Глава 41

41.

Музей встретил Руту Георгиевну Костицкую обычной своей рутиной – пардон за некий занятный каламбур! Рутиной вполне себе неторопливой и размеренной. Все было спокойно, без суеты. Ну и неспроста, ибо талант руководителя в том и состоит, чтобы все было без неожиданностей.

Хотя бы по возможности.

Встречи, приветствия – взаимные, спокойные, благожелательные и безо всякого подобострастия. Планерка и прочие организационные моменты, по ходу начала рабочего дня. В общем, все было как обычно.

До поры, до времени.

Странное началось внезапно и неожиданно – впрочем, как всегда. Хотя, как сказать…

Начало – то самое, которое запустило цепь событий - само по себе никоим образом не выходило за рамки обычной работы Музея. Экскурсионно-демонстрационной. Первый звоночек прозвенел в лице кассира-распорядителя Томиной Марьи Петровны. По телефону, который начальница учреждения культуры, как обычно, перевела на громкую связь. 

- Рута Георгиевна! – раздался в динамике ее, Марьи Петровны, голос. Взбудораженный и, откровенно говоря, вполне себе радостный. – У нас тут экскурсия нарисовалась!

- Что за экскурсия? – недовольным голосом осведомилась девушка.

Прямо перед ней лежало расписание экскурсий на всю ближайшую неделю. График, как говорится, спланированный и утвержденный.

- Тут один молодой человек хочет заказать осмотр музея, для себя и своих друзей!

- Сколько их? – поинтересовалась начальница.

- Говорит, что человек пятнадцать! Делегация с юга, гости с какой-то торговой ярмарки. Платят наличными!

- Наличные это хорошо… - рассеянно произнесла ее начальственная собеседница. – Однако… Хм…

Девушка задумалась – всего лишь на секунду. А потом объявила свое начальственное решение – принятое, разумеется, в пользу финансовой состоятельности подведомственного ей учреждения, а как же иначе!

- Соглашайтесь! – твердо ответила она на сию внезапную оферту. – Вот только… Точное время надо согласовать. У Вас там, на столе, лежит наше расписание на неделю. Есть окна завтра, послезавтра…

- Нет-нет, Рута Георгиевна! – быстро откликнулась на ее предложение дама-кассир. – Им надо непременно сегодня! Молодой человек говорит, что к вечеру они уезжают. Завтра и послезавтра им никак не подходит!

- Ну, хорошо…

Девушка нахмурилась. Работа в режиме цейтнота и морального прессинга это всегда, как минимум, напряженно. Выбивает из пресловутой зоны комфорта. Но это рабочие моменты, вполне решаемые – если присмотреться к графику. К примеру, после двенадцати есть у нас свободное времечко… Если начальница Музея, в своем планировании, ничего не забыла и не перепутала.

- Марья Петровна! – произнесла девушка. – Запишите их на двенадцать пятнадцать. Продолжительность экскурсии час с небольшим… Им хватит все осмотреть. Как раз успеем перед большой детской экскурсией!

- Хорошо! – откликнулась кассирша.

После чего отбилась и, наверное, занялась обслуживанием клиента.

Клиентов…

Пятнадцать человек… Гостей с юга по торговым делам…

Интересно, что у них в голове перемкнуло, если они заинтересовались культурным учреждением, столь не профильным для их коммерческих интересов…

Просто любопытно…

Впрочем, это было не так уж важно. Музей ведь открыт для всех! Каждый может припасть, так сказать, к историческим истокам и памяти губернского значения. Гости с юга обычно шумные и неорганизованные – почти как дети! Но это до первого сурового взгляда опытного экскурсовода. В общем, здесь не о чем волноваться!

Рута Георгиевна Костицкая встряхнула головой, отгоняя непонятно кольнувшее изнутри беспокойство – отбросив тонкую иголочку, подавшую короткий болевой сигнал.

Уже второй.

В общем, трудовые будни есть трудовые будни – даже для музейного начальства губернского уровня. Их никто не отменял!

Где-то в районе одиннадцати часов в дверь деликатно поскреблись. Знакомый звук, знакомая манера… Все, как и было обещано накануне.

- Входи! – коротко отреагировала на это осторожное волеизъявление начальственная особа. – Дверь не заперта!

Нютка – а это была, разумеется, она, собственной персоной! – послушно повернула ручку, переступила порог и снова плотно прикрыла за собою дверь.

- Привет! – сказала она. – Я тебе не помешаю?

- И да, и нет! – ответила девушка. – Я сейчас, только парочку счет-фактур подпишу… И два договора. Можешь присесть пока на стульчик. Как обычно.

