Долгий летний день

                ...и жребий нас обрёк
                Мечтам всех троп, сомненьям всех дорог
                М. Волошин

            Низкое солнце отсвечивает в окнах дома напротив, наполняя  комнату мягким   светом раннего утра. Артем проснулся раньше, чем прозвенел будильник. В доме тихо,  не гудят краны, не хлопают двери. Так приятно пройти по пустым  прохладным  комнатам, сварить кофе, а потом  смотреть в окно на восходящее солнце.   Артем улыбнулся про себя,  вспоминая, как они первый раз пришли в эту квартиру. Он был не из тех людей, которым судьба улыбается из-за каждого угла, но это была удача. Они получили  квартиру в конце 91 года. Перестройка  уже была на исходе, но   квартиры ещё получали, а не покупали.
       Перестройка, как замечательно все тогда начиналось:  ускорение, гласность, забастовки шахтёров и митинги на улицах. Это было время светлых надежд, и неожиданной  свободы. В киосках Союзпечати по утрам очереди за газетами и журналами, столько всего нового, интересного. Читай и смотри все ранее запретное разрешено. Свободные выборы на альтернативной основе -  в Верховный совет выбирают никому не известного юриста. Идут прямые трансляции заседаний, которые все смотрят не отрываясь. Споры, дискуссии, новые лица. Привычные точки опоры потеряны, все по-новому и от этого  у многих начинает кружиться голова. Борьба с привилегиями. Обкомовские дачи передают под детский санаторий. Закрытые поликлиники начинают принимать всех по месту жительства. Рабочие на предприятиях выбирают директоров. На строящемся девятиэтажном доме, почти в центре города, появляется растяжка: квартиры тем, кто их строит. Когда  дом сдали, то часть  квартир в нем получили строители, врачи, учителя и даже преподаватели Вузов.
      В тот день Полина приехала, после занятий на вечернем факультете, с ключами, которые ей передал  коллега, получивший   квартиру на расширение в новом доме. Было уже поздно, но они не стали ждать, и  отправились смотреть своё новое жилище.  В  пустой квартире лампочки горели только в прихожей и на кухне, в комнатах с потолка свешивались только концы проводов, люстры прежние хозяева увезли с собой. После гостинки, в которой они жили,   двухкомнатная  хрущёвка показалась им такой просторной. Они  счастливые бродили по пустым комнатам, где валялись обрывки бумаг, книги, старые ненужные вещи,  ещё не веря в реальность происходящего, и глупо  улыбались.  Потом шли по пустым темным улицам, строили планы, и говорили о том что нужно сделать в первую очередь. Тогда  им, да и не только им, стало казаться, что жизнь,  наконец, стала меняться к лучшему, и совсем не  потому, что они получили квартиру.    Ордер на своё  жилье они оформляли довольно долго и получили его только осенью 92го года, уже в другой стране. Чиновник, выдававший ордера был раздражён и  растерян. 

              Артем  допил кофе, вымыл посуду и все убрал, оставив стол чистым. Полины нет  дома, и замечаний никто делать не будет, но пусть все будет как всегда. Учебный год закончился, и она могла бы уже отдыхать, но вместо этого поехала на очередной семинар, с участием каких-то иностранцев.   Теперь нас все кому не лень учат, как правильно жить. 
       Покончив с уборкой,  Артем взял портфель, собранный ещё с вечера и вышел из дома. В тени двора было свежо, он  даже подумал, что надо было взять куртку, но дойдя до остановки троллейбуса, понял, что день опять будет жарким.
       На  автовокзале он встретил своих коллег, но попутчиков  не оказалось.  Они перекинулись  парой фраз и  разошлись по разным  посадочным площадкам, у каждого был свой маршрут. Как ни странно, но точно по расписанию подошёл потрёпанный  автобус неизвестной марки. Было,  похоже, что это произведение иностранного автопрома, которому волею судеб суждено  доживать свой век на дорогах Сибири,  приобрели по дешёвке в каком-то   секонд-хенде, если такой где-то существует.  Внутри это чудо техники  выглядело не лучше чем снаружи. Потёртые кресла, мятые занавески, потрескавшийся пластик на потолке. В салоне душно, видимо  утром перед выходом в рейс  его не догадались ни помыть, ни проветрить.
         Пассажиров  не много, половина мест свободна.    Артем хорошо знал предстоящий маршрут и сел   так, чтобы по ходу движения на него не попадало солнце. Он положил портфель рядом на пустое сиденье   и попытался расслабиться.  Утро было чудесным и все было хорошо, только не ясное чувство тревоги тлело где-то внутри,  ожидание какой-то ситуации с которой он не сможет справиться. Он работал уже третий сезон,  и на практике ни каких промахов за ним не числилось, но избавиться  от этого беспокойства, которое появлялось, когда он ехал на приёмку, никак не мог.
         Миновав проспект, автобус   подъехал к  реке, на стрелке стоял трамвай, ожидая, когда по однопутной линии моста пройдёт встречный. Мост,  давно  был признан аварийным и рядом уже много лет строился новый.  При развитом социализме, успели возвести опоры, и начать надвижку пролётного строения, даже перекрыли  один пролёт. И теперь  аванбек сиротливо висел над водой, так и не дойдя до следующей опоры.

       У этого объекта был  заказчик, подрядчик,  инженерное сопровождение,  и высокие кураторы в виде заместителей губернатора, не было только денег   для продолжения строительства. Перестройка и ускорение закончились талонами на сахар и развалом страны, страшно подумать, чем кончится нынешняя демократия.     Наступило время субвенций, субсидий, трансферов,  взаимозачетов, дисконтов и откатов, авантюристов и комбинаторов.  Административный ресурс, ещё несколько лет, назад казавшийся таким всемогущим, иссяк. Местные металлурги, которых можно было «нагнуть», сталь нужной марки, пригодной для изготовления пролётных строений, не выпускали. Проблему, как без живых денег вдохнуть в  строительство моста новую жизнь, решали в духе времени. Так случилось, что и Артему довелось внести свои «пять копеек» в это дело.
      Теперь глядя на вагончики мостовиков, он вспоминал, как минувшей зимой отправился с конфиденциальным поручением в Томск на переговоры, имея  пачку документов, о содержании которых имел смутное представление, и   чёткое указание привезти их обратно уже подписанными.   Фирма занимала  пятый этаж старинного здания на пр. Кирова. Просторный кабинет был обставлен, как и положено, у «новых» русских:  пустой полированный стол тёмного дерева,   мягкая кожаная  мебель и абстрактная картина в простенке.  Однако хозяином кабинета оказался вальяжный кореец неопределённого возраста. Артем сидел, утонув в мягком кресле у  журнального столика, пил кофе, который принесла красавица кореянка, и беседовал с хозяином кабинета. Документы, которые он привёз, забрал худой кореец в очках, в коридоре славянских лиц тоже не наблюдалось, видимо это была семейная фирма или  персонал подбирали по национальному признаку. 
           За окном начиналась метель, и Артема больше всего беспокоило, сумеет ли он вернуться обратно засветло. Схема  по нынешним временам была не сложной. Местный металлургический комбинат отгружал металла в счёт погашения дорожного налога, а два Limited получив металл, без «живых денег» организовывали поставку нужной стали из Магнитогорска на завод в Улан-Удэ для изготовления пролётных строений. Это было в феврале, как развивались события дальше, после того как он с документами вернулся в дирекцию, Артем не знал.

        Замелькали невзрачные домики частной застройки, с заборами и чахлыми палисадниками. Справа за высокими тополями вставало солнце,  длинные прохладные тени ложились на дорогу.
        За поворотом показался, недавно построенный, пост ГАИ - внушительное сооружение, с панорамными окнами, и высоким крыльцом. Как и положено,  проезжая часть перед ним имела четыре полосы,  разделённые барьерным ограждением, но две были перекрыты  шлагбаумами. Рядом на обочине стояло несколько фур, видимо они здесь и ночевали.       Такие посты были построены на всех въездах в город, словно старинные заставы. Одно время на них даже  собирали плату за въезд в город с иногородних водителей, якобы на  строительство  моста, но это быстро закончилось, видимо овчинка выделки не стоила, да и с точки зрения законности  инициатива выглядела сомнительно. 
       За  постом ГАИ,  пригород ещё не закончился, вдоль дороги шли   склады, будки, подъездные пути, съезды, шашлычные, маленькие кафе.    Миновав очередную заправку, автобус сбавил ход, впереди была  развилка,  где  время от времени  случались ДТП.  Здесь давно  нужно было   сделать развязку в двух уровнях, но дальше разговоров дело не двигалось, зато  это была благодатная тема для дипломных проектов.  Студенты эту проблему решали легко.    
          Пока дипломник читал свой доклад, Артем, (он до сих пор был членом ГЭКа), успел пролистать пояснительную записку, где с удивлением обнаружил, что для монтажа пролётных строений будущий инженер использует железнодорожный кран, хотя железной дороги тут не наблюдалось.  Он задал вопрос, и дремавшие члены комиссии сразу оживились.  Дипломник не растерялся,  в результате ему  поставили «хорошо» и отпустили с миром.
            Автобус тряхнуло на железнодорожном переезде, и Артем посмотрел в окно, на обочине старик в выгоревшей добела штормовке раскладывал пучки колбы, начался таёжный участок. Теперь с обеих сторон почти  вплотную  вдоль насыпи стояли высокие тёмные ели. Но кое-где тайга уступала место заболоченным участкам, где голые стволы деревьев отражались  в  темной болотной  воде.    
 
         Миновав  пост ГАИ, на въезде в город, где Артема должны были встретить, автобус  ещё полчаса  колесил по узким  городским улицам, прежде чем, остановился  у автостостанции,   находящейся  в одном здании с  железнодорожным вокзалом.   
           Артем вышел на пустую привокзальную площадь.  Его ни кто не встречал. Когда он садился в автобус, было прохладное  утро, а теперь солнце стало высоко и начало припекать. Постояв в тени вокзала, он вошёл внутрь, выпил в буфете стакан минеральной воды и, выходя обратно на площадь, в дверях столкнулся с парнем в рабочей куртке.
- Артем Васильевич?
- Да.
- Я за вами, меня Фёдор Михайлович просил вас привезти, вот припоздал немного, вы уж извините.
- Ничего страшного.
          Небольшой   бензовоз с зелёным баком,  стоял на противоположенной стороне площади.   «На такой машине меня ещё не возили», – подумал Артем. Машина была неновая, но в кабине было чисто и бензином  не пахло.
 - Вы не волнуйтесь нам не далеко, здесь больше по городу ехать.
          Опять замелькали какие-то конторы, торговые базы,  пакгаузы.   За городом  дорога шла по равнине,   широкие поля,  небольшие берёзовые и осиновые  перелески, тайгой тут и не пахло,   словно здесь  была другая растительная зона.

