Российская государственная библиотека (РГБ) – культурная сокровищница страны, отражение её научного потенциала, демократичная площадка для пользователей всего мирового пространства. Эссе освещает историю появления архитектурных шедевров в центре города и благородную инициативу московских властей, попечителей, меценатов, филантропов и неравнодушных граждан. Благодаря их участию, небольшая библиотека с единственным читальным залом трансформировалась в современное авторитетное учреждение культуры и ведущий научно-методический центр библиотечной отрасли.
С чего всё начиналось …
1 июля 1862 г. Император Всероссийский Александр II утвердил «Положение о Московском Публичном музеуме и Румянцевском музеуме» (МПРМ). Юридический документ определял структуру, направление деятельности, штатное расписание культурного учреждения. Под нужды МПРМ отводился один из красивейших особняков центра Москвы – бывший частный дом откупщика Петра Егоровича Пашкова (1721–1790) . В 1839 г. некогда блистательный династический дом, переживший продолжительный пожар во время наполеоновского нашествия 1812 г., находился в весьма плачевном состоянии: стоял поросший мхом, без окон, а птицы вили в нём свои гнёзда.
Государство выкупило особняк у наследников и за счёт средств городской Казны был произведён капитальный ремонт экстерьера и интерьеров здания. Помещения после ремонта предназначались под нужды ведомственных учреждений. Особняк получил статус дома общественного назначения. Под его гостеприимной крышей около двух десятилетий размещались Дворянский институт, позже четвёртая Мужская гимназия. Между тем, в умах аристократических кругов Москвы всё отчётливее витала идея о создании музея великодержавного русского типа, где будут собираться самые великолепные образцы из собраний общественного достояния: живописи, скульптуры, гравюры, рукописей, прочие раритетные экспонаты.
Создание МПРМ в стенах красивейшего дома партикулярного городского строительства конца XVIII в. стало событием, прочно связавшим духовную историю Петербурга и Москвы в единый общественно-значимый проект. Долгое время МПРМ был единственным в Москве общедоступным музеем, в котором студентам разрешалось копировать произведения великих мастеров живописи и скульптуры, например, культовое полотно Александра Иванова «Явление Христа народу».
В структуру музея входило библиотечное отделение с читальным залом на двадцать мест. Вход в библиотеку был обособлен, размещался со стороны улицы Знаменка. В музеях была предусмотрена оплата посещения (за исключением воскресных и особых дней), пользование библиотекой не предполагало платных услуг, даже экскурсии в ней проводились бесплатно всем желающим в порядке живой очереди.
Для Москвы создание Первой московской публичной библиотеки было делом чести её горожан. В основе формирования библиотечных фондов лежали частные собрания, положение о комплектовании обязательным экземпляром, дарения и пожертвования. В дальнейшем, описывая создание московской публичной библиотеки, исследователи будут называть дарителей и жертвователей «милостивцами божьими», чьими силами на момент открытия будет собрано около ста тысяч единиц библиотечного фонда. 14 января 1863 г. библиотека примет в свои стены первых посетителей.
Сегодня фонд главной книжной сокровищницы страны исчисляется более 48,1 млн единиц хранения, представлен на 367 языках, измеряется сотнями километров книжных полок; совокупная территория 24 зданий, разбросанных по Москве и за её пределами, определяется как площадь равная девяти футбольным полям. Выйдя за рамки учреждения с типовым набором предложений, библиотека стала компетентным центром легитимного контента, предоставляющего пользователям разнообразный перечень услуг, способных конкурировать с коммерческими досуговыми структурами и максимально удовлетворять запросы удалённой пользовательской аудитории всех возрастных групп, в том числе, цифровым контентом.
Сейчас уже трудно представить, что библиотеки такого уровня могло и не быть в Москве. Первая общедоступная библиотека существовала в Петербурге с 1814 г. в статусе национального книгохранилища, поэтому средства на комплектование библиотеки в Москве до 1913 г. государством не отпускались. Благодаря радению властей города, меценатов, жертвователей, инициативных граждан, для которых были дороги идеи всеобщего доступного Просвещения, в красивейшем особняке Москвы начнёт свой долгий и благородный путь Публичная библиотека.
О домах и династии Пашковых, Минерве, балконе трёх императоров, чугунном кружеве дома Пашкова, Гоголе, Булгакове и паникадилах.
«Дом высоких идеалов гражданственности», «образец симметрической гармонии», признанный шедевр архитектурного наследия столицы, бывший частный дом откупщика Петра Егоровича Пашкова , возник подобно «зефирному замку» в конце XVIII в. на участке крайне неудобной формы почти на самой бровке Ваганьковского холма. Мощная композиционная вертикаль дома Пашкова, подчинила себе прилегающие городские кварталы с малоэтажной застройкой, став памятником архитектуры русского зодчества и преуспевающего русского дворянства одноимённого периода «третьего цветущего Рима», совмещавший в себе множественное великолепие:
• стройный белоснежный фасад дворцового типа в архитектурном стиле Луи Зеи, придававшему волшебному замку на Ваганьковском холме кудрявый барочный флёр;
• величественные скульптурные фигуры античных богов на фоне шелковистого зелёного газона, стриженного по последней моде на английский манер;
• строгой правильной формы боскеты с чередой архитектурных капризов (фолли) в виде затейливых гротов;
• струи хрустальных фонтанов, бьющие серебряными брызгами;
• пары горделиво-крикливых чёрных австралийских лебедей, доставленных особой оказией из Европы и плавающих с королевским достоинством в небольших бассейнах парка;
• грозно гогочущих ухоженных китайских гусей, неспешно прогуливающихся по дорожкам, пёстрых раскормленных павлинов, шустрых длинношерстных (песцовых) кроликов и длинноногих беспокойных журавлей;
• ветки парковых деревьев, украшенных золочёными клетками, в которых блаженствовали в своей праздной безнаказанности вечно болтающие попугаи, дерзко передразнивающих многочисленных посетителей;
• открытые летние террасы переходов между портиками с кадками диковинных померанцев, некогда вывезенных победоносным Александром Македонским из Индии и в начале XVIII века начавших триумфальное шествие по европейскому континенту, равно поражавших воображение видавших виды отпрысков знатных семей и простых горожан;
• вышколенные лакеи в парадных ливреях, стоявшие по всей территории парка, изъяснявшиеся свободно на иноземных языках и любезно рассказывающие всем интересующимся об особенностях содержания живых и ландшафтных экспонатов.
Дом Пашкова пережил множество исторических вех, сменил статус частного жилого дома на ведомственный, сохранил своё династическое звучание, остался живым свидетельством многовековой истории Москвы и одновременно, памятником одного из многочисленных дворянских родов, некогда населявших Первопрестольную.
Начало дворянского рода Пашковых было положено в середине шестнадцатого века: периода правления Ивана IY (Грозного) и его Ливонской кампании, когда в Россию из Польши прибыл знатный шляхтич (возможно, литовец), Григорий Пашкевич(Paszkiewicz). Первый сын шляхтича Пашкевича – Иван Григорьевич упоминается в самом начале XVII века как «тульский боярин» Пашков. В «Русской родословной книге» том второй, составленной князем А.Б. Лобановым-Ростовским, описание двенадцати колен рода Пашковых занимают несколько страниц. Здесь же упоминается другой род Пашковых, «предок которого Иван Терентьевич за московское осадное сиденье при царе Василии Шуйском, был пожалован вотчиною в 1613 г.» и ставший родоначальником дворянского рода Пашковых-курских.
Сын «тульского боярина» Ивана Пашкова, веневский сотник по прозвищу «Истома» – Филипп Иванович, вошёл в российскую историю сторонником «Тушинского вора» (Лжедмитрия Второго), был пленён, после помилования служил царю Василию Шуйскому верой и правдой. Сын «Истомы» Афанасий Филиппович Пашков известен как первый Даурский воевода. Предприимчивый вояка отличался умением находить выход из щекотливых ситуаций. Например, чтобы добыть необходимые деньги для жалования служивым людям, повелел продать присланные из Тобольска четыреста вёдер «горячего вина» выше положенной отпускной цены Сибирского приказа в два раза, превратив три рубля за ведро крепкого напитка в шесть. Смекалистость и оборотистость прадеда наглядно проявились в генах правнука – записанный как бывший лейб-гвардии Семёновского полка Петр Егорович Пашков, многократно приумножил отцовский капитал действуя по знакомой и проверенной схеме родственника в сфере винного откупа. Именно откупщику Петру Пашкову центр столицы обязан появлению на Ваганьковском холме «дома высоких идеалов гражданственности».
Потомки Даурского воеводы успешно продолжили ратное служение при различных царских дворах в течение последующих веков. Пропуская несколько колен служивых Пашковых, обратимся к личности Егора Ивановича Пашкова, начавшего карьеру в качестве денщика императора Петра Первого. Денщиков Петра в народе называли не иначе как «жандармами Петра I». Круг их полномочий и компетенций был чрезвычайно широк. Получить столь престижную должность Егору Ивановичу помогло наделавшее изрядно шуму и ставшее предметом всеобщего обсуждения и осуждения, родство Пашковых с любимым учителем Петра Первого – Никитой Зотовым. Будучи в весьма почтенном возрасте, Зотов настоял на женитьбе с молодой вдовой Анной Еремеевной Пашковой. Счастье было скоротечным, через два года Анна Еремеевна овдовела. Волею Петра Первого дважды вдову опять выдадут замуж за сибирского губернатора Петра Ивановича Бутурлина. Своевременно воспользовавшись родственными связями, Егор Иванович успешно продолжил карьеру. При Петре Первом –– от денщика до члена Высшего суда. При Петре Втором вошёл в состав Военной коллегии и был пожалован в бригадиры. Далее служил вице-губернатором в Воронеже, после был назначен губернатором Астрахани. Егор Иванович имел трёх детей. Его сын, Петр Егорович, винный откупщик, значительно приумножил состояние отца и вошёл в историю Москвы, благодаря «чуду архитектурного искусства», «царя домов» – дому Пашкова.
Богатый откупщик был бездетен. Насладится в полной мере роскошью, комфортом и красотой архитектурного шедевра ему не удалось. По одной из множества версий, откупщика подвело здоровье, его парализовало. Возможно, на самочувствии и подорванном душевном равновесии отразились финансовые проблемы, в которых он очутился волею судеб, злого рока и неправильной оценки собственного ресурсного потенциала –– строительство «дома высоких идеалов гражданственности» требовало внушительных финансовых вложений. Поговаривают, увидев предварительную смету проекта дома, Пётр Егорович готов был отказаться от дорогостоящего строительства «скромного дома для двоих» и выбрать более приемлемое, с точки зрения финансирования, архитектурное решение будущей усадьбы. Однако тщеславие взяло верх, «нерукопожатный дворянин» скрипя зубами взялся за непосильный гуж, изрядно поиздержался и попал в чудовищные долги. Беда не приходит одна, одновременно к крупным строительным тратам присовокупились проблемы в профессиональной сфере. Точную причину, приведшую к трагическим последствиям для здоровья, сегодня назвать затруднительно.
У Егора Ивановича Пашкова был брат – полковник Стародубского полка на Брянщине Илья Иванович Пашков. Полковник передал своему сыну Александру Ильичу, скромному коллежскому асессору, относительно небольшое по меркам XVIII в. наследство – поместье в селе Верхнее Талызино Курмышской округи с прилегающими окрестными деревнями по реке Алатырь Ардатовской округи (Нижегородская область). Александр Ильич счастливо женился на богатой наследнице Дарье Ивановне Мясниковой, получив солидное приданое и обширные земли в Нижегородской губернии и Зауралье. Неравный брак поначалу не вызвал одобрения в обществе. Однако стоил свеч. Дарья Ивановна Мясникова-Пашкова уверенно вошла в аристократическую среду и значительно увеличила финансовый капитал супруга. Громадное состояние уральских заводчиков и купцов Мясников-Твердышевых сделало ещё трех сестёр Дарьи завидными невестами, несмотря на незнатное купеческое происхождение.
Дворянин среднего достатка Пашков взял за женой весьма значительное приданое:
• 20 000 душ крестьян;
• плодородные земли Ветошкинской волости по реке Пьяне, ее притокам, с прилегающими селами Архангельское (или Ветошкино) и Барская поляна;
• деревни Васильевка; Сурки; Тяпино;
• обширные земли в Башкирии, Оренбуржье, на Южном Урале по рекам Урал, Инзерь, Укшук, Тирмянь;
• земли на озере Узункуль с железными и медными рудниками, с железоделательными и медеплавильными заводами в Верхотурске, Воскресенске, Белорецке и др.
В качестве наследника и опекуна немощного брата, сражённого непосильным недугом, Александр Ильич с супругой переезжают в Москву. Город обязан чете Пашковых-Мясниковых появлением светского дома «для балов и театральных представлений», расположившегося на стыке Моховой и Никитской улиц согласно конфирмованному плану застройки Москвы в одну линию и снискавший славу роскошнейшего московского «палаццо» конца XVIII в. За историю своего театрального бытия светский дом служил временным пристанищем частной театральной труппы Петровского театра, которая лишилась собственного здания в результате октябрьского пожара 1805 г. На сцене дома 11 апреля 1806 г. состоялось первое представление русской труппы Императорского Московского театра (в дальнейшем, Малый театр): комедийные постановки «Бедность и благородство» Августа фон Коцебу и «Слуга двух господ» Карло Гольдони. Еще одним из значимых событий в жизни светского дома Пашковых можно считать дебют основателя русской актёрской школы Михаила Щепкина в сентябре1822 г. Актёр исполнил роль помещика Богатонова в комедии драматурга Михаила Загоскина «Богатонов, или Провинциал в столице» и роль Угара в пьесе французского писателя Ж.-Б. Дюбуа «Марфа и Угар, или Лакейская война». Правнучка основоположника русской актёрской школы Татьяна Львовна Щепкина-Куперник – талантливейший литератор, драматург, поэтесса, прозаик, переводчик, актриса, мемуарист, по совместительству героиня богемных скандалов и нашумевших любовных приключений со знаменитыми современниками, в совершенстве владела шестью иностранными языками: французским, испанским, итальянским, английским, польским. шведским. Благодаря её переводам, русская литература пополнилась нетленными творениями Шекспира, Лопе де Веги, Шиллера, прочих европейских авторов. Стихотворение «Джаббервокки» в её переводе получило название «Верлиока» и стало шедевром поэтического нонсенса.
