Деревянные пули. Интервенты наступают

                Глава первая

                Интервенты наступают

       В Благовещенске ещё в начале февраля 1919 года работники бело-японской контрразведки воспользовались благоприятными для них обстоятельствами - недостаточной проверкой красными вербуемых кадров, ослаблением дисциплины и конспирации - и внедрили в дружины подпольщиков опытных агентов, которые в короткий срок раскрывают план восстания и ряд конспиративных квартир.
        Один из самых изобретательных агентов белой контрразведки Кеша Косой уже около часа сидел в приёмной начальника японской разведки. Он любил эти моменты, по пустякам в это здание не приглашали, следовательно, предстоит выполнить серьёзное поручение. Японцы люди щедрые, и наперёд выдают довольно приличный аванс, не то что командование Колчака, эти горе-  командиры могут деньги умыкнуть на свои личные нужды и задержать на неопределённое время заработную плату. Кеша, прикидывая располагаемой информацией, пытался угадать, о чём его попросит майор.
         Наконец-то пригласили. Японский разведчик без вступления, соответствующего их этикету, бросив стопку денег на стол, перед которым стоял агент, на чистом русском языке произнёс:
        - Поступили сведения -  в город прибыл господин Мухин. Найдите его!
        - Найдём!.. – сгребая купюры в карман пиджака, с самодовольной улыбкой произнёс Кеша.
        - Уж постарайтесь, голубчик, как можно быстрее. Этот большевик очень опасен.
        - Разрешите приступать?
        Японец внимательно осмотрел русского агента, немного пошаркал ногами по паркету, вытащил из ножен длинный меч «катано» и принялся размахивать им, упражняясь в фехтовании. Отрубив двум мнимым врагам головы, резко выдохнув воздух из груди, произнёс:
        - Не спешите бежать… выслушайте…
        - Слушаю.
        - Ищите господина Мухина, и... через своих подручных распустите слухи.
        - О чём?
        - О чём?.. О том, что самый главный большевик украл деньги Советов.
        Майор захихикал, довольный своей изобретательностью.
        - Нам могут не поверить.
        - О-о-о! Деньги Советов действительно лежат на счёте господина Мухина в Китайском банке.
        Кеша всё понял. Он даже удивился ловкости японского разведчика, это же надо придумать такой хитроумный ход.
        - Будет сделано.    
        - Постарайтесь, голубчик, как можно быстрее, - майор вновь захихикал.
        - Разрешите приступать?
        - Приступайте! И помните: за этого большевика мы объявим огромное вознаграждение.
        Белогвардейский агент уже спускался по винтовой лестнице чёрного хода, когда японец снова захихикал, крикнув вслед:
        - Помните! Мы заплатим огромные деньги!

                *  *  *

        По прибытии в середине февраля руководителя восстания Фёдора Никаноровича Мухина в Благовещенск, на улице Казачьей с трудом был собран «головной» коллектив: члены облисполкома, руководители подпольщиков пяти районов города, представители центрального оперативного штаба и двое делегатов из области. Были выбраны президиум совещания, председатель и секретарь. Организационная процедура заняла не более десяти минут. Затем слово предоставили Мухину.
       Тот без вступительных речей, сразу же, спросил представителя центрального оперативного штаба, председателя профсоюзной организации грузчиков Струкова, по какой причине гонцам повстанческой армии не был дан ответ о ходе подготовки к восстанию.
       Струков, едва привстав с лавки, озираясь по сторонам, молчит.
       Неожиданно с места во втором ряду вскочила ответственная за финансовые расходы облисполкома Нина Лебедева и выкрикнула:
       - Нам нужно двести тысяч рублей на одежду для красноармейцев! Пусть товарищ Мухин ответит, где деньги Советов?
Девушка с видом выполненного долга занимает своё место.
       Фёдор Никанорович объясняет, что вопрос был не о деньгах, и не стоить уходить от разбираемой темы. Он вновь пытается выяснить, почему никто не приехал в область с необходимой информацией.
       С места снова вскакивает социал-революционерка, максималистка Нина Лебедева:
       - Ну! Мне разорваться? Здесь работы полно. Да и с чем ехать в область, нам нужны деньги, нам нужно двести пятьдесят тысяч рублей!
       Фёдор Никанорович отмахнулся от неё. Пытает вопросами начальника штаба максималистов Жуковского*, почему, несмотря на приказ, тот не прибыл в армию повстанцев.
        Известный амурский литератор медленно и мягко, делая небольшие паузы, нараспев, отвечает:
        - Моя физиономия… везде известна… нельзя показываться…
        - Меня в лицо тоже многие знают, но я не прячусь, вызвали в Благовещенск - приехал.
        Несколько человек, опасаясь взбучки, решили уйти, только из дома провинившихся не выпустили.
        Мухин вспылил:
        - Кажется, я понял, мне работать не с кем! Вы только деньги вымогаете! Простые люди работают бесплатно. Вы получаете жалованье, и вас не собрать. Если и соберёшь, не удержишь, хоть привязывай за верёвку. Отчитайтесь, куда расходовали деньги, и валите!.. У меня найдутся работящие ребята, которые ничего не боятся!
        - Какое ты имеешь право с нас отчёты требовать? – не кричит - визжит громкоголосая Нина Лебедева.
        Перепалку прекратил всегда рассудительный Иван Иванович Янисов:
        - Надо не ругаться… Надо решать: выступать или не выступать.
        Фёдор Никанорович успокоился, сел на лавку и принялся объяснять:
        - Да вы поймите, все патриоты в области встали на баррикады! Японцы и белые зверствуют: жгут деревни, сочувствующих Советам, насилуют и убивают женщин, не жалеют даже детей. Необходимо выступать! С подходом повстанческой армии… у нас двойной перевес, достаточно для захвата Благовещенска.