            Дорожное управление стояло на въезде в  районный центр. Это было, заметное издали,  кирпичное трёхэтажное здание с плоской крышей.  Шофёр  притормозил у ворот  и, дав своему пассажиру выйти,  поехал дальше.
        Артем огляделся  -  у него возникло смутное ощущение, что он, когда-то здесь уже был.  За высоким забором, на пустом дворе, виднелись гаражи, мастерские, сломанная дорожная техника.  Он прошел в распахнутые ворота и,   обогнув здание, нашел  вход в управление. В вестибюле на первом этаже было тихо и пусто, приятно пахло свежим хлебом. Направо шёл широкий коридор, куда выходили закрытые двери кабинетов, а прямо против входа была лестница. Артем поднялся на второй этаж, (проход выше перегораживала металлическая решетка), и пошел по коридору, читая таблички на дверях:  касса, бухгалтерия, ПТО, а вот  и  приемная. В приемной пусто, но дверь слева была открыта. Навстречу Артему, вышел худощавый мужчина, поверх цветастой рубашки на нем была  матерчатая жилетка, наверное, сшитая местными кооператорами.
- Артем Васильевич, здравствуй дорогой, жду тебя, жду. Как доехал? Ты уж извини, дорогой,  за машину, ну ничего под рукой не было. Чай, кофе, минералки? Проходи, проходи..
         Он пожал руку Артема, двумя руками. Руки у него были большие и вялые.             
          Артем видел этого начальника ДРСУ  впервые, и то, что он сразу перешел на «ты», ему  не очень  понравилось.  Эта манера разговора,  жестикуляция, и ни чем неоправданная экзальтация  делало его похожим на пародию «товарища Саахова».  Артем сел за приставной столик и достал ежедневник, начальник  сел напротив.
- Федор Михайлович, кто у тебя на третьем этаже живет?
- Пустил налоговую, пока они свое здание строят.
      Как водится, они поговорили за жизнь, обменялись последними новостями, поделились мнением о фильме  С. Говорухина «Так жить нельзя», согласились, что действительно так жить нельзя, и в конце концов перешли к  делу.
- Федор Михайлович, вы что процентовать будете? 
- У меня все по графику,  как в контракте. Без проблем. Если конкретно,   подстилающий слой,  два километра и  трубу, земля у меня еще до конца не готова, ее на потом оставлю. Ну что, пойдем кофе пить?
- Слушай,  давай сначала хоть бумаги посмотрим.
- Ну, какой ты. – Теперь он явно пародировал Геннадия Хазанова, однако позвонил по внутреннему  телефону.
         В комнату вошла женщина и молча, положила перед Артемом объемистую папку с бумагами и встала рядом.
- Свободна, Нина. Если что, я позову, - сказал начальник нормальным голосом.
         В папке были процентовки, карточки испытаний, акты на скрытые работы, сертификаты на материалы,  сметы, какие-то расчеты.  Все это лежало  без всякой системы. Тут же была куча документов, подтверждающих рыночную стоимость,  достоверность которых завесила от фантазии подрядчика.
       В 1991 году были выпущены  новые расценки, но не успели строители   их до конца освоить, как наступили рыночные отношения - с бешеной инфляцией и всеобщей неразберихой. Сметы и процентовки дорожники составляли в ценах 91-го года, а  стоимость работ  подтверждалась  расчетами и коэффициентами, которые каждый месяц устанавливала Москва.
        Артем посмотрел на цифры в своем ежедневнике, сравнил их с цифрами в документах, проверил подписи, печати и количество экземпляров. Посмотрев акты на скрытые работы, он не стал их подписывать, а отложил в сторону,  что бы взять с собой.  Среди бумаг  он обнаружил  исполнительную съемку на трубу, которая представляла собой отсканированный лист проекта, на нем красной ручкой были выставлены фактические отметки. Посмотрев в штамп  на чертеже, Артем понял, почему здание ДРСУ показалось ему знакомым: там была его подпись. Он вспомнил, что участвовал в разработке проекта реконструкции автомобильной дороги «Лебяжье – Доброе – Октябрьский» и один раз  вместе с изыскателями приезжал сюда. Проект начали реализовывать пять лет назад,  потом бросили. Теперь, когда появились деньги, решили продолжить, но  название объекта в контракте было  другим.
- Федор  Михайлович, ты документы  смотрел? Свалено все в кучу,  специально что ли, чтобы ничего  нельзя было разобрать.  А где ведомость и  исполнительная  на подстилающий слой? – спросил Артем, стараясь понять, знает или не знает Федор Михайлович, что он один из разработчиков проекта.
- Смотрел, конечно, там же мои подписи. Какая исполнительная?  Сейчас поедем, сам посмотришь, померишь, все оформим...
- А карточки испытаний?
- Ваша лаборатория  была,  пробы брали, уплотнение проверяли, сказали, что все оформят. Тебе передать  должны были. Ты не волнуйся у меня все качественно. Фирма веников не вяжет. Пойдем, кофе попьём и поедем.
       Он встал и почти силой повел Артема в соседнюю комнату, где на столе стоял электрический самовар, тарелка с конфетами и разномастные чашки. Ему явно не терпелось еще чем-то удивить  куратора, которого он видел в первый раз.   
- Так,  кофе сам накладывай, говорят, ты сахар не употребляешь,  я тебя мороженным угощу, такого ты нигде  не попробуешь, все натуральное. У меня здесь пекарня, хлеб классный пекут, и небольшой кондитерский цех, мороженное  делаем.
       Он открыл холодильник и из морозилки достал картонную коробку. Комната сразу наполнилась тем  ароматом, который Артем помнил с детства. Это был сладкий, сливочно-ванильный  запах - так пахло мороженное, которое он с мальчишками покупал, возвращаясь с пляжа в жаркий день.  Нынче мороженное, которое он иногда покупал в городе  ничем не пахло. Артем с удовольствием  ел мороженное из простой чайной чашки, и запивал горячим кофе.
-Ну как? Чувствуешь? – Федор Михайлович явно был доволен произведенным эффектом, это заботило его больше чем какая-то исполнительная съемка.
         Покончив с кофе, они вышли во двор. У крыльца стояла светло-серая «Волга» за рулем был пожилой мужчина.
- Видел мою машину, не узнаешь?
-А что должен узнать?
- Эх ты, это «Волга» вашего директора. Он себе  новую взял, а мне эту отдали. Сафронов хотел, но я вперед договорился. Классная машина.
- Федор Михайлович, я с директором не езжу,  А машины у него все одинаковые -одной марки и одного цвета, и даже  номера одни и те же.  В отделе у нас УАЗик, но на нем мой начальник ездит, а к вам я на бензовозе приехал.
- Ладно, тебе,  садись вперед, поедем.

         Они выехали на трассу, по прямой асфальтированной дороге «Волга»  шла ходко, легко обгоняя попутные  машины. Артем, внимательно смотрел по сторонам, но  окрестности   были ему  незнакомы  и только когда они, повернув направо, проехали деревню он вспомнил, как  по проселочной дороге  шел от сюда   пешком до самого лога. Тогда с изыскателями они  решали   вопрос с водоотводом. Но теперь здесь все выглядело по иному. Полоса отвода была расчищена,  дорога  расширена и поднята на насыпь.
- Это было  Лебяжье? – спросил Артем, когда они проехали деревню.
- Да, дальше  пошла  наша гравийка. Ты чувствуешь как прохладно?
Действительно в машине, не смотря на жару и пыль (асфальт за деревней сразу закончился)   было не жарко.
- Это кондиционер работает – Федор Михайлович говорил это так, словно он сам установил кондиционер.
           Гравийная дорога была в хорошем состоянии, и они ехали, не сбавляя скорости пропуская встречные фуры и   обгоняя  груженные КАМАЗы,  поднимающие тучи пыли.  Артем обратил внимание, что водитель старается обгонять самосвалы по широкой дуге, что бы вылетающие  из-под колес камешки случайно не попала в стекло.  Он вспомнил, как в прошлом году  ехал  на «Волге» по загруженной магистрали и на подходе к Новосибирску, и   из кузова ехавшего впереди самосвала вылетела щебенка и поскакала по асфальту. Артем смотрел, чувствовал как у него холодеет все внутри, и понимал, что ничего нельзя сделать, деться некуда. Это длилось одно мгновение, он даже не успел закрыть глаза,  щебенка ударила в капот и отлетела в ветровое стекло. Стекло не разбилось, только от места удара пошли лучики трещин.   
- Это мои ребята, щебень возят на верхний слой, - сказал Федор Михайлович, показывая на проезжающий КАМАЗ
- Откуда?
- Из Кремнева, от Маркова. Он дробилку и грохота поставил на терриконике,  дробит пустую породу.
         Артем знал, что Марков  был начальником СМК «Золотострой», которое базировалось в отдаленном поселке на востоке области, где в шахтах добывали рудное золото, (вернее руду, из которой потом извлекали золото, в поселке был  свой золотоизвлекательный завод). Однако сейчас, в связи с общим развалом,  оказалось, что добывать золото тоже  невыгодно и рудник приходил в упадок.  Что бы как-то выжить, и прокормить своих работников   СМК стало,  по контрактам с дирекцией,  занимается строительством небольших мостов, это была программа  по  замене деревянных мостов на железобетонные. Артем встречал Маркова в дирекции, но знаком с ним не был.
- Далеко ведь..
- Да, 80 километров, зато в два раза дешевле, материал хороший.

         Впереди показались бетонные блоки, которые перекрывали съезд на место производства работ.  Существующая  дорога уходила вправо за вершину лога, а новое направление, которое  было  в два раза короче, и шло прямо через лог.    За бетонными блоками они съехали на технологическую дорогу и  остановились у того места где разгружались КАМАЗы.   Щебеночный конус   был уже выше трех метров.   Артем вышел из машины, подождал, когда отъедет самосвал и подошел к отвалу, такого материала  он еще не видел. Щебёнка была  чистая, ровная почти вся одинакового размера и чуть поблескивала на солнце.  Артем наклонился и  взял  небольшой камень, он был  кубовидной формы с неровными гранями   темного серо-зеленого цвета, тяжелый. И так плотно лежал в руке, что  с ним не хотелось расставаться.  Артем спрятал его в карман, у него в рабочем столе уже лежала целая коллекция камней с разных строек.
- Чувствуешь, какой материал?  Это диорит, лучше не бывает, марка 1200. Сейчас возим в запас, пока есть возможность хочу на всю дорогу заготовить. Завтра, если ты примешь подстилающий слой, начнем укладывать.
- А чем будете расклинивать?
- Попробуем своим, у меня есть щебень дробленый из  гравия, фракции 0-20
          Они поднялись  на готовое земляное полотно, где уже был отсыпан подстилающий слой из гравийно-песчаной смеси. Место было высокое, отсюда дорога уходила вниз, к логу и хорошо был виден весь строящийся участок, где шли  земляные работы. По насыпи как муравьи ползали маленькие бульдозеры. Их было, наверное, штук пять, но так как они все время двигались сказать точно, сколько их было трудно. Одни разравнивали привезенную  КАМАЗами землю, другие надвигали растительный грунт на откосы. Это было необычно: в последнее время парк техники у дорожников начал обновляться, и в ходу были   тяжелы современные машины.
- Что это за машины?
- Это ДТшки я на Алтае по случаю прикупил. Они мне обошлись дешевле, чем Катерпиллер в лизинг брать.    
- Но у них же производительность маленькая,   на зарплату ты больше потратишь.
- Не волнуйся, у меня все подсчитано. Сейчас мастер подойдет. Ты не удивляйся он у меня из бывших землемеров,  саженью не расстается.
- Вы это участок сдаете?
- Вот от двенадцатого   до двадцать шестого пикета. А  до двенадцатого участок  уже принят.
        Подошел мастер, пожилой мужчина, с потемневшим от загара лицом в простой  полотняной куртке.  Через плечо у него был перекинут большой деревянный циркуль.
- Вот познакомься Егор Матвеевич и его знаменитая сажень.
          Они  поздоровались, и Артём попросил измерительный инструмент, которым  никогда не пользовался. Сажень оказалась очень легкой, дерево от долгого употребления потемнело и высохло.  Артем попытался сделать несколько измерений, получилось не очень ловко,  и он понял, что и тут нужно было иметь сноровку.   
       Они вернулись на двенадцатый  пикет, и пошли по готовому участку, делая необходимые измерения. По  подстилающему слою,   ходили  гладковальцовые катки,   а прицепной каток на пневмошинах стоял на обочине без движения.
- Федор Михайлович, я смотрю у тебя   ширина везде с запасом.
-  Запас по ширине - это хорошо, можно уплотнять до края, а потом я бровку подрежу и будет ровненько и красиво.
         Все лунки, в которых измеряли толщину слоя, были сделаны близко к оси и Артем попросил выдолбить контрольную в двух метрах от бровки.
- Ну как? – спросил Федор Михайлович, когда Артем измерил толщину и поднялся.
- Все нормально.
- А ты сомневался, я ведь для себя строю, это моя дорога.
         Они подождали, пока их обгонит   каток, и пошли за ним, внимательно глядя себе под ноги.   Со стороны их процессия  наверно выглядела забавно. Двенадцати тонный каток  шел по подстилающему слою практически не оставлял за собой следа. Но на последних двухстах метрах след появился.  Артем подобрал камешек,  бросил его под валец и, увидев, что он не раздавился,   сказал, что этот участок нужно еще уплотнять.