Сегодня светский дом Александра Ильича Пашкова утратил первоначальное назначение и династическое звучание, ныне известен любителям архитектуры и горожанам как старое здание Московского университета (другое название «Аудиторный корпус»), выходящего на Моховую каменным жёлтым полукружием с шестью колоннами. Ещё одно знаменитое ранее имение Александра Ильича располагалось в селе Вето
шкино, было унаследовано сыном Василием Александровичем, сделавшего блестящую военную карьеру благодаря прочным родовым связям во влиятельных придворных кругах его супруги – графини Екатерины Александровны Толстой. С четой Пашковых-Толстых солнце русской поэзии – Александр Сергеевич Пушкин был знаком по Петербургу, навещал их дом в Вет;шкино. Расцвет усадьбы в Вет;шкино придётся на послепушкинское время. Её особой гордостью станет дом-замок, возведённый в 1868 г., одним из наследников Александра Ильича. Особняк, облицованный белым камнем, с закруглёнными фронтонами, башенками, зубчиками, балконами, походил на русские дворцы Баженовского образца. Связь Пашковых-Пушкиных по-своему продолжается. В историческом здании библиотеки, в каталожной комнате отдела рукописей, на всеобщее обозрение представлен шкафчик, переданный в 1880 г. сыном поэта Александром Александровичем, вместе с оставшимся в семье рукописями, библиотекой и личными вещами поэта. В 1937 г. решением Советского правительства всё наследие будет передано в Пушкинский дом (Санкт-Петербург). И только шкафчик случайным образом задержится в библиотеке, напоминая о былом поступлении. Творческие люди не упускает возможности прикоснуться к шкафчику и постоять рядом. По их свидетельству, после общения с ним, они испытывают небывалый душевный подъём, их посещает вдохновение и открываются скрытые способности.
После московского пожара 1812 г. о состоянии домов Пашковых нет достоверных данных.
В 1818 г. внешний облик дворца-усадьбы Петра Пашкова возродился с некоторыми изменениями. Самые значительные из них претерпел, воссозданный на пепелище, бельведер. Первоначальный вид воздушной беседки располагал окружением свободно стоящих парных колонн. Между колоннами и стеной бельведера раскручивалась узкая круговая галерея, плавно переходящая в широкую круговую площадку, ограждённую решёткой, парапетом террасы и вазами. Восстановленный государством после пожара, бельведер и ныне логично завершает совершенные фасады белокаменной усадьбы, однако теперь парные полуколонны примыкают к стене. Нет ясного понимания о первоначальном ордере колоннады бельведера: был ли он трактован зодчим как коринфский, в процессе реставрации заменённый на ионический? Ионический ордер боковых флигелей логично сочетается с общим характером композиции, поэтому мог быть ранее органично применен в оформлении бельведера. Декоративное убранство бельведера тоже подверглось изменениям: утрачены венчающая ранее шпиль беседки скульптура, герб Пашкова на центральном портике в обрамлении скульптурной группы, завершающий центральный портик со стороны Моховой улицы.
Проследить изменения, которым подвергался волшебный замок, можно обратившись к рисункам и гравюрам, дошедших до нас с момента его появления.
Первый сохранившийся рисунок принадлежит немецкому художнику Иоганну Фридриху Антингу (1753, Гота, Германия — 1805, Cанкт-Петербург), посетившему Москву, вскоре после окончания постройки усадьбы. Его рисунок выступает точной иллюстрацией подробному описанию дома соотечественником – немецким путешественником Иоганном Густавом Рихтером, который упоминает в своих заметках выступ первого этажа в центре здания с колоннадой; бельведер в окружении свободно стоящих парных колонн со статуей на вершине купола; мраморных дев по бокам колоннады со стороны дворцового фасада: Флору и Цереру; а также описывает детали, исчезнувшие в последующих изображениях (1795) французского художника Жерара Делабарта (1730?-1810): герба Пашкова; статуй Марса и Минервы, стоящие перед домом на верхней террасе сада (1795). Еще одна утраченная деталь, которая присутствует на рисунках обоих художников – мезонинный этаж с продолговатыми окошечками, заложенными в процессе ремонта здания в 1839 г., проходившего в его стенах после приобретения здания государством под нужды Дворянского института.
Рассматривая рисунки и гравюры, исследователи задаются вопросом: «Чья статуя венчала шпиль волшебного замка? Бога войны Марса или покровительницы искусств богини Минервы?». Все версии имеют право на существование, однако отметим, что исторический период появления жилого дома с дворцовым фасадом совпадает с эпохой правления Императрицы Екатерины П или Русской Минервы (любимом образе императрицы)! Бог Марс выступает её антиподом. Эта трактовка более близка сторонникам версии, что архитектор (предположительно русский зодчий Василий Баженов) был ущемлён императрицей и так архитектурно изысканно ей отомстил. Споры продолжаются и по сей день.
Ещё одна невымышленная история с книжным подтекстом связана с воздушным бельведером волшебного замка.
Одна из уникальных книг библиотеки – последнее оригинальное прижизненное издание швейцарского гравёра и каталогизатора собраний монаршей династии Габсбургов, по совместителю издателя и торговца произведениями искусств, Кристиана фон Мехеля – «G;tz von Berlichingen», изданная в Берлине в 1815 г. В книге приводится краткое жизнеописание реально существовавшего швабского рыцаря Гёца фон Берлихингена, который в двадцать четыре года потерял в бою правую руку, однако не перестал быть менее воинственными из-за столь прискорбного события. В уникальном издании даётся подробное описание протеза, изготовленного по передовым технологиям XVI в. немецкими оружейными мастерами, позволившему отчаянному вояке продолжить свою блистательную рыцарскую карьеру. О качестве протеза можно судить по возможности удерживать перо – рыцарь смог без посторонней помощи написать мемуары. Старинный протез хранится в замке Ягстхаузене федеральной земли Баден-Вюртемберга. Будучи талантливым пиарщиком, а возможно патриотом и гражданином с большой буквы, Мехель посвящает и преподносит книгу венценосным особам держав-победительниц, участникам Венского конгресса 1815 г.: императору Франсу Иосифу I Австрийскому, Российскому императору Александру I, королю Пруссии Фридриху Вильгельму III. По замыслу автора «иллюстрация Железных Рук храброго немецкого рыцаря» и его героического жизнеописания должны были поднять боевой дух и веру в собственные силы израненных солдат державных армий, наглядно помочь государствам-победителям в реабилитации инвалидов, массово нуждавшихся в протезировании конечностей.
История бесстрашного рыцаря по прозвищу «Гёц Железная Рука» будет будоражить просвещённые умы не одно прошедшее тысячелетие. Образ героя будет романтически воспет Иоганном Вольфгангом фон Гёте, при этом шутливая фраза из его творения «Leck mich im Arsch» (из этических соображений не переводимая на русский язык), станет одним из известнейших вульгаризмов Германии и первой строкой канона № 231 Вольфганга Моцарта, в дальнейшем опубликованным издателями под благочестивым названием «Возрадуемся». Рыцарь будет упомянут Карлом Марксом, Павлом Васильевичем Анненковым в литературных воспоминаниях о Гоголе, в истории Любанской операции 1942 г. Его героический образ послужит для создания трейлеров и сериалов мировой киноиндустрии, список можно продолжать. Легенды приписывают Железной Руке Гёца немало кровавых преступлений. Коварная Рука не пощадит и расправится с собственным хозяином, которому на тот момент было восемьдесят два года.
Одна из коронованных особ, которой был преподнесён экземпляр уникальной книги, был упомянутый выше король Прусский Фридрих Вильгельм III, посетивший вместе с сыновьями Москву в 1818 г. Во время визита царствующая особа пожелала осмотреть панораму пострадавшего города. Король был приглашён на бельведер дома Пашкова. По воспоминаниям генерала Павла Дмитриевича Киселёва, Король и его сыновья встали на колени, отдали по три земных поклона, выразив городу со слезами на глазах благодарность за спасение от нашествия Наполеоновских войск. В запасниках Государственной Третьяковской галерее есть полотно художника Николая Сергеевича Матвеева «Король Прусский Фридрих Вильгельм III с сыновьями благодарит Москву за спасение его государства» (1896). Событие происходило на бельведере легендарного дома. Чтобы сохранить память об историческом моменте в истории России, в решётку балкона двухцветного бального зала впаяли корону и балкон дома получил условное название «Балкон трёх императоров». Сегодня бельведер особняка утратил своё прямое предназначение смотровой площадки и больше не балует посетителей роскошными видами города. В небеса устремлён оголённый шпиль воздушной беседки, на которую изредка присаживается отдохнуть пролетающая мимо птица и тогда, на непродолжительное время, облик дома получает своё логическое завершение.
Экстерьер дома Пашкова безупречен: возвышенная симметрия и изысканный декор белокаменных фасадов, ажурные чугунные ворота и тонкое кружево ограждений балконов, практично обустроенный уютный курдонёр, монументальная римская триумфальная арка и логично венчающий композицию бельведер, совокупно сочетают классическую ясность и гармонию объёмов дома, где оба фасада солируют. За исключением отдельных архитектурных деталей экстерьер дома сохранил свои первоначальные формы. Интерьеры здания многократно перестраивались и совершенно утратили свой первоначальный вид. Современный вид интерьеров относится к перестройке здания 1913-1915 гг., когда два этажа дома объединили в единый двусветный зал.
XVIII в. – эпоха расцвета классического стиля в архитектуре – классицизма. В роскошных особняках аристократов для украшения экстерьеров создаются объёмные чугунные композиции. Главным принципом в использовании подобных деталей декора особое внимание уделялось общей гармонии облика здания и окружающего его ансамблю, архитектурной иерархичности, соблюдению принципов: соподчинённости второстепенных построек ведущим, симметрии и гармонии, следованию строгой ритмике протяжённости фасадов.
Первоначально вся площадь участка со стороны дворцового фасада по Моховой улице имела ограждение из кованых решеток, вертикальные прутья которых были украшены гирляндами. Массивная ограда поддерживалась приземистыми круглыми столбами, с установленными на их плоских макушках масляными фонарями. В период размещения в доме Румянцевского музея, на углу ограждения появился водозаборный фонтан. После Наполеоновского пожара ограда была восстановлена в 1831 г., в последствии разобрана (1930). Небольшой участок ограждения сохранился на подпорной стенке со стороны улицы Знаменка. Ограда удивительно слитна с архитектурой изящного дома, в ней соблюдены основополагающие принципы классицизма, логично выражены ритмичность, иерархичность построения, пропорциональность взаимосвязи метрических рядов всей композиции.
Декор ажурных ворот, ограждений балконов, роскошных интерьерных лестниц дома Пашкова – искусство уральского художественного литья, корни которого уходят в глубину веков реформаторской деятельности Петра I. Высокие ажурные ворота, окрашенные в глубоко чёрный цвет, отделяли резиденции вельможных особ от городской суеты, обеспечивали охрану дворцов и прилегающих территорий. Ограда подготавливала пришедших к восприятию всей архитектурной композиции. Чугунные ограды и решётки создавались в период невиданного прежде размаха строительства городских и загородных дворцово-парковых ансамблей. В 1934 г. при расширении Моховой улицы по проекту архитектора Виталия Ивановича Долганова (1901-1969) был сооружён откос и перед домом Пашкова появилась монументальная лестница, артистично связавшая изящное сооружение и Ваганьковский холм.
Балконные ограждения придают особую выразительность сооружению. Традиционно террасы и балконы XVIII в. строились по первому и второму этажам роскошных особняков большой протяженности. Решетки чаще делались из кованого железа, декорировались ажурными и лёгкими рисунками. Подобное украшение служило оправой фасада здания, изящно подчеркивая мощь и статичность колонн. С середины XVIII в. на балконах появляются решетки из чугуна, которые создавали эффект тяжеловесного узорчатого основания всего здания. Подобные чугунные ограждения украшают фасады дома Пашкова, их можно увидеть на историческом «балконе трёх императоров» и балконе со стороны курдонёра.
Металлические чугунные лестничные ограждения также играли немаловажную роль в оформлении интерьеров зданий, поражали нарядностью ажурных конструкций. Подобное литье в конце XVIII — начале XIX вв. делалось только в России. Роскошные ажурные лестницы дома Пашкова олицетворяют собой один из лучших образчиков каслинского чугунного литья. Гости подолгу замирают, любуясь чугунным кружевом летящих лестничных проёмов.
В настоящее время в изысканном особняке разместились три действующих отдела Российской государственной библиотеки, которые гостеприимно принимают читателей, исследователей, многочисленных экскурсантов различного возрастного ценза.
В отделе рукописей, уютно расположившемся в правом флигеле дома Пашкова со стороны почётного двора, размещается рукописное наследие библиотеки и архивы известных граждан страны. Личный архив писателя Михаила Афанасьевича Булгакова, переданный его вдовой Еленой Сергеевной Булгаковой изначально на временное хранение, задержался в отделе навечно и содержит: письма, черновики произведений, фотографии, рисунки к романам и личные зарисовки писателя. Увидеть избранные материалы из архива отдела можно на выставках, проводимых отделом к юбилейным датам жизненного и творческого пути писателя.
