13. Прощальный королевский бал

Королевский бал начался ровно в восемь. Освальд, как только увидел Линду, сразу забыл обо всём на свете.

Объявили менуэт. При первых же звуках музыки меня чуть не стошнило, и я благоразумно решил замаскироваться в толпе, тем более что фрейлина Арсойен дель Ингви явно нацеливалась меня пригласить. Где её девическая скромность?! Я возмущённо спрятался за колонну, кстати подвернувшуюся мне на пути, и… чуть не отдавил ноги капитану королевской гвардии, Арно дель Пальнау.

- Извините!

Капитан с удовольствием посмотрел на меня. Я – тоже: Пальнау был единственным нормальным человеком в этом сумасшедшем доме, и я обрадовался, что наткнулся именно на него.
От вездесущих фрейлин я уже узнал, что пропажа писем из кабинета короля никак не отразилась на капитане. Братец-король, по своему обыкновению, дальше угроз не пошёл. Так я и думал.

Перебросившись с господином дель Пальнау парой слов, я чуть высунулся из укрытия, чтобы посмотреть, как там себя чувствует Освальд.

Оказалось, неплохо, примерно на седьмом небе от счастья.

За километр было видно, что он втюрился, как последний дурак. Впрочем, Линда этого в упор не замечала.

Неожиданно в поле моего зрения попал братец-король. Взобравшись на трон, Вест VIII грозно озирал окрестности – он явно недоумевал, куда вдруг могло исчезнуть моё высочество. Зрение у Веста было отличное, мой римский нос на фоне белой колонны – достаточно заметным, поэтому я решил не искушать судьбу и спрятался обратно.

Просто так стоять было скучно, и я принялся беседовать с капитаном. Для начала я рассказал ему новый политический анекдот, из тех, за которые обычно дают лет десять галер.

Капитану анекдот понравился. Потом произошёл обмен мнениями насчёт международного положения. Надо сказать, что после того, как мы с Освальдом нечаянно узнали о похищении писем, эта тема меня особенно интересовала. Развивая её, я так увлёкся, что даже не заметил смолкнувшей музыки. Обострение международного положения и скорую войну с Эсс-Анмаром я предсказал уже в относительной тишине.

- Эльстед! – громовой клич братца-короля мигом вывел меня из образа политического прорицателя, в который я, было, так хорошо вжился.

- Где принц? Он только что был здесь! – взволновалась королева.

Придворные также начали удивлённо перешёптываться.

«О, чёрт! – с досадой подумал я. – Поговорить не дадут спокойно! Что это братцу так срочно из-под меня понадобилось?»

Делать нечего, нужно было идти.
На всякий случай, попрощавшись с капитаном королевской гвардии, я, как ни в чём не бывало, появился из-за колонны. При виде меня всё придворное общество, почему-то зааплодировало и очистило дорогу.

«Какого чёрта?» – я в замешательстве остановился. Рядом со мной возник Освальд, тоже слегка выбитый из колеи. Все глазели на нас, и, казалось, чего-то ожидали.

- Эльстед, где ты шлялся? – процедил герцог сквозь зубы, не меняя выражение лица. (Он уже успел перенять от меня некоторые жаргонные словечки).

- Чего они на нас уставились, а? – недоумённо спросил я. – Конечно, мы с тобой герои дня, знаю, но…

Требуемой информации герцог мне выдать не успел – вдруг заиграл торжественный гимн, и братец-король, без усилий перекрывая литавры (голос у него был что надо, микрофон не требовался), необычайно приподнятым тоном попросил нас подойти к трону.

Не понимая, в чём дело, мы повиновались.
Откуда-то выскочили почётные королевские гвардейцы при полном параде, после чего окружили меня и Освальда с таким решительным видом, как будто нам со всех сторон грозила неведомая опасность.

Вест одобрительно глянул на них, в руках он держал только что поданные ему какие-то раззолоченные гербовые свитки.

«Ну, точно этот зануда нам сейчас напутствие будет читать. Пламенное, – мрачно подумал я. – На час растянет, не меньше». Я незаметно оглянулся – придворные гвардейцы, окружавшие нас, были непреклонны. Тогда я вздохнул, и, поняв, что от судьбы не уйти, впал в нежную нирвану, приготовившись пропустить всё мимо ушей.

Однако король, вопреки моим ожиданиям, поведал вовсе не о том, как ему тяжело расставаться с горячо любимым младшим братом, отправляющимся грызть гранит науки в дальние страны, и даже не о престиже династии и авторитете монархии, нет, он вдруг, ни с того, ни  с сего принялся трепаться о наших с Освальдом лесных приключениях, и без того уже порядком всем осточертевшим, и, что характерно, начал с заявления, что я всегда был героической личностью.
(С детства, надо понимать! Ну, я чуть не упал!). Он даже пример привёл: как я однажды спустился по телекабелю с пятого этажа. (Это два года назад было, Вест, гад, меня тогда целых два месяца из дворца не выпускал, я бы и с небоскрёба спустился после этого!).

Сделав пару подобных экскурсов в прошлое, король, наконец, добрался до сути, и самым подробным образом описал те подвиги, которые мы с Освальдом имели честь совершить во славу герцогини Инфандуя. На это ушло минут сорок, повествование Веста VIII было красочным и подробным. Мы с Освальдом совсем засмущались.

Наконец король заткнулся, выдержал эффектную паузу и заявил:

- Принесите награды!

«Ого! – я снова чуть не упал. – Вот так сюрприз! Интересно, ордена или медали?»