         В вагончике,  пока Артем смотрел общий журнал работ  (он велся с пятое на десятое) и писал замечания,   мастер и Федор Михайлович оформили акт на скрытые работы. 
- Ну, что ты пишешь? Я же сказал: участок  мы докатаем, а что касается заполнения журнала, все учтем и дополним. Егор Матвеевич это тебе замечание, потом поправишь, – сказал Федор Михайлович, прочитав замечания написанные Артемом.
          По пологому склону они спустились в тальвег лога к  выходному оголовку трубы. Сейчас лог был сухой, вода шла по нему только весной во время дождей и снеготаяния,  однако диаметр трубы был полутора метра.   Свое время Артем сам рассчитывал  диаметр,  учитывая площадь бассейна и  расход  воды.
       Подошел мастер - молодой парень в бейсболке белой майке. Засунув руки в карманы, он безучастно наблюдал, как Артём осматривает  трубу, как его начальник объясняет все технические подробности. Внутри  трубы было сухо,   у самого входа лежали контрольные кубики бетона.
 – Кубики испытывали? - спросил Артем.
- Да, через семь дней, результат нормальный, а это контрольные.
- Ну, и что ты стоишь, как неживой?  - Артем обратился к мастеру. - Неси проект,  инструменты, рулетку, нивелир, рейку. Сейчас будем  все проверять.
         Парень вопросительно посмотрел на своего начальника.
-  Ромка,  тебе сказали - выполняй.  Артем не удивляйся, он  после техникума первый год, малахольный немного, а так парнишка исполнительный.  У меня здесь прорабом Руслан Салманович, но его сегодня нет,  приболел немного.
         Тень от насыпи падала  на бетонную площадку перед трубой, и солнце не слепило глаза.  Слышно  было как вверху по насыпи, ходят бульдозеры,  разравнивающие  землю, гудят подъезжающие   КАМАЗы.
          Вернулся Роман. Артем вместе с ним  померил укрепление,  и, настроив нивелир, показал  Роману, где поставить рейку. У него с собой была исполнительная съемка,  но он решил еще раз проверить   размеры и отметки. Закончив,  они  поднялись на насыпь, чтобы перейти на другую сторону к входному оголовку.
- Федор Михайлович, а где у тебя катки? Ты что землю совсем не уплотняешь?
- Так КАМАзы груженые ходят и бульдозеры, да и толщина слоя небольшая.
- У тебя каток стоит без дела, загрузи и пригони сюда. Имей ввиду, я дам задание  лаборатории  проверить уплотнение.
           Все отметки на входном оголовке тоже  были в  допусках.   Артем посмотрел чертежи,  потом еще раз залез в трубу и тогда понял, что его смущает. Тело трубы было собрано из трёхметровых звеньев,  явно не дорожных.
- Федор Михайлович, ты из чего  трубу собрал?  В проекте типовые  метровые звенья.
- Ну вот, я так и знал, что ты тут начнешь вопросы задавать. Это канализационные  трубы, диаметр полтора метра, как по проекту, я  согласовал замену. Наташа в курсе, ты посмотри у неё в документах.
- А с проектировщиками согласованно?
- Наверное, я не помню.
- Но  не худо было бы и с ними   согласовать! – Артем начал раздражаться. 
            Они вернулись к машине и выехали на трассу.
- Ты куда теперь? Может быть, пообедаем?
- Нет, сейчас едем на федералку, там меня  ждет Игорь Врохов.
- Это главный инженер ДРСУ-4? Когда Шевченко умер, я думал, его поставят начальником.

         В машине было прохладно, но Артём ни как не мог расслабиться. Они выехали на трассу, и минут через пятнадцать показалась  вишнёвая девятка, которая стояла  в тени,  остановочного павильона.
- Ты давно ждешь? – спросил Артем,  вылезая из машины.
- Нет, только приехал, - ответил Игорь. Он поздоровался с Федором Михайловичем, и  они сразу заговорили о своих делах.  Артем собрал документы, которые лежали на заднем сиденье, и разложил их на багажнике Волги.
- Федор Михайлович, давай договоримся: акт на трубу  подпишу, когда ты привезешь мне все согласования и сертификат на звенья, я хочу точно знать, под какую нагрузку они рассчитаны, это не дорожные звенья, а у тебя над трубой насыпь пять  метров. Что касается подстилающего слоя, я  его принимаю,  последние двести метров нужно еще докатать, но это под твою ответственность.  В дирекции я буду послезавтра.
- Слушай, дорогой,  двести метров, завтра все будет. – Федор Михайлович опять начал говорить сладким голосом товарища Саахова. – Труба в полном порядке, ты сам видел все стоит, там насыпь уже практически на проектной отметке, КАМАЗы груженые ходят. Это моя дорога.  Специалисты делали,  Наташа все принимала, а ты первый раз приехал. Что за вопрос?
- Вопросов нет.  Да, еще  в гасителе у вас какие-то обломки бетонные, неужели камень трудно было найти?  По поводу уплотнения земполотна: ты говоришь, что наша лаборатория приезжала,  я   посмотрю карточки испытаний, - сказал Артем, складывая бумаги в портфель. 
          Они пожали руки и недовольные друг другом разошлись по машинам. Артем сел на переднее сиденье рядом с Игорем.
- Как он меня утомил.
- Все правильно, не бери в голову.   Эту трубу  строила армянская бригада. Я не знаю откуда они  и что там Наталья принимала. Ты правильно сделал, что потребовал все  данные, а так если что случиться, кто будет переделывать?  Куда теперь, Учитель? -         
        Они познакомились несколько лет назад. Игорь учился заочно, и Артем был у него руководителем диплома. И теперь Игорь называл Артема – Учитель, тот Игоря – Мастер. В то время Игорь действительно работал мастером.
- Сейчас поедем на  участок ремонта, тебе тоже не вредно там побывать, это ваша дорога, – сказал Артем,  когда они развернулись и выехали на трассу. -  Как тебе работается с новым начальником? 
- Нормально.
- А откуда его взяли?  Он же не дорожник.
- Он наш местный. Когда то был учителем, директором школы от туда попал в райком, а в последнее время   был депутатом законодательного собрания.  Как говорят, свой человек.
- Профессиональный  начальник.  А я думал, что тебя поставят, зря ты отказался.
-Ты сам знаешь. А с другой стороны мне так спокойнее. Он в технические дела не лезет, занимается финансами, снабжением. Недавно нашел помещение для лаборатории, я уже оборудование заказал. Нормальный мужик, мне с ним легче, чем с Шевченко.

         Дорога летела им навстречу, Игорь  легко обогнал иномарку потом  увернулся от встречного фургона, который шел на  подъем.
- Игорь, не гони  так, туда успеем.
- Не волнуйся,  Учитель, я дорогу знаю. Уже час, время обеда. Куда? 
- Давай заедем, куда–нибудь, по дороге, ты тут хозяин.
        Они миновали  две деревни, и на перекрестке  свернули  на  площадку, где  в тени деревьев  расположился целый городок из закусочных, кафе, столовых и шашлычных. Игорь объехал стоявшие машины и вырулил к простой избе без вывески,  на самом краю. За домом виднелась большое  ровное поле  местами покрытое свежей зеленой травой.
- У меня здесь знакомый, Василий Кузьмич, помнишь, я тебе рассказывал? У него  ферма,  тут не далеко.
         На просторной  деревянной веранде, три из четырех столиков  были заняты  дальнобойщиками, фуры которых стояли на площадке.
- Присаживайся, - сказал Игорь, показывая на свободный столик у прохода. - Здесь   прохладнее, чем внутри,  я сейчас  все организую.  У Кузьмича меню без изысков, но котлеты  у него знаменитые, ты таких в городе не попробуешь. 
        Артем присел и огляделся. Легкий ветерок шевелил полотняные занавески. Пластиковые столы,  деревянные лавки вдоль стены,  табуретки. Игорь принес вилки, ложки и хлеб в плетеной корзиночке, нарезанный большими кусками. 
- Сейчас все будет. Окрошка, котлеты и компот или ты хочешь чай, кофе, кокаву.
         Окрошка была в чашках, а котлеты с пюре - на больших тарелках. По размеру котлета с гарниром в городе явно тянула бы на две порции. Квас в окрошке был не сладким, видимо здесь его делали сами. Такой квас,  когда то давно делала бабушка Артема, но теперь  этот острый вкус был для него непривычным. Котлета сочная, нежная просто таяла во рту.
- Приятного аппетита, ребята, как обед? – К ним подошел немолодой, грузный мужчина, смуглый и черноволосый, похожий на цыгана.
- Здравствуй Василий Кузьмич,  спасибо. У тебя как всегда все отлично.
- Как твоему другу понравилось моя харчевня?
- Все замечательно, очень вкусно и порции у вас такие, что сегодня можно и не ужинать, - сказал Артем.   
- Василий Кузьмич, познакомься, это мой учитель и куратор – Артем Васильевич.
- Для вас просто Кузьмич. Друзья моего друга и мои друзья.  Вы теперь дорогу знаете, заезжайте, всегда рад буду...  Игорь, я что хотел попросить, если сможешь, там с восточной стороны немного еще надо  подправить, и тогда можно круг закончить. –  Он указал на поляну за окном.
- Это что у вас футбольное поле? – спросил Артем.
     Кузьмич заулыбался.
- Нет, в футбол я уже не играю, это беговой круг  для лошадок.  Мы с  компаньоном, это его земля,   хотим  сделать, что то вроде маленького ипподрома,  что бы было место,  где  можно  лошадок потренировать. А Игорь нам помогает.
- Кузьмич, намек понял, постараюсь в начале месяца,  будет посвободнее. Я тебе сообщу. Как у тебя тут дела идут, никто не наезжает?
- Нормально, народ ко мне идет, работаем до позднего вечера, если бы не разные дурацкие проверки...  А насчёт наездов, - он усмехнулся, - нет тут таких,  все  хорошо. Ну, не буду вам мешать, я знаю, вы на работе всегда торопитесь.  Рад был познакомиться. – Кузьмич пожал им руки и неспешно удалился.
- Хороший мужик, был главным механиком в  колхозе, а сейчас у него ферма, коровы, лошади. Вот  харчевню построил, что бы было, где  излишки реализовывать. У него тут все свое, опять же живые деньги.   Лошади - это его хобби. Мы с тобой удачно попали, он здесь не каждый день бывает.

