Окурок ждёт тебя

               

-Валя, - водитель фуры Николай обратился к хозяйке груза, - раз пошла у нас армейская тема, то вспомнил я ещё одну историю, как один солдат воспитывал других солдат и даже офицеров. Хочешь, расскажу?
-Конечно, расскажи, - откликнулась Валя.
-Про эту историю рассказал мне мой коллега водитель Василий, когда мы отдыхали с ним в мотеле. В тот вечер мы впервые познакомились и неожиданно для себя стали рассказывать друг другу разные истории из своей жизни. Получилось вот как с тобой. Мы не знали друг друга, а теперь общаемся как давнишние друзья. Откровенно рассказываем такое, что не каждому скажешь.
-Да, действительно, - удивилась Валя, - я под твоими чарами так расслабилась, что многое поведала тебе, даже то, что мужу бы не сказала.
-Ха-ха-ха, - с удовольствием рассмеялся Николай, - видишь, как мы легко едем, без напряга, а это очень хорошо. Раз на душе легко, то и дела у нас будут делаться легко. И вот в тот вечер мы с Василием тоже на такой волне общались. Посмеялись вдоволь, как я женился и как мой капитан раскрыл меня перед экипажем. Потом Василий стал серьёзным и говорит: «А знаешь Николай, я ведь всю жизнь благодарю одного человека, который метлой вправил мне мозги, 18 летнему шалопаю. Неизвестно, как бы сложилась моя жизнь, не встреться он тогда мне. Ведь после развала Союза в 90-ые многих не стало». Я смотрю на него вопросительно. Он увидел мой взгляд и спрашивает: «Хочешь узнать, как это случилось?». – «Да», еле выдохнул я. – «Ну, тогда слушай. В положенный срок забрали меня в Армию. Все; мои родители, родственники, соседи и жители района нашего городка обрадовались. Видимо я их очень достал своими шалостями и хулиганством. А когда демобилизовался и вернулся домой, то они все поразились, каким я стал положительным. Ну и соответственно изменили отношение ко мне. Сразу устроился на работу водителем. Женился, дети пошли и вот я мило беседую с тобой Николай». Мы весело рассмеялись его юмору. Потом вздохнув, он продолжил: «Значится, попал я служить водителем в окружную бригаду связи в Забайкалье. Ах да, надо сказать, что до Армии я кое-как отучился на шестимесячных курсах ДОСААФ на водителя грузовиков. И вот в части оказавшись среди таких же, как я хулиганистых ребят первое время вёл себя смирно. Потом, после присяги, когда определили меня на машину, я осмотрелся и стал вести себя вольнее. И вот как то летом вышел покурить в курилку. Окурок не в урну бросил, а не глядя, стрельнул от себя в сторону. Пошёл в бокс. Вскоре слышу: «Боец, ты сейчас курил?». Оглядываюсь и вижу, что стоит, какой-то солдат бомжеватого вида с метлой. Отвечаю дерзко, с вызовом: «Курил, и что». А он мне спокойно: «Подбери окурок и положи в урну». Как уважающий себя пацан я послал его далеко и отвернулся. И тут неожиданно для себя получаю чем-то непонятным сильный удар в голову и улетаю под свою машину. Не понял и весь в ярости выползаю с намерением дать наглецу хорошую взбучку. Но слышу гогот моих сослуживцев. Оторопел. Я никак не ожидал такого от них. Значит они не на моей стороне. Оглядываюсь. А им весело и ждут продолжения, чтобы ещё посмеяться. Ну, ты Николай, понимаешь у меня закипает моё молодецкое дерьмо, но накинуться на обидчика с кулаками не решаюсь. Меня сдерживает, что мои сослуживцы на стороне вот этого с метлой и в моём нападении на него меня не поддержат. А он говорит: «Ещё хочешь?». Я сдулся и пошёл за окурком. Конечно, недоволен, разум кипит в возмущении, но другого выхода нет, как найти окурок и положить в урну. Да и все сослуживцы вышли с боксов и внимательно наблюдают за мной. Нашёл, показал солдату и бросил в урну. Солдат молча, повернулся и ушёл. Я провожаю его долгим, ненавидящим взглядом. Мол, когда-нибудь отомщу. Подходит ко мне мой командир отделения младший сержант Геннадий и серьёзным тоном говорит: «Рядовой Вася, поздравляю с боевым крещением! Можешь гордиться! Тебя приложил сам старшина Токарев Иннокентий! Не каждый удостаивается такой чести!». По его нарочито официально-юморному тону, довольной ухмылке, вижу, наслаждается гад моим позором. Уже на него хочу наброситься с кулаками. Но я один, а их много, да ещё по сроку службы старше меня. А Гена продолжает: «Ты Васёк огорчён, не рад? Но можешь утешиться, наш уважаемый Кеша воспитывает не только нас рядовых, но и офицеров и даже генеральских сынков!». Я опешил и не верю ему. Но ребята поддакивают, головами кивают, мол, правда. Тогда мне стало интересно, как это старшина Кеша может поднять руку на офицера да ещё на генеральского сынка. Расскажите говорю. «Ну, что ж пойдём». Увели меня поглубже в бокс, подальше от начальства и вот такую историю поведал мне мой командир.
