Полиция и закон

08.05.2016 года.               

Полиция и закон.               

  Октябрь 2002 года. Друг детства везет нас в морской порт Лос Анджелеса, где идет погрузка на круизный лайнер. Перед портовым шлагбаумом, который только что открыла для друга служащая, в зад нашего джипа втюхался какой-то неумеха. Оба автомобиля остановились в сторонке, водители ходят, осматривают повреждения. Буквально через 3 минуты на мотоцикле подъезжает полицейский – его вызвала наша шлагба-умница. Коп проверяет документы участников происшествия, я безучастно слоняюсь около. Заметил на куртке полицейского сзади большие буквы, вздумал от нечего делать прочитать фамилию стража порядка. Получилось что-то японское – «Нэтахата», что ли.  Глазом не успел моргнуть, как увидел у японца в руках пистолет. Друг проявил прыть, схватил меня в охапку и втянул в поле зрения полицейского. Тот вложил оружие в кобуру и продолжил расследование происшествия. Я пришел в себя, присмотрелся к стражу порядка – физиономия у него совсем не японская, может это, действительно,  украинец? А провинившийся оказался мексом (местное обозначение мексиканцев), да еще нелегалом, он стоял по струнке и отвечал на вопросы дознавателя с дрожью в голосе. Потом, уже на корабле, который отплывал на пятидневку в Мексику, мне, иностранному гостю, друзья растолковали, что полицейский, если посчитает, что ты угрожаешь его жизни, может пристрелить запросто.

  Это правило (или право?) подтвердилось в Фергюсоне, где полиция пристрелила 20-летнего юношу (?!), увальня 120-ти кг живого веса, обокравшего продуктовый магазинчик и грозившего копам. Несмотря на бурные митинги черно-бело-радужного цвета, фемида оправдала полицейских. Если бы их осудили, думаю, рухнула бы вся система правопорядка в США, где используется прецедентное право. Полицейские поставили бы свои пистолеты на предохранители и не снимали бы их до выхода на свою пенсию. Из блюстителей порядка они превратились бы в соглядателей беспорядков, и то, если бы остались живы. Так произошло на Украине времен второго майдана, когда умственный инвалид Янек не воспользовался американским опытом поддержания порядка, запретил по настоянию моральных европейских уродов выдачу оружия омоновцам для самозащиты. В результате он потерял власть, от чего Украина только выиграла. Украина потеряла территории, от чего Крым только выиграл. Народ потерял разум, от чего выиграли только олигархи. Олигархи потеряли капиталы, от чего выиграла только власть в лице ее действующего главы государства. Круг замкнулся. Тогда зачем нужна была эта заваруха, когда все, кроме одного, в проигрыше? Интересно, как выкрутятся французские советчики украинского инвалида из ситуации с «демонстрантами» у себя дома? Те же молодчики в капюшонах и с рюкзачками за спиной, с булыжниками и арматуринами в руках. Те же полицейские, уклоняющиеся от летящих в них предметов, файеров и коктейлей для Молотова. Полное совпадение с обстановкой на Майдане двухгодичной давности! Только повод для куража выбран другой – задумались профессиональные молодые бузотеры о своей будущей пенсии, которую они никак не заработают через 40 лет – заспидованные наркоманы столько просто не живут.