             Теперь они ехали на юг, и яркое солнце   светило прямо в глаза, щетки на лобовом стекле  были опущены.   В машине, не смотря на открытые окна, было душно, и Артем почувствовал, что его клонит ко сну,  глаза начинают  слипаться. Он посмотрел на Игоря,  тот тоже бодрым не выглядел. Ровный гул мотора и хороший обед действовали  усыпляюще. Прошлым летом вот так же после обеда разбился начальник управления, который сам был за рулем.   
  - Мастер, ты не спишь?
  - Нет, не волнуйся Учитель.
-  Не чувствую бодрости в твоем голосе. Смотри не пропусти,  271-й километр, - сказал Артем, и после паузы,  что бы продолжить разговор спросил: -  Ты за кого голосовать будешь?
- Когда?
- Вот на следующий год будут выборы президента.
- Ну,  не знаю, а кто там будет? Опять Ельцин, Зюганов, Явлинский.
- Говорят, вроде генерал Лебедь собирается.
- Нет, генералов нам не надо. Недавно  видел Ельцина по телевизору, что то он неважно выглядит, неужели опять пойдет на выборы? И так уже вошел в историю.
 - Горбачёва уволил, СССР развалил, парламент расстрелял - молодец.
 - Осталось только с Чечней разобраться.
       Они обогнали несколько фур, повернули направо  и, проехав еще несколько километров,   остановились на обочине у километрового знака. Свежеуложенное покрытие еще не затёртое  шинами, четко выделялось на фоне старого асфальта.    Интенсивное движение шло   в обоих направлениях. Они прошли, по обочине оценивая качество работы, потом по другой стороне  вернулись обратно.
- Что скажешь Мастер?
- Выполнено с надлежащим качеством, - Игорь улыбнулся. - Сразу видно, что не волокушей  укладывали, техника у них хорошая. Кстати, смесь они  берут с нашего нового АБЗ.   Это правильно, что вы стали закладывать в стоимость затраты   на развитие производственной базы. Без хорошей техники качества не будет.
- Да, наш шеф  стратег, нужно отдать ему должное, его энергии можно только позавидовать.
- Я думаю, что он тут долго не задержится, не зря к вам высокое начальство зачастило. Заберут его в Росавтодор.
- А мы все также будем брести под палящим солнцем вдоль кромки свежеуложенного  асфальта.
- Каждому свое.
 - Рецепт на асфальтобетонную смесь ваш?
- На выравнивающий слой они работали по нашему рецепту, а на верхний  привезли свой, утвержден дирекцией.  Материал  сами завозили, у нас на них рассчитано не было и  щебень узких фракций мы не готовили.
          Теперь они ехали медленно, и Артем, не отрываясь, смотрел на покрытие, оценивая ровность, качество швов  и структуру асфальта.
          Впереди показался силуэт  асфальтоукладчика, а на противоположенной стороне дороги под деревьями виднелись стоящие на колесах вагончики и легковые машины.
- Приехали,  ты занимайся. Я  съезжу на АБЗ и заскочу на свой участок, потом вернусь за тобой, – сказал Игорь, останавливаясь на  съезде.