«Где-то год назад появился у нас старший лейтенант  Громов Александр. Весь из себя пижон. Нас рядовых за людей не считал. Обращался только «эй, босяк». Обидно, но чем мы можем ответить? Только за глаза отвечать тем же, «эй босяк» или «Шурик». Определили его в штаб. Как то вышел он покурить вот как ты сейчас и тоже окурок стрельнул. Развернулся уйти, как его окликает наш Иннокентий: «Товарищ офицер, подберите окурок и положите в урну». Но старлей такой же, как ты дерзкий и тоже посылает старшину подальше. Но на своё удивление тут же получает метлой прямо по голове, как и ты. Только улетел не под машину, а прямо в кусты влетел». Ну, тут я вместе с ребятами весело рассмеялся. Это же и моё счастье как старшина влепил офицеру. Подождав, пока мы отсмеялись от души, Геннадий продолжает: «Ты Васёк легко представляешь, с каким озверением этот «Шурик» вылез из кустов и посмотрел на старшину. Но он стоит спокойно наперевес с метлой. «Ещё хотите товарищ офицер?». Видя, что запросто может получить ещё, старлей разжал кулаки и взялся за голову. Ты теперь Васёк хорошо знаешь как больно от прутиков метлы?». Я говорю: «Да, будто сотни ножей порезали лицо». – «Воот и этот старлей почувствовал такую же боль. Но хлипковат оказался. Струсил и побежал к самому командиру бригады. Без разрешения влетает в кабинет, он же всё-таки генеральский сынок и начинает, брызгая слюной: «Товарищ полковник, что себе позволяет этот дворник?». А наш командир Стецун Павел Дмитриевич, увидев багровое лицо офицера с красными тонкими полосами на правой стороне, уже понял, что к чему, но прикидывается не понятливым. «Какой дворник? У нас в части нет гражданских служащих». – «Ееесть! Этот босяк с метлой и представляете, он меня жестоко избил, унизив мою офицерскую честь. Требую немедленно арестовать его и посадить в гауптвахту. Нет, лучше на год в дисбат!». – «Ооо, какой вы быстрый товарищ старший лейтенант. А, что собственно случилось?». – «Я же говорю, он жестоко избил меня!». – «За что?». – «Ни за что». – «Я полагаю, что вы имели дело с старшиной Токаревым. А он никогда никого не избивает. Если только преподаст урок нарушителям порядка в части. Что вы сделали плохого?». Видя, что командир части не торопится исполнять его желание, старлей поубавил свой пыл и тихо признался: «Нууу, покурил и бросил окурок». – «Куда?». – «Куда-то в кусты». – «Почему не в урну?». Старлей молчит. «Получается, что это вы нарушитель порядка и вас следует наказать, - помолчав, давая время старлею подумать, продолжает, - нууу, если вы настаиваете, что вас жестоко избил старшина Токарев, то, пожалуйста, создадим комиссию и проведём внутреннее служебное расследование?». Старлей продолжает молчать. Понял, командир на стороне этого дворника и он от него не добьётся наказания, только вся часть узнает, как старшина побил его. Ладно, тогда заговорил по-другому: «Разрешите идти». – «Идите».
