У подножия Лысой горы

        - Раз, два, три, четыре, пять, - ногу сломала  опять! -  раздраженно             считала одна из ведьм свои шаги до дома.
        - Шесть, семь, восемь, девять, десять, - снова нам в больнице  лежать вместе, - вторила ей другая ведьма, ковыляя на костылях до своего сарая, чтобы покормить гусей.
           Уже который год шла самая настоящая война между двумя ведьмами, соперничавшими  между собой  в колдовстве. Из-за чего началась эта «война», никто из них и вспомнить не мог. Но она продолжалась уже не первый  год. Несмотря на возраст, а обеим уже было лет под семьдесят, никто не хотел уступать. Каждая считала себя умней и хитрей своей соперницы.  Обе старались изо всех сил, чтобы насолить друг другу, вовлекая в свою борьбу все большее количество враждующих. Если у одной что-то не получалось, то она сразу бежала за помощью к более сильной ведьме. Та в свою очередь, стараясь помочь, не жалела ни  сил, ни средств, чтобы тоже показать  свое искусство. То ли у них  соревнование в колдовстве было, то ли они пытались таким образом отвлечься от опостылевшей  однообразной  жизни, неизвестно, но пакостили  друг другу основательно. Из-за этого, то одна из них ходила на костылях, то другая. Жили ведьмы в одном поселке. И хотя они и не любили  встречаться   друг с другом, но иногда  им приходилось сталкиваться нос к носу,  в результате чего кончались эти стычки   не только обоюдной  перепалкой, но и  переломами костей, а бывало  и кое-чем посерьезнее.
          - Тьфу, тьфу, тьфу, - плевалась рыжая ведьма, глядя в сторону Лысой горы, бугров, видневшихся из  окна. – Как  мне все надоело! Видеть  этого не могу больше! Опять  бугры, гора, степь, да ветер. Да еще эта зеленая кикимора ко мне привязалась, спаси меня,  Господи, и помилуй!- крестилась она.
         И хотя рыжая ведьма не верила в Бога, но в церковь иногда ходила, а порой и «молилась» на иконы, доставшиеся ей по наследству от свекрови, которая когда-то занималась целительством. Из церкви ее обычно выносили вперед ногами, т.к. Богу видимо были противны ее «молитвы»,  но она все равно  не кончала заниматься пакостными делами. Свекровь   почему-то завещала свой  дом не  единственной дочери, а рыжей ведьме. То ли  у них было что-то общее, то ли ее действительно  черт  попутал, но, получив долгожданное наследство «Рыжая»  не только занялась колдовством, но и на приусадебном участке стала выращивать коноплю, что приносило ей своеобразный доход. Свой бизнес она строила и на регрессе, который научилась  оформлять благодаря своим племянницам, работающим  в правоохранительной системе секретарями. Всем же она говорила, что одна из ее племянниц – судья, а другая – прокурор. Люди  верили и обращались к ней за помощью. Хотя порой, взяв с них значительную  мзду, она «забывала» о сделке, оставляя их ни с чем. Совесть ее не мучила, и она продолжала скалить зубы, смеясь с доверчивых односельчан.
        - ПрЫвет! – обычно говорила она при встрече с ними. В результате чего рот у нее открывался широко и была видна не только ее верхняя челюсть, но и все зубы нижней.
        - Привет, бабуся, - отвечали ей обычно.
        - А я не бабуся, - отвечала она. – Я еще молодуся…, у меня и женихи есть!
        И действительно, новоиспеченная «невеста» почти каждый день  ездила куда-то в город  с  сумками. Став не так давно вдовой, она заимела сразу двух любовников лет  восьмидесяти.
        - А мне все равно, кто из них вперед «кони двинет», лишь бы имущество мне свое оставили, - говорила она своим знакомым при встрече.
        Вообще-то несмотря на наигранную веселость, Рыжая была страшно обозленной женщиной, впрочем, как и все ведьмы. Делая свой «бизнес» на всем, чем только можно,   листая  оставшиеся после свекрови  старые тетради,  она пробовала  даже  по ее примеру «лечить».  Надо думать, как у нее это получалось.
       - А я не собираюсь заморачиваться, как получится, так получится! Кто с меня будет спрашивать? Не нравятся – пусть в больницу  едут  перелечиваются, - обычно отвечала она на вопросы любопытных.