        Артем  вылез из машины и пошел по траве вдоль насыпи. Трава была жесткой и пыльной,  идти по ней было неприятно, и он поднялся на обочину, там, где стояли  знаки, предупреждающие о том, что  ведутся дорожные работы.  Машины шли по одной полосе, вторая  огороженная красными пластмассовыми конусами, блестела от разлитого битума. Там где кончалось  свежеуложенное покрытие, стоял  асфальтоукладчик. В  тени деревьев на траве сидели рабочие в оранжевых жилетах.
   - Добрый день, где ваше начальство? – спросил Артем.
   - Там в вагончике отдыхает.
            По шаткой лесенке Артем поднялся вагончик. В тамбуре  сломанные лопаты, таблички дорожных знаков и разный хлам. Дверь направо  открыта,   на пороге лежит влажная тряпка. Видно было, что пол только что помыли, и от этого в вагончике было прохладно и чисто.
           Под окном с голубыми занавесками, на лавке лежала женщина в синем фирменном комбинезоне и белой футболке, лицо ее было прикрыто косынкой. Крупная фигура, рассыпавшиеся русые волосы - Артем сразу узнал ее.  Он остановился на пороге,  и ощутил, как  теплая волна подкатила к сердцу. Женщина почувствовала, его  присутствие и села, опершись на нее двумя руками на лавку. Румяная загорелая, она смотрела прямо перед собой,  потом повернула голову в его сторону,  и большие голубые глаза ее стали еще больше.
- Артемка ты? Откуда ты взялся, черт тебя возьми.
          Она сгребла его в охапку и он почувствовал какая она большая и сильная.
- Машка,  Зубцова, раздавишь, бог ты мой,  вот не ожидала. Мне говорили, что тут  парнишка мастер.
- Артемка, представляешь, глаза открываю, а ты стоишь в дверном проеме. Ну, думаю, или сниться, или крыша уже от жары поехала. Дай я на тебя посмотрю, а ты все такой же, совсем не изменился, даже  не поправился.
- А ты похудела,   красавица...
- Опять скажешь кустодиевская ...
- Машка, ты в сто раз лучше. 
         Артем помнил их первую встречу, когда они  два «шнурка», абитуриенты,  бродили в главном корпусе в поисках аудитории, где проводилась консультация  по математике. Маша - розовощекая с толстой русой косой, в пестром сарафане показалась  ему  совсем не подходящей персоной для дорожного факультета. Когда они поднимались по лестнице, он сказал:  «Девушка, вы прямо кустодиевская красавица».   Тогда он ко всем незнакомым обращался на «вы». Маша не знала, как это понимать,  но интонация ее обидела. Потом  она долго на него косилась и про себя называла  замухрышкой. После  зачисления,  они оказались в одной группе.  На первом курсе, в отличие от Артема, Маша сразу активно включилась в студенческую жизнь, ей все было интересно, встречи, вечера, танцы в общежитии, самодеятельность.
- Активистка, комсомолка, спортсменка, копье бросала. Из  кустодиевских девушек я тебя давно разжаловал..
- А ты был такой  тихоня, «ботаник».  Как не зайду к вам в комнату, ты все на кровати с книжкой лежишь, даже на танцах в общаге  я тебя на первом курсе ни разу не видела.
- Танцы  на первом курсе я действительно пропустил, о чем сейчас жалею. Поздно до меня дошло, что жить нужно сегодня и сейчас.
- «Любите при свечах. Танцуйте до гудка. Живите при сейчас. Любите при всегда».
- Все верно.  А помнишь, как твоего Витю на геологической практике клещ укусил, и тебя отправили вместе с ним в город. Наверное, тогда у вас все и началось.
- Да, мы  в поликлинику приехали, ему иммуноглобулин вкололи, а клещ оказался не заразный, но это мы уже потом узнали.
     Они говорили, перебивая друг друга, не скрывая своей радости, так бывают рады близкие  люди, случайно встретившиеся после долгой разлуки. Теплое чувство родства, товарищества, симпатии переполняло их.  Прекрасное время, которое они прожили вместе, и которое они помнили, ни куда не ушло, и опять было с ними. Они  вспоминали имена, даты и какие-то  эпизоды,  места, события, картины и все это вперемешку возникало само собой. 
- А я, почему-то помню, как увидела тебя на стадионе. Наши играли с механиками. Это было осенью на четвертом курсе. День был пасмурный, пустые трибуны и ты идешь между скамеек с девушкой в черном плаще. Она такая тоненькая, изящная, плащ черный с красным и волосы  по ветру, а ты сзади какой-то невеселый.  Я  ей немного позавидовала, почему я не такая... Вы спустились и ушли и нас с Витей  не заметили.   
- А я все вспоминаю вашу  свадьбу, в столовой на окраине. Дипломирование, защита, все волнуются, а вы свадьбу устраиваете, с ума сойти.   
- А что, весело было, есть, что вспомнить. У меня фотографии сохранились, где  вы с Аннушкой нас поздравляете. Где она теперь?
- Не знаю.  Я  давно уже ни кого не видел,   и даже понятия не имею кто где. Так мы ни разу и не собрались.  И на кафедре тоже никого из наших не осталось.
- Все поразъехались.  Ты не представляешь, как я  рада тебя видеть. Сначала еще с девчонками переписывалась,   а сюда переехала -  всех растеряла. А ведь какая у нас  дружная группа была. Помнишь, как прощались, обещали не забывать, встречаться ...
- «Писать друг другу обещали. Смеялись шуткам уходя. Потом друзей своих теряли, двух нужных слов не находя».
- Это ты что ли сочинил? 
- Нет, это кто-то до нас. Я слышал, что Кузнецов в Америке.
- Интересно чем он там занимается, неужели дороги строит.  В прошлом году мне кто-то мельком  сказал, что  в строительном  отделе новый главный специалист  по кличке  «доцент». Вот не думала, что это ты.
- Слушай Маша, а ты как здесь оказалась, или на родину потянуло? Ведь вы   в Курган распределялись...
- Да, нас шесть человек туда поехало.  Леша с  Любой не долго там были, рванули куда-то на юг, к родственникам.  Шишкины  оставались,  в Кургане, наверное, до сих пор там, а мы с Витей в Шадринске были.  Слушай, а где твоя архитекторша, с которой ты тогда притащился  на выпускной? Ты случайно на ней не женился, а что экстравагантная девица была...
-  Нет, Маша. Она  поехала по распределению в Иркутск,  а я в аспирантуру поступил.  Одно время переписывались, но так больше не встречались.
- Ты что не  женат?
- Ну почему же, женился в  Москве. Полина защитилась, и мы сюда приехали.
- Защитился?
 - Нет,  уже не до этого было.
- Ну да, не хочу учиться, а хочу жениться. Она что, москвичка?
- Нет,  аспирантка из местного  из политеха.
- Помню, помню, ты всегда западал на умненьких девчонок. Ты же у нас любитель вести интеллектуальные беседы.
        «Только вот тем для бесед и разговоров становится все меньше и меньше», – подумал Артем.
- Машка  ты откуда все  знаешь?
- Даже больше, чем ты думаешь,  не зря  я с тобой,  пять лет на одной кухне  картошку жарила. Я вообще-то думала, что ты тоже, где нибудь  науку двигаешь.
-  Зачем ее двигать пусть стоит, мы с тобой  практику будем двигать.   Ты лучше скажи, где твой Витя?
- Далеко он.
 - Вы что разошлись что ли?
- Даже не знаю, как сказать...
- Маша, не хочешь,  не говори.
- Ты знаешь Артемка, я действительно никогда  ни с кем об этом не говорила, да если честно, то и не с кем, школьные друзья разъехались.  Родители переживают, я теперь с ними живу, внука, моего Саньку, балуют. Он с ними вырос.
        Она задумалась, глядя куда-то мимо него.
 -  Мы с Витей шесть  лет в Шадринске отпахали, приехали  туда сразу квартиру получили, Витя стал главным инженером управления,  я в техотделе сидела. Зимой в Свердловск   ездили, там рядом. Останавливались у Татьяны, помнишь она в проектный распределялась. Машину хотели купить. Потом  родственники голову ему задурили, они на историческую родину засобирались. Мы переехали к ним в Кустанай, квартиру обменяли. И смех, и грех, с этими немцами! В Германию собрались, а у них только бабушка еще мало-мало по-немецки говорила, да тетка, которая в школе язык преподавала.  Стали документы собирать, со мной как всегда проблема. Мы же тогда женились на скорую руку, буквально за две недели,  нас в горисполкоме в субботу расписали. У меня там  знакомыми девченки были и я с ними договорилась. Нам   просто штампы в паспорте поставили и свидетельство выдали. Фамилии у нас разные.  В общем, документы собрали, два года ждали. И так совпало, что дали разрешение на выезд, а мне рожать надо. Я Вите говорю: поезжай, а я рисковать больше не буду, поеду к маме, потом будем решать.  Вот и решаем уже пять лет. 
        Она замолчала.
- Не жалеешь, что с ними не поехала?
- Как тебе сказать... Что бы я там делала с маленьким ребенком без языка, без работы? А с другой стороны,  ты же видишь, что у нас после 91 года твориться.
- Жизнь поменялась, и не в лучшую сторону,  кто бы мог подумать, что страна развалиться.
- А теперь сама   не могу родителей оставить, я одна у них надежда и опора. Они оба на пенсии, которую по полгода не выплачивают. Папе скоро семьдесят лет будет, он сторожем устроился за копейки, для молодых работы нет, у нас в поселке только дорожники живые деньги получают. Весной в управлении очередь выстраивается, на работу по конкурсу берут, как во ВГИК. Я только вот не знаю, долго ли будет, такая лафа дорожникам, может скоро и нас по миру пустят.
- Да, уже идут разговоры, что дорожный налог надо отменить.  Такие большие деньги – и  мимо Москвы идут. Никто не толпится в коридорах, не заносит в кабинеты, не дает откаты, нонсенс.   Витя с тобой на связи? Как он там?
- Все нормально, пишет, иногда звонит. Они как приехали сразу гражданство получили, теперь мы с ним  граждане разных стран. На меня обижается, что я сына на свою фамилию записала. Диплом он подтвердил, потом курсы повышения квалификации прошел, не знаю, чему его там учили, наверное, терминологию осваивал. После курсов  на работу устроился. В последнем письме написал, что права получил. Все обещает приехать,  но сюда возвращаться не хочет. Вот Артемка, ни как не пойму, почему с тобой всегда так легко?  Все тебе выложила, а ты сидишь, молчишь. А как у тебя все сложилось? Давай перелистайся.
 - Да, у меня все просто, без приключений.   Когда сюда приехал, преподавал немного, потом  Полина возглавила кафедру, ушел.  В это время  Павлик меня пригласил  в Гипродор, ему нужен был ГИП. Когда образовался дорожный фонд, меня с его  подачи, Сергей, главный инженер, взял  в строительный отдел. Сергей тоже наш выпускник, но он заканчивал еще  в семидесятых годах, давно,  ты, наверное, его  не знаешь.
- Павлика помню,   он в студсовете был, но здесь ни разу не встречала, а у вас в дирекции я вообще ни разу не была.  А  потомство у тебя  есть?
- Нет, некогда нам, у нас кафедра, симпозиумы, конференции.
         По тому, как он это сказал, Маша поняла, что эту тему развивать не стоит. Она встала и подошла к столику у стены, где аккуратными стопками были сложены папки с документами.
- Ну, что лирическая часть закончена, начнем работать,  ты же  на приемку приехал, а я тебя заговорила.
          Теперь они сидели за столом друг против друга, и Артем, второй раз за  день, смотрел  технологические карты, акты скрытых работ, карточки испытаний, процентовки, журналы  входного контроля. Здесь все было аккуратно заполнено, разложено и систематизировано, по датам и видам работ. Все графы в  журналах были заполнены, пусть  разными почерками, но очень чисто грамотно.  Сведения о погоде и количестве уложенной смеси о пройденных метрах и исполнителях - все было в наличии.
- Маша, а ты давно у Садовского?
- Уже третий сезон. Он папино управление фактически выкупил за фантики, ну, за ваучеры,  и свою базу там развернул.   Где он этих ваучеров набрал?
- Ты вспомни, сколько тогда разных фирм «рога и копыта» появилось, которые ваучеры собирали и обещали золотые горы. А теперь их и след простыл.
- Точно, папа тоже вычитал рекламу в «Известиях», отнес наши ваучеры, выдали ему какие-то сертификаты, которые теперь не стоят бумаги, на которой они отпечатаны. Капиталистов из нас не вышло.
-  Капитализм у нас  строят бывшие коммунисты, комсомольцы и сотрудники журнала «Коммунист». Построить коммунизм у них не получилось, теперь они строят капитализм, правда, только   для своих.
- Когда управление приватизировали, Садовский паи выкупил, папа принципиально  не захотел с ним  работать, а я осталась. Сначала  Садовский меня поставил начальником техотдела, потом своего человека привел, а я пошла мастером,  сейчас начальник участка. Надо сказать, Садовский развернулся, ни чего не боится,  с немцами дружбу завел, с фирмой «Виртген». Витя как-то мне  нормы немецкие  присылал, для  него.  Ты видишь, какая у нас техника: фрезы, асфальтоукладчики, катки. Хочу договориться, что бы он меня в Германию в командировку отправил, повидаюсь со своим благоверным.
- А чем Витя сейчас занимается?
- В последнем письме написал, что устроился в дорожную фирму, работает на содержании, у них там своя система. Недавно деньги прислал. Фамилию мою еще не забыл. Ты знаешь, я за него переживаю больше чем за себя. – Она замолчала. - Ну, вот  я опять о своем, Артем ты весь участок проехал как впечатление?
- Визуально: смесь по всему участку однородная, битумные пятна отсутствуют, поперечные швы  перпендикулярны к оси дороги,  сопряжение сопредельных полос практически не заметно, в целом - «удовлетворительно».
Он говорил, монотонно,  низким  голосом и видел, как глаза у Маши  становятся растерянными и печальными
- Маша все отлично, ты молодец, и ровность хорошая! - Артем выдержал паузу и  рассмеялся.
- Артемка, ну ты меня напугал! - Она толкнула его в плечо. - Ты так говорил, на полном серьезе, что у меня сердце в пятки ушло. 
-  Нет, правда Маша, все у тебя хорошо, я рад за тебя. Ты лучше расскажи, как это тебе удается.
- А ты как думаешь? Я с этой бригадой уже не первый сезон работаю, технику мы освоили. Мастер у меня молодой, но я его за лето натаскаю.
       Артем  чувствовал ее  профессиональную гордость, и еще он вдруг понял, что от той девочки с длинной косой, которую он знал много лет назад,  ничего не осталось. Теперь это была сильная, уверенная в себе женщина, может быть не очень счастливая, но знающая себе цену.
-  Все посмотрел бумаги? Замечания есть?
- Замечаний нет.
- Пошли на дорогу, покажу  все в натуре.
           Они встали из-за стола. Маша повязала косынку и надела оранжевый жилет.
- Маша возьми  рулетку.
- Артем, какая рулетка, ты посмотри, что на дороге творится, - сказала она, доставая из-под лавки курвиметр. -  Ты куда пошел? Надевай жилет, мы  под движением работаем. Хоть знаки и стоят, но кто на  них внимание обращает. Я не знаю, почему вас фирма не экипирует, как следует, ходите, в чем попало. Кто у вас за технику безопасности отвечает?
 - Ну, это у вас фирма: комбинезоны, бейсболки с эмблемой, – сказал Артем, надевая оранжевый жилет. 
- Антон, - крикнула Маша, когда они проходили мимо рабочих, и молодой парень, ни задавая вопросов, пошел к асфальтоукладчику взял рейку, которой меряют уклоны, и догнал их, на обочине.
        Теперь сверяясь с ведомостью промеров, стараясь не попасть под движущиеся машины, Артем с Антоном  измеряли ширину покрытия и поперечные уклоны, а Маша  записывала  полученные результаты. В открытых вырубках Артем померил толщину покрытия. В свежем асфальте четко определялась толщина слоев.
- Слушай, Маша, а ты права с рулеткой здесь действительно делать нечего.  С курвиметром и то бегаешь как заяц, - сказал Артем, вытирая мокрый лоб. 
- Видишь, все сходится,  а ты визуальный осмотр. Сегодня  я сдаю четыре  километра  в две полосы, согласен?
  - Да, Маша. А ты, сколько можешь за день  пройти одной полосой?
- Если завод работает без перебоев и хватает машин, то могу  два километра. Бригада у меня с прошлого года.  Сегодня мне  полосу нужно закрыть,  там  где подгрунтовка  разлита.
- Игорь на завод поехал, я думаю, все будет. Я смотрю у тебя все как по учебнику, пикетаж за обочиной,   плюсовые точки на покрытии, промеры все в допуске. Молодец.
          Делая промеры, они дошли до километрового знака и повернули обратно.
- А что, нас хорошо учили, самое главное научили учится.
- Маша вот это ты верно подметила.

           Они были в вагончике, и раскладывали документы,  когда снаружи кто-то крикнул   
–  Мария Николаевна машины подходят.
- Артемка я пошла, ты мои экземпляры оставь на столе.
         Артем вышел из вагончика,  когда груженый КАМАЗ вырулил на полосу и двое рабочих поднялись на борт и начали сворачивать тент. Лаборант молодой парень, видимо студент, уже мерил температуру смеси в кузове машины. Маша давала краткие указания рабочим, принимала документы у водителей, что то говорила Антону, который был рядом. Все выполнялось без  лишних разговоров.   Рабочие убрали брус с торца ранее уложенного асфальта,  асфальтоукладчик подошел вплотную к кромке   покрытия и раскрыл бункер. КАМАЗ задним ходом   подъехал к асфальтоукладчику и поднял кузов. Горячая маслянистая смесь медленно начала переливаться из кузова автомобиля в бункер асфальтоукладчика, который сразу начал движение, оставляя за собой ровную черную полосу готового покрытия. Антон металлическим щупом померил толщину слоя и показал Маше, которая стояла рядом.
- Нормально, - сказала она, и они пошли, встречать следующую машину.
           Теперь все вокруг было наполнено движением и гулом машин, горячим запахом асфальта. Один за другим двигались катки, рядом с асфальтоукладчиком шли рабочие в оранжевых жилетах, с лопатами и правилкой, подъезжали и разворачивались КАМАзы с асфальтом.  Все делалось четко и без суеты, видно было, что каждый знал здесь  свое место и свой маршрут движения. В этой слаженной работе машин и людей было что то завораживающее.   Движение автомобилей по смежной полосе не останавливалось, и  существовало, как бы само по себе словно его отделяло  от  работающих дорожников  не ряд красных пластиковых фишек, а дрожащее марево горячего воздуха, поднимающееся от  асфальта.  Работа дорожников   была для проезжающих  автомобилистов лишь досадной помехой.
         Артем вспомнил, что у него есть электронный градусник. По обочине он догнал асфальтоукладчик и замерил температуру смеси в бункере.
- Сколько намерил? - спросила Маша, неожиданно оказавшись рядом.
- Нормально 145. А сколько было в кузове?
- Примерно столько же, завод не далеко и день жаркий. Артем тебя машина ждет.
         Артем оглянулся и увидел Игоря, который помахал ему.
- До свидания Маша, еще увидимся, удачи тебе. Все будет хорошо.
- Давай  Артем, не пропадай. Как славно, что ты приехал и мы поговорили. Ты не представляешь как это для меня важно.
         Она обняла его одной рукой, поцеловала в щеку и  подошла к асфальтоукладчику,  делая какие-то замечания ребятам, которые были «на лопате».
          Когда они отъехали, Артем оглянулся, между катками он увидел зеленый  асфальтоукладчик с желтым тентом, оранжевые жилеты рабочих и белую косынку Маши.