В произведениях Булгакова, в его манере и подаче сюжетных линий ощущается неразрывная связь с великим русским писателем Н.В. Гоголем, к творчеству которого Булгаков тяготел и испытывал восхищение ещё со времён юности. Из воспоминаний литературоведа П.С. Попова: «Девяти лет Булгаков зачитывался Гоголем — писателем, которого он неизменно ставил себе за образец…». Примером могут служить мечты о поездке в Рим, города с совершенной архитектурой, воспетого Гоголем и воспринимаемый Булгаковым неизменно рядом с именем любимого классика русской литературы. История с «голгофой», надгробием на могиле Михаила Афанасьевича, поставит последнюю мистическую точку во взаимоотношениях ученика и учителя.
Гоголь был страстный поклонник архитектуры, что проявлялось в его зарисовках и рисунках, которые он делал в записных книжках, письмах, черновиках «…готические соборы и итальянские дворцы, русские церкви и античные руины; целые здания — и архитектурные детали: арки, купола, башенки и балконы, иногда едва очерченные, иногда исполненные тщательно и со знанием дела…». Гимном архитектуре можно назвать статью Гоголя «Об архитектуре нынешнего времени», где «застывшей музыке в пространстве» отводилась роль «летописи мира», передающей характер определённой эпохи и творца, сотворившего сие чудо.
Н.В. Гоголь посещал дом Пашкова. Осенью 1851 г., незадолго до смерти, в церковь Николая Чудотворца в Старых Ваганьках он по обыкновению пришёл помолится. Моховая улица утопала в пышном празднестве — 25 лет юбилейной коронации Николая I. Торжества на улицах города сопровождались гуляниями и потехами. Признав в неприметном прихожанине — маленького росточка, с мужицкой причёской — великого русского писателя, Гоголя пригласили подняться на бельведер красивейшего дома и оттуда полюбоваться городским празднеством. Поднявшись на чудесную высоту, он в изумлении взирал на совершеннейшую архитектуру двора дома Пашкова и после продолжительного молчания задумчиво произнёс: «Как всё это напоминает мне вечный город».
Роман «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова является одним из наиболее популярных произведений русской литературы в мировом рейтинге художественных шедевров. Это произведение связано сюжетной линией с домом Пашкова, упоминается писателем на языке, понятном ценителям и знатокам архитектурных изысков: «На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев». Бельведер дома Пашкова — одна из лучших смотровых площадок столицы ушедших веков. Простим Михаилу Афанасьевичу гипсовые цветы, их не было на доме никогда, но по некоторым версиям, колпачки у вазонов снимались, высаживались то ли ампельные, то ли вьющиеся растения и возможно, «зефирный замок» утопал в зелёных сплетениях кудрявых вьюнов, причудливо струящихся по его роскошным фасадам. Диалог героев романа «Мастер и Маргарита», описанный в 29 главе великого произведения, происходит на бельведере дома Пашкова и созвучен словам Гоголя: «Какой интересный город, не правда ли?…/ Мессир, мне больше нравится Рим! / Да, это дело вкуса,.…». Официальная история знакомства публики с романом «Мастер и Маргарита» началась с его публикации в журнале «Москва» и сопровождалась двумя предисловиями — Константина Симонова и Абрама Вулиса. Роман был издан в период «оттепели» ограниченным тиражом и пользовался в библиотеках повышенным спросом. Посетители переписывали в читальных залах роман от руки. Это одна из самых известных книг писателя: таинственная, мистическая, загадочная, не потерявшая своей актуальности. Роман затягивает читателя с первых страниц и состоит из нескольких сюжетных линий. Единство трёх миров — ведущий стержень романа. Бессмертное произведение продолжает вызывать интерес у читающей публики и поныне.
Один из интересных фактов. Весной 1935 года в качестве корреспондента французской газеты «Пари-суар» Москву посетил «золотой галл» мировой литературы Антуан Жан-Батист Мари Роже де Сент-Экзюпери (1900-1944). На одной из представительских встреч, организованной американским посольством, состоялось знакомство Антуана де Сент-Экзюпери с русским писателем Михаилом Афанасьевичем Булгаковым и его супругой, Еленой Сергеевной. Содержание беседы двух неординарных литераторов современности так и осталось одной из нераскрытых тайн минувшего века, но будоражащие воображение слухи о внешнем сходстве главного героя романа Воланда с родовитым французским пилотом, изобретателем и одновременно писателем Антуаном де Сент-Экзюпери, в некоторой степени не лишены оснований.
Первые иллюстрации к роману «Мастер и Маргарита» успела увидеть и одобрить вдова писателя. Художник Александр Александрович Мелик-Пашаев (1941-) — сын великого дирижера и друга писателя, выполнил серию рисунков, когда ему было семнадцать лет. Он прочитал роман еще до его публикации, Елена Сергеевна неоднократно приносила рукопись в семью Мелик-Пашаевых. Александр был увлечен романом и знал его почти наизусть. Несколько позже, после первой публикации романа «Мастера и Маргариты», иллюстрации к роману нарисовала юная Надежда Рушева (1952-1969).
Появление роскошного особняка откупщика Пашкова на Ваганьковском холме, вызывало равное восхищение иноземных гостей и соотечественников. Одним из изысков архитектурного чуда столицы были открытые террасы, на которых красовались благородные померанцевые деревья в кадках. Сейчас гости столицы могут увидеть изящные перила бывших террас, однако теперь за ними скрывается двускатная кровля. В фондах библиотеки находится редкое двухтомное издание купца и натуралиста, по совместительству автора и редактора – Иоганна Кристофа Волкамера (1644-1720) «Нюрнбергские геспериды, или подробное описание благородных померанцевых плодов: цитрона, лимона и горького апельсина, как правильно их сажать, ухаживать за ними, поддерживать и взращивать в этой и соседних областях» (Нюрнберг, 1708-1714). Иллюстрированное роскошными гравюрами справочное пособие детально раскрывает нюансы видового разнообразия благородных померанцев. Описания экзотических плодов сопровождаются подробными инструкциями и рекомендациями по их посадке, содержанию, разведению, защите от вредителей. Удивительные фрукты представлены на иллюстрациях целиком и в разрезе, поражают воображение эстетов, будоражат вкусовые рецепторы современных знатоков и ценителей сочной мякоти великолепных померанцев. Издание можно назвать мультимедийным – иллюстрации попутно передают богатство каменных шедевров архитектурного городского ансамбля Нюрнберга, красоту его цветущих садов и очарование городских пейзажей. Фолиант выступал наглядным пособием для ботаников и ландшафтных дизайнеров; служил рекламным проспектом по организации померанцевых садов для обеспеченных граждан; сохранял в памяти немецкого общества самобытную архитектуру города Нюрнберга начала XVIII в. Благородный померанец воспет в стихах, романсах, в зарубежной и отечественной литературе. Всеволод Мейерхольд издавал журнал «Любовь к трём апельсинам», посвящённый театру, искусству, поэзии и литературе. Премьера комической оперы композитора Сергея Прокофьева «Любовь к трём апельсинам» (по одноименной драматической сказке Карло Гоцци) состоялась в Мариинском театре (Ленинград, 1926), среди множества постановок наибольшую известность получил спектакль на сцене Большого театра (Москва, 1997), «Марш» и «Скерццо» из оперы вошли в анналы музыкальной мировой культуры.
История главной библиотеки страны восходит своими корнями к истории создания и открытия «Музея наук и искусств» или «Московского публичного и Румянцевского музеев» (МПРМ). Основой наполнения фонда культурной сокровищницы национального значения стали частные коллекции и бесценные дары, среди которых особым пиететом выступают роскошные камнерезные чаши из разноцветных яшм, поступившие в музей от императора Александра П.
Роскошная чаша тёмных оттенков серо-фиолетового коргонского порфира украшает лестничный пролёт парадной лестницы дома Пашкова. Удивительный красоты благородный камень вырабатывался из недр Колыванской каменоломни, расположившейся вдоль течения хрустально-бирюзовых вод реки Коргон. Каменоломня снискала заслуженную славу благодаря богатейшим месторождениям тёмных и светлых оттенков серо-фиолетовой яшмы (собственно порфира), а также красного и кофейного порфиров. Чаша состоит из нескольких раздельных элементов: плинта, ножки и тела. В основании чаши читается гравировка: «Колыванской шлифовальной фабрики. Начата обработкою 9 февраля 1855 г., окончена 28 февраля 1857 г. Управляющий: Титулярный Советник Злобин». Чаша строга по убранству, полированный камень чист и не нуждается в огранке бронзовым декором.
Второй камнерезный дар императора Александра П, в рамках масштабной реставрации 2001-2007 гг., был перенесен из Дома Пашкова и ныне служит украшением самого большого читального зала библиотеки. Чаша являет собой монолит из тёмной зелёно-волнистой яшмы из каменоломни массива Колыванского хребта близ горы Ревнюхи, открытой в 1789 г. и прославившей камнерезное искусство России монументальным изделием Колыванской щлифовальной фабрики – царицей ваз (Эрмитаж, СПБ, 1849). Чаша из ревнёвской яшмы органично вписалась в интерьер величественного зала, напоминая об инициативе московских аристократических кругов, нашедших поддержку на высочайшем уровне.
Камнерезное искусство России отражает историю становления богатейших Сибирского и Уральского регионов, получившим расцвет благодаря энергичному юноше с предпринимательской жилкой – Акинфию Никитичу Демидову (1678-1745). Изучив под руководством родителя горнозаводское дело на родине и за границей, блестяще образованный молодой человек со знанием дела взялся за разработку медных и свинцовых руд и впоследствии значительно приумножил отцовское состояние, понастроив по бескрайним просторам живописных, но климатически суровых регионов семнадцать железных и медеплавильных заводов; попутно расширил добычу и обработку малахита и магнита, поспособствовал развитию горнозаводского дела в целом и как бы между прочим, развёл крупную породу рогатого скота молочного направления – тагильскую. В дальнейшем Демидовские заводы были отчуждены государству, но потомки долгое время пожинали обильные плоды с родового богатства преуспевающего предка. Отец предпринимателя, ценитель и собиратель книжных сокровищ, Никита Акинфиевич Демидов (1724-1787) оставил более сотни записей о прочитанных книгах. Имея привычку фиксировать дату прочтения и свои впечатления от содержания, уральский заводчик не стеснялся в выражении негативных или положительных эмоций. Так например, мы узнаём о его не симпатии к великому Вольтеру «Сей род штиля междо рихмотворством и прозою белой выбледок, которой трудность наводит к ясному понятию.…».
С приезда на Колывано-Воскресенский медеплавильный завод специалиста по горному делу Андреаса Бенедиктовича Беэра (1696-1751) начинается история Колыванской шлифовальной фабрики, расположившейся у самого подножья живописных Алтайских гор. После представления им собранных материалов, на Алтае усиливается розыскание руд и минералов, в том числе, для научных целей и прекращается действие медеплавильных заводов. В дальнейшем, для обработки и выделки найденных поисковыми партиями минералов и всякого рода пород камней (мрамора, малахита, змеевика, селенита), а также благодаря открытию мощных месторождений разнообразных яшмовидных пород, обустраивается шлифовальная мельница и начинается расцвет камнерезного искусства России. Роскошные камнерезные изделия алтайских мастеров с триумфом экспонировались на Всемирных выставках в Лондоне (1851, 1862), в Париже (1868), в Вене (1873), в Москве (Всероссийская промышленно-художественная выставка, 1882), в Чикаго (1893).
Камнерезные шедевры и ныне украшают роскошные интерьеры исторического и главного здания библиотеки. За годы своего служения они стали неотъемлемой частью и безмолвными свидетелями исторических событий в жизни библиотеки.
Постановка здания вдоль Моховой улицы предопределила устройство парадного въезда со стороны Староваганьковского переулка. Монументальная триумфальная арка в римском стиле украшена новомодным для того времени скульптурным декором – маскароном, львиной головой с пышной гривой, предположительно авторства признанного скульптора Первопрестольной, Гавриила Тихоновича Замараева (1758-1823). Замараев прибыл в 1784 г. в Москву и декорировал множество частных и общественных зданий города. Лепные львиные головы размещены по фасадам особняка, подчёркивают статус бывшего хозяина – дворянина восьмого колена. Львиный декор присутствует и в интерьерах дома Пашкова. Посетители Румянцевского зала могут любоваться резными львиными мордами и лапами, служащими опорными элементами перемычек стеллажей. Звериный декор (сфинксы, грифоны, лебеди, прочие существа) считался обязательной компонентой меблированного пространства рабочих кабинетов и жилых помещений в начале респектабельного XIX в. Согласно отчёту «Московского публичного и Румянцевского музеев» (МПРМ) 1864 г. в составе библиотеки числились 40 шкафов красного дерева, поступившие из Эрмитажных залов, для размещения в них библиотеки императрицы Александры Фёдоровны (1798-1860) и отделения рукописей; «дубовые, замечательной архитектуры шкафы», принадлежавшие ранее библиотеке гофмейстера двора – графу Дмитрию Александровичу Гурьеву (1758-1825); шкафы из Румянцевского музея, доставленные с экспонатами и фондами из Петербурга в Москву, но оказавшимися неудобными для размещения в них книжных собраний в помещениях библиотеки. Высокие ясеневые шкафы, переделанные в стеллажи, послужили декором двухэтажного зала и витриной для библиотеки канцлера Николая Петровича Румянцева (1754-1826). Присматривать за сохранностью великого дара России, составившего базовую основу фондов первой московской публичной библиотеки, было доверено грозным львиным мордам, стоящих в невидимой стойке на задних лапах. Служение львов на почётном посту продолжатся. Полюбоваться на оформления залов Музеев в конце XIX в. возможно обратившись к великолепным фотографиям Торвальда Андреевича Митрейтера, состоявшего с 1879-1897 гг. штатным фотографом при МПРМ.
