жених рефлекторно закрывает свой шрам. Я отвожу его руку и нежно касаюсь губами отметины, напоминающей об операции.
-Ты можешь передумать… Потому что… - Милош слишком часто дышит.
-Никогда не передумаю и не пожалею, - успокаиваю его объятиями.
Потом ему ставят клеймо на правую руку, и я её сама перевязываю. Строго наказываю беречь тыльную сторону ладони.
-Моя маленькая сирена, - смеётся он и льнёт к моим волосам.
-Я поздравляю вас.
Нашу беседу прерывает Гоша. Друг специально слишком энергично жмёт перевязанную ладонь теперь моего мужа. В его тёмных глазах тонет огонь ревности, когда Георгий смотрит на меня.
-Пора просто доснять кино, - кивает он. - Так что, мои голубки, прощайте.
-Нет, Гошенька, - хватаю его за руку. - Это опасно.
-Всё в порядке, - он так спокоен, хотя собрался на собственную казнь.
Там, за границей, без меня его ждут допросы, пытки, завод. Хочу подстеречь друга у номера, чтобы уговорить остаться.
-Георг, не совершай ошибки, - за дверями звучит голос Милоша.
-Я, наоборот, провожу работу над ошибками.
-Нет, Полина будет переживать. Разве ты не видишь, глупец…
-Вижу, что мне пора.
-Подожди ещё.
Прижимаю ухо к двери, стараясь расслышать детали. Всё равно ничего не разобрать.
-Тебе это зачем?! - Гоша восклицает слишком возмущённо.
-Я очень люблю. Это тоже видно.
Когда выхожу из сладкого марева, долго не могу узнать красные тюльпаны на обоях. Даже если эти цветы одурманят меня до смерти, я не смогу остановиться.

***
Очередное утро начинаю с чашки кофе, которая уже ждёт у дверей. Сегодня на салфетке выведена целая фраза: "Ты моё счастье". Я могла бы подумать, что это всё обман и авантюра. Однако как же объяснить красные тюльпаны.
-Их не существует!
Данута оказывается опытной травницей. Она усмехается с высоты своих знаний и качает головой. Мы втроём сидим в ресторане и завтракаем.
-Тогда что же это?
Показываю ей книгу. Между страниц сложены загадочные побагровевшие цветки, усыпавшие строки жёлтой пыльцой.
-Любопытно! - управляющая вертит самый свежий вчерашний тюльпан.
-Сегодня мы снова пойдём искать, - сообщает Кира. - Это лучше увядших лепестков.
Теперь мы идём на охоту втроём. Милош будто чувствует, что мне нужны скорее доказательства, поэтому он подсылает нам свой волшебный цветок сразу в сосновой роще.
-Можно сойти с ума! - Данута падает коленями в мокрую траву после дождя. - Так что будет, если его понюхать?
-Я увижу Милоша.
Теперь мы торопимся в четыреста одиннадцатый номер вместе. Для чистоты эксперимента ложусь и вдыхаю аромат посланника из мира тонких материй. Милош подаёт мне свою тёплую руку, помогая встать с земли. Собирает подстилку.
-Мы потом обязательно наверстаем упущенное, - он целует мои пальцы. - Сейчас мне главное пройти операцию, реабилитацию. И можно в свадебное путешествие.
-Мой милый кот, - теперь моя очередь умиляться тому, какие мелочи волнуют мужа. - Я готова променять все путешествия на твоё здоровье!
Я же боюсь, что на операционном столе что-то пойдёт не так. Держу его за руку в палате, стараюсь шутить, любуюсь самыми ясными искорками в самых больших в мире глазах.
-Я подожду здесь, - упрямлюсь, когда врачи хотят меня выпроводить.
-Операция может продлиться часов десять, - уговаривает медсестра. - Вы должны отдохнуть, поесть, выспаться.
-Я буду здесь. Простите.
Тягостное ожидание скрашивает громкий и горячий Гоша. Он приносит мне вареники, шутит про то, что больница похожа на отель.
-А коту краковскому я вот бульон куриный сделал…
Мне кажется, он сам нервничает. Наверное, понимает, что смерть Милоша я не переживу.
