Анахорет и сердце Эффи. 6. Послание в корзине

Придворные и советники королевского совета уже привыкли видеть королеву в постоянном негодовании, но сегодня и сама Парнасида была не рада этому: она никак не могла сосредоточиться, даже когда на собрании королевских советников казначей поднял злободневную тему повышения подати для жителей Эмбри. Он ещё что-то говорил об увеличении затрат на королевскую гвардию и на недовольство народа, изредка делая паузу, поглаживая свою сияющую блеском лысину и бросая пронзительный взгляд на королеву, сидящую во главе круглого дубового стола с пустым взглядом, направленным в неопределённую точку, и с совершенно отсутствующим видом.
Казначея звали Ленор, но при дворе почти никто не называл этого хитрого мужчину по имени. Честно признаться, остальные члены королевского совета пытались пересекаться с Ленором как можно реже: мало кто познал это на деле, но репутация у казначея была скользкого и расчётливого человека. Он мог и подставить человека, и обречь его на страдания, если то сулило ему выгоду, которую он мог получить из любой ситуации, которые были для него сродни шахматным партиям, где он виртуозно двигал фигуры и практически всегда оказывался в выигрыше. Сама королева знала о столь неоднозначном кадре в своем совете, знала, зачинщиком каких заговоров бывал её верный казначей, но пока её всё устраивало. Монеты регулярно поступали в королевскую казну, а остальное – не так уж и важно.
Сегодня Ленор подметил особую рассеянность королевы, поэтому достаточно быстро отчитался по расходам на армию и сел на свой стул с высокой спинкой, переглядываясь с другими членами собрания. Далее должен был огласить свой отчёт о состоянии замка и окрестностей Эймус Лонгорин, приземистый лохматый мужчина в сиреневой мантии. У него был высокий, почти подростковый, голос. Эймус рассказал, что гробница, в которой веками хоронили членов королевского семейства, вчера снова начала заполняться водой ввиду близкого расположения подземелья к заливу, и это значило, что нужны были определённые средства на ремонт и восстановление кладки.
-В прошлый раз экономия достигла недопустимого уровня, - аргументировал Эймус, пытаясь вызвать у королевы хоть какую-нибудь реакцию, впрочем, совершенно безрезультатно. – И вот, смотрите. Прошло всего шесть месяцев, и снова требуются восстановительные работы в подземелье. Я прошу, ваше величество, на этот раз удвоить финансирование на столь важное предприятие. Скупость всегда бьёт по казне с двойной силой.
-Денег едва хватает на армию и содержание жителей замка, - произнёс Ленор, задумчив глядя в сторону. – Стоит заботиться прежде всего о благополучии ныне живущих. Усопшим комфортабельность ни к чему. Если в подземелье будет стоять вода, то ведь это никак не отразится на состоянии замка, не правда ли? Речь ведь не о тотальном затоплении, а всего лишь о незначительной сырости?
-Побойтесь семерых, господин казначей! – с возмущением привстал Эймус. – Вы говорите не о каких-то простолюдинах, а об усопших членах королевской династии! Веками там лежат самые знатные мужи королевской крови! Мы не можем…
-Господа! Господа! Давайте не будем горячиться! – спокойно, но громко прервал спор двух мужчин пожилой господин, седой и на вид очень дряхлый. Это был лекарь королевы, Энеус Торбиас. Его все очень уважали по ясным причинам и всегда старались прислушиваться. Вот и сейчас его весомое слово положило конец внезапному спору.
Парнасида, не дожидаясь следующего отчёта и фальшиво поблагодарив старейшин, встала из-за стола и вышла вон. Она направилась в восточную часть замка, из окон которой отчётливо были видны ворота и панорама на серый, грязный Эмбри, город, королевой которого Парнасида являлась и который она ненавидела, даже брезговала. Однако сегодня её взгляд впился в вид Эмбри, как клыки голодного волка в беззащитного кролика, что дёргался в предсмертных судорогах. Так она стояла достаточно долго, пока её внимание не привлёк Ленор, появившийся словно из неоткуда. Облачённый в тёмно-синюю мантию, он был похож на летучую мышь, а хитрая улыбка не сходила с тонких губ.
