Раздумья. Творчество как спасение

               
       Как-то раз поутру чистила Иечка зубки и посетила её не обременённую другими заботами головку мысль, казалось,  никак не связанная с занятием, которому она предавалась в тот момент со всей тщательностью.   Раздумья по поводу, а чаще без повода,  постоянно роились в её стриженой головке. На сей  раз пришедшая мысль показалась ей занятной и она, уютно устроившись в уголке кухни с чашечкой кофе в руках, дала ей волю. Оказавшись на воле, мысль понеслась с такой неудержимой быстротой, что  Иечка занервничала, боясь за ней не поспеть. А мысль твердила ей, что отдельно взятый человек по сути самодостаточен. В том смысле, что можно нагенерировать массу суждений и прийти к множеству вполне оправданных выводов, имея в качестве материала для исследования один-единственный объект, которым можешь послужить сам. Утверждение на первый взгляд кажется парадоксальным, излишне смелым и совершенно неадекватным, иначе  зачем бы всем учёным набирать нескончаемое  множество материала, анализировать его и делать революционные выводы, посягающие  на сокрушение устоявшихся догм.
        Безусловно, в процессе самоанализа мыслительные нити будут проецироваться на близкое и не очень окружение, но оно  необходимо  и важно лишь как фон, на котором можно  явственнее рассмотреть и  осознать себя, миленького.
       Почти три года  Иечке не даёт покоя загадка природы творческих проявлений. Когда  тебя настигает рука Творца и кажется, что начинаешь понимать значение слова «творчество», оглядываешься, ощупываешь себя  и не веришь, что ты тот самый, каким был совсем недавно.
       Замечаешь, что изменилось мироощущение, да, именно ощущение мира. Стали явственнее не замечаемые ранее детали и штрихи. Причём если прежде внимание было сосредоточено  на людях, общении с ними, то теперь оно больше переключается на то, что находится вне этого круга, и это «вне» оказывается гораздо интереснее и многообразнее.
        Прислушаешься к себе и не можешь понять, почему вдруг стали интересны непросыхающие лужи или облезлые дома, или сломанная ветка.  И что любопытно: эти, казалось бы, нарушения нормы не вызывают неприятия, отторжения, отвращения – напротив, они пробуждают  интерес, привлекают внимание и вызывают, как ни странно или смешно, сочувствие  и сострадание в большей степени, чем аналогичные нарушения у гомо сапиенса. Зачастую с неподдельным изумлением замечаешь, что страдания и радости живой природы волнуют больше, чем те же состояния у людей. За исключением  самых близких, конечно. Наверное это происходит потому, что ощущаешь незащищённость природы и её тварей в большей степени,  чем человека.
       Больше того, думая о неминуемом апокалипсисе,  Иечка уверена, что природа Земли, возродившись спустя какое-то  время, вздохнёт с большим облегчением, ибо что она видела от человека, кроме надругательства над собой?
       Так может нелюбовь к людям и приводит к творчеству? Написала Иечка эту фразу и содрогнулась: неужели она в самом деле монстр, человеконенавистник, мизантроп? А вдруг в этой кощунственной мысли что-то есть? Не зря ведь она возникла, пусть и у одного человека…
       Если вернуться к поиску источника творчества, то следует научиться различать истоки и причины  того или иного события или состояния: первые не созерцаемы и находятся где-то очень глубоко, вторые – на поверхности: бери и анализируй.
       Ещё одна дикая на первый взгляд  мысль закралась в Иечкину голову: а что, если причина творческой вовлечённости человека  кроется в  праздности? В её случае это предположение, как бы некрасиво и обидно оно ни звучало, казалось весьма  обоснованным.  Университетская работа закончилась,  у Ии высвободилось время, и оно стало приставать с вопросами: «А куда мне теперь деваться? Что мне у тебя делать?» Дальше – больше: время перешло от намёков к  прямым угрозам: « Мне скучно, но я всё равно бегу и остановиться не могу. Смотри, не пристроишь меня, я от тебя вообще сбегу, поняла?" И всё,  конец.
       "Кажется, поняла", - подумала Иечка,  но тогда ещё неосознанно. Иначе как объяснить, что в один прекрасный день, пусть  по наводке дочери,  она засела за письмо, а там, глядишь, и за рисование.
       Теперь, по прошествии почти трёх лет  Иечка с непоколебимой уверенностью провозглашает на каждом углу, что это могут все и это занятие доставляет огромное удовольствие, укрепляет здоровье, продлевая тем самым жизнь, к чему все стремятся. А главное -- приносит удовлетворение, поднимает самооценку на невиданную дотоле высоту, при этом не приобретая гипертрофированную форму самомнения и тщеславия.  Впрочем, надеялась Иечка,  в небольшом размере  и это невеликий грех.
    
       Существует превеликое множество разнообразных форм и видов творческого созидания. Вероятность  успешной их реализации варьируется. Некоторые виды творчества, по мнению Иечки, труднодоступны, например, композиторское сочинительство. А  вот писательством -- сочинительством стихов или прозы с разной степенью успешности и талантливости  -- может заниматься практически любой, так же как и художеством. Пожалуй,  поэтому это самые массовые виды творческой реализации.
       Будь это  не так, количество авторов на портале проза. или стихи. ру. не составляло бы почти  миллион русскоязычных граждан.
       Душа человека исполнена разноцветьем чувст,  разум занимают всевозможные мысли, порой абсурдные, думала про себя Иечка.  А поделиться этим богатством зачастую не с кем. И не потому, что существуешь в одиночестве, а потому что найти слушателей своих бредовых идей не то что сложно -- просто невозможно.  Зато можно в тепле и уюте удобно устроиться за письменным столом, выплеснуть  свои мысли и чувства на бумагу и ощутить на сердце благодать – и это счастье.
       А  испытываемый трепет после публикации, волнение в ожидании откликов, переживания по поводу, как кажется, незаслуженной критики! Зато какая ликующая радость по прочтении доброго, понимающего отзыва!  А главное, наконец чувствуешь и понимаешь,  что спасён, ибо творчество есть Спасение.  И похоже, происхождение его  Божественное…