- Все, провел приемку? – спросил Игорь. - Я смотрю, ты с Марией Николаевной  близко успел, познакомился, не ожидал. Что  улыбаешься, не хочешь с коллегой, своим секретом поделится.
- Ни какого секрета, мы с ней учились в одной группе и вот первый раз встретились после института. Наших выпускников здесь совсем мало.
- Узок круг этих  революционеров... Интересная девушка, деловая, редко таких встретишь. Говорят она не замужем?
- Нет, у нее муж в Германии и сыну четыре года.

        На перекрестке Игорь  повернул налево, теперь они ехали на восток и солнце светило справа сзади.  Эта  дорога была Артему хорошо знакома. Уже второй год он  постоянно ездил по ней  на свой объект -  первую  стройку,  которую он начал с нуля. Десятикилометровый участок, с путепроводом через Транссибирскую железную дорогу, строился по отдельному проекту  и завершал строительство «Обхода».
           На железнодорожном переезде они встали, ожидая, когда пройдет поезд.
- Вот закончим «Обход», и надо здесь путепровод строить, - сказал Игорь, глядя на вереницу машин стоящую перед шлагбаумом. 
- Проекта нет, так пока одни разговоры, да и дорога эта не наша, а у федералов в ближайшие годы до этого переезда  руки точно не дойдут.  Игорь ты субподрядчикам  сказал, что планерка будет в 17-30.
- Вчера всем позвонил, Афанасий должен сегодня напомнить. Учитель,  хочу спросить, почему ты всегда назначаешь плюс тридцать?
- Не знаю, мне кажется, это как-то дисциплинирует.

            Они стояли на широкой насыпи, по которой ходили кулачковые катки, оставляя за собой глубокие квадратные следы. Артем поднял кусок грунта, и размял его в руке, тот был как пластилин. Разговаривая, они прошли вдоль насыпи.
- Это откуда суглинок?
- Из первого карьера, там верхние слои еще были более или менее, а дальше вообще мокрый грунт.
- Я смотрел последние карточки испытаний, согласен: грунт в таком виде использовать нельзя. Что будем делать, сушить?
- Да это бесполезно, мы уже пробовали. Есть другое предложение. Мне показали старый карьер, где брали грунт,  когда железную дорогу строили. Сейчас подъедем, посмотрим.
          Они выехали на трассу,  обогнули деревню и по полевой дороге, которая только угадывалась в густой траве, поднялись вверх по  косогору. Крутой склон уже порос мелким кустарником и  только подрезанный откос  желтым пятном выделялся на фоне зелени. Они вышли из машины и  подошли к забою. Артем взял горсть  грунта, золотистая струйка  легко  потекла  из ладони в ладонь.
- Это не песок, песчаный грунт,  скорее всего супесь,  очень сухая, пусть лаборатория проверит.
- Уже взяли пробы - и от сюда и там выше, всего в четырех местах. Подсчитаем запас, завтра будет результат.
- Ну, что это выход. Но тебе на  всю насыпь не хватит,  визуально тут его не очень много.
- Это только на подходы с западной стороны. И  я не хочу отказываться от суглинка из резерва. У меня два варианта или отсыпать послойно или мешать на месте.
- Мешать на месте предпочтительнее, но нужно только определиться с пропорциями, чтобы была оптимальная влажность.
- Не вопрос.
- Меня другое волнует: чья  земля? 
- Тут не пашут, не сеют, это неудобица. Я думаю,  это муниципальные земли.
 - Это тебе так кажется. Только   начнешь копать, сразу объявиться  собственник или пайщик, и начнет права качать.  Нарвёшься на неприятности и я вместе с тобой. Еще не дай бог, если это   лесные земли.
 - Ну, какой здесь лес, так кустарник.
- Знаешь, как лесники затраты считают?  Исходя из того, что здесь может расти лес бесконечно долгое время, а растет он там   или не растет, их не волнует.
- Не пугай, я думаю, мой шеф все уладит, у него в районе связи остались. Рекультивацию мы потом сделаем.
- Это само, собой. Если нужны письма от нас, я подготовлю. Но имей в виду, у тебя  будут затраты на перевозку. За счет непредвиденных я тебе все не компенсирую. 
       Отвод земель - это вопрос, который больше всего напрягал Артема в его новой работе. Даже при Советской власти, когда практически все земли были государственными, отвод земель под дороги  решался не просто. А нынче, во время строительства капитализма, свободы и демократии, стал на порядок сложнее. Все это усугублялось тем, что старые документы еще действовали, но к ним добавились новые созданные второпях и очень далекие от реальной жизни. В этой мутной воде каждый ловил свою рыбу. Если старые  администраторы, сохранившие свои должности, еще были готовы учитывать  затраты с коэффициентом 0.2, (было такое постановление Облисполкома), то новые собственники  считали затраты и упущенную выгоду  в меру своей фантазии. Теперь часто случалось так, что дорогу вводили в эксплуатацию, а отвод земель еще продолжался. 
       Артем помнил, как  отводил землю для строительства подходов к мосту.  Новоиспечённый фермер, который выкупил паи у своих односельчан,  принес ему свой расчет. Упущенную выгоду он  подсчитал следующим образом: урожай зерна, который он теоретически мог получить с этого пустыря, перевел в кормовые единицы, которые пересчитал  в мясо, а потом прикинул, сколько  из  этого мяса может получиться колбасы, стоимость которой и предъявил в расчете. Артем бодался с ним несколько месяцев, пока вопрос не попал в областную администрацию. Заместитель губернатора встретился с фермером на планерке у строящегося моста, и вопрос был решен: затраты стали на порядок меньше. 
 - Куда теперь, - спросил Игорь, когда они въехали в поселок, который на десять километров растянулся вдоль существующей дороги.
- Назад возвращаться не будем, давай через переезд и к тебе на  участок. Подстилающий слой готов?
- Да, мы уже начали устанавливать рельс-формы для основания.
         Им повезло, шлагбаум был открыт, и ждать на переезде не пришлось. Коротким  переулком,   они выехали на гравийку, которая уходила на юго-восток.  Вокруг были брошенные поля, которые уже начали зарастать молодым лесом. С гравийки они свернули  на полевую дорогу, и скоро вдалеке показалась  насыпь строящейся дороги, которая   пересекала   поле с лева на право.   
          Машина выехала из распадка, и стало хорошо видно, всю панораму строительства: от участка, где устраивали дорожную одежду, и до самого горизонта, где за логом,  шли земляные работы, и угадывались силуэты бульдозеров, самосвалов, которые двоились  в раскаленном воздухе.      
       Подстилающий слой из светлой  щебенки, отсыпанный на всю ширину земляного полотна, под  солнцем казался почти белым.  На нем четко выделялась  желтая полоса песка ограниченная  темными   линиями рельс-форм. Небольшой погрузчик  по одной перетаскивал металлические балки, рабочие устанавливали их вдоль натянутого шнура и забивали металлические штыри с наружной стороны. Молодой парень в оранжевом жилете, остановился, ожидая их. Голова его как у пирата была повязана светлым платком с черными иероглифами.
- Познакомитесь, Артем Васильевич, это Алексей Николаевич, он теперь отвечает у нас за дорожную одежду, - сказал Игорь, когда они поднялись на насыпь рядом с поливомоечной машиной.
- А где Афанасий? – спросил Артем, обращаясь к Игорю и пожимая руку Алексею. Лицо парня показалось ему знакомым.
- Афанасия я перебросил на земполото.
- Мы с вами нигде не встречались, - спросил Артем.
- Артем Васильевич, - парень заулыбался - вы, нам на  первом курсе  читали  «Введение в специальность», а потом были у нас на защите. Вы еще спросили меня, что такое бровка, а я растерялся и никак не мог сформулировать, потом просто показал на чертеже.
-  Точно помню, мир тесен. А теперь Алексей Николаевич сформулируешь?
- Бровка - это линия пересечения верха земляного полотна и откоса насыпи.
- Молодец,  пятерка, теперь перейдем от теории к практике.
          Парень был ему симпатичен и хорошее настроение, которое было у Артема после встречи с Машей, его не оставляло.
- Алексей Николаевич,  как тебе тут работается?
- Нормально.
- А что главный инженер скажет?
- Посмотрим, как он первую захватку сделает, - улыбнулся Игорь.
- Ну, что Алексей доставай рулетку. 
           Они пошли по щебенке, измеряя расстояние между рельс-формами, которые устанавливались на  ширину будущего бетонного основания.
- Ну, что пока все по проекту.  А это чей  нивелир стоит, с тобой геодезист работает? – спросил Артём, когда они дошли до конца захватки.
- Нет, я сам, геодезист только дал мне отметки  репера. 
- Алексей, когда закончишь установку сразу сделай исполнительную. Еще один вопрос  господа инженеры, у вас по проекту подстилающий слой из черного песка... – Артем строго посмотрел на Алексея.
- Мы хотели потом  все пролить битумной эмульсией, -  растерянно сказал Алексей и оглянулся на своего начальника.
- Учитель не пугай молодежь, мы же с тобой все согласовали и ваш главный подписал.
- Игорь Александрович, а где вы такие  рельс-формы взяли? Уж больно вид у них  неказистый?
- Это спецстроевские, старогодние, дали нам попользоваться. Еле-еле подобрали на одну захватку.
- Когда бетон планируете принимать?
- Завтра. Завод уже настроен, рецепт  согласован.
- Игорь, обрати внимание, стоит жара: уход за бетоном проконтролируй сам.
- Пленка есть, опилки приготовлены, поливалка  стоит. Мы и  щебень увлажняем, что бы лучше уплотнялся, – сказал Игорь и показал на каток, который двигался им на встречу. – Куда теперь?
- Я пойду пешком, посмотрю земляное полотно у ваших субподрядчиков  и  трубу на тридцать втором  пикете.
- Тогда я поеду, попробую включить кондиционер в штабном вагончике.
       Игорь спустился  к машине, а Артем пошел по готовому земляному полотну. Насыпь на этом участке была невысокой справа и слева до самого горизонта  расстилалась равнина,  заросшая высокой травой с мелкими желтыми цветами. Оживляли пейзаж  березовые перелески. Свежая  зелень листвы была расчерчена белыми штрихами стволов. С поля  доносился  запах травы, нагретой зелени, который смешивался с запахом разогретого грунта.
      Теперь он был один   идти, несмотря на жару, было легко.     Артем  вспомнил встречу с    Машей.  Время и события   дня  слились в его сознании  в одно целое.  Он снова увидел ее под ярким солнцем на трассе,  среди движения машин, людей, горячего асфальта, и себя идущего  по дороге, под тем же солнцем, и появилось  необыкновенное чувство совершенной свободы.   Это, захватившее его целиком переживание,  светлое и радостное,    было ни на что не похоже.
         Его  всегда удивляло, что в этом огромном мире, в бесконечном пространстве вариантов, возможностей, каждому есть свое место, свое приложение сил. И  так случилось, что   дорога  и есть его место, его путь.   Но почему это случилось, что предшествовало этому, и как он оказался на этом пути?
         Артем вспомнил, как после школы год работал на заводе. Полутёмное, гулкое помещение цеха, где под потолком ходили кран-балки, замкнутое пространство наполненное грохотом машин, запахом   разогретого металла. Но больше всего  его угнетало, ощущение не свободы во времени и пространстве. Нельзя войти и  выйти без пропуска. Он до сих пор помнил свой табельный номер.
        После  школы  одноклассники разъехались поступать в разные институты, а зимой, на первых каникулах, они встретились полные новых впечатлений.  Когда Артем сказал  друзьям,  что  поступил    на дорожный факультет, они  посмотрели на него с сожалением, как на неудачника.   Он улыбнулся, вспоминая об этом. Сейчас он просто шел по  дороге, под высоким светлым небом   и ощущение свободы, полноты жизни не покидало его.   
         Теперь мосты, дороги и все что с ними было связано, и это огромное, ни чем не ограниченное  пространство природы,  в котором они помещались, было местом его работы. Он знал что через год здесь ляжет дорога, и все эти развалы грунта, карьеры и разрезы сгладятся и зарастут травой, а дорога  будет лишь деталью ландшафта. Пройдет время и будет казаться, что она была здесь всегда, и никто не вспомнит о тех, кто ее строил.
         Подойдя к борту лога, Артем  остановился. На противоположенной стороне  шли земляные работы. На разрытом  пространстве, ограниченном справа и слева   буртами снятого черного грунта, работали бульдозеры, экскаваторы, автогрейдеры,  в беспорядке громоздились   кучи грунта, щебня, штабеля каких-то бетонных блоков, труб, кабелей. По технологической дороге  шли самосвалы с грунтом,  выезжая на земляное полотно, они с грохотом поднимали свои кузова,  вытряхивая остатки налипшего суглинка.  Случайному человеку это  хаотическое движение, механизмов, и рабочих в оранжевых жилетах, среди нагромождения грунта, щебня, различных материалов могло показаться бессмысленным. Понять,  где здесь пройдет  дорога, не подготовленному человеку было практически невозможно.
    Артем помнил, как будучи студентом,  впервые оказался  на стройке и с недоумением смотрел  на изрытое пространство,  не состоянии определить, где же здесь будет дорога.  Теперь для него не было секретов и он видел, что  уже угадывается широко раскрытая выемка, и как незаметно она  переходит в насыпь с пологими откосами,  как  трасса дороги плавно поворачивает влево и  теряется  за высокими тополями. И еще он  знал, что  весь этот хаос управляется и контролируется, и во всем этом движении машин и людей есть своя закономерность и смысл.
         Внизу, прямо перед ним,  было  светлое тело смонтированной трубы.  Слышно было тихое  журчание воды в  ручье, что  протекал по дну  лога.   Артем помнил, как был здесь первый раз в конце апреля.  Поля вокруг были покрыты талой водой, и по дну лога шел мутный бурный поток.  Труба  строилась  уже второй год,   и пока она не построена насыпь на этом участке  закончить невозможно. Строившее   трубу АО «Монолит»  сильно отставало от графика и сейчас бурной деятельности не наблюдалось.
         С этой трубой с самого начало все шло наперекосяк.  В проекте, прошедшем экспертизу, было  запроектировано изящное сооружение овоидального сечения. Теоретически это было красиво, но практически невыполнимо ввиду отсутствия таких звеньев.  Когда начали строительство дороги, трубу перепроектировали,  заменив овоидальные звенья   на прямоугольные блоки. Блоки нашли на Урале, но, когда их привезли несколько штук  оказались с браком, только после долгих препирательств их заменили на новые. Подрядчик, ООО «Фундаментстрой»  начал очень бодро и до зимы быстро забил свайное поле, после оказалось, что хорошо он мог только забивать сваи.  Зимой поставили «тепляк»  и начали бетонировать фундамент. Весной сменили подрядчика, так как  после паводка половину работ пришлось переделать. Теперь все было  готово: тело трубы, оголовки, укрепление,  осталось сделать гидроизоляцию, и можно будет возводить насыпь.  Но это дело почему-то не двигалось.
         Артем спустился  в лог и вышел на бетонную площадку перед трубой. В противоналедном лотке бежала вода. Пройдя по трубе, он рассчитывал  выйти  на технологическую дорогу. За одним он хотел посмотреть, что  исправлено, по замечаниям, отмеченным в последнем акте проверки.   Сечение трубы было  два на полтора метра, и идти было легко. Не далеко от входа   лежали инструменты, рулоны рубероида, куски пакли  и корыто в котором замешивали раствор.  Чем дальше он шел, тем становилось все темнее и темнее. Он еще ни разу не проходил всю трубу насквозь в одиночку.  В  середине трубы было совсем темно, и ему стало немного не по себе.   Далеко впереди светился прямоугольник выхода  (длинна трубы была почти 80 метров). Журчание воды в лотке, гул шагов, какие-то шорохи,  ему  стало холодно и тревожно. Он пошел быстрее,   и когда   вышел  наружу, улыбнулся своим детским страхам. Блеск солнца, колыхание высокой травы, белая бетонная площадка все это теперь выглядело по новому  контрастнее и ярче. 
          По технологической дороге он прошел туда, где велись земляные работы и где его ждали. Переговоры и приемка работ заняли больше времени, чем Артем рассчитывал.   