- Ну, да… - рассеянно произнесла гостья, немедленно воспользовавшись этим ее предложением. – Я понимаю. Бухгалтерия, бюрократия и прочее… важное.

- Разумеется! – согласно кивнула ей начальница кабинета. – Но ты не переживай, лично для меня ты по-прежнему, на первом месте!

- Точно?

Голос девочки прозвучал с недоверием и несколько… просительно. Почти умоляюще.

- Точно-точно! – отозвалась Рута. – Вот смотри… Раз подпись… Два подпись… Три… Четыре… И все с этой бухгалтерской бюрократией! Во всяком случае, на сегодня… Если, конечно, снова меня с чем-нибудь бумажным не догонят! Но это им надо будет… постараться…

Она поставила перьевой ручкой свой росчерк в необходимых местах, прикрыла кончик письменного прибора колпачком и вернула сей инструмент прикладной каллиграфии в нагрудный карман пиджака.

- Все! – заявила она, удовлетворенным тоном. – Теперь я в полном твоем распоряжении… На некоторое время! – добавила она многозначительно. – Можешь сказать мне, что-нибудь такое… Эдакое… Значимое. Готова выслушать… в очередной раз.

- Я люблю тебя, - тихо произнесла гостья. И сразу же добавила… То самое, значимое – как минимум, для нее:
- А ты меня… не разлюбила?

- После всего вчерашнего, позавчерашнего и далее по списку? – невинным тоном осведомилась хозяйка кабинета сего. – Представь себе, нет! Удивлена?

- Скорее, обрадована, если ты не шутишь, - ответила девочка. – Нет, правда… Ты сильно рассердилась на меня? Ну, за мою откровенность? Во всем…

- Ты и правда, всю ночь не спала, только и думала, мол, как я могла так грузить Руту? – иронично поинтересовалась девушка. – Ой, что-то мне не верится!

- Нет, ночь я спала хорошо, - ответила Нютка. – И даже там… - она жестом обозначила то место, которым пристроилась на стуле. – В общем, меня ничего не беспокоило. А вот утром…

- Та-а-ак…

Рута поднялась из-за стола, прошла к месту, где устроилась на стуле ее подопечная и бесцеремонно взяла лицо девочки в свои ладони, повернула к себе, вверх. Нютка даже не возмутилась такой ее бестактностью. Только жалобно смотрела на свою Старшую снизу, даже не смея приподняться.

- Да… Что-то тебя определенно беспокоит, - констатировала она несомненный факт. – Только… что именно?

Нютка на секунду потупила очи долу. Потом вернула взгляд хозяйке кабинета.

- Не знаю, как сказать, - ответила она. – С утра накатило… Ощущение чего-то неправильного… Как будто что-то может… Что-то должно случиться… с тобой…

- Да ладно!

Девушка отпустила лицо своей гостьи и погладила ее по голове.

- Все просто, - сказала она. – Ты чувствовала, что в твоих субботних и воскресных откровениях был… Скажем так, некоторый перебор. Поэтому выспавшись, ты поняла, что поступила несколько… резковато. Отсюда все твои нервенные переживания, вот прямо с утра. Но, знаешь…

Девушка отступила и откровенно улыбнулась своей гостье – по-прежнему, по направлению сверху вниз.

- Это все к лучшему! – заявила она – точно, твердо и вполне определенно. – Ты получила хороший шанс оценить ситуацию за вчера и позавчера несколько иначе, чем ты ее рассматривала во время твоей затянувшейся манипуляции. Извлеки из этих своих переживаний соответствующий урок! Давай воспринимать твои переживания на позитиве! 

- Давай! – Нютка осторожно улыбнулась ей в ответ. – Надеюсь, что ты права… И все обойдется!

- Конечно, обойдется! – ободряюще сказала ее Старшая. – Мы же с тобой трудимся в Учреждении Культуры! Высокой Культуры – я надеюсь! Ну что тут может случиться такого… неприятного?

Нютка кивнула – с явным облегчением. Рута тоже почувствовала, как прежние, личные-собственные ее нотки подобных переживаний понемногу отползли куда-то далеко.

Хорошо бы навсегда…

- Хорошо! – девочка откликнулась на ее мимолетную мысль. – Давай займемся делами. Нашими, на сегодня. Когда там первая экскурсия?

- Днем… В смысле, в пятнадцать минут третьего, - ответила хозяйка кабинета, знавшая расписание на зубок. – Я про экскурсию с твоим предполагаемым участием, - добавила она. – Будет еще одна, вставная и внеплановая… Но она для взрослых, и я тебя туда не планирую. Да и сама я проведу ее… Скажем так, не напрягаясь. Даже менять одежду не стану. Ясно-понятно?
 