-Гошенька, мне очень повезло. Особенно с тобой.
Заставляю его замолчать, вцепившись в руку. Не верю тому, что происходит во сне. Смогли бы наяву найти компромисс Гоша и Милош? Я тогда думала, что нужно выбрать или любовь, или фильм. Сейчас же происходит самое важное. Привозят на каталке моего бледного кота. Кузнечик помогает санитарам осторожно переложить его.
-Что со мной? - пациент цепляется за Георгия.
-Всё отлично с тобой, - смеётся тот, освобождаясь из хватки. - Не надейся, ты ещё не в раю.
Гоша гладит меня по голове, находит причину уйти.
-Полина… моя сирена, - Милош ещё плывёт в наркозе.
-Я здесь, - прислоняю ладонь к его прохладному лбу.
-Я буду нормальным. Здоровым и ликвидным.
Видимо, его это всегда волновало. Больное сердце - плохое наследство от матери. Милош не знал, что мне безразлично всё, кроме его любви. Когда муж окончательно приходит в себя, он излучает свои искорки обаяния.
-Ты же успела отдохнуть? - функция заботы будто бы включена по умолчанию в каждом мужчине. - Ты поела?
-Да, всё в порядке.
-Ты бледная… Моя несравненная, иди домой.
-Нет, я хочу побыть ещё с тобой.
Я боюсь: стоит мне пересечь порог палаты, и рассеется морок красного тюльпана. И я не смогу больше вернуться в воображаемых воспоминаниях к Милошу.
-Всё закончится, - он словно читает мои мысли. - Любое сновидение пройдёт. А потом наступит новое.
Пока он убеждает меня, серые стены растворяются, уступая место обоям, цветущим сумасшедшим красным цветом.
-Ну что? - надо мной нависает Данута. - Вы спали полчаса буквально.
-В прошлый раз тоже было полчаса, - ответственно докладывает Кира.
-А хочу спать дольше, - вздыхаю с отчаянием.


***
Возможно, это и есть зависимость. Я хочу скорее найти ещё тюльпан, чтобы знать, что было дальше. Желаю снова касаться живого Милоша.
-Пани Полина, вам стоило бы посмотреть что-то новое, - недоумевает пан Богдан. - Зачем вы ходите всё по тем же местам?
-Я вспоминаю… Очень хочу вспомнить и понять.
Он доверительно гладит мои руки. Вздыхает.
-Ну, с вашим приездом стало спокойнее, - сообщает хозяин отеля. - На перроне Милоша больше не видели. И он перестал делать записи в журнале гостей.
-Но ещё привозит кофе, - улыбаюсь его стремлению успокоить меня. - А ещё снится мне. Живой.
-И он там… - отец взволнованно ищет в моих глазах, наверное, следы этих грёз. - Он там счастлив?
-Да, у Милоша всё хорошо.
Пан Богдан отворачивается так быстро, что я всё понимаю. В нашем мире мужчины не имеют права на переживания и слёзы. Но я не хочу жить по этим глупым правилам, и меня связывает с этим человеком красно-тюльпановая нить общей печали. Обнимаю Вуйчика-старшего за плечи.
-Пани Полина, не обращайте внимание, - глухо отвечает он. - Это стариковское.
-Зовите меня просто Полиной. Я почти родная.
Не хочу бередить отцовскую душу и рассказывать про цветы, которые стали связными. Просто иду, куда глаза глядят. И останавливаюсь у того самого домика, где могли бы мы жить с Милошем. Я тогда видела его только снаружи. И вдруг осознаю, что из общей картины сине-сизого прохладного пейзажа выбивается слишком яркое пятно. Моя новая встреча сегодня не просто красная - она похожа оттенком на коралловые бусы Киры. Прячу за пазухой цветок. В номере льну к нему носом, даже не разувшись. И сквозь аромат весны проступает явный запах чего-то подгоревшего. Гоша бежит мимо меня на кухню.
-Я так и знал, пан неумёха, что у вас каша слишком сильно сварилась.