Осветительные приборы дома Пашкова символизируют исторический рубеж XVII-XVIII вв., когда в домах аристократических кругов входит мода на светильники типа «паникадило» (многосвечник), богато украшенные шелковыми кистями, жемчугом или драгоценными камнями. Крепились подобные приборы преимущественно на цепях или «вожжах», подвесы обтягивались алым бархатом. Несколько позже, в первой четверти XVIII в., в России начнётся производство хрустальных люстр. Главное хрустальное убранство дома Пашкова – центральная и две малые люстры, настенные светильники, размещённые в перестроенном доме Пашкова (1915) двухуровневом бальном зале, составляют единый хрустальный комплект, изготовленный в 1910 г. в рамках финансирования государством двух проектов:
• реставрации и подготовки Румянцевской библиотеки к пятидесятилетнему юбилею со дня открытия и масштабному празднеству трёхсотлетия дома Романовых;
• завершения работ по строительству Музея изящных искусств (ныне ГМИИ им. Пушкина), инициированного Иваном Владимировичем Цветаевым, занимавшему в тот период пост директора Румянцевской библиотеки (1901-1910).
Хрустальные люстры, бра, настенные светильники русского барочного стиля, исполненные по типу хоросов и паникадил в соответствии с традициями обустройств аристократических домов середины XVIII в., великолепно сочетаются с современными интерьерами главной библиотеки страны, храня в своих хрустальных переливах таинство тишины читальных залов и историю нескольких тысячелетий, столь причудливо соединивших в стенах первого исторического здания библиотеки: богатого откупщика Пашкова, инициативу московских властей и историю становления нового государства.
Вторая четверть XIX в., в том числе и в России, охарактеризовалась стремительным расцветом нового социально-классового типа — буржуазии. Показная респектабельность, нарочитая роскошь, ослепительный шик новоявленных господ непременно подчёркивались наличием изящных художественных безделушек в обстановках кабинетов и домов. Начинается взлёт интерьерной скульптуры из бронзы или мрамора на пьедесталах из бельгийского сланца или «мистического» многослойного оникса. «Законодателями интерьерной кабинетной моды» априори служили французские мастера, поэтому российские бронзолитейщики обучались и стажировались во Франции. После демонстраций работ на престижных международных выставках, крупные производители интерьерных скульптур выкупали авторские модели или заключали контракты на тиражирование шедевра в течение определённого периода, предоставляя создателю шедевра в виде гонорара процент по договору от прибыли после продажи. Подобной практики пополнения ассортиментного ряда придерживался крупнейший производитель кабинетной бронзы Фердинанд Барбедьенн , благодаря которому, около четырёхсот наименований скульптурных произведений, доступных ранее только ценителям изящных искусств, были растиражированы по всему миру. В 1890 г. российский скульптор-реалист Марк Матвеевич Антокольский писал: «Я издаю свои произведения в уменьшенном виде – 65 сант. выш. Они издаются у Барбедьенна. Пока издаются «Нестор», «Мученица», «Спиноза» и издается только известное число [50 экз.] … ». Антокольский успешно выставлялся на Всемирной Парижской выставке (1878), ему присудили высшую награду и наградили орденом Почётного легиона; избрали членом-корреспондентом ряда западных престижных академий. Однако в русской культуре одноимённого периода из-за господствующих русофобских настроений, места ему не нашлось. После провала персональной выставки в Петербургской Академии художеств и в связи с прогрессирующим ухудшением здоровья, скульптор принимает решение навсегда покинуть Россию.
Образ Спинозы возник у Антокольского в Италии – самом счастливом и плодотворном творческом периоде в жизни мастера. Работа над образом продолжалась долгие годы: в 1873 и 1880 гг. скульптор выполнил эскизы к статуе; в 1882 г. воплотил задуманное в гипсе ; в 1887 г. исполнил в мраморе. Философ предстаёт сидящим в кресле, в костюме своей эпохи, его колени укутаны одеялом. Он погружён в глубокие думы и забыл о лежащей на коленях книге. Скорбная покорность судьбе, предчувствие скорой кончины, явственно ощущаются в выражении задумчивого лица, в лёгкой, чуть тронувшей губы, тонкой улыбке. Скульптором точно найдены поза и жест сложенных у груди рук. Одновременно, мастер подчеркивает спокойствие, силу, величие ума одной из самых неординарных личностей XVII в. Трагический образ философа получился созвучным кончине автора шедевра. В Румянцевском зале дома Пашкова каждый обладатель читательского билета может познакомиться с фрагментом авторской модели 1878-1882 гг.
Если Вам когда-нибудь захочется побывать в историческом здании библиотеки, то не забудьте поздороваться со скульптурой мраморной чтицы. Пленительная и утонченная мраморная дева, сверкающая белизной полуобнаженных плеч, фаворитка загадочного дома Пашкова — «Читающая девушка» миланского скульптора Пьетро Маньи (1817-1877) — образец гармонии, женского изящества и чистых линий. Мраморной чтице нет никакого дела до сквозняков, гуляющих по лестничным пролётам легендарного дома, некогда давшего ей приют, но не сумевшего дать покоя и тишины, необходимые для вдумчивого чтения; ей безразличны застывшие в немом восторге посетители всех степеней и рангов; назойливые вспышки фотокамер, бравурные речи и лестные эпитеты. Всё это слышала она не раз за прошедшие столетия. Сорочка стыдливо сползла с плеча молодой босоногой красавицы, струится мягкими мраморными волнами по телу, открывая прекрасные линии скульптурного совершенства и тончайшую, кропотливую работу мастера, влюблённого в своё творение. Странички книги, нежно сомкнутые девичьи пальчики, выбившиеся из причёски прядки волос, чёткий ритм стежка машинной строчки на подоле тончайшей батистовой сорочки, лишённой кружевных излишеств и набивных орнаментов, грубо сколоченная табуретка на плитчатом полу, рождают неподвижное мраморное единство подсмотренного момента земного уединения рождают удивительное ощущение живой, осязаемой чтицы.
Ощущения от созерцания «Читающей девушки» настолько реальны, что невольно замираешь, боишься помешать, вспугнуть, оскорбить присутствием божественный лик. Не подойти ближе, не попытаться заглянуть в таинство книги и узнать, что так заворожило, увлекло прекрасные глаза, подчинив их строкам, невозможно мучительно для ценителей всего изящного. Сила воздействия скульптуры на смотрящего велика и рождает робкую надежду, что прекрасная чтица вот-вот поднимет глаза, уста разомкнутся и польются строки из книги, столь захватившей её в плен. За созерцанием девушки можно провести не один десяток минут. К ней хочется вернуться вновь. Она очаровывает. В доме Пашкова представлена авторская копия шедевра, более миниатюрная скульптурная реплика оригинала.
При экранизации бессмертного романа «Мастер и Маргарита», в двух киноверсиях, талантливо созданных разными режиссёрами ХХ в., в одной из финальных сцен романа на бельведере дома Пашкова, в кадре неизменно присутствует статуя с парапета главного фасада нового здания библиотеки «девушки с книгой», социалистического прообраза «читающей девушки» дома Пашкова. Из двадцати двух скульптур, размещённых на парапете нового здания, четыре скульптуры, наиболее идеологически важные, повторены дважды. Среди них «девушка с книгой». Одна стоит на парапете в непосредственной близости к дому Пашкова (первая к нему), другая, с противоположного конца парапета фасада главного здания – вторая по счёту. У новой «девушки с книгой» своя история создания. Проектом размещения скульптур на фасаде нового здания главной библиотеки страны Советов руководил Лауреат трёх Сталинских премий, скульптор-монументалист и народный художник СССР – Матвей Генрихович Манизер. Ещё один культовый проект скульптора – оформление станции метрополитена «площадь Революции». Пользователи московского метрополитена возможно бывали на этой станции и тёрли патину на объёмных скульптурных собачьих носах. Семьдесят шесть бронзовых скульптур – идеальные «люди будущего», строители светлой жизни коммунистической идеологии и морали: пограничники с собаками, матросы, студенты, читающие девушки, присевшие на минутку в необыкновенно изящных позах. Подойдите поближе к скульптуре читающей студентке и рассмотрите её. Пусть вас не смущает обутая ножка в туфельку, прикрытая грудь и несколько более массивные формы, включите воображение! Перед вами легко узнаваемая «Читающая девушка» из дома Пашкова! Она по-прежнему прекрасна, просто примерила бронзовый наряд и стала более земной, объёмной, доступной для массового созерцания.
«Читающая девушка» Петра Маньи дала жизнь целой плеяде читающих дев. Образ мировой читающей девы, воплощенной в скульптуре, выступает связующим звеном между литературой и скульптурой, неоднократно эксплуатировался мастерами разных эпох, стилей и жанровых направлений. «Читающие девы» по-прежнему актуальны! Технологии решительно меняют мир. Бумажную книгу заменил гаджет. Кропотливое искусство скульптора –– высокотехнологичный принтер, способный по запросу пользователя создать за несколько часов работы новый утонченный шедевр из любого подручного материала. Возможно, в следующих смелых проектах новых библиотек декором фасадов или залов-трансформеров тоже будут служить «читающие девы», склонившиеся в изящных позах над гаджетами, с зелёными или фиолетовыми чёлками, в рваных джинсах, но с узнаваемыми ликами ангелов, богинь или бывших комсомолок. «Мы с вами где-то встречались!», — воскликнем мы, увидев очередную девушку с книгой, в каком бы облике она ни пришла к читателю.
В кулуарах изящного дома Пашкова притаилась и обольстительная дева –– Саломея, царевна иудейской династии Иродиадов, биографические сведения о которой отличаются множеством разночтений. Впервые её имя упоминается историком Иосифом Флавием в сочинении «Иудейские древности» (I в.). Объёмный труд из двадцати книг на греческом языке выступает светским пересказом Ветхого завета. В семнадцатой книге автор повествует о девушке по имени Саломея и о пройденном ею земном пути (дважды замужем, познала радость материнства, царица Халкиды и Малой Армении). В другом семитомном труде Иосифа Флавия «Иудейская война» Саломея лаконично упоминается в связи с казнью безымянного пророка. Кровавый сюжет со временем оброс множеством художественных подробностей. Библейская легенда об иудейской царевне нашла отражение в мировой живописи, скульптуре, литературе, в оперном искусстве и театральных постановках. Популяризации образу роковой девы способствовали:
• опубликованная в 1893 г. во Франции драма «Саломея» англо-ирландского драматурга Оскара Уайльда (1854-1900);
• запрещённая французской цензурой сценическая постановка с участием великой актрисы Сары Бернар (1844-1923);
• иллюстрации английского художника-графиста Обри Бердслея (1872-1898).
В начале XX в. о премьере оперы «Саломея» Рихарда Штрауса (1864-1949), написанной на текст О. Уайльда, восхищенно отзывался музыкальный критик Эрнст Дечи (1870-1941): «Ничего более сатанинского и художественного на немецкой сцене не случалось». Новый тип женского персонажа «la femme fatale» (франц. «роковая женщина») олицетворял собой неодолимую притягательность хищного женского начала и губительную власть разрушительных страстей. В России пьеса О. Уайльда (перевод Константина Бальмонта, 1867-1942) попала под запрет отечественной цензуры и театры не могли включить в репертуар полную версию скандального сочинения. Публике был предложен к просмотру сокращённый вариант театральной постановки под названием «Танец семи покрывал». Невероятно красочные, редчайшего цвета и рисунка тяжёлые парчовые покрывала, обвивавшие танцовщицу в начале танца, постепенно разматывались и исчезали за театральными портьерами, в конце номера на прелестнице оставалась обильно украшенная рядами цветных бус лёгкая прозрачная ткань. Новаторская постановка вызвала противоречивые отклики театральных критиков и бурные дискуссии в обществе и оказала влияние на развитие отечественной хореографии и балета, положив начало жанру танцевальной пантомимы. В разных постановочных версиях финальный танец Саломеи мог завершиться страстным поцелуем в уста обезглавленного Иоанна, либо динамичной трилогией танцев смерти, крови и ужаса. Красочность зрелищу придавало музыкальное оформление: прихотливо изломанные темы в оркестровом воспроизведении.
Библейская легенда, обработанная Уайльдом, была переосмыслена поэтами Серебряного века и послужила поэтической основой стихотворений и художественных переводов: Бальмонта, Блока, Гумилёва, Мариенгофа, Ахматовой, Мандельштама и других. После парижской выставки 1925 г. в Европе началось развитие нового роскошного и яркого стиля «Ар Деко», ориентировавшегося на пропаганду зажиточной жизни межвоенных лет. Балет «Русский сезон» Сергея Дягилева в 1909 г. покорил Парижскую сцену необычайной пластикой танцоров, яркими декорациями и экзотическими костюмами к «Саломее» (по эскизам Льва Бакста и Алексанра Бенуа, 1908), вдохновил приверженцев роскошного стиля на создание новых шедевров, раскрывающих образ роковой девы в скульптуре, живописи, плакатах, литературе. Саломея дома Пашкова представлена скульптурой Екатерины Ивановны Беклемишевой-Прохоровой (творческий псевдоним Мишева, 1866-1912). Талантливая и своеобразная художница, супруга известного скульптора и ректора Императорской Академии художеств Владимира Александровича Беклемишева (1861-1919), начала заниматься скульптурой в тридцатилетнем возрасте. Чуждая шаблонности, она создавала самобытные художественные произведения, умела находить и подмечать то «необщее» выражение, которое присуще большим художникам. Екатерина Ивановна обладала отзывчивым и добрым сердцем. В страшный голодный 1891 г. она организовала благотворительную компанию в Тульской губернии: кормила голодных, лечила больных и собирала пожертвования. «Саломея» Беклемишевой была сначала исполнена в гипсе, после отлита в бронзе (1902). На боковой стороне постамента читается надпись «G. Nisini. Fuse Roma» («Г. Нисини. Отлито в Риме»). История её появления в Доме Пашкова осталась неразгаданной. Авторская копия скульптуры находится в Козьмодемьянском Художественном музее.