            Штабной вагончик отличался от остальных только тем, что был раскрашен в цвета нового российского флага. Подходя, Артем услышал шум голосов. Все уже собрались и теперь пили чай и обменивались впечатлениями и новостями.  Он поправил  рубашку и, войдя,   громко поздоровался.
- Театр уж полон; ложи блещут, партер, и кресла все кипит
    Все заулыбались.
-   Артем Васильевич, вам чай черный или зеленый? – спросила Лена, которая стояла у столика в торце вагончика слева от входа.
   Одетая в голубые джинсы и легкомысленную кофточку, она была  здесь  хозяйкой и единственной  женщиной в этом собрании мужчин. Лена  работала на стройке уже не первый год и  была  опытным, грамотным инженером. В ее обязанности входило:  ведение  исполнительной документации, сбор результаты лабораторных испытаний,  контроль выполнения  рабочих  и технологических графиков. Она следила за выполнением  протоколов, различных совещаний и планерок, то есть   вела большую бумажную работу, без которой не обходится ни одна стройка. А следить  за порядком в вагончике - это была ее общественная нагрузка.
         Середину  вагончика занимал узкий длинный стол  два ряда стульев.  На стене висели графики производства работ и большая схема дороги. Артем прошел на свое место во главе стола. Лена положила перед ним болванку протокола, на котором были  фамилии и должности всех присутствующих. Это были мастера, прорабы, геодезисты и инженеры лаборатории, то есть те люди, которые непосредственно  вели  работы и решали все технические вопросы. Именно от них  зависели сроки и качество работ.  Из незнакомых Артему инженеров,  на планерке были электрик и связист, значит,  у них появились вопросы.  Проектировщиков не было, они приезжали по специальному  приглашению или когда планерку проводил, как две недели назад, главный инженер дирекции. Тогда вообще состав был другой:  в основном  начальники и главные инженеры управлений.
           Артем начал с того, что  не скрывая своей досады, сразу обратился к прорабу АО «Монолит».
- Вадим Матвеевич, что за дела, сейчас был на вашем объекте - там не души. Вы еще вчера должны были закончить гидроизоляцию.  Когда дорожникам начнут засыпку? Вы нам график срываете...
- Артем Васильевич, у нас пересменка вахты, и материала еще нет. Завтра вахта приедет уже с полным комплектом,   и мы  до конца месяца фронт работ Игорю Павловичу обеспечим. 
-  То есть, можно  записать в протокол – подвиг совершим до первого числа. Хорошо, через неделю приеду, проверю, если нет, оштрафую за невыполнение графика, не обижайтесь.   Теперь по предыдущему протоколу.  Товарищи инженеры, только прошу без пространных объяснений, если не выполнено, то когда будет выполнено, а почему, это сегодня уже не интересно.
          Но все призывы  Артема, быть краткими и конкретными, пропали втуне. Было много разговоров, шуток и подколов.  После того как похвалили передовиков и пожурили отстающих и в протокол, записали сроки и ответственных за выполнение, поручений и устранение замечаний перешли к обсуждению графика производства работ. Как всегда бывает в начале лета, все были настроены благодушно, хотя повода для особого оптимизма  Артем не видел. Тут все цеплялось одно за другое. С электриками ни как не могли договориться, куда переносить  ЛЭП.     Их не устраивала ни стоимость работ, заложенная в смете, ни местоположение опор. Связисты запросили дополнительные  резервные каналы, помимо заложенных в проекте.  Были и другие технические и организационные вопросы, которые требовали решения.
        Закончив планерку, Артем остался в вагончике с главным инженером мостовиков.  Центральный пролет путепровода, перекрывающий железную дорогу,  еще  не был смонтирован. Монтаж балок в этом пролете планировалось выполнять в «окно», то есть железнодорожники должны закрыть движение по магистрали на несколько часов, чтобы дать возможность строителям выполнить свою работу. Теоретически Артем знал что это такое, но на практике в таких работах не участвовал. Он передал главному инженеру письма в дистанцию пути, которая находилась в соседней области,  с гарантией оплаты, и перешли к обсуждению технических подробностей.    Пока они беседовали, Лена успела отпечатать и подписать рабочий протокол.
- Артем, что мы тут в духоте сидим, пойдем лучше я тебе на месте все расскажу, так нагляднее будет. 
      Они вышли из вагончика.
-  Игорь, мы с Валерием Ивановичем пройдем на путепровод, а вы меня подождите на трассе, пока вы будете объезжать, я как раз подойду. Возьми мой портфель.
- Хорошо Учитель, - отозвался Игорь, стоявший с Леной у  машины.
         С крыльца вагончика,   в лучах заходящего  солнца  конструкция путепровода походила на гигантское насекомое, которое на длинных тонких ножках перешагивало  через насыпь железной дороги. 
- Валерий Иванович, у вас две балки лежат, без прокладок, – сказал Артем, когда они шли к путепроводу. - Я замечание в журнал записал, ты  не доводи дело до штрафа.
- Да, я своим  уже хвоста накрутил, сразу, при разгрузке, не поставили на прокладки, а они тридцать восемь тонн, так просто не исправишь.  Я  завтра  кран  пригоню,   все сделаем.
      Они поднялись на железнодорожное полотно,  справа и слева возвышались конструкции путепровода.  Впереди показался поезд.
- Давай пойдем от сюда, лучше  поднимемся наверх, – сказал Валерий Иванович.
         Они  спустились с насыпи,  дошли до крайней опоры и по шаткой,  почти вертикальной  лестнице, сваренной из металлических прутьев,  поднялись на путепровод.  Здесь все выглядело иначе.     Справа за деревьями виднелись  вагончики, а  внизу прямо перед ним было широкое, как футбольное поле, охристо-желтое полотно насыпи.  Новый слой только недавно отсыпали и разровняли, и суглинок чуть поблёскивал, в  лучах солнца.  По насыпи все так же друг за другом ходили  бульдозеры, которые   таскали тяжелые кулачковые катки.    От железной дороги  насыпь шла прямо, но по мере удаления от путепровода  становилась все уже  и потом по широкой  дуге уходила налево, что бы там  за деревьями  сомкнуться с существующей  дорогой. Это было на первом плане, а дальше, насколько хватало глаз, открывалась бесконечная даль с распадками,  лугами и перелесками.  У самого  горизонта на склоне холма, на фоне темной травы выделялось очень ровное   ярко-зелёное поле, видимо, чем-то засеянное. По правой  его стороне  вниз сбегал ряд одиноких сосен. Это поле и одинокие сосны с широкими кронами, почему-то напомнили Артему картины Брегейля. Слева над полем в чистом голубом небе висело два не больших пушистых облачка.
-  Ты что засмотрелся?
- Красиво.  Почему-то напоминает картины Брейгеля.
- Да, красиво, но мне кажется,  он в основном зимние пейзажи писал.
      Они пошли по балкам в сторону железной дороги.  Два пролета были смонтированы, но не омоноличены,   из боковых выпусков в продольных швах торчала голая арматура. Поперек швов были установлены бруски, к которым скрутками крепилась подвесная опалубка. Они дошли до торца  пролета, впереди, прямо перед ними  были провода контактной сети и внизу блестели рельсы  железной дороги, а дальше,    виднелся   еще один пролет, который смонтировали в прошлом году. Артем подошел к самому краю,  что бы  посмотреть  на подферменники,  и почувствовал, что  его держат за пояс.
- Артем Васильевич, ты  осторожней,  свалишься, разобьёшься, а меня привлекут, как  ответственного  за технику безопасности.
- Не бойся, лучше скажи,  когда вы будете балки омоноличивать и опорные части  ставить?
-  Как только вы нам  хотя бы с одной стороны подход сделаете. А опорные части поставим, когда монтаж балок начнем.
     Они отошли от края и   Валерий Иванович стал показывать, где должен стоять  железнодорожный кран, как будут опускать контактную сеть и сколько балок они планируют смонтировать в «окно».