-Я отвлёкся на секунду.
-Ну да. Просто секунды у нас по-разному тянутся, я помню.
Застаю мужчин, склонившихся над испорченным ковшом. Милош переложил верхние пласты каши на тарелку. Он уже готов занести ложку над коричневой коркой, покрывшей дно посудины.
-Ни в коем случае не скреби! - останавливает его Кузнечик. - Надо замочить.
Столкнувшись со мной взглядом, Георгий вздыхает, воздевает глаза к потолку.
-У меня почти всё получается, - кот, конечно, ловит это движение товарища. - Я тоже могу хозяйничать. Не надо так пыхтеть.
-Я не пыхтел. Я выпускал пар, чтобы мой сарказм не убежал, как у тебя молоко вчера. И ты уже тогда пошкрёб печку, хозяин.
-Не ссорьтесь, мои родные, - стараюсь обхватить обоих. - Я люблю, когда вы такие дружные.
-Ладно, - качает головой Гоша. - Лучше нам дружно вдвоём на кухне работать. Во избежание несчастных случаев, так сказать.
-Это хорошая идея, - кивает Милош.
-И тогда у тебя будет нормальная пища, лапушка. Это важно…
Георгий осторожно касается рукой моего живота. Только сейчас понимаю, что я беременна.
-Я сварю кашу заново, - кот достаёт другой ковш.
Но я уже демонстративно запускаю ложку в его первый шедевр. Рис разварен. Меня это не смущает.
-Поля! - сердито роняет на стол полотенце Георгий.
-Я просто варенье добавлю, и всё будет отлично, - защищаю тарелку рукой.
-Моя несравненная, я бы переделал…
-Не надо, я уже ем.
Пока занимаюсь кашей, Гоша торопливо жарит свои фирменные оладушки. Милош сидит рядом и занимается переводом французского романа.
-А что это за книга? - интересуюсь у него.
-Это про любовь, - улыбается он. - Он современный, но написали про Ушедшую Эпоху. Точнее про Средневековье.
-Интересная?
-Лучше предыдущей, - смеётся кот. - К сожалению, сейчас мало, кто пишет хорошо.
-Главное - переводи нормально, - хихикает Георгий.
Потом Кузнечик уходит на съёмки, а мой милый переводчик остаётся со мной в тиши комнаты. Он чередует неспешную работу с нашими беседами ни о чём и объятиями.
-Теперь надо прогуляться, - муж помогает мне встать с кресла.
Обувает, одевает меня, будто я совсем беспомощна. Не протестую: вижу как светятся глаза Милоша, понятно, что ему нравится заботиться.
-Почему же ты выбрал работу в издательстве? - спрашиваю на улице.
-Отель не для меня, я не умею вести дела, - он жмёт плечами. - Я всегда хотел быть переводчиком. Это общение, а сейчас ещё и творчество. И я рядом с тобой.
Вместе кормим орехами белок в тени Платанов. Мне это всё так напоминает прошлую жизнь, которая юркой бабочкой упорхнула из моих рук. Обнимаю за шею Милоша слишком крепко.
-Когда я освобожусь, я буду рядом всегда, - обещает муж, снова рассыпаясь на паутинки ускользающей галлюцинации.


***
-Что же значит: когда освобожусь?
Я сижу на лавке в Мариацком костеле. В огнях витражей делаю вид, что молюсь. Сама же веду беседу с Милошем, надеясь, что он меня слышит.
-Поля, - Кира застаёт меня врасплох.
-Что?
-Ты ищешь уже красный тюльпан?
Вздыхаю. Они с Данутой пытаются докопаться до природы странного цветка. Но в нём нет ничего особенного. Кроме цвета и моих странных снов по полчаса. В этот раз я нахожу ещё не раскрывшийся бутон у музея пыток.
-С ума сойти, Милош! - шуточно ругаюсь на кота. - Тебя так воодушевил тогда этот день?