Поначалу Ленор просто встал рядом с королевой, устремив взгляд на сад, ворота и чёрно-серый город. Королева не обратила внимания на это, и несколько минут они просто стояли, словно соревнуясь в молчании.
-Происходит что-то, ваше величество? – поклонившись, произнёс Ленор, нарушив тишину.
Та чуть слышно хмыкнула, и ответила, даже не удостоив казначея взглядом:
-Ежесекундно в мире происходит масса событий. Конкретизируйте, мастер монет.
Мастер монет. Так звучало название занимаемой Ленором должности, и именно так его и величали все, с кем казначей имел дело в рамках своей должности.  Ответ королевы его развеселил, а улыбка стала ещё шире.
-Если нечто важное происходит с вами, ваше величество, лучше посвятить меня в это. Я доказал вам свою преданность: благодаря моей помощи вы избавились от Праймуса, да хранят его душу семеро. И я сделаю всё, чтобы вы сохранили благополучие и безопасность.
Парнасида промолчала. Она хранила холодное безразличие к мастеру монет. Но его это вовсе не расстраивало. Скорее он уже привык к такому отношению.
-Ваше величество, - настойчиво продолжал мужчина. – Сегодня вы кажетесь весьма озабоченной чем-то неведомым мне. На собрании старейшин вы не промолвили ни слова. Я крайне обеспокоен.
Вопреки своим же словам, Ленор не выглядел обеспокоенным. По его эмоциям никогда нельзя было судить, в каком настроении пребывает казначей. Мастер монет был ещё и потрясающим мастером камуфляжа.
-Вы сказали о мятежах и волнениях, - проговорила Парнасида. – Есть ли вероятность восстания?
Казначей, явно ожидавший иных слов, всё же ответил.
-Мы подавляем волнения среди городского люда простым и надёжным способом. Несколько показательных казней - и даже самые ярые мятежники начинают дважды задумываться перед тем, как открыть свой рот. Вам нечего беспокоиться. Однако вы всё-таки чем-то взволнованны. Смею предположить, что вы в ожидании гостя, ваше величество?
И тут Парнасида заинтригованно сощурила глаза и повернула голову, бросив взгляд на Ленора.
-Почему мне кажется, что большая часть задаваемых вами вопросов носят исключительно формальный характер и не нуждаются в ответе? – слегка надменно, но с щепоткой кокетливости произнесла королева и снова направила взгляд на ворота. Она тяжело вздохнула и заметно кивнула, нахмурив брови.
-Простите, ваше величество, - вздохнул Ленор. – Как ваш мастер монеты и ближайший советник, я возьму на себя смелось заметить, что ваша тайная миссия и слуги, содействующие в достижении целей, отнимают слишком много вашего внимания.
-Я знаю, что Эмбри практически в руинах, а люди умирают в нищете. И знаю также, что на содержание королевской армии не хватает средств. Если вы хотите поведать мне об этом, то лучше не нужно, иначе я начну сомневаться не только в вашей тактичности, но и в ваших умственных способностях.
-Простите, ваше величество. И не сочтите за дерзость. Вы не только отдаёте все свои усилия на обретение вечной молодости, но и возлагаете слишком большие надежды на этого юношу, которого вы так ждёте. Он ведом пылким чувством, что весьма-весьма изменчиво и противоречиво, особенно для юнца, зелёного и глупого. С эмоциями молодых иметь дело крайне опасно. Порой они изменчивы и преходящи.
Несмотря на то, что Ленор разговаривал с самой королевой, которая порой позволяла себе быть достаточно грубой и высокомерной с подданными, всё же казначей не испытывал ни страха, ни трепетания перед Парнасидой, и на то было несколько веских причин. Но и безрассудство мужчина себе тоже не позволял, держа дистанцию и проявляя терпение и осторожность.