*И.И.Жуковский, социал-революционер (максималист), псевдоним «Жук», автор стихов «Гимн максималистов» и книги «Нина Лебедева и Яков Тряпицин», г. Чита, 1922 г.; в середине 20-х годов эмигрировал в США.


       Голосуют. Однако мнения присутствующих разошлись: пятеро за выступление*, большинство против восстания в городе.
       Лебедева предлагает дождаться связного из центра, поскольку ещё не понимает, что гонцы из центральной России лично для неё опасны. Большевики во главе с Ульяновым и Троцким ведут непримиримую борьбу с лидерами левых социал-революционеров.
       Выслушав истерические возгласы девушки, Мухин вновь вспылил:
       - Пока дождёмся известий из центра, японцы и белые гады всех выбьют и всё выжгут! Потом найдут и нас, - уничтожат! Затем сожгут Читу и Иркутск, и так вплоть до самого центра России сделают нам связь.
       Всё присутствующие прекрасно понимают, только боязнь преодолеть дано не каждому; одно дело бравировать и геройствовать в кабинетах, совсем другое дело биться на баррикадах с оружием в руках. Поэтому трусость гримируют под благоразумие, нелепым и циничным решениям придают законный вид. Прекратить революционную деятельность, выйти из состава штаба подпольщиков, – значит отказаться от приятно хрустящих бумажек ежемесячного жалованья; значит отказаться от власти над людьми, - об этом даже речи нет.
        Лебедева ищет причину прикрыть позорное решение большинства, утверждает: город удерживать можно не более двух дней.
        Мятежный большевик Мухин доказывает: держаться можно пять или шесть месяцев. Доводит до сведения, что повстанческая армия с подпольщиками городов и сёл составляет более двадцати тысяч человек. В банках области находится сорок пять миллионов рублей, этих денег достаточно, чтобы развернуть фронт.         
        Неугомонная, энергичная Нина Лебедева интересуется функциями оперативного штаба.
        Струков молчит.
        Фёдору Никаноровичу Мухину становится весело, плюнув на пол, он тоже с иронической усмешкой спрашивает:
        - Ну!.. Как у вас, Струков? Пожалуйста, что-нибудь скажите...
  Тот, сопя, едва слышно проговорил:
        - Мы тоже решили не выступать.
        Становится ясно - бюрократическое болото партийной коалиции революционеров не всколыхнуть, большевики решили к подходу повстанческой армии подготовить восстание в городе самостоятельно. Совещание прервано.


       Мухин остановился в доме у Янисова по адресу: улица Ремесленная, № 28, поскольку всецело доверял только ему. На тот момент этот домик стал центром организации восстания в городе. Именно сюда приходили связные большевиков и, получив указания, направлялись к своим непосредственным командирам. С посторонними и деловыми людьми он встречался на небольших предприятиях по окраинам города. Такие встречи тщательно продумывались, выделялась специальная охрана из числа боевых дружин.
        Самой сложной задачей было купить достаточное количество оружия и боеприпасов; поскольку считали, что усиленная скупка могла вывести бело-японскую разведку на след подпольщиков, закупка велась через подставных лиц. Небольшими партиями оружие стали завозить с территории области, и более крупными - через Амур из Сахаляна.
         Эта встреча была назначена в китайской мастерской по ремонту мебели. Мухин лично встречался с продавцом без посредников.