Историческое здание библиотеки – здание с совершенными фасадами, относится к золотому фонду архитектурного наследия столицы. Дом полон загадок, овеян легендами, он хранит в своих фондах уникальное наследие российской и мировой культуры, истории и архивы многих знаменитых людей, оказавших влияние на культуру и историю страны. Но история библиотеки живёт не только архитектурными шедеврами, а реальными историями человеческих судеб. Поэтому из сонмища великих имён, вспомним избранные имена тех, кто оставил весомый след в судьбе главной библиотеки страны.
Иван Владимирович Цветаев — русский учёный, специалист в области античной истории, эпиграфики и искусства. Его имя возвратилось из небытия одновременно с именем поэта Марины Цветаевой, прежде Ивана Цветаева старались не упоминать . В мае 1881 г. Цветаев начал почти тридцатилетнюю службу в МПРМ в должности хранителя этнографического отделения; работал хранителем отделения изящных искусств и классических древностей и, наконец, директором музея. Цветаев был действительным членом Петербургской Академии художеств, членом-корреспондентом Российской Академии наук, почётным членом Болонского университета, профессором Московского, Киевского, Варшавского университетов, основателем и первым директором Музея изящных искусств; был награждён орденами Св. Анны II степени, Св. Владимира III степени, Св. Станислава III,II,I степени, Кавалерским крестом ордена Итальянской короны, орденом Прусской короны II степени, памятными медалями.
При Цветаеве были проведены строительные работы по обновлению здания Музея: переустроено отопление, выстроены отдельные корпуса для квартир и для казарм служителей, сделаны несгораемые перекрытия. Иван Владимирович располагал к себе многих. «Это прирожденный министр финансов... так искусно добывать деньги из совершенно неожиданных источников... да ещё настраивать дающих деньги к благодарности... за то, что он деньги от них получал, это никакому графу Витте никогда не удастся», — говорил профессор Московского университета историк Любавский. Все свои свободные деньги Цветаев также отдавал на музей.
В 1907 г. Цветаев активно участвовал в создании проекта нового здания картинной галереи Румянцевского музея, совместно с архитектором Клейном схематически разработал план расширения корпуса публичной библиотеки по всему свободному участку земли. Но эти начинания не нашли поддержки, здание не было построено. В 1909 г., благодаря радениям Цветаева, Московское архитектурное общество объявило конкурс проекта двух новых зданий. Проектировался корпус читального зала на четыреста посетителей с помещением для подручной библиотеки, раздевальни, уборной, курительной комнаты и канцелярии, а также корпус Картинной галереи площадью 772 сажени — в ней должна была размещаться отдельная «Ивановская зала».
Сложность управления Румянцевским музеем в сочетании со злой волей министра народного просвещения Александра Николаевича Шварца привела к тому, что последние годы жизни Цветаева были наполнены большими неприятностями, ускорившими его смерть. Шварц не мог примириться с тем, что Цветаев стоял во главе строящегося «Музея изящных искусств имени императора Александра III при Императорском Московском университете» и был одновременно директором Румянцевского музея. Он возбудил уголовное дело против Цветаева из-за кражи посетителем гравюр и уволил его после двадцати восьми лет службы без пенсии. Министр учредил пять ревизий, проигнорировав факт, что фонды музея приросли личными библиотеками, картинами, гравюрами, этнографическими, нумизматическими коллекциями именно в период служения Цветаева на посту директора музеев. В 1912 г. Цветаев всё же откроет Музей, созданию которого посвятил себя всего без остатка, однако израненное душевными муками благороднейшее сердце не выдержит и 25 сентября 1913 г. навсегда перестанет биться.
Среди многих достойнейших имён и фамилий, внёсших неоценимый вклад в формирование уникального фонда первой московской публичной библиотеки книжными и рукописными собраниями, особенно значимы имена трёх главных дарителей, послуживших благородным побуждающим примером для представителей московских аристократических кругов, зажиточного купечества и отдельных частных лиц:
• государственный деятель и меценат Николай Петрович Румянцев, книжное собрание которого, согласно завещанию канцлера, было передано государству и послужило основой фонда, став самой крупной коллекцией на момент открытия библиотеки – более 28 500 книжных томов и рукописей;
• императорский дом России – коллекция императрицы Александры Фёдоровны Романовой, подаренная её сыновьями великими князьями Николаем Николаевичем и Михаилом Николаевичем, ставшая ярчайшей жемчужиной библиотечного фонда, в составе собрания книги, альбомы, карты, ноты, ботанические атласы и многие другие, совокупным объёмом более девяти тысяч единиц хранения;
• меценат Козьма Терентьевич Солдатёнков, безвозмездно передавший библиотеке около восьми тысяч изданий в роскошных переплётах с дарственными надписями известных людей, автографы которых сами по себе являются культурным достоянием страны: историка Ивана Егоровича Забелина, юриста и философа Бориса Николаевича Чичерина, философа Владимира Сергеевича Соловьёва, первого библиотекаря Румянцевского музея Евгения Фёдоровича Корша, писателя и революционера Григория Александровича Мачтета, архимандрита Амфилохия и других личностей.
Раскрывая книжное достояние главной библиотеки страны, невозможно обойти вниманием историю типографий, скоропечатен и Издательских домов Российской империи. Одна из них, частная Московская типография, основателем которой стал российский подданный французского происхождения Август Иванович Рене-Семён (Auguste-Rene Semen, 1781/1782-1862). Легендарная типография, созданная в 1818 г., успешно просуществовала 28 лет (в 1846 г. типография была владельцем продана, но продолжала носить прежнее название), оставив по тем временам весьма внушительное печатное наследие – 992 книги. Издания Августа Семёна отличались изяществом шрифтов. Примером могут служить «Образцы литер» (1826) или чудесное издание с раскрашенными гравированными картинками «Подарок добрым детям на Новый 1828 год, изданный Петром Швабелем» (1828), признанные шедеврами московского полиграфического искусства XIX в.
Особый отклик у читающей публики вызвал поэтический сборник произведений Василия Андреевича Жуковского (1783-1852) «Для немногих» («F;r Wenige», 1818). Сборник представляет собой антологию художественного перевода В.А. Жуковского на русский язык избранных страниц романтического творчества немецких поэтов. Название сборника послужило темой всесторонних обсуждений. Например, русский писатель, издатель, редактор, журналист Николай Иванович Греч (1787–1867) сожалел, что издание печатается не для тех, «которые любят и его, и талант его, то правильнее было бы сказать в заглавии для многих ». Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837) напротив демонстративно поддержал поэта: «Ты прав, творишь ты для немногих ». Однако, истинный смысл названия сборника крылся в эксклюзивном заказчике, которым выступал Император Александр I (1777-1825). Поэтический сборник предназначался для обучения русскому языку и литературе великой княгини Александры Фёдоровны (1798-1860), супруги будущего императора Николая I (1796-1855). Сборник вошёл в книжное собрание императрицы, которое было передано в фонд первой Московской публичной библиотеки её младшими сыновьями. Собрание и сегодня является жемчужиной фондов РГБ, периодически демонстрируется на выставочных площадках библиотеки.
Ещё одна вызывающая интерес книга типографии Августа Семёна, с точки зрения исторического аспекта, – «Указатель жилищ и зданий в Москве или адресная книга с планом», составленная служащим при московском военном генерал-губернаторе чиновником В. Соколовым (1826). На страницах адресной книги отражены фамилии именитых горожан, чьи особняки в дальнейшем, получили общественное назначение: Пашковы, Шаховские, Голицыны. Здания являются гордостью архитектурного наследия современной столицы. Создатель легендарной типографии, Российский подданный французского происхождения Август Иванович Рене-Семён, дослужился до чина коллежского советника, был высочайше отмечен за заслуги золотой табакеркой, бриллиантовым перстнем, званием дворянина, и нажив более чем приличное состояние, возвратился на историческую родину, где тихо и с достоинством «почил в бозе».
Москва – город, где родился, рос и царствовал император Александр II. Коронование Александра II впервые в истории страны позиционировалось как неразрывная связь «царя и Отечества». Церемониальные альбомы коронационных торжеств становились документальным подтверждением исторических событий, одновременно летописью грамотно выстроенного театрального церемониала . В 1896 г. состоялось восшествие на престол последнего русского самодержца Николая II (1868-1918). Издание Товарищества скоропечатни А.А. Левенсона «Дни Священного Коронования Их Императорских Величеств Государя Императора Николая Александровича и Государыни Императрицы Александры Федоровны» получило высокую оценку императорского дома и было удостоено высочайшего звания «поставщик Двора Его Величества». Со знаменитой скоропечатней в разные годы сотрудничали художники Леонид Иосифович Пастернак (1862-1945), Александр Николаевич Бенуа (1870-1960); Александр Никитич Фролов (1830-1909), Георгий Павлович Пашков (1886-1925); Сергей Арсеньевич Виноградов (1869-1938), Апполинарий Михайлович Васнецов (1856-1933), Константин Алексеевич Коровин (1861-1939) и другие.
Из многообразия государственных церемоний Российской империи важнейшая роль отводилась похоронам императора. Траурный церемониал означал конец определённой исторической вехи и становление новой. После проведения траурной церемонии иллюстративный материал добавлялся в погребальный церемониальный альбом, выпускавшийся малым тиражом. Посмертные маски, портреты, иллюстрации траурных торжеств выступают ценнейшим свидетельством последних дней уходящего царствующего дома, вестником судьбоносных перемен, полных тревог и новых чаяний. После официального закрытия всех траурных мероприятий, Печальной комиссией сдавались все документы и отчётность правительствующему Сенату для дальнейшей отправки их в Государственный архив, где их немое служение продолжается и поныне .
Июнь — время традиционных «Федоровских чтений», проходящих в доме Пашкова. Личность «идеального библиотекаря» или «московского Сократа» – Николая Федоровича Федорова оказала огромное духовное влияние на мировоззрения современников, среди которых Лев Николаевич Толстой, Федор Михайлович Достоевский, Владимир Сергеевич Соловьев, Константин Эдуардович Циолковский, прочие.
«Идеальный библиотекарь» происхождение свое скрывал, повышений по службе и материальных благ не искал, был скромен, добросовестен в работе, чурался женского общества; получил светское и духовное образование, преподавал исторические и географические науки, в 1874 г. был зачислен в штат библиотеки МПРМ на должность «дежурного при читальном зале», где прослужил более двадцати лет в скромном чине коллежского асессора. Николаи; Федорович был человеком необыкновенной доброты (пока дело не доходило до его убеждений; тут он являл себе полную противоположность, подчас проявлял непримиримость и нетерпимость к собеседнику, в запале спора мог выгнать вон незадачливого оппонента, невзирая на его титулы, возраст и регалии, к которым и сам был равнодушен), примером самоотверженного служения людям.
Одна из самых неоднозначных библиотечных историй, ставшей источником пересудов в обществе — история разрыва дружеских отношений между Львом Толстым и Николаем Федоровым. История дружбы двух неординарных современников началась осенью 1881 г., сопровождалась стычками и конфликтами в совместных полемических беседах из-за непонимания и неприятия идей друг друга. Финальным толчком в разрыве отношений между бывшими собеседниками, послужила публикация статьи Льва Толстого, напечатанная на страницах английской газеты «Daily Telegraph» под заголовком «Почему голодают русские крестьяне?» (одна из цикла статей «О голоде», 1891-1893). Выдержки из статьи были перепечатаны в «Московских ведомостях», вызвав небывалый общественный резонанс (за номер газеты перекупщики просили до двадцати пяти рублей — средняя цена газет аналогичного периода стоила пять копеек). Толстого объявляли революционером. Министр народного просвещения настоятельно рекомендовал публицистику писателя отвергать и в публикациях ему отказывать. Федоров видел проблемы глобального неурожая страны в отсутствии развитой системы «метеорической регуляции», для развития которой нужно было: овладевать солнечной энергией, управлять движением земного шара, осваивать новые космические пространства, так далее. Статью Толстого он расценивал как пропаганду против России, способную сподвигнуть весь русский народ на открытую междоусобную вражду, последствиями которой должны было стать масштабное зло, неприемлемое для философа, считавшего человеческую жизнь главной ценностью на земле. После публикаций и разразившихся скандалов вокруг статьи, библиотекарь Федоров не подал руки графу Толстому. Последний был сильно уязвлен разрывом. Пассивное «неделание» Льва Толстого, Николай Федоров считал не меньшим злом, чем зло в его активной форме (призыв, за которым стоит отказ от развития научного видения и обоснования научного подхода, за который так ратовал основатель теории «русского Космизма»). В 1895 г., отвечая на письмо Владимира Михайловича Владиславлева, который обращался с просьбой подписать адрес «московскому Сократу» Федорову, чтобы тот не покидал Румянцевскую библиотеку, граф Лев Толстои; писал: «Я с радостью подпишу всякии; адрес, которыи; вы напишете Николаю Федоровичу. И как бы высоко вы в этом адресе ни оценили личность и труды Николая Федоровича, вы не выразите того глубокого уважения, которое я питаю к его личности, и признания мною того добра, которое он делал и делает людям своеи; самоотверженнои; деятельностью. Благодарю вас за то, что вы обратились ко мне». Однако, подписанный графом Толстым адрес, Федоров не получил. Опасаясь подношения и суеты вокруг своего имени, он продолжил свою работу в библиотеке. Не стало «московского Сократа» Федорова — 15 декабря 1903 г.