- Ясно-понятно! – с готовностью отозвалась девочка. – Тогда я тоже не буду переодеваться. Ну, пока что!

- Логично! – девушка кивнула ей в знак согласия.

После чего, подала руку своей гостье, чтобы пройтись с нею, прогуляться перед продолжением нелегкой своей работы – в смысле, внеплановой ее части. Той самой, до которой оставалось чуть менее часа.

Они прошлись по экспозиционным комнатам и мастерским – по молчаливому соглашению, воздержавшись от посещения памятного им специфического зала, со скамейкой и прочим. Рута даже заперла дверь в эту комнату, собственным своим ключом, справедливо рассудив, что гостям с юга такие вещи демонстрировать, вовсе не стоит.

Вернувшись обратно в свой кабинет, девушка глянула на часы. До внеплановой экскурсии оставалось еще почти полчаса. Нютка – вот ведь сообразительный ребенок! – сразу же предложила спуститься на первый этаж, в их традиционную каморку для чаепитий. Каковую идею ее Старшая, разумеется, полностью одобрила.

Чай был заварен. Традиционные пряники печатные аккуратно извлечены из бумажной упаковки, переложены в плетеную вазочку-корзиночку и сразу же выставлены на стол. В общем, все как обычно – горячо, обыденно и вкусно.

- Чем ты намерена заняться теперь? – задала вопрос начальница Музея, когда чашки были выпиты уже наполовину, а пряники распробованы, причем неоднократно!

- В смысле?

Нютка посмотрела на нее с некоторым удивлением.

- Я собираюсь присутствовать… Ну, при тебе, - уточнила она. – Пускай не в образе… Но ведь это не принципиально!

- Еще как принципиально! – не согласилась ее Старшая. – Поверь мне, твой и мой образы оказывают на детей огромное впечатление!

- Я о присутствии, - напомнила девочка. – Ты что, против того, чтобы я помогала тебе на этой конкретной экскурсии?

- Я… не хотела бы твоего присутствия именно там, - девушка кивнула ей, соглашаясь. – Это так… нечто странное и непонятное. Раньше такого не бывало.

- Что за контингент? – деловито осведомилась Нютка. – Почему ты хочешь меня от него, так сказать, отгородить?

- Гости с юга, - повторила Рута исходную формулу внеплановой клиентуры, сосватанной для ее Музея энергичной дамой-кассиром. – Публика крайне неоднозначная… возможно.

- Понимаю, - серьезно кивнула ее помощница. – Разные там бывают… персонажи. От существ совершенно безобидных и даже, по своему, не от мира сего… До полного инфернала… Из тех, кто одним своим присутствием портит все и вся.

- Соответственно, нечего общаться тебе со всей этой оравой, - с ответной серьезностью отозвалась начальница Музея. – Если есть какое-то неприятие публики – более чем специфической! – лучше избавить ее от своего недоверчивого присутствия.

- Орава? - девочка удивленно приподняла брови. – А сколько их? Ну, предполагается.

- Человек пятнадцать, - повторила девушка исходную информацию, которую получила с утра и по телефону. Вроде бы даже не испорченному.

- И… Что им тут надобно?

Нютка явно заинтересовалась ситуацией. В ответ девушка пожала плечами.

- Понятия не имею, - честно призналась она. – Были бы это просто, персонажи слегка навеселе - из сел ближайшей глубинки… Ну, я бы поняла. Приняли на грудь – слегка, не до потери человеческого облика. Ну и решили, посетить какую-то местную достопримечательность, навскидку. Подбросили монетку… Ну или спросили кого-нибудь из местных, а что, мол, у вас тут есть такого… культурненького? А с этими… Мне пока неясно. Но там, по ситуации разберусь… наверное. Чай, опыт есть!

- Опыт, сын ошибок трудных… - как-то не совсем к месту процитировала Пушкина ее помощница, причем весьма задумчивым тоном. – Нет, от лиц южного происхождения каких-то решений, принятых «под шафэ» ожидать не приходится.

- Ну да, - согласилась начальница Музея. – Правила Пророка, воспрещающего магометанам радости от «зеленого змия», там как бы соблюдают… Как бы, - добавила она многозначительно.

- Думаешь, горячие южные парни свалили по делам, в командировку, из родных мест и сразу же пошли в отрыв? – усмехнулась Нютка. – Ну, тогда все ясно!

- Что именно? – поинтересовалась ее собеседница.

- Отчетность! – с улыбкой провозгласила Нютка. И сразу же пояснила свою мысль-идею:
- Решили привезти в родной аул фотографии, однозначно свидетельствующие о том, что они не только деньги зарабатывали, но еще и нашли время, чтобы культурно просвещаться!