Но до того, как снова отправиться в мир искусственных грёз, вспоминаю, как прошла моя жизнь без Милоша. Всё равно рядом Гоша. Наверное, именно он был записан в книгу моей жизни, вне зависимости от того, как всё сложилось бы. Осознаю, что очень скучаю по всей семье. Сейчас. Вдали. В попытках узнать, что случилось с Милошем и как ему помочь. Но оказывается, помощь нужна и мне. Я теряю связь с реальностью, которая невероятно мне нужна. Бросаюсь в волны своей печали, вдыхая аромат тюльпана.
-Только не говори маме, папочка Милош.
Я подглядываю за забавной сценой. Мой милый кот мажет мазью коленку Соне. Она абсолютно такая же, как и в жизни. Очень похожа на меня: рыжая, большеглазая, любопытная.
-Сложно скрыть такую ссадину, - поучает он девочку. - И маме врать нехорошо. Она заметит, поэтому придётся всё рассказать.
-Что вы тут скрыть хотели? - веселюсь от души, приоткрыв дверь.
-Я подралась с Ирмой, - Соня ставит точку в признании шмыганьем носа.
-Почему?
-Она смеялась над моим сочинением.
-Птенчик сама написала сочинение, - видно, что Милош гордится девочкой. - И получила пять за грамотность и пять за содержание. А Ирма просто завидует.
Беру тетрадь по польскому и вчитываюсь в острые буквы, которые торопятся всё рассказать: "Мои отцы самые крутые. Папа Гоша работает режиссёром вместе с мамой. Пишет лучшие сценарии в Европе. Это я знаю благодаря тому, что он получил "Золотую пальмовую ветвь" на Каннском фестивале. Они вместе с мамой сняли фильм "Послевкусие". Я его не видела, потому что он для взрослых. Но точно знаю, что такую награду дают только за самое впечатляющее. Ещё папа Гоша занимается кикбоксингом. У него коричневый пояс. Это значит, что ещё несколько соревнований - и у отца будет чёрный пояс. Папа Гоша успевает всё: побеждать на ринге, управлять съёмочной площадкой, а ещё готовить самую вкусную еду на свете! Папа Милош делает самые лучшие литературные переводы. В этом году он получил уже пятую премию "Хрустальное перо". И каждая третья книга, которую вы откроете, переведена именно им. Посмотрите на первой странице. Под именем автора есть пометка: "Милош Аистов". Он знает десять языков. И сейчас учит китайский. Папа Милош помогает и мне узнавать иностранные языки. А ещё успел сняться у мамы в фильме "Солнце Франции". Он играл короля, потому что очень красивый. Но люблю своих отцов не за успехи в работе. Просто именно для меня в любом амплуа они самые крутые".
-Правда, очень трогательно? - смущённо вопрошает Милош.
-Действительно, - гляжу на танцующие перед глазами строчки.
-А Ирма сказала, что не может быть у меня два отца. Один папа, а другой - отчим. И они должны жить отдельно. И не должны любить меня одинаково.
Соня краснеет от злости. Я глажу её по нежной фарфоровой щёчке. Доченьке всего десять лет, а она уже такая трепетная.
-Ирме просто не повезло по жизни, - объясняю ей. - У неё, значит, только один папа. Пожалей её и не обращай внимания.
-Кто тут у нас кого должен жалеть? - суёт к нам нос Гоша.
-Я должна пожалеть Ирму! - да, Соня даже во сне громко кричит. - Я ей фингал поставила.
-И колено себе рассекла, - подбоченивается Георгий.
-Нет. Это она один раз попала.
-А ты сколько раз?
-Я ей попала в лицо два раза кулаком, тоже сделала лоукик.
-Моя умничка! - хохочет Кузнечик. - Пошли, я пожарил тебе триумфальные блинчики.
-Я ещё две пятёрки получила.
-Тогда к блинчикам будет триумфальное варенье.
Остаёмся с Милошем наедине.
-Соня же… - начинаю я.
-Это дочь Георга, - кивает он понимающе. - Я бы не смог позволить себе ребёнка. У меня плохая генетика.
Обнимаемся перед тем, как комната, Милош и наше несбывшееся будущее не рассеиваются.