-Тристан делает очень важную работу, - ответила королева. – И сегодня он выполняет одно из самых ответственных поручений. Это вопрос жизни и смерти.
-А именно эта байка о ведьме из Паучьего тупика? – задал ещё один вопрос казначей. И тут тоже ответ не был необходим. Королева даже не удивилась, откуда Ленор знал о том, что сообщил Таурентиус всего сутки назад о ведьме Эстелле.
-Вы хранитель множества тайн, - кивнула Парнасида. – Вы должны знать, что пустяки секретами не становятся. Таурентиус не стал бы бросаться такими обещаниями. Для него это тоже крайне выгодная сделка. Эстелла из Паучьего тупика – единственный максимально удачный вариант для меня. Вариант, который даёт мне надежду сбросить ярмо дряхлости с усталой шеи навсегда. Вы, мой мастер монет, не хуже любого другого учёного мужа знаете, насколько это важно для меня. Я стану хорошей королевой, справедливой и сочувствующей, не четой простодушному Праймусу. И я займу трон на века, молодая и прекрасная.
-Изумительно сказано, ваше величество, - выказал неискренний восторг Ленор. – Паучий Тупик – один из самых опасных районов города, судя по отчётам городничего. Вы не думали, что с вашим юношей, Тристаном, что-то могло случиться? Или, возможно, наивный Тристан пал жертвой своих сомнений? Испытывать романтические чувства к королеве – предприятие не для слабых духом.
-Да, - раздражённо процедила Парнасида. – И то и другое мне приходило в голову. Спасибо, что озвучили, вы, как и всегда, весьма… проницательны.
Королева отошла от арки и неспешным шагом направилась по коридору, ведущему к главной зале. Коридор был длинным, а мастер монет и не думал оставлять Парнасиду в покое, зашагав вместе с ней.
-Вы, наверное, думаете, что я слишком назойлив, но старинная мудрость гласит: «Хочешь что-то сделать, сделай это сам». Вы королева. На вашей защите стоят все гвардейцы королевства. Если бы вы решили этот вопрос сами, взяв, скажем несколько бравых воинов и нанеся этой таинственной Эстелле визит лично, то процесс весьма бы ускорился. И тем быстрее вы могли бы приступить к правлению столицей, доказать свою состоятельность и совету старейшин, и народу, чью любовь завоевать гораздо легче, чем может показаться на первый взгляд…
-Если вы не оставите меня в покое, мастер монет, то я возьму тех самых бравых воинов, которых вы мне так упорно советуете, и прикажу им вам помочь, - отчеканила королева, также даже не глядя на собеседника. – Поверьте мне, я ценю ваши советы и ценю вашу роль, но сейчас я не готова к желаемым вами обсуждениям. Оставьте меня немедля!
Парнасида гнала прочь из головы тревожные мысли так же, как и гнала от себя настойчивого казначея. Но мысли в отличие от присутствия Ленора всё штурмовали её и штурмовали с новой силой. Мастер монет, разумеется, был прав. И его совет был для королевы более чем очевиден. Единственная причина, почему она не отправилась в город сама, была, как ни странно, обычным тщеславием. Негоже королеве опускаться в грязные переулки, смердящие мочой и смертью, и общаться с отребьем. От мысли о соприкосновении с этим миром бедности и уныния в Парнасиде просыпались и отвращение, и тревога.
Ленор остался в восточном коридоре, а Парнасида спешно дошла до главной залы, ведущей в тронный зал. Тронный зал казался не самым большим помещением в замке, но это было не так, попросту потому что львиную долю пространства занимал внушительного размера трон, возвышающийся над всем убранством. Огромная махина выглядела как обычное кресло с высокой спинкой, которую обвивали отлитые из металла змеи, не меньше дюжины, а подлокотники были похожи на каменные географические карты с выгравированными фигурками и рельефами. На самом деле, так оно и было. Сидящий на троне король мог смотреть на каменные миниатюры восточной и западной частей города. Праймус находил эти детали трона весьма занимательными и полезными, Парнасида же называла холодный трон сидением, полным неудобств, и после смерти короля она первым делом приказала разместить всяческие подушки и мягкие подстилки на мраморное сидение. А миниатюры города для королевы были не чем иным, как простой безделушкой.