- Без возражений! – ответно улыбнулась девушка. – Ты же знаешь, Просветительство – это наше все! Для того и работаем!

- Тогда все нормально, - согласилась с исходным ее посылом юная помощница. – Впрочем, ты права, я не стану мешать. Ты справишься!

- Однозначно! – кивнула Рута.

И кивком головы обозначила цель на прямо сейчас. В виде чая и пряников.

Что же…

Как говорил один более чем неоднозначный персонаж, совсем в другом мире и в другое время…

Цели поставлены, задачи определены… За работу, товарищи! :-)

Когда пряники закончились, а чашки оказались пустыми, Рута снова поглядела на часы в телефоне.

- Почти двенадцать! – провозгласила она. – Имеет смысл вымыть посуду и привести себя в божеский вид, чтобы произвести впечатление на наших занятных экскурсантов! 

- Посуду мою я! – безапелляционно ответствовала Нютка. – А ты пока давай… причепуривайся!

И сразу же, подхватив со стола чашки, скрылась за дверью.

Рута усмехнулась, поднялась из своего полукресла – обновка, принесенная в каморку буквально позавчера! Прошла к зеркалу, висевшему на стене, вынула расческу из бокового кармана пиджака. Расцепила заколку, прошлась расческой по светлым своим волосам. Снова закрепила прическу – чуть усложненным хвостом. Поворотилась – направо, налево… Кивнула своему отражению в зеркале и даже улыбнулась – сама себе. В общем, своим внешним видом девушка осталась вполне довольна.

К этому времени, Нютка уже вернулась в каморку. Поставила на тумбочку свежевымытые чашки и, повернувшись к своей Старшей, одобрительно кивнула.

- Порядок! – провозгласила она. – Выглядишь будьте-нате! В меру строгая… Брови чуточку нахмурь… Да нет, не так сурово! – девчонка отрицательно мотнула головой на излишнюю гримасу объекта своего наблюдения. – Ага! Вот так! Теперь в твоем лице имеется некая такая… значительность! Или значимость… В общем, не переживай, ты самая лучшая!

- Рада это слышать! – усмехнулась Рута. – Кстати, как там со временем? Четверть первого уже есть? Или, пардон, у нас в наличии еще пара минуток?

- Уже подходит! – ответила Нютка, посмотрев на экранчик своего серенького телефона-«головастика».

После чего взглянула в окно, из которого просматривался весь двор и калитка. И сразу же отреагировала на увиденное.

- Ага! – произнесла она. – Кстати, вот там, как раз, эти самые гости с юга показались! Пунктуальные, однако!

- Ну, раз уж гости так дорожат своим временем, тогда будем соответствовать! – вздохнула девушка. – В общем… Я пошла!

Она шагнула к порогу и вышла в коридор, при этом оставив дверь в каморку для чаепитий полуоткрытой. Нютка на секунду задумалась, а потом…

Неслышно, как кошка выскользнула за дверь, вослед своей Старшей.

Начальница Музея прошла по коридору, открыла дверь парадного входа и вышла на крыльцо. Глазам ее предстала занятная картина. На двор губернского Учреждения Культуры вступила весьма занятная группа лиц. Крепкие парни, ростом чуть ниже среднего, одетые в некое подобие формы, правда, весьма своеобразной – на каждом черные брюки и щеголеватые лакированные туфли, тоже черного цвета. Сверху кожаные куртки – наглухо застегнутые, несмотря на теплую погоду. Цвета курток явно дозволялись произвольные - черные, коричневые, серые, вперемешку. Но вся одежда единого стиля. Как говорится, недешево, эффектно и в меру вызывающе. Но, в общем, привычно.

Более или менее.

Лица…

А вот здесь все было иначе. Лица пришедших были неулыбчивые, в противовес привычному имиджу южанина – весельчака, эдакой души нараспашку, в представлении многих обывателей, привыкших к их торговому имиджу на рынках. Кстати, цвет их лиц был почти такой же, как у местных обывателей – может быть, чуточку темнее, на пару тонов, но не более того! Правда, глаза…

Цепкие, взгляд напряженный – у каждого. Никакой расслабленности… Той самой, о которой с Нюткой они предполагали да рассуждали совсем недавно.

Особенно у персонажа, который шел в этой группе вторым. Ростом он был повыше остальных, молния на куртке чуточку расстегнута – на пару дюймов вниз, не так, как у прочих.

Ах, да…

Гости явно собирались уезжать к себе домой, в родные горы. Вот прямо отсюда. Иначе…

Зачем бы им, птицам залетным, торговым и перелетным, иметь при себе такие большие спортивные сумки – явно тяжелые! Как минимум десять человек, в середине этой колонны, общим численным составом порядка одного усиленного пехотного отделения – ого, какие термины пришли на ум! – тащили эти самые сумари. По две штуки, в обе руки.