Но вечером за ужином старший лейтенант Громов, уже без того запала жалуется своему отцу генералу: «Папа тут такое дело. Надо наказать одного солдата». А папа уже знает, кого надо наказать и за, что, но пока внимательно слушает сына и поддакивает: «Обязательно накажем. Кого и за что?». – «Старшину Токарева, дворника в моей части». – «За, что? Не по уставу машет метлой?». Сынок скривил лицо, вспомнив, как старшина махнул по нему метлой: «Нет, метлой он машет очень даже хорошо. Дело в другом, - и уже раздраженно-обиженно, - он жестоко избил меня офицера и твоего сына». – «Ох, ёлы-палы, жестоко избил целого генеральского сынка, конечно обязательно накажем». Ещё не понимая, что отец иронизирует над сыном, этот сын заулыбался, предвкушая, как обидчик будет страдать на нарах. «А, почему он жестоко избил тебя?». Теперь уже чувствуя себя героем, сынок с бахвальством говорит: «Я всего лишь бросил окурок не в урну, и этот негодяй сразу накинулся на меня с побоями». – «Почему не в урну? – вопросил отец, не обращая внимания на жалобу про побои, - разве ты не в Армии служишь? Почему ты нарушаешь внутренний воинский распорядок в части?». Далее голос отца становится строгим. «С этого, товарищ старший лейтенант, и начинается разложение Армии, с этих мелочей, окурка мимо урны и как ты относишься к нижним чинам». – «А как я отношусь?». В свою очередь удивлённо вопросил сынок. «Очень плохо. Высокомерно-пренебрежительно. «Эй, босяк!». А если бой и закроют они тебя своей грудью?». Старлей молчит. А отец генерал глядя в глаза сыну продолжает: «Я думаю, не закроют. Хорошо если ещё пулю не пошлют тебе в спину. Поэтому очень замечательно, что и тебя, наконец, треснул Кеша по твоей бестолковой голове!». Сын с округлившимися глазами посмотрел на отца. «Ты, что знаешь его?». – «Да лично знаком». – «Как?». - «Несколько лет назад был я в твоей части с проверкой. Готовили представление на присвоение гвардейского звания. Молодцы! Всё в порядке и велел я построить часть для объявления благодарности. Выстроились, и вижу, как один солдат с метлой на плече как с винтовкой по дорожке идёт мимо нас. Я удивился и спрашиваю командира части, мол, кто это там. Ничуть не смущаясь, отвечает, что это рядовой Токарев Иннокентий. Почему он не в строю? Извините, мол, забыл про него. Непорядок, позовите его ко мне, сейчас отчитаю. Тут же зам по тылу побежал вприпрыжку. Обратно идут не спеша, и зам по тылу не подгоняет солдата, а покорно плетётся позади. По рядам солдат волнение. Офицеры озабоченно переглядываются. Чувствую, что-то тут не то. Внимательно наблюдаю за этим Токаревым. А он подошёл к трибуне. Метлу аккуратно прислонил к лестнице. Степенно поднимается и запросто обращается к командиру части: «Чё надо, Митрич?». У меня как понимаешь, глаза на лоб полезли. Что за панибратство! Неуважение к званию! Почему первым не ко мне обращается? А Митрич спокойно говорит ему: «Иннокентий, вот товарищ генерал-лейтенант хочет познакомиться с тобой». Этот Иннокентий поворачивается ко мне, протягивает руку и говорит: «Токарев Иннокентий Демьянович». Ну, я машинально пожал его руку. Чувствую рука широкая, твёрдая, шершавая. Трудяга, не то, что мы с тобой сынок. Тяжелее ручки ничего не поднимали. Гляжу прямо ему в глаза. Спокойный, уверенный взгляд человека с внутренним достоинством и уважением ко мне. И вот встал у меня выбор. Наказать его или с миром отпустить. Чувствую, если накажу, люди не поймут меня. Похоже он у них на особом счёту. Тут, что-то выше армейского. Ладно, подавил я в себе генеральское самолюбие и говорю: «Я генерал-лейтенант Громов Степан Тимофеевич. Рядовой Токарев Иннокентий Демьянович, благодарю вас за безупречное выполнение своего воинского долга!». Отвечает: «Спасибо». Я не доволен, как он отвечает, не по уставу, но краем глаз вижу, заулыбались офицеры на трибуне, и довольный шёпот прошелестел по шеренгам солдат. Значит, правильно я поступаю. Продолжаю: «Желаю вам и дальше образцово нести службу. Можете идти». – «Ну, ты папа даёшь! – воскликнул в возмущении старлей, - почему не наказал нарушителя воинской дисциплины?!». – «На моё счастье