События, истории, люди … Рассказ об удивительных архитектурных изысках дома, о необыкновенных людях, чьи судьбы органично вошли в историю главной библиотеки страны и стали неразрывной частью великого служения идеям всеобщего и доступного Просвещения, можно продолжать бесконечно. Как и об архитектуре удивительных зданий главной библиотеки страны, захватившей не только Ваганьковский холм. У библиотеки есть ещё несколько корпусов на Моховой улице, один из которых полностью занимает научный комплекс, в другом разместился Центр восточной литературы. Здания, появившиеся после Наполеоновского нашествия, заслуживают отдельного исследования и освещения, поэтому изучение богатого архитектурного наследия библиотеки, ставшего неразрывной частью центра Москвы, продолжается и послужит основой для следующих исследований и публикаций.
Пришло время обратится к началу следующего века, подарившего библиотеке новую жизнь и возможности, о которых не могли мечтать самые дерзкие аристократические умы ушедшего века. Великий Октябрьский переворот ознаменовал новую веху в истории России, дерзко заявил о себе новыми направлениями в архитектуре, литературе и культуре нового государства.
«Имена не даются напрасно...»
Культурная политика молодого советского государства формировалась в условиях надвигающейся гражданской войны, однако именно в этот период впервые в истории России создавались органы социально-культурной сферы, возглавляемые Наркомпросом. Страна нуждалась в грамотных, образованных и культурных членах социалистического общества. Одной из злободневных тем социума любого исторического отрезка является воспитание, образование и здоровье подрастающего поколения. Около ста лет тому назад, в первые годы становления молодого Советского государства, теоретические труды идеологов новой культуры тиражировались десятками тысяч экземпляров. Авторы нетленных шедевров определяли приоритетные направления воспитательной работы, необходимой для формирования нравственных и духовных ценностей разновозрастных граждан нового государства. Главными критериями публикаций были логика повествования, ясность изложения и аргументированность ответов в нужном ключе на вопросы неоднозначного идеологического толкования.
Сборник «Борьба за кадры», в котором собраны речи и статьи (1918-1925) одного из видных и наиболее образованных политических деятелей советского периода Николая Ивановича Бухарина (1888-1938), занимает почётное место в череде востребованных пособий по идеологическому воспитанию народных масс. Прочтение подобного теоретического труда оказывало позитивное влияние на формирование мировоззрения членов нового общества, помогало им правильно расставить ценностные ориентиры и избежать досадных идеологических ловушек при общении с оппонентами. В книге освещаются насущные историческому моменту вопросы:
· проблема кадра в пролетарской революции;
· вызревание капитализма в лоне феодального общества;
· школа – поставщик обученного труда;
· опасность буржуазного перерождения;
· «кухаркины дети» и культура;
· физиологическое истощение, подрыв и гибель молодняка (пролетарское студенчество);
· соотношение между возрастным ядром партии и молодёжью;
· идущие к книге;
· прочие актуальные вопросы.
Интеллектуальная самобытность автора проявляется в его рассуждениях, например, о новом педагогическом методе талгенизме, ярко и красочно раскрывающих содержание новой науки: «согласно методу талгенизма, т.е. подбора талантов и гениев, одну пару заставляют заниматься геометрией, а другую – изучать производство варёной колбасы, а потом производят перекрещивание: колбасник при общении переходит в геометра, а геометр в колбасника, и при этом переходе – от геометрии к колбасе и обратно – обнаруживается изобретательность. Представьте себе: придут бородатые рабочие, которые хотят узнать от коммунистов то, что им нужно узнать, а их заставят … вертеть кадриль или плясать менуэт…». Как насущно звучит призыв: «Беречь молодые силы! … Теперешнему студенчеству … приходится работать гораздо интенсивнее … его положение несравнимо даже с положением «голодающих студентов» прежних времён. «Ужас» тогда состоял в питании белым хлебом, гречневой кашей, колбасой, чаем и т.д. Теперь наши студенты сидят на селёдке, а чай с сахаром является чуть ли не роскошью…». Труды Бухарина издавались в официальных сборниках по марксистской экономике, философии, социологии, литературной критике и искусствоведению. Бухарин стал единственным партийным руководителем, который был избран в члены Академии наук СССР в 1928-1929 гг., что явилось признанием его исключительных заслуг перед обществом и советской наукой.
Несмотря на некоторые архаичные для современного прочтения тезисы, можно уверенно констатировать, что тема сборника не потеряла своей актуальности, статьи написаны живо, читаются с интересом, побуждают к исследованию личности и творческого наследия Бухарина, являются документальным свидетельством идеологического воздействия на умы пролетарских масс в определённый исторический период. Подводя итог безвозвратно ушедшей вехе, рассуждения автора о предназначении юных пионеров приобретают особый смысл: «Мы имеем еще детскую организацию, которая своими слабыми ручонками разрушает старые отношения в семейной организации, т.е. ведёт медленный подкоп под самую консервативную твердыню всех гнусностей старого режима…».
Несколько жемчужин фондов главной библиотеки страны – серия книг «Букварь для взрослых», «Букварь для красноармейцев», «Твои наркомы у тебя дома!», другие.
Культурная революция, находившаяся под жёстким контролем партийных органов, ставила перед собой многие масштабные задачи, одна из приоритетных –– ликвидация неграмотности и воспитание квалифицированных рабочих кадров. Курсы по ликвидации безграмотности (ликбезы) организовывались на заводах, в учреждениях, в помещениях бывших приходских храмов. Для стимулирования интереса к образованию у возрастных групп обучающихся, на предприятиях вводили сокращённый рабочий день для решивших сесть за парту. Грамотное население (преимущественно недобитые выходцы из дворянских сословий) привлекалось на службу в ликбезы в качестве обязательной трудовой повинности. Отказ от почётной службы на ниве поголовного просвещения пролетариата грозил нешуточными неприятностями, сурово карался компетентными органами.
Тематические буквари проводили сравнения советского и капиталистического образа жизни, шаг за шагом разъясняя победоносную роль Красной армии в освобождении рабочих и крестьян от ужаса и гнёта старого режима, пропагандировали ведущую роль политических лидеров молодой Страны Советов, агитировали за поддержание санитарно-гигиенических норм на производстве, в личной жизни каждого советского человека, так далее. Главным из всего видового многообразия подобных сериальных изданий был логично напрашивающийся вывод об очевидном преимуществе жизни свободных в своём выборе советских людей. Румянцевская библиотека оказалась в самом центре минувшего лихолетья, став активным участником и ликвидатором безграмотности, гостеприимно распахнув двери роскошного особняка для строителей светлого будущего. Бесплатное обучение неграмотного населения продолжалось в его стенах не один год. Взяв уверенный курс на развитие образовательных программ в первые десятилетия ХХ в., библиотека органично перерастёт в крупнейшее ведущее учреждение Культуры и отраслевого компетентного Центра по библиотековедению, книговедению и библиографии.
Внешне неприметная детская агит-книга со стихами Никола Яковлевича Агнивцева (1888-1932) «Твои наркомы у тебя дома!», выпущенная в 1926 г. издательством «Октябрёнок», проиллюстрированная шаржами двух друзей: Константина Павловича Ротова (1902-1959) и Константина Степановича Елисеева (1890-1968), была призвана разъяснить ребёнку, какие функции выполняют наркомы (народные комиссары), заменившие собой царских министров. Николай Агнивцев создал около двадцати детских книжек, последний сборник «От пудры до грузовика» был издан в 1926 г. О судьбе рано ушедшего писателя и поэта Николая Агнивцева известно не много. Сын известного юриста, объездил с отцом Дальний Восток, гимназические годы прошли в Благовещенске, после поступил в университет в Петербурге, но увлёкшись сочинительством и театром бросил всё и отдался творчеству всецело. Его жизнь была полна скитаний, его стихи звучали с эстрадных сцен, хотя исполнители часто не знали имени автора. Сборник поэта «Мои песенки», изданный в ноябре 1921 г. в Берлине, имеет шутливое посвящение: «Всем, сценически обокравшим меня, стоически посвящаю». Сборник стихотворений «Блистательный Санкт-Петербург» посвящён городу, которой боготворил поэт. Сборник был издан в Берлине в 1923 г., репринтная копия московского издательства «Книга», тиражом 50 000 экземпляров, была распродана за короткий срок полностью.
Городскому архитектурному ансамблю отводилась немаловажная роль в воспитании идеалов и патриотизации чувств подрастающего поколения. 2 августа 1918 г. Совнарком утвердил «список предполагаемых к постановке памятников выдающимся деятелям в области общественной и культурной жизни», в котором наряду с именами классиков и теоретиков марксизма, предлагались имена Баженова, Белинского, Гарибальди, Глеба Успенского, Гоголя, Добролюбова, Достоевского, Кольцова, Лермонтова, Михайловского, Некрасова, Никитина, Новикова, Огарева, Писарева, Пушкина, Радищева, Робеспьера, Салтыкова-Щедрина, Поля Сезана, Спартака, Степана Разина, Льва Толстого, Тютчева, Чернышевского, Шевченко и прочих кандидатур. Эскиз-проекты монументальных скульптур выставлялись на всенародное обсуждение. После одобрения плебисцитом, лучшие из проектов отбирались профессиональным жюри. Монументальная скульптура прочно войдёт в обиход городской инфраструктуры, заслуженно станет неотъемлемым атрибутом художественного и идеологического воздействия на умы народных масс.
Парадная репрезентативность комплекса нового главного здания библиотеки, спроектированного в конце тридцатых годов, поставила его в один ряд с признанными архитектурными шедеврами мирового уровня. Комплекс символизировал нравственные и духовные ценности молодой страны Советов; торжество идеи о всеобщем и доступном Просвещении. Сегодня его фасады олицетворяют переменчивые идеалы взрывного ХХ в., революционным вихрем пронёсшегося по Ваганьковскому холму. Патриотическая направленность декора роскошных фасадов подчёркивалась облицовкой из известняка и чёрного гранита. Логичное размещение взлетевшей над улицами пространства угловой площадки с широкими лестничными проёмами; чёткий ритм обрамляющей колоннады и мощный динамичный акцент вертикальных пропорций портика главного входа, завершающегося двухъярусным скульптурным фризом, создавали неповторимый и великолепный художественный декор. Тематическое оформление скульптурным рядом из двадцати двух трёхметровых фигур «Социалистический труд и знание» скульпторов-монументалистов Веры Мухиной, Надежды Крандиевской, Матвея Манизера, Елены Янсон-Манизер, Всеволода Лишева завершало парапеты корпусов, выходящих на уличные магистрали Моховой и Воздвиженки. В 1980-е гг. в запасниках Музея Ленинградской академии художеств обнаружили гипсовые эскизы работ Всеволода Лишева. В их числе был эскиз «Лётчик», но в скульптурном ряде библиотеки его нет.
Межоконные простенки здания щедро украшены горельефами великих учёных и писателей авторства скульпторов Крандиевской и Сергея Евсеева. Очевидно, и скульпторы, и архитекторы долго колебались, выбирая высоту рельефа на перемычках, глубину фона, оттеняющего бюсты, сочность их обрамления. Об этом свидетельствует различное решение для бюстов разных авторов. Тяжёлые погрудные бюсты Крандиевской почти выпирают из обрамления. Бюсты Евсеева мельче, они теряются на фоне тарелок обрамления, глубоко врезанных в тело перемычек. Фасад по Моховой имеет более важное значение, но здесь перемычки с бюстами играют менее видную роль. Лучше сработанным, более массивным бюстам Крандиевской отдано место на перемычках фасада, выходящего на Воздвиженку.
Временный павильон станции метро «Улица Коминтерна», встроенный в пространство углового сегмента площадки, плохо способствовал панорамному восприятию книжного гиганта и в конце пятидесятых годов был разобран. Позже, почти на том же месте, в 1997 г. был установлен бронзовый памятник признанному классику русской и мировой литературы – Фёдору Михайловичу Достоевскому, посвящённый сразу двум событиям:
• 175-ой годовщине со дня рождения писателя;
• в честь празднования 850-летия Москвы.
Между прочим, первый в мире памятник Достоевскому был поставлен в Москве скульптором-монументалистом Сергеем Меркуровым в далёком 1918 г. Инициатором установки памятника выступал Владимир Ильич Ленин. Сейчас памятник Достоевскому около библиотеки служит неизменным местом встреч или свиданий, а также наглядным напоминанием о реализованных инициативах молодой страны, ликвидировавшей сословное неравенство и объявившей знание главным и доступным приоритетом, а культуру – высшим духовным достижением человеческого социума. Идеи Ленина отозвались научными школами, публичными библиотеками, доступными учреждениями культуры, миллионами счастливых и творчески реализованных людей.
21 января 1924 г. – скорбный день в истории становления молодого советского государства. После продолжительной болезни скончался Владимир Ильич Ленин (Ульянов, 1870-1924) – глава советского правительства, крупный теоретик и основоположник марксизма-ленинизма, вождь мирового пролетариата, философ, публицист, пламенный революционер, создатель партии большевиков, один из главных организаторов Октябрьской революции и возможно, самая неоднозначная историческая фигура минувшего века.
24 января 1924 г. инициатива директора Библиотеки Румянцевского Музея Анатолия Корнилиевича Виноградова (в должности 1921-1924) получила поддержку на ведомственном уровне и решением Наркомпроса библиотека была переименована в Российскую Публичную Библиотеку имени В.И. Ульянова-Ленина; позже в 1925 г. получила официальный статус Государственной библиотеки СССР имени В.И. Ленина (ГБЛ).
Подобная инициатива могла стать спасительным шансом на лояльное отношение к библиотеке с дворянским душком властей нового режима. Но была искренняя скорбь и боль утраты – Владимира Ильича Ленина и директора библиотеки связывали долгие годы уважительного отношения, участия и поддержки первого лица советского государства, который сам любил книги, много учился, творил в читальных залах, неоднократно подчёркивал приоритетное значение организации библиотечного дела в системе образовательного процесса страны с новыми идеалами и перспективами.