Любопытно, какие это такие фрукты-овощи, и прочие гостинцы с сувенирами, они с собою прихватили…

Просто любопытно.

Но если гости приехали, да сразу с багажом… Значит они и уедут скоро! Логично?

Логично.

Значит, работаем. Нацепляем на уста свои улыбку – значительную, даже чуточку покровительственного тона. И начинаем.

- Здравствуйте, гости дорогие! Добро пожаловать!

Этими обычными словесами Рута Георгиевна Костицкая поприветствовала пришедших, когда они подошли к крыльцу, на дистанцию футов двадцать, не далее. После чего…

Колонна повела себя более чем странно. Пришедшие парни, не сговариваясь, как по команде, разошлись напра-налево, образовав некое подобие шеренги. Повернулись лицом к господскому дому. И сразу же, опять-таки, организованно, разом, поставили свои сумари на чуть проклюнувшуюся травку-муравку помещичьего двора.

Со странным звуком, напоминающим приглушенный лязг.

Однако…

Занятное, наверное, у них там… содержимое! Металлолом, что ли? Или запчасти какие-то?

Да, наверняка, что-то в этом роде. Тогда, опять-таки, все логично. Хотя и странно.

Более чем.

Тот из парней, кто был повыше прочих, в темно-коричневой куртке, шагнул вперед из этого занятного строя хмурых темных молчунов и прошел по направлению к крыльцу. Оказавшись на дистанции десяти футов от ступенек, приветственно махнул рукой встречающим и включил на лице своем некое подобие улыбки.

- Марша йогийла*! – произнес он. – Маршалла ду шуйга**! С кем я здесь могу говорить… всерьез?

- Разумеется, со мной! – улыбнулась начальница Учреждения Культуры. – Я директор Музея, Рута Георгиевна Костицкая. Со мной можно говорить вполне себе серьезно… Но, увы, лучше на русском. К сожалению, ваш звучный язык мне совершенно незнаком.

- Догадываюсь, - как-то странно усмехнулся предводитель южных гостей.

После чего, напомнил предполагаемое и известное всем присутствующим.

- Это я заказывал… экскурсию.

- Да-да, именно этот молодой человек!

Сей возглас принадлежал Марье Петровне. Она, оказывается, тоже подошла, встала позади руководительницы Музея. Даме-кассиру явно хотелось принять участие в мероприятиях встречи столь занятной делегации.

- С кем имею честь говорить? – осведомилась Рута, по-прежнему, самым дружелюбным тоном.

- Зовите меня Дауд, - ответил молодой человек. – Дауд ибн Шамиль. По вашему, Дауд Шамильевич Басаев. Прошу запомнить это имя. Вряд ли вы здесь обо мне слышали. Впрочем…

Он как-то странно усмехнулся.

- Все у меня впереди, - сказал предводитель горской делегации. – Мировая известность и прочее.

При этих словах, горская команда экскурсантов тоже нацепила на свои напряженные лица некие подобия улыбок.

- Рада видеть столь уверенного в себе человека! – отозвалась девушка на его многозначительный пассаж. 

По-прежнему улыбаясь. Полностью игнорируя странность всего происходящего – особенно со стороны шеренги парней, стоявших за спиной своего предводителя. Не обращая никакого внимания на некий холодок, который пробежал у нее между лопаток.

Все в этой картине встречи экскурсантов было более чем странно. Однако…

Да, встречаются в нашей жизни моменты - порой весьма неожиданные! Но ведь на то и существуют профессионалы, чтобы все подобные трудности – в общении, во взаимодействии с некими занятными персонажами – преодолевать наилучшим образом!

В общем, работа продолжается. Действуем – разумеется, аккуратно. С поправкой на специфический контингент.

На контингент все более напряжный…

- Вы, кажется, слегка растерялись, - произнесла девушка, широким жестом обозначив всю эту гоп-компанию, выстроившуюся в одну шеренгу перед крыльцом. – Будьте, как дома! Сейчас Марья Петровна проведет вас внутрь, покажет вам, где  находится гардероб. Ну и… куда можно будет пристроить ваш багаж! Его, конечно, надо будет оставить. В ходе осмотра нашего Музея он вам помешает. Не волнуйтесь, ничего из ваших ценных вещей не пропадет – я это вам гарантирую!

Ответом было…

Некое шевеление в строю. И несколько иная тональность улыбок. Смысл которой трудно было расшифровать.

Предводитель горцев тоже улыбнулся – только куда более откровенно, чем его… подчиненные.