сынок, хватило у меня тогда ума не кипятиться. Позже, после разговора с командиром части, убедился в правильности своего действия. А пока после объявления благодарности части я с нетерпением уединился с командиром для серьёзного разговора: «Митрич, - иронизируя и подражая Токареву, с недовольством приступаю, - что это было?». - «Товарищ генерал-лейтенант, я от себя лично и от всего личного состава части очень благодарны вам за ваше хорошее отношение к рядовому Токареву». – «Таак, объяснись», начинаю злиться. – «Полтора года назад появился в нашей части рядовой Токарев. Человек уже в возрасте, семьянин с ребёнком. На его прежней работе, на гражданке, начальство как-то умудрялось, мол, якобы по состоянию здоровья отсрочивать его призыв в Армию. Но когда он захотел наняться на работу, где хорошо платят, то попался на медкомиссии. Предложили на выбор или в Армию служить или в тюрьму за уклонение. Он выбрал Армию. И прямо с поликлиники милиция увезла его на призывной пункт. Уже в дороге он телеграммой предупредил жену, куда попал. Потом она с дочерью дошкольницей приезжала к нему. Слёз было». Махнул рукой командир. «Я из своего фонда выдал ей тысячу рублей». Молча, не перебивая, слушаю. «Вы ведь товарищ генерал-лейтенант знаете, что каждое подразделение отвечает за определённый участок территории части. Обязана поддерживать там чистоту и порядок. И вот приходит ко мне командир батальона с командиром ремонтной роты, и предлагают освободить рядового Токарева от его воинских обязанностей и назначить ответственным только за порядок и чистоту на территории всего батальона. Почему? Потому, что он один вместо всей роты отлично справляется с порядком и чистотой, а остальные солдаты пусть лучше занимаются непосредственно своими служебными обязанностями. Не поверил я им. Пошли смотреть на участок. Действительно всё идеально. Познакомился с Токаревым. Выясняется, что до призыва он работал уже бригадиром в благоустройстве города. Тогда у меня возникает мысль, а что если назначить его ответственным за порядок и чистоту на всей территории части. Предлагаю ему, в ответ он заулыбался и согласился. Только выставил и свои условия. Полную свободу действий без подъёмов, отбоев и построений. Чтобы начальник у него был только один я. Оснастить надлежащим инвентарём, и когда потребуется давать ему дополнительные рабочие руки. Хорошо, соглашаюсь. Определил его к зам по тылу. За год он сделал из территории части первоклассный парк. Вы сами видели результаты его труда». Действительно, не поспоришь, молча, киваю головой в знак согласия. Командир части видя, что я его внимательно слушаю, осмелел и продолжает: «Я, конечно, очень доволен, личному составу части тоже понравилось благоустройство территории, тем более сделанное не их руками. Они, особенно офицеры, воспринимали ответственность за свои участки, как обременение, отвлекающее от службы, и конечно наводили порядок спустя рукава. А тут такая красота. Деревья, кустарники и газоны аккуратно подстрижены. Везде где можно разбиты клумбы с цветами. Всё покрашено и в полном порядке. Дороги, тротуары сверкают чистотой. Как говорится ни соринки, ни пылинки. Не только мне, но и всему личному составу понравилась такая красота. Они видели, что Токарев старается для всех и одному ему трудно, поэтому старались соблюдать чистоту и порядок. Даже сами предлагали свою помощь. В свободное от службы время добровольно с удовольствием помогали Токареву в наведении порядка и чистоты. Он как бригадир только ставил задачи. Видели бы вы товарищ генерал-лейтенант, как люди преображались. Дружно, с шутками, задором без различия на звания, на равных, все вместе работали на территории, особенно весной. У меня как командира душа радовалась за людей. Также сами предлагали, что-то изменить, улучшить. Если Токареву нравилась идея, то спрашивал у меня разрешение. Вот по их инициативе обустроили площадку для отдыха и офицеры с жёнами и детьми приходят туда отдыхать. Куда ни посмотри по территории части везде глазу приятно. У нас в части создалась, как бы домашняя, уютная атмосфера. Офицеры перестали нервничать, спокойно