**Васильев, Гриднёв, Мухин, Саяпин, Янисов.


       - Всего шестнадцать тысяч. Всего шестнадцать тысяч, - тараторил китаец из-за кордона.
       - Фёдор, что он тебе предлагает, а? – прослушав начало беседы, поинтересовался у Мухина Янисов.
       - Да вот, предлагает десять пулемётов за шестнадцать тысяч рублей, - объяснил товарищу Фёдор Никанорович.
       - Всего шестнадцать, - подтвердил продавец.
 Большевики переглянулись, купить пулеметы - это удача. Только для подобной покупки нет денег.


      Ещё накануне подготовки к восстанию оперативный штаб обратился за помощью в Союз горнорабочих в Благовещенске. Под видом служащих в горно-производственном кооперативе, созданном этим союзом, укрылись многие сторонники красных. Они с первого месяца создания организации наладили транспортировку золота с приисков на содержание подпольщиков в городах области. Но на тот момент оказать достаточную помощь большевикам кооператив не может, поскольку поступление драгоценного металла нерегулярное и недостаточное.

       - Что делать? Что делать? – бурчит лидер восстания, расхаживая вокруг штабеля струганных досок, - горняки нам не помогут.
       - Отложить сделку на неделю, - подсказывает товарищу Янисов.
       - Да, пожалуй, мой товарищ прав, - обращается Мухин к китайцу, - встретимся через неделю.
       - Хорошо… Хорошо… - соглашается тот и быстренько растворяется в полумраке мебельного цеха.
       Янисов выматерился.
       - Вань, брось ругаться, - попросил Мухин, указывая товарищу на приближающуюся группу женщин.
       - Как здесь обойдёшься без крепкого словца, - оправдывается Иван Иванович, - снова придётся с поклоном идти к анархистам.
        - Не пойдём, - успокаивает его Фёдор Никанорович, - получим в Китайском банке деньги Советов.
        - Штаб нам запретил появляться в людных местах города.
        - Запретил? Тогда отправим Лебедеву, она мне всю маковку проела, проходу не даёт.
        - Кто ей выдаст?
        - Выдадут. Я ей доверенность отпишу, - ухмыляется Никанорович, - пусть сбегает.
        - Куда сбегаю? – сходу спросила подошедшая девушка.
        - Ну, Нинок, у тебя и слух, - удивился Янисов.
        - В банк за деньгами, - ответил Мухин, - у тебя же в кассе пусто.
        - Что вы, мужики, меня могут узнать, - вытянув перед собою ладони, запричитала Лебедева, - не забывайте, я работник белой контрразведки, а в банке видимо- невидимо сыщиков.
        - Вот и хорошо, - решил Никанорович, - никто на тебя и не подумает.
        - Но через час об этом будет знать начальник, - пояснила Нина.
  Большевики переглянулись.
        - Давайте я получу, - предложила Мария Янисова.
        Иван Иванович вздрогнул, а все присутствующие женщины её решение одобрили. 
        И Мухин был вынужден написать доверенность для получения денег в Китайском банке на имя жены Янисова, Марию.