- Ваше беспокойство о нашем багаже весьма похвально! – произнес он. – Ну что же… Ведите нас в ваши пенаты!

Марья Петровна распахнула двери перед прибывшими, шагнула в сторону. Начальница тоже посторонилась. После чего, предводитель горцев шагнул на крыльцо – ну а за ним вся его неулыбчивая торговая делегация тоже последовала. Подхватив свои сумки, тяжело ступая по деревянным ступенькам. Рута прошла вослед этой колонне, так сказать, замыкающей – опять странные мысли в голове! Пропустив вперед ту самую даму, которая сосватала на экскурсию в губернское Учреждение Культуры весь этот паноптикум.

В коридоре горел свет. Марья Петровна хлопотливым шагом – скорее уж, полубегом! – обогнала своих гостей. Тех самых гостей, от которых в помещении стало слишком тесно и как-то по-особенному неуютно. Она направлялась к той комнате, куда предполагалось сложить багаж этих внезапных путешественников. Чтобы потом дать им возможность снять верхнюю одежду, до начала экскурсии. А ведь оба помещения были заперты на ключ!

В общем, в коридоре вышла заминка. Колонна остановилась и сразу же после этого… 

Кто-то тронул девушку за локоть. Рута даже оборачиваться не стала. И так было понятно, кто до нее добрался и по какому поводу.

- Твоим способом, - прошептала адресат этого тактильного вмешательства в личное пространство.

После чего продолжила мысленно.

«Настройся и говори. Ты сможешь»

«Рута! - раздалось немедленно в ее голове – голос-мысль, неслыханной прежде тональности, полный даже не тревоги… ужаса! – Притормози… Отстань от этих… тварей! И… Беги! Пожалуйста!!!»

«Спокойно! – мысленно откликнулась Рута на ее паническую атаку. – Ты думаешь, они опасны? Проверь… Ты можешь прочитать мысли этого… Дауда?» 

«Не могу! – девочка буквально простонала эти слова – пускай и безмолвно! – Я же не полноценный ментат! Я могу читать только тех, кого люблю. Но я чувствую…»

«Что именно? – в мысленном тоне девушки уже звучало полноценное беспокойство. – Нютка, что ты ощущаешь? Что исходит от них?»

«Тьма… - с отчаянием откликнулась девочка на ее вопрос. – Рута, это какой-то полноценный ад! Жуть, которая прет от них девятым валом! И ни одного конкретного образа за этим я не чувствую!»

«Отстань от меня на шаг… Потом аккуратно отступай… Выйди тихонько на крыльцо и позвони. Вызови полицию, коротким номером, а потом спрячься!» 

Нютка немедленно отпустила ее и стала осторожно отодвигаться в сторону двери – спиной к цели своей ретирады, держа в поле зрения чужаков. Наверное, она двигалась слишком медленно…

И еще…

Дауд, шедший прямо перед Рутой, внезапно повернулся – как будто он спиной своей почувствовал нового человека.

- Кто это? Ребенок? – спросил он. – Что он здесь делает… сейчас?

С каким-то странным звучанием голоса. Где смешалось удивление и непонятная озадаченность.

На грани озабоченности.

- Это моя помощница, - быстро ответила Рута. – И сразу же отдала команду, сообразную внезапно возникшим обстоятельствам:
- Нютка, сбегай до кузницы, проверь, как там все… Быстро! 

Девочка живо кивнула ей в знак понимания и сделала еще один шаг назад.

- Стоять!

В устах предводителя горцев это слово прозвучало как команда. Замерли все – прежде всего подчиненные этого залетного дельца. Нютка тоже на мгновение почти застыла – при этом она перенесла тяжесть тела на ногу, отставленную на полушаг, для быстрого старта.

- Уже никто никуда не бежит, - тихо, но внятно произнес южный гость.

- Само собой! – улыбнулась Нютка и…

Мгновенно стартовала, резко развернувшись налево, рванулась к двери, засунув правую руку в карман, за телефоном. Дауд немедленно ринулся за нею, отшвырнув девушку, заступившую ему путь. Рута ударилась об стену боком и спиной, развернувшись при этом в сторону выхода.

Нютка оплошала. Подскочив к двери, она попыталась открыть ее за ручку, распахнуть наружу, и при этом, одновременно, набрать вызов на телефоне, который был у нее уже в руке – три заветных цифры. Получилось ни то, ни се. Пальцы правой руки соскользнули и набор сорвался, пальцы левой руки тоже сорвались и дверь осталась всего лишь приоткрытой. Вырваться с первого движения не получилось. Предводитель горцев догнал ее и ударил по руке с телефоном. Мобильник-головастик полетел на пол. Однако Нютка толкнула дверь и выскочила за порог.