отдавали приказы, распоряжения солдатам, те в ответ также спокойно воспринимали это и без присмотра, добросовестно исполняли. Не на словах, а реально в жизни получился у нас дружный, армейский коллектив». – «Дааа, уж», только сказал я, удивлённый рассказу «Митрича». – «Но самое главное для меня, командира бригады, у нас в части установилась идеальная дисциплина и среди рядового состава и среди командирского». – «Не понял, - сильно удивляюсь я, ведь дисциплина по всей Армии самая больная тема у нас, - как это идеальная дисциплина?». – «Вот когда у нас случается, что-то плохое с личным составом, как мы поступаем?». – «Как?». – «Сначала мы пытаемся увещевать, потом угрожать, то есть ведём воспитательную работу». – «Правильно», соглашаюсь с командиром. – «И зачастую такая воспитательная работа не даёт нужных результатов, а рядовой Токарев, когда не слушаются его и посылают подальше, то просто бьёт метлой нарушителя по голове. И представляете, товарищ генерал-лейтенант, виноватый моментально осознаёт свою вину и делает правильный вывод. Он не делает различия на звания и должности. Если нарушил осознанно, то получай и рядовой, и прапорщик, и офицер. Честно говоря, я сам боюсь, что-нибудь нарушить. Каково будет мне получить метлой по полковничьей голове?». – «Ха-ха-ха, - не выдержал я и рассмеялся, представив, как Токарев влепил бы самому командиру части. – «Вот видите, смешно. И все в части, начиная с моих замов до последнего рядового, тоже гоготали бы надо мной». – «Эт точно, - улыбаясь, соглашаюсь. – «И представьте, я не смогу наказать Токарева. Личный состав не поймёт меня. Чем я хуже их? Поэтому постоянно приходится контролировать себя. Такое ощущение, что он одновременно присутствует везде по части. Что ещё примечательно, те, кто получают от него урок, не жалуются и не предупреждают других остерегаться Токарева, а с нетерпением ждут, кого бы ещё поучил». – «Дааа, однако же. То-то я заметил, что весь личный состав напрягся, когда я велел позвать его к себе». – «Конечно, товарищ генерал-лейтенант, мы все переживали, что вы накажете его за нарушение дисциплины. Мы понимаем это, но за его большой труд в благоустройстве территории и воспитании личного состава мы прощаем ему его вольную службу. Мало того многие командиры очень хотят, чтобы Токарев поставил на место дерзких нарушителей. И вот когда вы позвали к себе рядового Токарева, весь личный состав части заволновался. Если вы накажете его, то кто будет на таком уровне содержать территорию? И кто будет дисциплинировать нарушителей? Я боялся, что часть взбунтуется, и тогда прощай гвардейское звание. Поэтому товарищ генерал-лейтенант ещё раз вам большое, сердечное спасибо от всего личного состава за рядового Токарева». Задумался я сынок. Надо же, как один рядовой, сам того не осознавая сделал такую большую работу, которую оценил весь личный состав части и все они были горой за него. Даже у меня генерала нет такого авторитета. Смотрю на командира части, как бы вопрошая, что же мне теперь делать? А он насупился, ждёт, что я предприму в отношении рядового Токарева. До рассказа командира части я знал, как поступить с рядовым, а сейчас не знаю. Дааа, однако, надо, что-то сказать ему раз я сам поднял эту тему: «Вот, что Павел Дмитриевич, пусть Токарев спокойно дослуживает свой срок, у меня к нему нет претензий». Смотрю, Павел Дмитриевич расцвёл и говорит: «Товарищ генерал-лейтенант у меня к вам просьба. Разрешите рядового Токарева оставить по контракту в нашей части. Присвоим ему звание старшины для солидности. Дадим служебную квартиру, пусть привозит семью. Он нам очень нужен». Не задумываясь, я дал добро». – «И что неужели территория в части так же важна, как и боевая подготовка?», старлей не выдержал. – «Да, товарищ старший лейтенант, порядок и чистота на территории части так же важна, как и боевая подготовка. Армия сложный воинский организм и в ней нет мелочей. Всё важно для победы. Ты сам понимаешь, что техника без человека куча металлолома. И вот с каким настроением человек будет управлять этой техникой, и будет зависеть успех Армии. Да, что там, сама его жизнь».
