Ночь... Луна... Белые птицы...

Ночь, черной сажей опустилась на зеленые поля и синеющий вдалеке хвойный лес. Если бы не звезды, сиявшие высоко в небе, то можно было бы подумать, что мир выкрасили черной ваксой и теперь ему уже никогда не отмыться. Все замерло. Не было слышно ни единого звука. Казалось, что отныне - это черное безмолвие навсегда, что все звуки умерли, что все краски, кроме черной, исчезли из этого обреченного на вечную ночь мира, и само время - остановило свой бег.

Но, вот, из-за леса вонзившегося макушками елей в черноту неба, показался робкий свет восходящей Луны. И сразу - мир преобразился, несмотря на черную краску, что плеснули ему в лицо, он слегка просветлел и загадочно улыбнулся. В пруду робко заквакали лягушки. В траве под старым дубом заиграл на скрипке сверчок, а в зарослях ивняка запел любовную песню соловей. Темная доселе ночь, разбавленная лунным светом, как кофе разбавленный молоком, уже не была такой непроглядной и жуткой. Уже появились в ней тона и полутона. Уже ожили и задвигались тени. И звуки, смешавшись в единый хор - оживили мертвое пространство.

Петляя меж невысоких холмов, белела дорога. Лунный свет придавал ей сходство с ползущей в траве змеей. Она начиналась в холмах и терялась где-то далеко за горизонтом, границы которого были облиты лунным молоком.
Тронутые ветром листья ив и осин, заговорили на незнакомом, понятном только им языке. Они шептались то громче, то тише, в зависимости от того, насколько силен был порыв ветра.

Пробужденный лунным светом, из своего дневного укрытия вылетел филин. И сейчас, громко хлопая огромными крыльями, он летел над полем, высматривая зазевавшуюся мышь. Временами, филин вскрикивал, оглашая местность таким звуком от которого у детей пробегает мороз по коже. «Ку-гу!» «Ку-гу!», кричал филин. Было неясно, то ли он досадует на то, что мыши попрятались в своих норах и сейчас сидят там, подрагивая своими хвостиками каждый раз, когда до их слуха доносится его крик, то ли зовет он свою подругу, приглашая ее разделить с ним ночную охоту.

А между тем, огромная луна полностью взошла над горизонтом. Стало светло будто в комнате включили ночник. Было видно, как белый туман стелется над уснувшей рекой, где время от времени, потревоженная окунями, прыгала, словно пытаясь укрыться в тумане - серебристая плотва.

- Идем, купаться, - потянул он ее за руку.

- Я боюсь! - ответила она, пытаясь высвободиться.

- Кого?

- Водяного!

- Водяных не бывает, - рассмеялся он. - Это все сказки! Идем!

- Вода холодная! - зябко ответила она.

- Ты что! - воскликнул он. - Ночью она теплая, как парное молоко! Видишь, как пар над ней поднимается.

- Ладно. Уговорил. Только ты войдешь в воду первым!

Он с разбега плюхнулся в реку, распугав влюбленных лягушек, сидевших на  листе белой лилии. Она медленно сошла к воде и, присев, потрогала ее.

Действительно, вода была теплой. Явно теплее, чем днем. Она ступила в неё, и ещё с опаской, пошла вперед.

- Смелее! - кричал он.

Она вытянула вперед руки, оттолкнулась и поплыла в лунном золоте. Он, остановившись, ждал ее. Она подплыла к нему и положив руки ему на плечи коснулась своими губами его губ...

Когда они вышли на берег, луна смотрела на них восхищенная их молодостью, наготой и совершенством форм. Он подал ей полотенце.

Она промокнула лицо и, накинув полотенце на плечи, не стала вытирать тело. Вода  стекала по её спине, животу, ногам.

Они сели на коврик, что был постелен возле палатки, и молча, смотрели на лицо ночного светила.

Вдруг, над самой головой закричали птицы.

- Чайки!

Откинув волосы, она подняла лицо.

- Нет, это не чайки, - сказал он, глядя на белых птиц, круживших в лунном свете.

- Это чайки! Не спорь со мной!

- Нет, это души спящих людей! - улыбался он, глядя на звездное небо.

- Души спящих людей?

- Да.

- А куда они летят? – она приняла правила игры.

- Они летят в чудесные страны, отдохнуть от дневных забот.

- А что там? В этих чудесных странах?

- Там очень красиво! Всегда тепло, и все друг другу рады!

- Я хочу туда! - прошептала она.

- Тогда тебе надо заснуть. Туда можно попасть только во сне.

- Я хочу туда!

- Идем в палатку. Ты уснешь и полетишь в чудесные страны вместе с этой стаей.

Визгнула молния палатки.

Соловей, запрокинув голову, пел серенады. Пара влюбленных лягушек, потревоженная купавшимися людьми, вернулась на облюбованный лист белой лилии.

Луна стояла как раз над самой палаткой, когда две белых птицы оторвались от  земли. Поднявшись вверх, они устремились в том направлении,  в котором получасом ранее улетела стая белых чаек…