Последняя мысль, видно, так здорово отразилась на моём лице, что Освальд счёл необходимым пару раз ткнуть меня под рёбра, вероятно, надеясь таким необычным способом реанимировать остатки моей скромности.

Тем временем два камер-пажа притащили по серебряному ларцу, в которых покоились награды.

- Принц Эльстед Бентос! – торжественно провозгласил Вест VIII, следуя отлаженному веками наградному этикету. – Преклоните колена, я посвящаю вас…

«Неужели в рыцари?» – мысленно изумился я, на глаз определяя количество пыли в том месте, куда нацеливался приземлиться по ходу процедуры.

- …Посвящаю вас в кавалеры ордена Венок Славы! – наконец родил король.

«Венок Славы! Одна из высших наград королевства! Автоматически посвящающая её обладателя в рыцари! – я просто обалдел. – Ну и ну!»

Освальдов костюм украсился тем же и гимн Шпаргонии грянул вторично.
Я задрал нос чуть ли не до потолка и Освальду пришлось ещё раз взывать к моим лучшим чувствам путём удара по рёбрам.

Сразу же после гимна заиграл Шпаргонский королевский вальс (нестерпимо длинное произведение), и я, так и не успев опомниться, угодил в когти госпожи Арсойен дель Ингви. Вырываться было неудобно, и, хотя скрежет моих зубов временами перекрывал ударника, в целом всё выглядело вполне благопристойно.

Что касается моей партнёрши, то она очень мило улыбалась, и, не обращая внимания на форму моего лица, что-то весело щебетала, хотя я и наступал ей на ноги в среднем, два раза за такт.
Освальд, естественно, сразу же вцепился в свою ненаглядную Линду. Что такого он в ней нашёл? Я просто терялся в догадках.

- Эльстед, вы меня совсем не слушаете! – вдруг услышал я несколько обиженный голосок Арсо.

- А вы что-то сказали? – осведомился я довольно неучтиво. (О, Боже, когда, наконец, заглохнет эта проклятая музыка!).

- Эльстед!.. – голос фрейлины совсем неожиданно задрожал. Или мне показалось? Нет, – в её голубых глазах явно стояли слёзы, и это было настолько не похоже на Арсо, что я даже заинтересовался:

- Что такое?

- Вы завтра уезжаете…

- Ну? – я встряхнул её за руку. – Что вы так побледнели, собственно? Это не смертельно.

- Возьмите меня с собой!

- Что-о-о?! – мои брови взлетели выше люстры.

- Возьмите! – упрямо повторила Арсо. – Хотя бы, вместо камер-пажа.

«Вместо камер-пажа!» – у меня просто челюсть отвисла от такого неприкрытого нахальства.
Я представил себе картину: по случаю благополучного прибытия в Эсс-Анмар я напиваюсь где-нибудь до поросячьего визга и камер-паж, в лице Арсойен дель Ингви тщетно пытается придать моей персоне более-менее вертикальное положение.
Мне стало смешно.  Арсойен, напротив, выглядела очень серьёзной.

- У меня тяжёлый характер! – мрачно вращая глазами, поделился я. – Спросите у моих слуг… Да вам все скажут – ужасный тип!

- Я люблю вас! – моя собеседница покраснела.

Хотя эта достаточно избитая фраза и прозвучала необычайно свежо в её исполнении, в целом беседа приобрела нежелательный оттенок. Поэтому я сдался:

- Знаете, мне всё равно, кто поедет со мной в качестве камер-пажа. Вы не можете без меня жить? Прекрасно, подобные чувства делают вам честь. Но слушаться меня вы будете беспрекословно! Нытья и всего такого прочего я не потерплю! Кстати,  – тут мой голос зазвучал очень проникновенно. – Вы осведомлены, что в обязанности камер-пажа входит каждодневная чистка моих сапог? (Надо сказать, что чудовищный слой грязи самого отвратительного состава на сей принадлежности моего туалета неизменно служил моим камеристам основным поводом для увольнения).

Арсойен дель Ингви это нисколько не испугало, более того, она была счастлива.

Правда, когда вальс кончился, я несколько подпортил её радужное настроение, категорически отказавшись танцевать ещё, после чего сразу же эмигрировал (дерелоцировался, может? XDD) за колонну, где по-прежнему томился капитан королевской гвардии. Капитан поздравил меня с получением престижного ордена (у него самого, кстати, Венков Славы было целых шесть) (а не треснет? ой, прастити! не многовато для капитана, пусть и целой королевской гвардии?), и  мы продолжили прерванный разговор.

Друг Освальд вспомнил о моём существовании часа через два-три, не раньше. Он заявился к нам в укромный уголок в перерыве между танцами. Линда пришла вместе с ним и сразу начала приставать:

- Эльстед, почему вы не танцуете? – спросила она, метнув короткий оценивающий взгляд на Арно дель Пальнау.

- Потому что это неинтересно, – безапелляционно ответил я и, недолго думая, предложил им прошвырнуться по ночным улицам столицы.

- Действительно, Освальд, почему бы не подышать свежим воздухом? – Линде моя мысль явно пришлась по душе.

Освальд ничего против не имел.

- Если что – вы нас не видели! – на прощанье шепнул я капитану королевской гвардии, и через минуту мы уже стояли на Королевской площади.

- Куда отправимся? – поинтересовался Освальд.

- Для начала – к цирку, – сказал я. – Возьмём с собой Эстелу.

- Кто это – Эстела? – спросила Линда.

- Одна моя знакомая, – уклончиво объяснил я.