  Современники французских демонстрантов, но на земле обетованной, тоже с рюкзаками за спиной, но весом по 40 кг, совершают тридцатикилометровые марш-броски для того, чтобы быть во всеоружии в беспощадной борьбе с врагами государства. После демобилизации боевые солдаты, бывает, идут служить в полицию. А тут совсем другой компот – ни бить, ни тем более убивать, если это не явный террористический акт с жертвами, нельзя от слова никогда. Неоднократно видел, как несовершеннолетняя сопля или истеричная бабенка стоит почти вплотную к полицейскому, размахивает руками перед лицом и поносит (от слова понос), срываясь в крик, блюстителя порядка. При этом звезда представления, поглядывает на собравшихся зрителей с явным вопросом на физиономии: «Ну, как я его? А?». Полицейский, у которого пистолет за поясом, обязан с улыбкой на лице увещевать разбушевавшуюся фурию или малолетнего наглеца. Особо на поприще провокации стражей порядка поднаторели палестинские, с позволения сказать, правозащитники, у которых есть высокопоставленные защитники за бугром. Одну такую юную правограндоедку отправили на конференцию в Европу. В  свободное от форума время пигалица увидела в торговом центре двух полицейских и решила по привычке загрызнуться к ним. Она очень близко подошла к первому из них и, размахивая руками, стала кричать что-то по-арабски. Полицейский почувствовал себя неловко – из-за того, что не мог развернуться, чтобы нанести апперкот незнакомке, не толкать же ее, извините, в грудь. А у стоявшего сзади напарника было достаточно пространства, чтобы хуком послать дамочку в нокдаун. К ней кинулись на помощь участницы палестинской правозащитной делегации, подняли любительницу защищать всевозможные права и двинулись во главе с пострадавшей на правоохранителей. Повторный хук уложил передовицу в некрасивую, прямо сказать, неженскую позу. Товарки, осознав, что во Франции кипеш их не прохонже – это вам не Израиль, подхватили поверженную и поспешили удалиться.
   
  На неделе очередной толерантный выкрутас продемонстрировал Высший итальянский суд – он разрешил красть. Безработный украинец Роман Остряков был задержан охранниками супермаркета за кражу сыра стоимостью 4 евро и осужден судом согласно действующему итальянскому закону на 6 месяцев колонии + штраф 100 евро. Высший суд отменил приговор по гуманным соображениям, но с потрясающей, юридически выверенной формулировкой: «Не подлежит наказанию тот, кто будучи движимым нуждой крадет маленькое количество еды, чтобы удовлетворить жизненно важную потребность в пропитании». Интересно, как этот лозунг умудрились судьи втиснуть в статьи Уголовного кодекса? Во исполнение приговора Высокого Суда сердобольные итальянцы, расценивая снисходительность суда, как «гуманный акт милосердия», должны поступать последовательно. Перевести решение суда на арабский, суданский, эритрейский, конголезский и др. языки, развесить призывы Высшего суда в соответствующих местах проживания африканских гостей с указанием адреса ближайшего супермаркета. Далее, радушные хозяева магазинов с утра широко раскрывают двери в ожидании гостей с юга. Охранники уволены еще вчера, ведь воровать (зачеркнуто – брать) можно! А если скоро прибудет по ожидаемому безвизу миллионов двадцать гостей в вышиванках   с татуировкой на груди: «Закон Романа Острякова»? Они юридически грамотны и трактуют оный закон расширительно: «… потребность в пропитании, проживании, процветании …, но не в прозябании». А шо? Море с трех сторон, теплынь, ижа халявна! А там, глядишь, заявятся гости, о которых говорят, что они лучше турка, их тоже миллионов 30-40. Со временем сердобольный итальянец придет в супер, прочтет объявление алчного торговца о компенсации ему потерь по «Закону Ромика Острякова», увидит цену на неизбывные макароны в 6,7 раза выше прежней и у него, сердешного,  действительно сердечко заболит.

  Рецепт лечения сердца один – оно, лечение итальянских пациентов, должно быть неотвратимо твердым, нордическим. Вспомнит потребитель макарон историю падения очень  толерантного Рима под напором орд нахрапистых варваров. И возмечтает итальянец организовать Рейх №4 с жесткими правилами. Немедленно вернуть на работу охранников пока они не угрохали профессионально весь Верховный суд, члены которого больны вирусом Зика с момента зачатия! В случае кражи в маркете – расстрел немедленно на месте! Оборудовать границу электропроводом с напряжением 6000 w. Всех понаехавших вывезти в море на кораблях! С донной разгрузкой! Туда же опустить либеральные ценности! Зиг …! Зиг …! Зиг …! Такое случается, когда в стране полный раздрай и в дополнение к твердому сердцу требуется крепкая рука.