- Болх бан****! - гортанно выкрикнул ее противник и ринулся вослед.

После чего…

Рута краем глаза успела заметить, как скрутили растерявшуюся Марью Петровну. Подробно разглядывать было некогда, поскольку девушка рванулась к выходу, чтобы помочь Нютке. Кто-то из южан ринулся за ней, но он отставал на пару шагов. Рута успела прорваться на крыльцо. Увидела, как ее помощница бежит со всех ног направо, к кузнице, приземистому строению, царству местного Гефеста-кудесника – именно такое прозвание придумала ему девочка, именуя его так, за глаза и в глаза тоже. Между прочим, он нисколько на нее не обижался, считая это прозвище вполне себе заслуженным, поскольку владел ремеслом своим как греческий бог – его же собственные слова, между прочим! К тому же, кузнец чуточку прихрамывал на левую ногу. 

- Михал Иваныч! Михал Иваныч! – истошно орала Нютка на бегу – как будто вовсе позабыла обычную свою привычку именовать его прозвищем. – Звоните! Звоните скорее!

По счастью, кузнец в этот момент не занимался ковкой или прочими громкими своими творческими экзерсисами. Разумеется, он услышал ее и даже вышел на порог своей, так сказать, ремесленной вотчины.

- Что такое? Что случилось? – задал он вопросы раскатистым басом, глядя на бегущую к нему школьницу с искренним недоумением.

Вопросы естественные, хотя в настоящий момент времени несколько неуместные. А потом…

Кузнец сразу же добавил к сказанному возмущенную реплику:
- Эй… Ты что творишь, твареныш?! Да я тебя сейчас…

Собственно, эти его слова девушка расслышала несколько смутно. Поскольку слетела с крыльца от жесткого толчка в спину и растянулась на дубовых плашках тротуара, дорожки, которая вела по двору от ворот до имитации барского дома. Ладно, хотя бы головой не приложилась. Наполовину оглушенная, она все-таки смогла, сумела оглянуться в ту сторону, откуда могло прийти спасение.

Спасение пришло…

Вернее, попыталось прийти. С кузнечным молотом в руках и громовым кличем: «Пришибу твареныша!».

Девушка увидела эпичную сцену, как их Гефест-молодец вскинул над головой орудие своего ремесленного труда. Дауд был прямо перед ним – спиной к зрительнице. Пола куртки у него свисала с плеча, налево. Значит, он успел ее распахнуть. Правая рука его вытянулась вперед, по направлению к молотобойцу, а что было в ней…

Раздался странный хлопок – громкостью такой, будто южанин открыл-откупорил бутылку шампанского. В честь своего оппонента, наверное. Потом еще, и еще один…

Старый кузнец покачнулся. На груди его, на серой рабочей рубахе, расцвело красным. Он рухнул на землю, так и не выпустив из рук своего случайного оружия.

Дауд легко перескочил через тело своего поверженного противника и ринулся в кузню, куда, наверняка, успела уже заскочить девочка.

Рута попыталась приподняться. Надо было достать из кармана свой собственный мобильник, чтобы позвонить, предупредить…

Удар ногой в живот заставил ее скорчиться от боли – лежа на дубовой дорожке, в позе эмбриона. Потом ее грубо подняли, заломили руку. Некто, державший ее, хлопнул девушку по левому боковому карману начальственного пиджака – к этому моменту несколько уже запецканного грязью и пылью, и не очень-то презентабельного. Не обнаружив искомого, хлопнул по правому… Нащупал вожделенный телефон, извлек его, оставив незадачливую начальницу Музея без средства связи, и без надежды на освобождение - для себя и для своих подчиненных.   

Как-то так…

Далее, она увидела, как тот, кто обозначил себя звучным именем Дауд Шамильевич Басаев – с намеком на некие перспективы известности, и теперь было ясно, в каком контексте! – вытащил из кузницы Нютку. Предводитель бандитов держал ее согнутой в поясе, на руке заломленной назад. Судя по всему, позвонить у девочки так и не получилось.

В другой день можно было бы рассчитывать на гончара, Сергея Натаныча, который обычно трудился в соседней мастерской. Но этот мастер с утра забюллетенил. Позвонил, что свалился с приступом ревматизма и идет на больничный. Так что его гипотетическая помощь жертвам внезапного налета, оказывалась попросту невозможной. 

И это было фиаско. Во всяком случае на сей момент времени, вероятность спасения для них – для всех! – обозначалась термином minimum minimorum****. Поскольку сообщить властям о нападении банды южан теперь было просто некому.

Как говорится, шах и мат… Сколько бы матерных слов не произносили те, кто оказались здесь и сейчас во власти бандитов.