       Да и  что было с нее спрашивать, если ее не интересовала  судьба собственных детей. Пропавший без вести  много лет  назад старший сын,  приснившись, иногда напоминал ей о себе, но она быстро забывала о нем.
       - Захочет вернуться – приедет, а раз не возвращается – значит у него все хорошо, - смеясь, отвечала она на вопросы любопытных.
       Кроме него у нее было еще два сына. Ребята жили своей  жизнью. Может это и судьба. А может,  действительно, дети расплачиваются за грехи своих родителей. Только не всех родителей заботит судьба  детей. Во всяком случае Рыжей было глубоко наплевать на их жизнь, и единственное, что ее волновало – это собственная судьба, которую она всячески пыталась устроить.
       Но и на «старуху бывает проруха». Однажды, проснувшись и подойдя по своему обычаю к зеркалу, Рыжая обнаружила у себя на носу перья. Они росли прямо из носа и торчали в разные стороны. Ведьма попыталась их выдернуть, но на их месте тут же вырастали новые. Личная жизнь катилась ко всем чертям. Схватившись за голову и не зная, что делать, она поехала в городскую  больницу, прикрывая нос платком. Врачи отказывались  лечить «больную», пугаясь ее вида. Такого они еще в своей практике не встречали. Смотревший ее врач «ухо-горло-нос», увидев растущие на носу перья, так отпрыгнул в сторону, что растерял половину своих инструментов.
       В больнице Рыжая  встретилась со своей соперницей  - Тасей, которая стояла в очереди к травматологу. Наградив друг друга «комплиментами» и чуть  не подравшись, ведьмы разбежались в разные стороны. У обеих оставался один выход – просить помощи у более знающих мастериц. И каждая поехала к своему мастеру.
      - У Таськи ведьмы сильней, - жаловалась Рыжая сочувствующим знакомым. – У нее нога прошла, а у меня нос до сих пор не проходит. Что я с ним только не делала, даже брила! Ничего не помогает!
       Нос у Рыжей действительно был весь распухший и красный от того, что она постоянно выдергивала с него перья. Женихи отказывались с ней встречаться, поэтому она сама липла ко всем сельским мужикам, пытаясь оседлать их в автобусе или приставая на остановках.
      - Эй, друг, дай я у тебя на коленочках попрыгаю, а то давно не прыгала, соскучилась уже! – кричала она обычно на весь автобус,  улыбаясь, как Чеширский кот.
      Некоторые поддавались  ее «обаянию», не зная, что у нее, но присмотревшись,  отпрыгивали в сторону. Такого к себе отношения Рыжая простить уже не могла. Надо было что-то делать,  и у нее созрел свой план мщения. Скоро должна была приехать   сестра ее соперницы. Но поскольку той ехать было  некуда, т.к. родители давно умерли, а родная сестра не отличалась приветливостью, Рыжая решила заманить ее к себе. Даже сам Черт не смог бы придумать лучшего плана мести. Сестра Таси  гостила  у дальних родственников  в соседней деревне. Пригласив  ее как-то раз к себе в гости,   Рыжая начала всем жаловаться, что та ее «обожГрала».  Сплетни с каждым днем обрастали  все большими подробностями.  Такого даже Тася выдержать не могла, и они снова поругались. Временное перемирие наступило лишь после того, когда   сын одной из ведьм попал в автомобильную катастрофу.
       Рыжая все обдумывала  новый  план мести и никак  не могла придумать что-нибудь стоящее. Но тут вмешался его Величество  Случай. Один из родственников ее соперницы решил повезти свою молодую жену отдохнуть на море. Она напросилась поехать вместе с ними, пользуясь тем, что парень был слишком доверчивый и безотказный.  Пока сын Рыжей ведьмы лежал в реанимации, его «мама»  уехала расслабляться   на моря с родственниками своей соперницы. Там она попутно обдумывала план  мести, воплощая его постепенно  в жизнь. В итоге, вернувшаяся с морей семейная пара быстро «разлетелась» в разные стороны.
       На каком столбе ведьмы вели счет своим победам и поражениям, неизвестно, но беспощадная «война» эта длится до  сих пор. Поэтому в п.О…  можно встретить одну из них на костылях…или в травматологическом отделении городской больницы…
       - Раз, два, три, четыре, пять…Кто следующий?