Старший лейтенант задумался, потом пристально глядя на отца, говорит: «Погоди-ка папа, уж не специально ли ты меня определил в эту часть, чтобы старшина Токарев провёл со мной воспитательную работу?». – «Молодец, сынок, сам догадался, - папа обрадовался, - значит, всё-таки правильно врезал тебе старшина. И с тобой получилось у него. Стал умнеть. Вот представь, если бы я ударил тебя. Обиделся бы?». – «Конечно». – «И возможно мы бы разругались на всю жизнь. Поверь, много раз ты заслуживал трёпки. Но не поднималась моя суровая, отцовская рука. Ты у нас единственный сын и я всегда боялся навсегда разорвать с тобой отношения. Сколько тому в жизни есть примеров. Терпел. Поэтому и настоял на военной карьере, чтобы держать тебя под контролем». Сказав, помолчал, и глядя на сына одновременно и строго и с мольбой в глазах продолжил: «Сынок пора тебе за ум браться. Не позорь больше звания офицера и меня генерала. Завтра, когда придёшь в часть первым делом найди старшину Токарева. Извинись за оскорбление, при нём подбери окурок и брось в урну». – «Он, наверное, уже сам подобрал окурок», старлей ещё не хотел признавать свою вину. – «Будь уверен сынок, окурок ждёт тебя. Вся часть уже знает про твою выходку и с нетерпением и волнением ждут результата вот этого нашего разговора». Крепко задумался старлей. Потом глухим голосом говорит: «Похоже, не только вся часть, но уже и в штабе округа знают про меня, раз ты в курсе моей выходки». – «Да сынок и командующий знает. Вызвал меня к себе, и поговорили мы как отцы». Опять задумался старлей. Потом облегчённо выдохнул и говорит: «Хорошо папа, я сделаю, как ты мне велишь». Папа сияюще улыбнулся сыну, как будто освободился от тяжёлого груза, который вынужден был нести всю жизнь и говорит: «Вот это мужское решение. Молодец сынок! Человеком становишься». Генерал думал, что трудный разговор с сыном закончился, но сын посмотрел на отца с улыбкой, будто тайну разгадал и говорит: «Дааа, товарищ генерал-лейтенант, хитро вы провели воспитательную работу с сыном. Примерно наказали оболдуя руками старшины Токарева и сын ведь на вас не в обиде!». Генерал в ответ тоже улыбнулся и говорит: «Вот видишь сынок, как ты стал умнеть. Достаточно было старшине только один раз треснуть тебя метлой по голове, как у тебя сразу пошли мыслительные процессы. А я сколько не старался тебя словами воспитывать, да всё бестолку было. Всё-таки молодец старшина!». – «Ха-ха-ха», оба с удовольствием рассмеялись.
-И, что подобрал он окурок, - наконец Валя решилась подать голос.
-По словам Василия, подобрал и извинился. После этого случая старлей изменил своё отношение к солдатам, ну и они соответственно к нему.
-А откуда узнали о разговоре генерала с сыном.
-Конечно, слово в слово никто кроме генерала с сыном не знают, но сначала старший лейтенант кое, что рассказал своим сослуживцам, а потом и люди додумали по его поведению.
-Дааа, интересна наша жизнь. Надо же, как один окурок может изменить жизнь человека, - подытожила Валя.

                Хакимов Рафаэль Абдрахимович
                Казахстан
                Алматинская область
                Капчагай
                Январь 2022