Однажды в киношном образе Московии

                Моей любимой Алине Витухновской
     - Сик транзит глориа мунди, - торжественно провозгласил Стынча, подтираясь зарубежной, судя по шрифту - скандинавской, газетой.
     Увидев щиро удобренное похвалами и - частично - журением снявшей картуз няньки интервью отчаянного и непостижимого разумом существа, Стынча неожиданно понял, что мытарства забритого насильно в рекруты маленького оборвыша вполне ожидаемо перетекли в контрактование подросшего и приодевшегося по стилю моды дегенерата в наемную оккупационную армию не нашедших своего Ермолова мудаков, чтобы, в свою очередь, пройдя через неизбежный этап злоупотреблений алкоголем и депрессией, утычкнуться бараньим лбом несогласного в красно - кирпичные стены несокрушимого лишь тупость аборигенов Кремля, затем же, повторяя многих и многих, последовала эмиграция, скитания и облизывание чужих мисок, что со времен князя Курбского - не то, чтобы муветон, но, как бы сказать, некошерно.
     - А ведь вы действительно продали Бессарабию, Стынча ! - возмущенно выкрикнул Пажуряну, нетерпеливо топчущийся у дощатой дверцы ватер - клозета, на которой кто - то предусмотрительный намалевал охрой загадочные слова седастого и смешливого деда Войновича. - Использовать по назначению газету, даже не замечая, что там на пятой странице опубликована свежайшая фотография Андреи Пришакариу !
    - Ссал я, - утробным баритонцем отозвался Стынча, прилаживая штаны продолговатым ремешком Летова, - и срал, Пажуряну, на всех спортивных. Мне правда народная дороже.
    Он вышел из ватер - клозета и небрежно огляделся. Светало. В соседнем саду собирала виноград возлюбившая образ мыслей Керви местная, похожая на тех советских колхозниц женщина, что некогда публиковались сонмами и кучками в журнале  " Советский экран " на зависть и подражание не имевших выходов на нужных людей трудящихся, не умевших схватить по Шуфутинскому те кроссовки за сто двадцать, кои вошли нетленно через нечистые уста расхитителя социалистической собственности Брондукова Петровича в латунный фонд культуры Веселкина, все, понимаешь, интересовавшегося не по чину фактом руководства пловчихами боксером.
    - Как фамилия ?
    Местная шмыгнула носом и укоризненно обратилась к Пажуряну, передумавшему всходить в пока еще не провентилированный восходящими с нагретого грунта потоками атмосферных явлений ватер - клозет :
    - И вот так каждый день. То это не так, то то не эдак.
    - Плагиат, - заметил опытнейший Стынча, отрывая от грозди ягоду и отправляя ее в рот, алчный, ненасытный, - из очень плохих книжек и еще худшего кино. Совок, бля.
    - В моем саде прошу не выражаться, - цинично сузив и так узкие глаза, произнесла местная, доставая из - пазухи, топыримой присущими женскому роду выпуклостями, камень. - На вот, - протянула она камень Стынче, - жми камень, сука, пока этот вот, - улыбнулась элегантному Пажуряну селянка, - ужмет сурово сыр.
     " Дичь какая, - думал про себя наблюдавший за забавами местных немецки офизир, незаметно подкравшись к окаймляющей виноградник изгороди со стороны Плоешти, например, - теперь они по фольклору ударяют. И как вот с такими советы Европы мутить ? "
    - Не ссы, - подскакал к нему на горячем конике лихой наездник в живописной униформе сичевика, - Капустин. Мы есть незаможные демократы, мы всем покажем.
    - Как не надо, - печально молвил немецки офизир, убывая, бля.
    Он же военный. Поэтому, Алина моя талантливая и красивая Александровна, с самого с сорок пятого года немцы и предпочитают вести войну в уме, не влезая в тухлую байду местных раскладов, что можно было и не называть предательством идеалов, ежели бы пресловутая пропагандой помощь Запада действительно существовала бы на самом деле. А глядя на ничтожное количество  " Хаймерсов " и прочего морально устаревшего дерьма, и сказать нечего. Пожать плечами да и плюнуть в сторону нашей Масквы и их Киева, сакрально произнеся шакеспеаровскую фразу. Чума на оба ваши дома. Включая лицемеров из Штатов, Евросоюза и прочих злокачественных образований на уставшем теле планеты. Резюмирую, лишь во имя Вашей красоты и таланта. Палитика - говно, войны - говно, журналистика - говно, блогерство - говно. Но есть книжки, кино и музло, поэтому, сестра моя в языке русском, будем петь и танцевать.