                * * *
 
       В кабинете японской разведки находится достаточно уважаемый гость - управляющий Китайским банком в Благовещенске. Поэтому майор около пятнадцати минут тараторил на русском языке, оказывал почести китайцу, которого привезли к нему помощники Кеши Косого.
       - Это не наша страна, - решил перейти к интересующему его вопросу японец, - люди здесь живут дикарями. Вот я и попросил русских пригласить вас к себе, чтобы вы, в удобное для вас время, зашли ко мне выпить чашечку чая, а дикари скрутили служащего банка верёвками. Вот как прикажете с такими людьми работать?.. Дикари они и есть дикари.
        - Благодарю вас, майор, - едва слышно произнёс перепуганный китаец.
        - Меня благодарить-то не за что.  Мой долг - помогать людям, занимающимся финансовыми делами.
        Китаец заёрзал в кресле, решив, что японец будет вымогать деньги.
        - Вы думаете, я пригласил к себе такого уважаемого человека ради денег, - улыбаясь, продолжал свою речь хитрый самурай. - Нет, нет, напротив, предлагаю не раздавать деньги.
        По спине служащего побежали мурашки.
        - Что-то я вас не могу понять.
        - Всё очень просто. Некий господин Мухин положил в филиал вашего банка огромную сумму денег, ваша задача немного придержать их в банке.
        - Откуда вам это известно?
        - Что именно?
        - Ну, о вкладе...
        - Это не важно. Важно, если он к вам придёт за деньгами, за деньгами большевиков, то!..
        Банковский служащий снова заёрзал в кресле.
        Японец достал из ножен меч самурая и принялся упражняться в фехтовании.
        - Я обязан выдавать необходимую сумму по первому требованию, иначе мне придётся платить неустойку, - наблюдая за лезвием меча, дрожащим голосом произнёс китаец.
        - Выдавайте, только небольшими суммами. Пусть господа большевики бегают к вам каждый день.
        - Но-о-о!..
        - Вы сторонник Советской власти? Вы желаете национализации?
        - Разумеется, нет.
        - То-то!
        Вложив меч в ножны, улыбаясь, японец едва слышно молвил:
        - Было приятно с вами встретиться. Вас проводят.
        Стоило служащему Китайского банка удалиться, майор велел адъютанту позвать к себе американских маклеров. Эти посредники богатеньких людей с утра околачивались в приёмной японского штаба, жаждали побеседовать с всезнающим человеком.
        - Проходите!.. Проходите!.. Присаживайтесь, господа… - на безупречном английском пригласил гостей хозяин и жестом руки указал на жёсткие стулья.
        Японец не любил мягкие кресла. Он вообще не любил сидеть на стульях, предпочитал коврик. В данной обстановке, находясь в России, позволял себе это удовольствие только после работы. И поскольку работы с каждым днём становилось всё больше и больше, то удовольствие от спокойного размышления на коврике он получал реже и реже.
         Американцы сложили принесённые подарки на тот самый коврик.
         Самурай фыркнул, его рука автоматически опустилась на рукоятку меча «катано». Будь он на родине, подобную вольность воспринял бы как оскорбление, здесь, в чужой стране, всё было иначе, янки были вольготны, считая себя более развитыми в сравнении с азиатами. Главное, ссориться с ними командованием категорически запрещалось, а он, сын страны Восходящего Солнца, с превеликим удовольствием отрубил бы им головы.
        - Мы вообще-то американские подданные, - начал свою речь поджарый мужчина, - соответственно считали, что мы с вами союзники, и вы уважите нас, примете раньше китайца. Ведь он - китаец, пусть и банкир, а мы всё-таки союзники.   
        Японец хмыкнул, представив, как через чёрный ход Кеша Косой по одному втаскивает связанных американцев. Двое, полненьких, лежали бы как две свиные туши, а этот поджарый крутился бы юлой. От такой приятной мысли на суровом лице воина проскользнула усмешка и рука соскользнула с рукоятки меча.
         Посетители эту улыбку поняли иначе.
         - Мы тоже работники состоятельных людей, обратите внимание на подарки. Если будем сотрудничать, вас отблагодарят полновесными суммами.
         - Чем вам я, господа, маленький человек, могу помочь?
         - В городе сохранился профсоюз горной добычи.
         - Это дело русских. Мы только помогаем установить порядок.
         - Вот именно, порядок, - выделив слово «порядок», произнёс сухощавый американец.
         - Вы хотите сказать, в конторах золотодобытчиков творятся безобразия?
         - Не безобразия, а беспорядок.
         Японец насторожился. Если американец говорит о беспорядке во вверенном ему городе, выходит, что он где-то что-то просмотрел. Об этом могут узнать вышестоящие командиры и продвижения по службе не будет. Эта мысль повергла его в гнев, рука автоматически нащупала рукоятку меча. Только меч он не вытащил, напротив, как можно спокойнее спросил:
         - Что же вы называете беспорядком?
         - Некоторые руководители этих контор препятствуют хозяевам приисков в продаже земельных участков.
         Японский разведчик, услышав о перепродаже земель, собрал всю силу воли, воздерживаясь от желания выхватить меч и отрубить головы наглецам. Какое коварство! Майор негодовал - на будущие земли его императора претендуют американские торгаши.
          - Ещё раз напоминаю: решения принимают местные власти, мы тут только оказываем помощь по их просьбе.
          - Местные власти бездействуют, а лидеры профсоюзов и Союза горнорабочих препятствуют торговым сделкам и вывозят хранимое золото непонятно куда.
          - Господин Прищепенко* ещё не вошёл в курс дел и пока сложно судить о новой власти.
         - Необходимо его срочно подтолкнуть к решительным действиям, иначе большевики захватят власть в свои руки. Ведь прекрасно знаете, что красные объявили мобилизацию мужского населения в области.
         - Хорошо, я встречусь с необходимыми русскими руководителями.
         - Порядок навести необходимо, - воскликнул обрадованный американец, - за золотом необходим присмотр.
         Японцу мысль о присмотре за золотом понравилась. Провожая троих гостей, решил за худощавым американцем установить слежку, поскольку был на сто процентов уверен, что беседовал со шпионом другого государства, врагом императора.
   
 
*И.Д.Прищепенко  – ставленник Колчака, распустивший правительство Алексеевского.