- Давно стоите, я вас не задержал? – спросил Артем, подходя к машине.
- Все нормально Артем Васильевич, - сказала Лена с заднего сиденья.
- Тогда вперед, дорога  домой всегда короче.
- Это верно, Учитель.
           Теперь они ехали на Запад, и белое солнце опять светило в лобовое стекло. Город, где располагалось ДРСУ, где жили Игорь, и Лена был основан в 17 веке и получил свое название в честь тезоименитства  императрицы, которую давно все забыли.  Сегодня  город был знаменит тем, что здесь останавливался поезд Москва-Пекин.  Артему однажды довелось это увидеть. Он слонялся по вокзалу в ожидании автобуса, и обратил внимание, что привокзальная площадь заполнена машинами и  под кустами вдоль платформы жмется народ. Но вот на  второй путь подошел голубой состав, и к нему со всех сторон хлынула толпа. Двери вагонов были закрыты и вся торговля, которая длилась считанные минуты, велась через открытые окна. Китайцы размахивали, своим барахлом: кожаными куртками, кофточками из ангорки, кроссовками - и на пальцах показывали, сколько за это просят.   Наши мужики и бабы те кто смог пробиться к вагону, на глаз прикидывали подходит вещь или нет,  бросали деньги и в ответ ловили товар. Это было  зрелище, не для слабонервных.
      Рядом  Артемом на платформе стоял пожилой милиционер.
- Откуда здесь столько народа? – спросил Артем.
- Ты видел, сколько машин на площади?  Приезжают в радиусе ста километров. Тут и постоянные клиенты есть. Раньше мы таких за спекуляцию привлекали, а теперь говорят: это бизнес.   С другой стороны, людей можно понять: жить-то  надо.
           Артему стало жалко и этих людей, и себя, и свою страну. Потом он ехал в автобусе и все думал об этом.
         По дороге в управление  они завезли  Лену  домой.
- Артем Васильевич ваш портфель на заднем сиденье, не забудьте, - напомнила Лена,  выходя  из машины.
- Лена завтра в восемь, я за тобой заеду, не проспи,  ждать не буду, - сказал Игорь.
- Слушаюсь шеф, - ответила Лена,  открывая калитку.
         К управлению они подъехали в начале девятого.  Аккуратное двухэтажное здание стояло в небольшом палисаднике в стороне от дороги. Рабочий день закончился, во дворе было пусто, но со скамейки, которая стояла у  крыльца, навстречу им поднялся не молодой, худощавый мужчина в белой рубашке.
- Смотри шеф, как и обещал, дождался,  – сказал Игорь, выруливая на   стоянку.
         Они вышли из машины.
- Познакомитесь: Артем Васильевич главный специалист строительного отдела, наш куратор.
- А я Семен Васильевич, очень приятно. Мне о вас говорили, а вот теперь и познакомились.
        По манере общения благожелательной и уверенной видно было, что это человек привык быть начальником.
         Они пожали друг другу руки, вошли в управление и поднялись на второй этаж.    Направились было в кабинет Игоря, но начальник пригласил их к себе.
- Пойдемте,  у меня посвежее.
     В кабинете было  прохладно и тихо, видимо кондиционер только недавно выключили. Артем с Игорем сели за приставной стол и начали раскладывать свои бумаги, а Семен Васильевич открыл холодильник и налил им по стакану минеральной воды. Вода была холодная, и  после жаркого долгого дня показалось Артему очень вкусной.
- Ребята, может быть вам чего покрепче? – спросил начальник, но они дружно отказались.
       Когда документы были сверены и разобраны,   они обговорили   объемы работ, на следующий  месяц, и выпили еще по стакану воды. Дальше зашел разговор об отводе земель под новый карьер. Семен Васильевич, который до этого сидел, молча,  сразу сказал, что знает, чьи это земли, и  вопрос с временным отводом попробует решить сам. Он продиктовал Артему  кому, и какие письма нужно подготовить. 
      На улице прощаясь, Игорь предложил:
-  Может ко мне? У меня дома никого нет, Таня с Димкой уехали к маме в Новосибирск.
- Нет – ответил Артем, -  останусь здесь, завтра рано утром я с  Максимом  уеду.
         Они попрощались.  Артем вместе с начальником прошел на территорию ДРСУ и тот начал  подробно рассказывать, что он успел сделать за время  своего правления и какие у него планы. Чувствовалось, что новое для него дело ему интересно. В конце концов  они подошли к сложенным у забора железобетонным балкам. Видимо они и были целью этой  экскурсии.
- Артем, хочу с вами посоветоваться, как со специалистом  по мостам. Вот у меня тут балки,  нужно  к ферме мостик не большой соорудить, а мои инженеры, что-то засомневались,  пойдут ли  или нет.
- Какая у них длинна?
- Двенадцать метров, тут  всего восемь штук.
Светлые бетонные балки были сложены одна на одну, как бревна. Все они были целые, и только у одной торец был расколот и был виден арматурный каркас.
- Семен Васильевич, я вас, наверное, разочарую, но эти балки для моста не годятся, – сказал Артем. -  Я так понимаю, вы их, с какой-то крыши сняли, а там совсем другие расчетные нагрузки. Хотя балки в хорошем состоянии и вам  наверняка пригодятся.
- Все верно, тут цех разбирали, вот строили строили, а теперь ни кому ни чего не нужно, время разрухи наступило, я балочки прибрал, все равно где-нибудь использую.
         Они попрощались.
         По наружной лестнице, со двора, Артем поднялся на второй этаж. Здесь над  гаражами,  была устроена импровизированная гостиница, для дорожников. Две квадратные комнаты, туалет, душ. В одной из комнат была кухня-гостиная, вторая служила спальней.
        Максим сидел в стареньком кресле и смотрел телевизор.
- Ты где задержался? Вроде уже давно приехал?
- Общался с новым начальником, - ответил Артем.
- Балки ходил смотреть? – Максим усмехнулся. -  Он меня подбивал, но я на тебя стрелки перевел, вы строители вам и карты в руки.
- Спасибо. Я завтра с тобой поеду?
- Как хочешь, но имей в виду, что я только до Дроздова,  останусь там на приемку. –      
    Максим работал в отделе эксплуатации и принимал работы по содержанию дорог.
- Меня это устраивает, оттуда я сам доберусь.
- Договорились. Машину обещали в семь часов. Иди, поешь. Там, в чашке макороны по-флотски, разогреешь в микроволновке, а  булочки на тарелке. Ты их все не ешь, оставь на утро.
- Хорошо, я сначала душ приму, целый день на жаре. 
          Вода была прохладной.  Было приятно стоять под душем и ощущать, как смывается вся пыль прошедшего дня, остывает тело и проходит  и усталость. 
       Артем босиком в одних джинсах, прошел по теплому деревянному полу в комнату,  достал из портфеля чистую, мятую футболку и повесил ее на спинку стула. Чашка с макаронами, накрытая белым блюдцем, стояла на кухонном столе. Артем поставил ее в микроволновку и стал решать на какое время поставить  три или четыре минуты,  потом улыбнулся и поставил три с половиной.  Разогрев  макароны он сел за  стол,  у распахнутого окна, теперь можно было не торопиться.  Покончив с макаронами, он вскипятил воду, достал из старинного буфета, который стоял у противоположенной стены, пачку чая.  Насыпав чай в чайник, он залил его крутым кипятком, но тут же слил воду и вновь залил кипятком, потом    подождал пока чай по настоящему завариться и настоится, и не будет таким горячим. Он пригласил Максима, но тот отказался, выключил телевизор и пошел спать. 
       Артем,    не спеша пил,  крепкий душистый чай и  смотрел в распахнутое окно,  выходящее на восток. За окном было еще светло, но  комната уже заполнялось  теплыми сумерками. Легкий ветерок доносил со двора  запах отцветающей сирени. Слева, у самого  горизонта, над темной кромкой  далёкого леса, небо было светло-палевым с розоватыми отблесками невидимого заката. Выше цвет его менялся от   лазоревого,  до бледно-голубого. Небо словно выцвело, выгорело за день под горячим солнцем.
      За окном, насколько хватало глаз, простиралось  зеленое поле с перелесками и кустарником. Тени исчезли. Справа, среди берез, виднелась темная крона  высокой ели.   Долгий летний  день тихо угасал. Странное спокойствие, безмятежность природы овладели Артемом. Он ни о чем не думал,  все беспокойства, и переживания  куда-то ушли.  Теперь   события дня: дела, заботы, технические проблемы, встречи с новыми людьми,  разговор с Машей, одинокие сосны по краю поля, вопросы и ответы, все это слилось в одно целое. Он  видел это как бы со стороны, в пространстве времени, словно прочитал об этом в какой-то книге. Это был хороший день.    Было предчувствие,  ожидание чего-то необыкновенного, что обязательно случится.
         15.06.22.