Здесь Парнасида провела в одиночестве около часа. Она полностью погрузилась в мысли, всерьёз задумываясь над советом мастера монет. Если Тристан провалит задание, взять всё в свои руки останется единственным вариантом. Конечно, провал Тристана будет поводом для недовольства королевы, но и терять штатного собачонку Парнасида не желала. Во всяком случае, мальчишка разузнает хотя бы что-то об этой Эстелле, и эта информация тоже сможет оказаться достаточно полезной в перспективе.
Показалось, что прошла целая вечность до того, как распахнулись высокие двери и в тронный зал ворвался один из стражников. Он направлялся быстрым шагом к королеве. За ним поспешно бежали несколько гвардейцев, а среди них вышагивал Ленор. Весь этот ажиотаж очень испугал королеву, но она не подала вида, продолжая сидеть на троне и не сводя глаз с приближающегося стражника.
Это был высокий мужчина в латах с вьющимися волосами до плеч и серым, изуродованным шрамами лицом. В руках он держал небольшую корзину, в которой лежало нечто, закрытое старой, сложенной в несколько раз серой тряпкой. Стражника звали Темперенс, он служил королевскому двору уже десять лет, был верен королю Праймусу и после смерти своего повелителя постоянно пытался выведать истинные причины произошедшего события, будучи уверенным, что это была вовсе не случайная гибель, а самое настоящее убийство. Из-за этого он и лишился возможности исполнять свой долг непосредственно при дворе и был отправлен охранять ворота дворца. По этой причине именно Темперенс стал гонцом сегодня. Нёс он с собой дурную весть. Это было понятно по его лицу, на котором смешались страх и злость.
-Простите, ваше величество, - прогремел один из гвардейцев, успевший ухватить Темперенса за руку и остановить, не дав приблизиться вплотную к трону. Но тот всё равно уже успел добраться до цели, буквально швырнув корзину к подножию трона. Чудом она не перевернулась, проскользив по блестящему мраморному полу.
-Он пробрался в замок. Мы даже не заметили, как…
-Оставил свой пост! Немыслимо!
Посыпались оправдания гвардейцев. Королева встала с трона и подошла к корзине. Глядя на подарок сверху вниз, она перевела взгляд на Темперенса.
-Что это? – величественно и громко произнесла Парнасида.
-Не прикасайтесь к этому. Возможно, там что-то опасное… - серьёзно произнёс мастер монет. Он тоже подошёл к корзине, обойдя вокруг неё, пристально осмотрев со всех сторон.
-То, что там, не принесёт боли вашей душе, ваше величество. Ведь у вас нет души! – срывающимся голосом прокричал Темперенс.
Эти слова стоили ему дорого. Первый удар пришёлся в живот, второй - в грудь, третий – по лицу. Гвардейцы без жалости били беднягу, пока тот не согнулся и не рухнул на пол, откашливаясь кровью. Парнасида лишь бросила на происходящее короткий снисходительный взгляд и вернулась к корзине.
-Позвольте я, - проговорил Ленор.
Парнасида, пару секунд обдумав это предложение, кивнула. Ледяной страх завладел ею пуще прежнего. Но вот мастер монет, судя по его поведению, вовсе не был напуган. Скорее можно было сказать, что казначей испытывал нетерпение и любопытство. Присев к корзине, он убрал тряпку, под которой находилась человеческая голова.
Парнасида застыла в ужасе. Задержав дыхание, она издала глухой стон, прикрыв рукой рот. Конечно, королева и раньше видела смерть, знала, что такое кровь и убийства, но сейчас содержание корзины ввело Парнасиду в состояние дикого, почти животного страха. Надеясь, что глаза её подводят, королева приблизилась к корзине, чуть наклонившись вперед, и убедилась, что голова принадлежала Тристану, её молодому любовнику.