***
Глядя на Дануту, которая неспешно проверяется журналы, гадаю, так бы протекала моя жизнь, как снится, и каково это - жить однообразно, в четырёх стенах, ничего не меняя. Я бы не смогла точно.
-Кофе он всё ещё привозит? - отбрасывает мои мысли внезапным вопросом.
-Нет, это тоже прекратилось, - честно признаюсь.
-Значит, он почти свободен. Надо узнать, вздыхает ли до сих пор в палате… И надо тогда вам кофе заказать, раз вы без завтрака.
Она двигается тоже быстро, как и я. Деловито отдаёт указания администратору, коридорному, торопится в ресторан.
-Мой нежный лис, - с Мареком управляющая отеля звучит глубоко и ласково, - пани Полине нужно кофе.
Иду по Кракову и ощущаю, как хочу уже увидеть Соню, Гошу, Петера, Костю. Мне нужно окунуться в нашу смешную и шумную суету. Нуждаюсь в совете Лебедя, как поступить. Мечтаю обнять нежного Балабола. Схожу с ума без голоса Кузнечика. Мне необходимо поцеловать фарфоровую щёчку дочери. У ресторана "Старая Висла" рефлекторно останавливаюсь перед манящим красным цветом тюльпаном. Сейчас я несу его вместе с тоской по домику в Осло, где всегда пахнет выпечкой и кто-то поёт или смеётся.
-Я так рад, что ты вернулась!
Сейчас эта фраза звучит двояко из уст Милоша. Он серьёзно постарел, но ему очень идут седина, гусиные лапки у глаз, поэтичные борозды у переносицы.
-Как прошли съёмки? - мой муж из снов обнимает меня.
-Всё нормально, - не знаю, как собраться с силами и пойти против сценария, заложенного в эти минуты. - А мы давно не виделись?
-Вы с Георгом обычно уезжаете на полгода, если всё происходит в другой стране на натуре. В этот раз вы даже задержались.
-Прости.
-Нет, я всё понимаю. Ты каждый раз просишь прощения… Но ты же не можешь быть всё время в Кракове.
-А где Соня?
-В университете. Скоро придёт.
Садимся за столик в "Старой Висле". Кот не отпускает моих рук.
-Я знаю, что ты замечаешь, как я старею… Я уже не тот Милош… Но мы уже двадцать лет вместе…
-Нет, ты всегда в моём сердце, не смотря ни на что. Но я хочу кое-что сказать…
-Ты хочешь домой?
-Да.
Милош озаряет меня своей искренней улыбкой и искорками в невероятных топазовых глазах. Сейчас, в обрамлении морщинок, его обаяние кажется смертельным оружием.
-А я хочу спокойствия и знать, что у тебя всё хорошо. Тогда и я буду счастлив.
-Ты не… - беспокоюсь, что могу обидеть самого тёплого призрака.
-Я сам не мог успокоиться, пока меня душила петля обещания дождаться тебя, - шепчет он, чтобы не привлекать внимание других посетителей. - И мне тяжело, пока ты мучаешься кошмарами.
Милош внимательно разглядывает кольцо, которое подарил мне на помолвку. Оно до сих пор на моём безымянном пальце, но на левой руке.
-Не носи его больше, пожалуйста, - просит кот. - Переплавь во что-то другое. Это же опасно.
-Почему?
-Я так чувствую. Твой дар уже не вытащить из гроба. Поэтому порви связь обещания ты. Сделай что-то с моим подарком.
-Хорошо.
На прощание снова обнимаемся. Милош нежно гладит моё лицо.
-Ты моя первая и последняя любовь, - последнее, что я слышу, перед тем, как проснуться.


***
Я тут же стучусь к Кире, потом торопимся к Дануте.
-Где здесь работает ювелир? - мне некогда объяснять, зачем мне адрес мастера.
-Я попрошу Тадеуша проводить вас.
На улице прошёл мелкий дождь, пока я общалась с Милошем в дрёме. Звуки в сыром воздухе кажутся более гулкими, озон переполняет мои лёгкие. Я с трудом перевожу дух, пока пересказываю последний сон подруге.
-Действительно, стоит попробовать, - соглашается Кира.