В августе 1893 г. Владимир Ильич впервые переступил порог читального зала Румянцевской библиотеки и на долгие годы стал её постоянным читателем. Благодаря его неравнодушию к судьбе уникальной книжной сокровищницы, размещённой в доме Пашкова, фонды библиотеки были спасены от расхищения, приросли новыми поступлениями; получили финансовую поддержку для поддержания работоспособности здания (и это в условиях безденежности молодой страны); служащим библиотеки были выделены пайки и повышены ставки за работу на объекте особой государственной важности. Смерть вождя мирового пролетариата перечеркнула многие полезные и нужные начинания, отозвалась сломанными судьбами, забытыми нереализованными проектами. В одной нетривиальной библиотечной истории, затронувшей первые десятилетия ХХ в., переплелись судьбы четырёх неординарных личностей: младших сестёр Цветаевых, Марины и Анастасии; их отца Ивана Владимировича; молодого человека — Анатолия Виноградова. Дружба сестер Цветаевых с братом и сестрой Виноградовыми, Анатолием и Ниной, началась в 1908 г. Литературные квартирники с совместными прочтениями переросли в нежную привязанность и летние прогулки молодых людей по окрестностям Тарусы. Год спустя Анастасия напишет «Сказку о ночи под Ивана Купалу» и пошлёт её письмом Анатолию. Ответом полетит признание: «Дорогая Ася! Я люблю Вас давно…». В 1909 г. состояние библиотечного отделения находилось в плачевном состоянии. Людей и средств катастрофически не хватало, студенту Виноградову предложили принять участие в разборке скопившихся книг. Прилежного и старательного юношу зачислили вольнотрудящимся; ему посчастливилось найти библиографические редкости и заслужить благодарность руководства. Бесплатное сотрудничество продолжилось не один год. Окончив Московский университет, Анатолий Виноградов получил штатную должность младшего помощника библиотекаря. На собственные средства он командировался за границу. По приезду представил руководству докладную записку о современных формах библиотечной работы в Европе и поднял вопрос о необходимости реформы в библиотечном отделении музея. Приложением к Отчету за 1913 и 1914 гг. вышел «Каталог альдин Императорского Московского и Румянцевского музея» (библиография изданий Альда Мануция), составленный Виноградовым под руководством выдающегося книговеда Н.П. Киселёва на русском и французском языках.
Вспоминая годы юношеской дружбы, в очерке автобиографического характера «Жених», Марина Цветаева хлёстко и беспощадно рисует образ корыстного молодого человека Анатолия «с нестерпимо-честными пустыми глазами», которым двигало желание получить тёплое место в музее, где директорствовал в то время Иван Владимирович Цветаев: «В этом будущем-то все дело и было, ибо осуществить его должны были мы, одна из двух незамужних дочерей нашего отца. Из-за него и сватался, нет, не сватался, даже не ухаживал: охаживал…». Анастасия Цветаева оценивала их взаимоотношения иначе и в 30 х годах писала Анатолию Виноградову: «Милый Толя. Я Вам не сказала, и поэтому теперь пишу это — я всегда верила и верю в Вашу душу, не смейтесь и не скучайте над этой строчкой, и если когда-нибудь Вам будет еще труднее, помните, что я Вам верный друг…».
В Первую мировую войну Анатолий Виноградов был призван в ряды Российского Общества Красного Креста (РОКК). В мае 1917 г. вернулся к работе в Румянцевском музее. В числе первых интеллигентов добровольно признал советскую власть. Свои силы направил на сохранение и воссоздание культурных ценностей: участвовал в подготовительной работе по заключению мирного договора с правительством Польши в качестве эксперта; был автором статей Рижского трактата 1921 г., касающихся раздела библиотечных фондов Российской империи между РСФСР и Польшей; был назначен директором музея. В том же году Анастасия Цветаева пришла просить место в музее – сестры Цветаевы находились в бедственном финансовом положении и рассчитывали на помощь друга юности «Последний год варили мох…». Виноградов сухо принял Анастасию и не помог. Тому были весомые причины. Библиотеку неоднократно «чистили» компетентные органы. Очередная комиссия по чистке кадров отмечала: «… Первые годы революции Музей не только продолжал оставаться обломком старого царского строя, но и активным врагом советской власти.... В эти же годы в Музей стали стекаться много ищущих места, где можно было бы временно укрыться от революции и напасть на советскую власть».
Позже, 8 октября 1928 г., «Вечерняя Красная газета» опубликовала обращение: «РКИ произвела обследование Ленинской публичной библиотеки (б. Румянцевской) и установила, что библиотека стала убежищем для группы контрреволюционно настроенной интеллигенции, всячески мешающей наладить работу. В числе сотрудников значились 62 бывших дворянина, 20 потомственных почетных граждан. Все они не имели ничего общего с библиотечным делом до 1918 г. РКИ требует снятия с работы 22 человек, в т. ч. А.К. Виноградова (бывшего директора)...». К моменту публикации Виноградов ушёл с поста директора библиотеки и продолжал работать в качестве заведующего отделом Славяноведения. Именно Виноградов инициировал издания неопубликованных ранее трудов великих писателей. Под его руководством составлен «Путеводитель по Государственному Румянцевскому музею. Вып. 1. Библиотека» (1923); опубликованы «Дневник» Пушкина и «Письма К.П. Победоносцева к Александру III»; «Новые строфы „Евгения Онегина“ как свидетельство оставленного замысла». Виноградова назвали одним из крупнейших исследователей творчества Пушкина. Последовательно выходят его очерки о Тургеневе, Льве Толстом и роман «Три цвета времени», принёсший Виноградову славу исторического романиста и ставшее стартом кампании травли писателя. Публикации обличительного характера в прессе окончательно добьют морально нездорового и сломленного человека, в которого превратился бывший директор главной библиотеки страны. Гибель на фронте сына, неблагоприятные отзывы критики о его творчестве, неудачи в личной жизни, надвигающиеся болезни, долги и вынужденный уход из армии, предопределили трагический конец «первого красного» директора. В архиве РГБ, в личном деле Виноградова, хранится ответ сотрудницы архива на письмо в среднюю школу № 1 Калужской области, Дзержинского района посёлка Полотняный завод, датированное апрелем 1981 г., с краткой выпиской послужного списка бывшего директора. Из письма: «…С 1921 г. по 192 г. А.К. Виноградов – директор Румянцевского музея. Другими сведениями о нём мы не располагаем…». Завершая хлёсткое эссе, Марина Цветаева писала: «Ныне Анатолий стал писателем. Книги его выходят на прекрасной бумаге, с красным обрезом, в полотняных переплетах. Темы его книг – заграничные, метод писания – собирательный. Так он, даже не женясь на мне, стал писателем. Только вот – каким? Сентябрь 1933».
5го февраля 1925 г. директором библиотеки был назначен профессиональный революционер, учёный, выдающийся организатор, реформатор, составитель библиографических пособий, автор нескольких сотен работ по истории революционного движения, один из основоположников библиотечно-библиографической журналистики – Невский Владимир Иванович (наст. Кривобоков Феодосий Иванович, 1876-1937) – выходец из преуспевающей купеческой семьи с казацкими корнями города Ростова-на-Дону. Его отец будущее трёх сыновей видел исключительно в коммерции, поэтому считал городское училище достаточной ступенью для их образования. После его внезапной смерти, оставшись опекуном несовершеннолетних братьев, Невский самостоятельно подготовился к поступлению в гимназию и в 1894 г. был зачислен в 5-й класс. Разочаровавшись в уровне преподавания, молодой человек организовал свой кружок, где читал однокашникам Белинского, Добролюбова, Чернышевского, революционную газету «Колокол», общественно-политический альманах «Полярная звезда». В 1895 г. Невский вошёл в состав подпольной организации. Знакомство в 1897 г. с «Манифестом коммунистической партии» Карла Маркса и Фридриха Энгельса (1848) подтолкнуло его к организации донского комитета РСДРП. В этом же году он окончил гимназию и был зачислен студентом физико-математического факультета Московского университета, откуда за революционную пропаганду отчислен и выслан под надзор полиции в Воронеж.
В 1904 г. молодой человек едет в Женеву, где впервые беседует с товарищами В.И. Ульяновым-Лениным, Н.К. Крупской, В.Д. Бонч-Бруевичем и другими членами женевской колонии большевиков Оценив необходимость организации агитационной работы среди населения провинциальных городов Империи, возвращается в Россию. Параллельно с агит-работой, восстанавливается в Санкт-Петербургском университете на математическом факультете, после очередного ареста и последовавшего отчисления, вновь переезжает и продолжает обучение на физико-математическом факультете Харьковского университета. Несмотря на постоянные переезды и смены учебных заведений, блестяще защитил диплом по специальности «физическая химия» и получил штатную должность при лаборатории Харьковского университета. Работу в университете неутомимый Невский успешно совмещает с написанием магистерской диссертации, преподавательской деятельностью, членством в Харьковском физико-химическом обществе. По решению Партийной организации, командируется в Пермь, позже в Екатеринбург.
В 1917 г. Невский был вызван в Петроград, где занимал ряд ответственных руководящих постов и проявил себя требовательным и инициативным руководителем. В разные годы его трудовой деятельности, по воспоминаниям современников, неизменными оставались его редкостные душевные качества: высочайшая скромность, отзывчивость, простота в общении. Неизменно отказываясь для себя от всех благ и льгот, он ездил на трамвае, питался в общей столовой, принимал участие в субботниках и т.д.
Начало директорской деятельности В.И. Невского совпало с периодом становления библиотеки нового формата: из собрания инкорпорированных коллекций частных лиц создавалась библиотека мирового уровня с фондом более трёх млн единиц хранения. Благодаря энергичной деятельности Невского, в 1926 г. в историческом здании библиотеки доме Пашкова:
• торжественно открыли специально отстроенное четырёхъярусное книгохранилище, рассчитанное на 750 тыс. единиц;
• были проведены работы по электрификации, водоснабжению и реставрации здания, в эксплуатацию введён электрический элеватор для транспортировки книг, встроен лифт;
• открылись Библиотечный и Литературный музеи, Музей книги, музеи А.П. Чехова, Ф.М. Достоевского, Ф.И. Тютчева, М. Горького, Кабинет Л.Н. Толстого;
• выделены новые отделы и организовано пять читальных залов –– главный и отраслевые: научный, военной литературы, рукописей, редких книг;
• заложены основы системы каталогов;
• проводилось дополнительное обслуживание читающей публики в стационарном филиале во Дворце культуры Автозавода им. Сталина и в летний период в городских парках культуры и отдыха.
Но возросший приток читателей требовал увеличения аудиторий. В сложный период становления молодой страны директор Невский добивается кредита на строительство нового комплекса и в мае 1930 г. начинается его сооружение по проекту архитекторов Владимира Щуко и Владимира Гельфрейха, завершившегося лишь в 1960 г. Видовое многообразие фондов требовало дифференцированных залов. Решить проблему посадочных мест было призвано новое здание с тринадцатью читальными залами и подсобными фондами, общей вместимостью около 1500 человек. В эксплуатацию вводились тематические залы: марксизма-ленинизма; технической литературы; текущей периодики; отдела листов; кабинет истории; кабинет библиотековедения; при справочном аппарате (открыт в 1939 г.); детской и юношеской литературы; картографический, музыкальный, Восточной книги; а также выделялись помещения под аптеку, почту, комнаты для коммутатора, кино-проекторной, дезинфекционной камеры для книг, канцелярии, переплётных и картонажных служб, типографии, пожарной службы, электромонтажной, столярных мастерских и жилой корпус с прачечной и сушильной, рассчитанный на несколько десятков служебных квартир.
Общими требованиями для нового комплекса предусматривались:
• минимальное количество входов для читателей, в связи с особой ценностью фондов (не более трёх);
• максимально возможное освещение естественным светом;
• ниже уровня земли не должно быть ни людей, ни книг;
• расширение хранилища возможно за счёт пристроенных, а не надстроенных помещений.
В процессе затянувшегося строительства были пересмотрены технологические требования, предъявляемые к интерьерам читальных залов и здания. Их доработкой совместно занимались признанные и молодые архитекторы мастерской № 4 института «Моспроект». Основные проекты осветительных приборов выполнены архитекторами Людмилой Варзар и Валентиной Щелкановцевой, отделка помещений ценными породами дерева осуществлялась под руководством архитектора Константина Бломериуса. Читальные залы оформляли архитекторы Игорь Рожин, В. Маслова, Юрий Щуко, Галина Жирмунская, Екатерина Раевская, А. Афанасьев, Зоя Брод, Александр Хряков. Парадный вестибюль, гардероб, главная мраморная лестница с кулуарами принадлежат авторству творческого союза архитекторов Александру Великанову, Н. Степанову и Михаилу Каплану. Масштабное строительство требовало ежедневного решения административных и хозяйственных вопросов, однако неиссякаемая энергия Владимира Ивановича позволяла ему не только дотошно вникать во все нюансы и выбивать у государства недостающие стройматериалы и средства, но и находить силы заниматься научной деятельностью. Его творческое наследие исчисляется более пятьюстами опубликованных работ, включая учебник «История РКП(Б). Краткий очерк» для ВУЗов , переизданный в 2008 г. в Милане на итальянском языке и в 2009 г. издательством «Новый Прометей»; статьи и рецензии для журналов «Пролетарская революция», «Летопись революции», «Каторга и ссылка», «Красный архив», «Историк-марксист», «Книга и пролетарская революция»; многих других научных трудов. Благодаря его неформальному отношению к занимаемой должности, в Библиотеке произошли коренные изменения: возросла роль научных отделов, увеличился фонд новых поступлений. Параллельно с основной работой, профессор Невский преподавал в МГУ, Институте истории РАНИОН, Институте Красной профессуры. Инициатору строительства грандиозного ансамбля главной библиотеки страны не суждено было увидеть завершённое здание.
