Сторож

В 1970 году я с друзьями в последний раз поехали в пионерский лагерь Юбилейный. Теперешние дети и не знают, каким было тогда пионерское лето. Современные родители даже не могут себе представить такое, поскольку путёвки нашим мамам - папам доставались по месту работы практически даром. А если учесть, что лагерь от Приборного завода, то многие отдыхали совсем бесплатно. Главное, чтобы родители принимали активное участие в соцсоревновании и положительно характеризовались в глазах администрации. Ну, да ладно.
Вот нас с моими корешами - Илюхой и Лёхой - с самого первого класса на всё лето бесплатно отправляли в Юбилейный, потому как наши отцы работали на Приборном и числились на хорошем счету. Ещё в нашей компании почти всегда присутствовал Вова Петров, но он редко ездил с нами: его родители далеко не каждый год могли позволить себе купить путёвку через ГОРОНО. Да чуть не забыл, мой брат Шура в то лето схватил какую - то инфекцию и вынужден был находиться в изоляции, сначала в больнице, потом на стационаре дома.
Не скажу, что лагерь наш был супер отелем, к которым все привыкли в Турции да в Египте. Нет, конечно, в бытовом смысле всё гораздо скромнее. Кирпичные корпуса, постоянное красившие к началу летнего сезона, деревянная столовая, спортзал под открытым небом, довольно нарядная открытая веранда с цветными аляповатыми витражами - там по вечерам проводились массовки(танцы), огромное футбольное поле. А главная наша гордость - самолёт ТУ-104 в натуральную величину, переделанный под кино зал. Рядом речка Ушайка, где мы в жару плавали под наблюдением физрука.
И кстати, очень вкусное калорийное питание - то ли вовсе не тащили наши повара в то время, то ли работали с душой.
Ещё у нас было много кружков, которые вели наши вожатые - весёлые и какие - то добродушные и непьющие ребята. Нам казалось, им правда с детьми интересно. Тем не менее, создавалось ощущение, что они не на какой - то каторге от Пединститута.
Площадь лагеря довольно огромная, порядком, несколько гектар. Здесь одновременно могли отдыхать до тысячи ребят. Потом уже, в лихие девяностые, новые хозяева жизни снесли всё под ноль, а земли продали под коттеджи и мичуринские участки. Поговаривали, что приватизаторы не поделили между собой заводское имущество...   А тогдашнего директора лагеря, грудью вставшего на защиту вверенной ему территории, подстрелили на почве несговорчивости. Ужас, что тогда творилось, кто постарше должны помнить.
Ну, а мы с пацанами успели таки в последний раз воспользоваться благами проклятого "советского прошлого". Нам было по 12 лет - и всё нас в том чудесном месте устраивало. И незамысловатый быт, и душевые на воздухе, и смешные по нынешним понятиям спортивные игры, и танцы под хрипловатый магнитофон, и ночные вылазки в кедрач. О, это что - то захватывающе и незабываемо! Нас, элементарно могли выгнать из лагеря, если бы мы попались на глаза взрослым. И, конечно, мы все со слезами вспоминаем наивные детские влюблённости под музыку Юрия Антонова и группы Цветов по вечерам после ужина!
Как бы там ни было, но самое интересное творилось по ночам, когда вожатые, умаявшись за день, дрыхли, как сурки. Каждую ночь, мы, как демоны совершали вылазки через окно на прогулки по окрестностям, аж до самой деревни Заварзино. Особенно нас интересовало местное кладбище, благо до него всего три километра. Проверять смелость и шатаясь возле могил по ночам, - классика пацанского жанра! Сие похождения напоминали что - то, вроде, вызова самому себе. Наиболее отважные решались провести там целую ночь, главное - вернуться до утреннего горна.
Один из самых жутких рассказов, который я слышал об этом старом погосте, - про местного призрака.
Мол, года три назад, на пожаре погиб сторож. Трагически погиб. Пьяная компания уголовников зимой проникла в лагерь, устроила дебош. Да ещё и корпус, где пили эти отморозки, весь загадили, всё переломали, а сторожа, заперев в сторожке, сожгли заживо. Похоронили  бедолагу на местном кладбище.