Ювелир встречает нас запахом сигар и солнечным зайчиком, который испускает изящная лупа в его руке.
-Потрясающая вещь, - заключает он, осмотрев кольцо. - Можно сделать серьги или массивный кулон. Что желаете?
-Пусть будет кулон.
Долго обсуждаем эскиз. Когда ныряем с Кирой и Тадеушем в шум улицы, надвигаются сумерки. Туристы и освободившиеся после работы люди галдят в кафе напротив, стучат дверями магазинов, обсуждают последние новости. Мне будто бы легче.
-Давай заодно спросим про палату, - предлагает подруга.
Заведующего клиники мы не застаём. В вестибюле заведения возится уборщик. За стойкой регистратуры скучает девушка.
-Вы не знаете, в одиночной палате в кардиологии ещё есть странные звуки? - этот вопрос слишком бодрит леди.
Она краснеет, бледнеет, держит эффектную паузу.
-Нет, - отвечает за неё уборщик. - Я сегодня там был. Всё тихо.
-Спасибо! - я так рада слышать это, что вручаю ему купюру из сотни злотых.
-Милая пани, вы очень щедры, - он быстрее прячет внезапные чаевые.
Ночью я засыпаю быстро. И вижу холодное море, тихий паром. Меня обнимает со спины кто-то. Я оборачиваюсь и вижу Милоша.
-Ты скоро уедешь, моя несравненная, - шёпот греет моё ухо. - И всё будет хорошо.
-Ты свободен?
-Мы оба свободны. Моя маленькая сирена, спасибо за то, что подарила мне счастье.
Нега тёплого сна несёт меня по реке грёз, которые стремительно сменяются и не западают в память. В реальность меня выхватывает стук в дверь.
-Пани Полина! Вы должны это видеть! - это голос Марека.
Шарю по спинке кровати в поисках халата, выхожу к мужчине всклокоченная.
-Там вся роща усыпана ими!
-Кем? - мой голос сонно сипит. - Чем?
-Тюльпанами! Красными! Понимаете?!
Выглядываю в окно, но за кронами сосен мало что видно. Наспех одеваюсь и мчусь вниз по лестнице, потому что лифт слишком долго ехал с первого этажа. За зданием отеля видно, что в глубине рощи рассыпаны алые бусины. Бегу к ним по любимой тропинке Милоша. И вижу, что это, действительно, необычные цветы. Двести лет люди не видели такого. Поэтому гости "Золотого оленя" высыпают на улицу. Охи, ахи становятся всё громче. Касаюсь одного из бутонов. Он другой на ощупь. Гладкий и холодный. Наверное, это не те посланники наследника отеля.
-Это какой-то новый вид? - пан Богдан даже протирает глаза.
-Это счастье Милоша, - кладу руку ему на плечо.
-Мы так их и назовём! - он сразу понимает, о чём я.
Когда мы стоим на перроне, чтобы отправиться в Копенгаген, слышу, как пассажиры обсуждают невиданное чудо. Фантастические цветы. А мою грудь греет подвеска в виде тюльпана.
-Моя вселенная! - нас встречает Костя.
Он так крепко обнимает меня, что слышу его бешеный стук сердца.
-Моя Перси! - Пол держит за руки Киру.
-Мы к вам? - вопрошаю у подруги. - Или вы к нам?
-Миниатюрный мужчина обещал праздничный обед, - щурится норвег.
Дома, конечно, пахнет выпечкой.
-Всё? Отдохнули от мужей? - деланно сердито спрашивает Гоша.
Он выглядит очень забавно с поварёшкой в одной и шумовкой в другой руке. Кажется, что Кузнечик приготовился захватывать мир с помощью кулинарных талантов.
-Я очень соскучилась, - заставляю его краснеть от поцелуя.
-Мама! Мама! - Соня чуть ли не прыгает с рук Петера на меня.
Обнимаю и её и моего Лебедя. В тепле нашей встречи, за огромным столом болтаем про разные мелочи. И я понимаю, что достигла своего счастья тоже. Надеюсь, что Милош чувствует это, а значит тоже доволен.