Парнасида бросила взгляд на мастера монет. Как от человека, который знал всегда и всё, королева ждала от него ответов, но тот, лишь протянув руку к окровавленной голове, извлёк из корзины конверт, который лежал между макушкой мертвеца и стенкой корзины. На конверте было выведено красивым почерком имя королевы. Не имея дерзости читать чужие письма, Ленор протянул конверт адресату. Дрожащей рукой Парнасида взяла конверт.
Повернувшись к гвардейцам, она произнесла:
-Возвращайтесь к своей службе. И провинившийся тоже. С вами я разберусь позже. А сейчас, прочь!
Гвардейцы удалились, волоча за собой стражника, который, судя по всему, пребывал в полуобморочном состоянии. Как только затворились двери, королева, словно забыв о конверте, сжатом в бледных тонких пальцах, взглянула на мастера монет.
-Бедняга-стражник, видимо, заглянул в корзину, и его разум помутился, - произнёс Ленор. – Если я не ошибаюсь, он знал этого мёртвого юношу. И если обратить пристальное внимание на отчаяние этого стражника, молодой Тристан был, как минимум, его другом…
-Я этого не знала, - прошептала Парнасида, глядя на голову совсем юного любовника. Она не могла понять, какие эмоции испытывает в связи со смертью Тристана и есть ли эти эмоции вообще.
-Для этого и существуют люди, ваши верные придворные и слуги, которые будут знать всё за вас, - просто сказал мастер монет, прикрыв голову тряпкой, не желая больше глядеть на столь кошмарную картину.
-Но что всё это значит? – спросила как будто саму себя королева, отойдя от корзины и вернувшись к трону, рухнув на него в бессилии.
-Я так полагаю, что все ответы в этой записке, - пожал плечами Ленор. – Откройте же её.
Не ожидая больше ни мгновения, Парнасида вскрыла конверт и извлекла из него небольшой лист с короткой запиской.

«Приходи в полночь одна. Получишь, что ищешь. Держи приглашение в тайне. Уничтожь письмо после прочтения. Любое третье лицо постигнет участь этого мальчика. Эстелла»

Сознание не принимало очевидное, отчего пришлось перечитать записку несколько раз, отыскивая какие-то спрятанные смыслы, которых, возможно, и не было. Тяжело дыша, Парнасида схватила корзину и направилась к огромному камину, обогревающему тронный зал. В камине не было огня, но тлели большие куски угля, время от времени извергая искры.  Как только корзина и записка оказались среди этих углей, те затрещали, а ещё спустя мгновение отдали слабые языки пламени, постепенно разрастающиеся и поглощающие долгожданное угощение. А Парнасида просто стояла у камина, глядя на огонь и пытаясь унять дрожь тела. Воистину она не знала, как поступить. Мысли смешались в хаосе. Эстелла оказалась реальной. Таурентиус не обманул. Ведьма существует и теперь знает, чего желает королева. Нужно использовать этот шанс. Не упустить его.
-Ваше величество? Что было в записке? – негромко произнёс мастер монет, словно боялся спугнуть и так запуганную королеву.
Парнасида неожиданно для себя издала крик, пронёсшийся эхом по тронному залу и вернувшийся бумерангом.
-Вон! Пошёл вон! Сейчас же!
Смиренно отвесив поклон, Ленор засеменил к выходу и скрылся за дверьми. Королева решалась на риск. В голове её возникали ужасные картины: она видела, как голова её отделяется от тела и падает в соломенную корзину. Видела явственные очертания смерти. Под освещением от языков пламени королева взглянула на свои руки. Кожа на них уже снова была заметно дряблой, пробивались уродливые пигментные пятна. Тристана больше нет, и никто не приведёт на закланье очередную городскую дурочку. И, возможно, уже завтра Парнасида превратится в дряблую старуху, жалкое подобие былой королевы Эмбри. Сжав пальцы, Парнасида снова взглянула на поглощённую огнём корзину, и из её глаз проступили несколько скупых слёз.