Пацаны в нашем отряде шепотом передавали друг другу историю, леденящую кровь: якобы сторож этот бродит ночами не только на кладбище, но и в лагерь иногда наведывается, дабы убедиться, всё ли в порядке. И дескать, видели не раз его - гуляет между корпусами. Уверяли и божились, что даже в окна заглядывает. Лицо у него(выпучив глаза, врали очевидцы) чёрное - чёрное, а череп лысый, обгоревший.
Увы, нашей компании всё не везло увидеть призрака. А мы, ясное дело, постоянно об этом мечтали. Особенно после того, как один пионер из соседнего отряда явился в свой корпус среди ночи почти без сознания: руки трясутся, лицо белее мела, сказать ничего не может, только ртом воздух хватает. Еле - еле его друзья к утру вернули в нормальное состояние, и, капитально расспросив юного астронома, мы узнали, что той ночью он столкнулся с призраком сторожа, выбегая поглазеть на падающие метеоры.
Кое - как описал нам жуткое привидение, хотя мало что помнил: в балахоне с капюшоном, лица не видел, в руках посох. И голос такой, аж волосы шевелятся!  Кстати, парнишка этот через пару дней отбыл домой - упросил родичей забрать его из этого проклятого места.
После всего случившегося мы уже твёрдо решили пойти на поиски призрака! Решили ходить хоть каждую ночь, пока не увидим! Не могу сказать, что была сто процентная уверенность в своих силах, но как не показать друзьям свою слабость? Илюха  слыл самым отчаянным, Лёха тоже рвался в бой с привидением. А Петров(ему родители, всё таки выкупили путёвку на третий сезон) казался осторожным и благоразумным, всё как - то пытался остановить их, взывая к моей поддержке: ну, ты - то хоть скажи им! А я боялся прослыть трусом, посему только ухмылялся: "Да что тут такого. Прорвёмся".         
По истечении многих лет, теперь - то до меня дошло, что каждый из моих друзей детства тоже боялся, но считал, что должен пройти путь становления мужчины, даже таким образом. Итак, настал день икс. Точнее ночь. Репродукторы протрубили отбой, вожатые в последний раз прошлись по комнатам и отправились на боковую. Мы, как диверсанты, соорудили чучела в кроватях на случай внезапного визита проверяющих и в очередной раз, через окно прошмыгнули на свежий воздух.
Ночь, как на заказ - тихая и при полной луне. Видна каждая травинка, каждая тропинка, и нам с ребятами приходилось прятаться в тени корпусов и деревьев, прислушиваясь к каждому шороху. Наконец, мы добрались до ограды лагеря и не раздумывая, решили двинуть прямо на кладбище, там - то наверняка встретим неуловимого сторожа.
Машинально проскочили ограду, зная заветные дыры. Тихонько посмеиваясь, идём мимо ржаного поля, вроде и не боялись ничего, но заметно притихли, как натянутые струны. И вдруг (до кладбища ещё с километр) нам навстречу  из тумана вышел человек. Он замер на тропинке, как бы загораживая дальнейший проход. Помню, на нём одет объёмный плащ с капюшоном, а в руках здоровенная палка.
- Вы за мной, смельчаки? - услышали мы странный глухой, но отчётливый голос.     - Меня, что ли, ищете?
На весь лес раздался оглушительный хохот. У меня затряслись колени и я начал сжиматься в комок.
- Валим отсюда! - что есть мочи заорал Илюха, но почему - то не мог двинуться с места.
- Кто ты такой? - трясущимися губами еле выговорил окаменевший Лёха.
- Чего ты с ним разговариваешь! - прошептал я. - Бежим.
И только Вова Петров стоял молча, машинально ощупывая свои штаны на предмет сухости. Казалось, сейчас он упадёт замертво. Я схватил его за руку  и быстро поволок за собой. Мы, даже несли это бездыханное тело какую - то часть пути. А потом, когда тот немного оклемался, побежали быстрее безумных мыслей идиота.
Когда мы с грохотом вломились в наш сонный корпус, разбудив всех, скандал был грандиозный. После сих событий контроль за нашими перемещениями ночью и днём усилили, но, как ни странно, из лагеря не выгнали. Вожатые, смеясь, решили: "Ну, все ж через эту дурь проходили! Необузданная детская фантазия! Пережили и забыли."