Нютка…

При виде поверженного кузнеца, девочка попыталась вырваться, выйти из захвата. Дауд молча ткнул ей в спину стволом пистолета – того самого, которым он только что застрелил молотобойца.

- Дернешься еще раз – пристрелю и тебя, - подкрепил он словесно тактильную угрозу.

И Рута поняла, что эта тварь шутить не станет. Моральных ограничений у существ подобного рода попросту не существует.

Никаких. От слова совсем.

«Нютка… Делай, как он велит, - не приказала она, скорее попросила мысленно. – Ты старалась… Ты молодец… Не провоцируй его, ладно?»

«Он… растоптал телефон! – сбивчиво и нервно откликнулась ее помощница. – Я потеряла несколько секунд, когда рылась у Гефеста по карманам пиджака. Я не успела нажать вызов. Эта тварь выбила у меня мобильник. А я… Даже не смогла провести прием, чтобы вырубить эту мразь!»

«Забудь! – твердо, хотя и безмолвно, потребовала Старшая. – Учитывай его массу… К тому же, он вооружен, и очень опасен!»

«Он убил нашего Гефеста… - простонала девочка в этом их общем пространстве, неслышимом для всех окружающих. – Тварь… Ненавижу…»

« Я… видела это, - откликнулась Рута на ее отчаяние. – Сейчас не время мстить за него. Пока что не время… Теперь твоя задача оставаться в живых. Да и моя… тоже. Этот раунд мы проиграли, вчистую. Нас облапошили - нагло и откровенно. Но игра еще не окончена. Берем паузу. Изображаем покорность. Дальше играем по обстановке. Мы справимся. Я тебе обещаю!»

«Ладно… Подчиняюсь…» 

Слова Нютки прозвучали в ее голове огорченно и с некоторым сожалением. Но, кажется, девочка все поняла. И поняла правильно. Тут же хлопнула три раза по левому бедру свободной рукой, колыхнув школьную юбку. Горец, похоже, понял и оценил этот жест. Хмыкнул, но чуточку ослабил хватку, позволив Нютке выпрямиться. Потом подвел ее к начальнице Музея и продемонстрировал девушке свое оружие – странного вида пистолет, с непропорционально толстым стволом. Явно специализированная игрушка, сделанная на заказ у какого-то подпольного мастера.

- Хватит геройствовать, - произнес он. – Если вы не угомонитесь… В общем, у нас есть серьезные аргументы, - серые глаза представителя горского народа сверкнули холодно и недобро. - Как говорится, винтовка рождает власть*****. Впрочем, более компактное оружие тоже сгодится!

Дауд снова продемонстрировал тот самый пистолет, явно пыжась своей нелепой гордостью, от обладания этим предметом. И еще…

От точного своего знания о его неумолимой смертоносности. Очевидной теперь для всех.

- Что вы… собираетесь делать?

Рута с трудом выдохнула этот вопрос словесно, глядя ему в лицо с плохо сдерживаемой ненавистью. Мышцы спины и бок, ушибленные при падении, отчаянно ныли, левая рука с трудом повиновалась, хотя и не была сломана… Боль в животе, от удара существа, державшего ее сзади, тоже еще не прошла.

- Не вашего ума дело, - резонно заметил главарь банды.

Он выглядел весьма довольным собою. Еще бы! Отважный горец, Дауд ибн Шамиль, только что одержал верх в эпической битве с грандиозными противниками - старым кузнецом, девушкой, хранительницей Музея, и еще девочкой-подростком, вооруженной мобильным телефоном. Было чем похвастаться перед соплеменниками!

- Придется вас изолировать, - задумчиво произнес сей великий воин. – Запрятать вас обеих… куда поглубже. Слишком много от вас проблем…

После чего отдал команду на своем гортанном наречии. Каковая немедленно была исполнена его подчиненными, спустившимися с крыльца на помощь своему предводителю.

Раунд окончился с разгромным счетом – для принимающей стороны.

Впрочем…

Смертельным он стал только для отважного кузнеца. Для остальных служителей Музея, попавших в плен, ситуация зависла в тоскливой неопределенности.

Надолго ли?

 



*Приходи свободной! – язык нохча. Приветствие считается традиционным для этого… своеобразного народа.

**Приветствую вас! – язык нохча. Условный, не дословный перевод.

***Работаем! – язык нохча. Условный перевод.

****Минимально возможная – перевод с лат.

*****Вот не спрашивайте, зачем это существо вздумало там цитировать Мао Цзедуна. Понятия не имею.



Информирую Уважаемых Читателей о важном :-)

http://proza.ru/avtor/tritschen