Новый комплекс зданий, спроектированный и построенный именно для нужд ГБЛ, является архитектурным шедевром и памятником исторического прошлого страны, хранит великое достояние русской и мировой культуры. Фонд Ленинианы исчисляется тысячами страниц библиографических описаний, среди которых сочинения Владимира Ильича, множество изданий, связанных с его именем: научные публикации, воспоминания, изоматериалы, сценарии, прочее. Плодовитое наследие Ленина занимает в библиотеке почётное место и наглядно представлено в подсобных фондах многочисленных читальных залов, востребовано современными читателями.
Начало тридцатых годов ХХ в. в истории мировой музыкальной культуры отдано танго, горячему коктейлю взрыва чувств, песни, танца, поэзии, душевного надлома. Суровый, мужской парный танец конца XIX – начала XX вв. сложился в трудовых кварталах Аргентины и Уругвая (спор о первенстве продолжается до сих пор). Танец воинственно настроенных соперников нередко заканчивался поножовщиной, считался танцем плебеев, иммигрантов, жгучей помесью неукротимого африканского ритма и чувственных испанских мотивов. Этимологически танго происходит от латинского "tangere" («касаться», но это только одна из многочисленных версий). Аргентинские композиторы Освальдо Пульезе (1905-1995) и Астор Пьяццолла (1921-1992) превратили танец городских трущоб в высокое искусство, покорившее мировой танцевальный и эстрадный Олимп. Горячее «Аргентинское» танго в инструментальном и симфоническом исполнении собирает лучшие площадки мировых концертных залов. Современное танго имеет множество разновидностей. Наибольшую известность получили бальное, аргентинское и финское танго. С 2009 г. Уругвайское и Аргентинское танго включено экспертами ЮНЕСКО в список всемирного культурного наследия. 11 декабря, в память трагически погибшего в авиакатастрофе «креольского дрозда» – аргентинского исполнителя и великого певца танго Карлоса Гарделя (1890-1935), отмечается всемирный День танго. В России, невзирая на официальный запрет властей исполнять порочный и непристойный танец «упадочной буржуазной культуры», захлестнула эпидемия танго – модные ритмичные мелодии были востребованы на открытых танцевальных площадках городских парков. Оркестровое сопровождение на подобных мероприятиях: кларнеты, саксофоны, тромбоны присутствовало далеко не всегда, но рвущий душу плач страдающей скрипки в сочетании с приятно вибрирующим звуком аккордеона, были обязательными компонентами исполнения завораживающего, интригующего и проникновенного танго. В домах заводили патефоны и звуки чарующего танго разносились сипловатым звуком граммофонных пластинок по близлежащим комнатам коммуналок и общежитий. Налёт изящной грусти, салонного флёра, томной печали и несчастной любви скрашивал досуг непростых лет оптимистично настроенных строителей будущей светлой жизни.
АБВГДейка – пять корпусов комплекса главного здания РГБ, в которых разместились самый большой читальный зал Европы, менее солидные читальные залы, подсобные фонды, ротонда, всевозможные каталоги, служебные помещения, музей книги, столовая, основное хранилище. Комплекс зданий легко совмещает одновременное присутствие нескольких сотен пользователей, сотрудников, экскурсантов. В пространствах его переходов легко заблудиться, роскошное оформление интерьеров оставляет неизгладимое впечатление. Один из уникальных объектов здания – памятная «аллея гордости и славы». Аллея освещает основные исторические этапы становления библиотеки, представляет наиболее ценные и значимые награды, а также галерею портретов незаурядных личностей, возглавлявших библиотеку в разные годы её существования. Рассматривая обилие именитых и легкоузнаваемых мужских портретов, гости библиотеки неизменно обращают внимание на тонкий женский профиль Елены Фёдоровны Розмирович (урожд. Майш, 1886-1953) – первой и единственной женщины на посту директора главной библиотеки страны.
Биография этой незаурядной, внешне обманчиво хрупкой женщины, обладающей недюжинными мужскими амбициями и железным характером, заслуживает отдельного научного исследования. Активная участница революционного движения в России, соратница Ленина, блестяще образованная, из дворян, Елена Розмирович, станет автором множества авторитетных научных трудов по НОТ (научной организации труда), эффективным менеджером советского государства, совершит восхождение на Эльбрус, проживёт яркую и неординарную творческую и личную жизнь. Список государственных должностей, занимаемых изящной Еленой Розмирович, исчисляется внушительным послужным списком, в котором более сорока руководящих позиций. С 1935 по 1939 гг. Розмирович возглавляла ГБЛ. Её недолгое пребывание в ранее исторически традиционно мужском кресле директора символично и созвучно временному характеру ушедшей эпохи, когда ломались традиционные устои и строилось новое государство. Елена Розмирович принимала непосредственное участие в составе Таджикско-Памирской комплексной экспедиции. В её честь на Памире был назван Ледник.
Широкая маршевая лестница с белыми мраморными ступенями, оттенённая по бокам гладко отполированными чёрными стенами украинского лабрадорита, ведёт из парадного вестибюля в портал читальных залов. Каменная поверхность стен лестницы и гардероба вспыхивает и переливается многочисленными вкраплениями синих минералов, создавая эффект «северного сияния в миниатюре».
Лестница завершается открытой площадкой с длинными балконами, украшенных декоративными латунными решётками. Балконы служат мраморным пьедесталом для многоламповых светильников, закрепленных на высоких, круглых в сечении столбах розового мрамора, установленных на белые мраморные квадраты-подставки. Изначально планировалось увенчать мраморные столбы бюстами выдающихся учёных и писателей, но в дальнейшем от идеи отказались. Колоннада серого мрамора с золочеными капителями органично соединяет высокий кессонированный потолок и величественное пространство вестибюля. Завершают художественное оформление парадной лестницы люстры-хоросы, подвешенные на массивных цепях и выполненные в форме лавровых венков.
Многоярусный гигант – корпус Д, не только многомиллионное статичное хранилище с парой сотен километров книжных полок, это динамичное пространство тематических площадок, экспонатами которых выступают книги, листовки, плакаты, изоматериалы, истории их появления в библиотеке, судьбы бывших владельцев и создателей шедевров. Огромный корпус строили с главной целью –– спрятать и сохранить для будущих поколений уникальное наследие великой русской и мировой книжной культуры. Архитекторам и проектировщикам удалось решить сложнейшую задачу, разместить на Ваганьковском холме огромный корпус хранилища таким образом, что его назовут «потерянным». В годы Великой Отечественной войны неприметный с воздуха гигант примет на себя зенитную установку и фонд из исторического здания дома Пашкова.
Молодой группе инженеров предприятия «Союзстроймеханизации» приходилось вписывать начинку в выстроенный объект и учитывать:
• точки размещения оборудования;
• близость читальных залов и пунктов выдачи книг;
• значительное расстояние между корпусом хранилища и центральным залом каталогов, где производился прием читательских требований;
• шум от конвейеров, транспортировавших поток книг по длинному горизонтальному пути, размещённого над главным читальным залом и нарушавших режим тишины, необходимый для работы в читальных залах.
Инженерное решение хранилища уникально. Основные пятиметровые междуэтажные перекрытия – из железобетона; промежуточные перекрытия представлены в виде легких решетчатых мостиков, покрытых для прочности асфальтовым лаком, по которым перемещается персонал. Длина корпуса главного книгохранилища – 103 м, ширина – 17 м, ширина коридора – 1.8 м. Перпендикулярно стоящие стеллажи представляют собой конструкцию металлических стоек, каждая из которых составлена из двух швеллеров. Ряды стеллажей чередуются через каждые 132 см, технологический проход между полками – 82 см. Длина полок – 1 м, ширина – 25 см. При помощи угловых щёчек из листового железа деревянная полка подвешивается к стойкам с отверстиями диаметром 10 мм. В отверстия вставляются опорные шипы, препятствующие свободному движению полки по вертикали. Для передвижения полки необходимо потянуть доску полки к себе: шипы выйдут из гнёзд и полка легко переставляется на нужную высоту. Конструкция стеллажей разработана инженером Платоновым. Высота яруса колеблется от 2,2 до 2,4 м.
Для поддержания комфортного светового режима хранения документов здание застеклили многоугольными стеклоблоками Фальконье. Они же служили частью несущего остова здания. Для доставки и возврату литературы в хранилище функционировала электрическая железная дорога, которую в 1953 г. заменил Большой цепной конвейер.
В восьмидесятых годах в хранилище появятся:
• Львовский вертикальный многокабинный и большой цепной конвейеры;
• разветвлённая двухкилометровая система субмагистралей пневмопочты, связавшая алюминиевыми трубами несколько корпусов библиотеки и пятьдесят пять станций.
В начале ХХ в., на отдельных почтамтах Санкт-Петербурга и Москвы заработала система пневматической почты. Гордость москвичей — новое здание Центрального телеграфа, «Механизированный дворец» на Тверской улице, оборудованный современными средствами механизации, включая пневмопочту. При помощи новой почтовой системы связывались с первого по четвёртый и шестой этажи комплекса, благодаря чему удалось избежать массового столкновения перегруженных почтовыми отправлениями курьеров, толпами снующих по многочисленным лестницам здания вверх-вниз.
В России получила признание внутренняя система пневмопочты — особенности климата не позволили заняться масштабной прокладкой трубопровода под землей для организации внешней пневматической почтовой системы. Внедрение и установка системы пневмопочты в ГБЛ осуществлялась в два этапа. В 1975 г. под руководством инженера Самсонова был осуществлен монтаж и произведен запуск уникальной разветвленной системы — двухкилометровой библиотечной пневмопочты, связавшей алюминиевыми трубами несколько корпусов библиотеки: основного Хранилища, главного здания, дома Пашкова (в настоящее время, дом Пашкова откреплен из общей системы связи, трубопровод разобран). Система была разработана и смонтирована советскими специалистами с уникальными размерами труб и пластиковых патронов, несовместимых в использовании сторонними организациями. Предварительно, в Прибалтике были изготовлены пять деревянных приемочных станций, после успешной апробации их использования в корпусах библиотеки, заменены Московским ремонтным заводом на металлические. Станции находятся недалеко от входов в читальные залы библиотеки.
Читальные залы РГБ олицетворяют собой удивительный мир царственной тишины; красоты убранства интерьеров; горящие глаза исследователей аналогово и цифрового потенциала главного хранилища страны! В интерьерах библиотеки представлены тридцать четыре читальных зала, большая часть из которых размещается в комплексе главного здания. У каждого зала своя тематическая направленность, собственное имя, творцы, архитектурные изыски. Днём атмосфера читальных залов консервативна, строга, нарушать творческий процесс исследователей не дозволительно, поэтому экскурсии по читальным залам носят немногочисленный элитарный характер. История каждого зала впечатляет. Комплекс главного здания библиотеки возводился в соответствии с требованиями руководящих органов страны: создать сооружение нового типа, созвучное эпохе и её задачам, при этом, не вступать в конфликт и противоречие с существующим архитектурным шедевром экстерьера старого здания, изящным домом Пашкова. В интерьерах нового здания библиотеки оживает история легендарного дома, Румянцевской библиотеки, её попечителей, директоров, служителей, меценатов, читателей …
Третий читальный зал выступает вершиной архитектурного наследия разных эпох –– его интерьеры перекликаются с домом Пашкова; люстры – один из элементов богатого декора, служат наглядным напоминанием о красивейшем зале отдела рукописей, размещённом в историческом особняке. Двенадцать трёхъярусных люстр с металлическими прутьями-ветвями очень тонкого филигранного рисунка создают неповторимую атмосферу торжественности и подчёркивают статус самого большого читального зала Европы. Каждая люстра состоит примерно из восьмисот элементов, снабжена грузоподъёмным механизмом и особыми белыми узкими плафонами с нанесёнными изображениями колосков пшеницы. Четыреста плафонов люстр-хоросов ныне одного рисунка (прежде было четыре вида рисунка по сто плафонов) освещают зал таким образом, что вошедшие впервые гости невольно вскрикивают от нахлынувшего восторга. Хоросы – исторические храмовые светильники с особым статусом, символизирующие древо жизни! Здесь храм, но храм читателя и книги! Легендарный зал воспет в кино, в постах и блогах посетителей. Культовый фильм «Москва слезам не верит» подарил залу мировое признание и сделал узнаваемым брендом главной библиотеки страны. Высокотехнологичный XXI в. преобразил город, добавив новые контрасты в его неповторимый архитектурный облик. Фильм «Духless 2» (2015) можно назвать гимном столице. В нём Москва представлена роскошными панорамами города и роскошной архитектурой фасадов зданий. Легендарному залу библиотеки найдётся место в новом времени и в новом фильме, зал органично впишется в кадры современного фильма, став связующим звеном нескольких веков истории Москвы. В аудиториях библиотеки снимался музыкальный клип «Вдвоём» (2020). Музыка, танец, вокал в сочетании с величественными интерьерами легендарного зала, вознесли пронзительный клип на топовые позиции престижных музыкальных чартов.
Великая Отечественная война отозвалась невосполнимыми утратами человеческих жизней, сломанными судьбами, сказалась безотцовщиной и разрухой, стала общей бедой для миллионов семей, насильно разлучённых с близкими или потерявшими их навсегда. Военные годы не прошли бесследно и для учреждений культуры. Сохранить и сберечь национальное книжное достояние, было делом чести для всех сотрудников Государственной библиотеки Ленина (ГБЛ), трудившихся в тылу. Для сохранения национального книжного фонда возникла необходимость осуществить его срочную переброску в здание нового, хотя и недостроенного, хранилища. Историческое здание библиотеки Дом Пашкова хорошо просматривалось с высоты птичьего полёта и могло быть уничтожено во время налётов вражеской авиации (за годы ВОв силами военных и сотрудников на крыше здания удалось обезвредить около двухсот зажигательных снарядов; на Моховой улице напротив библиотеки попавшим снарядом был частично разрушен жилой дом). Стоя живым коридором более десяти часов в день в любую погоду, без отдыха и перерывов на обед и выходные дни, подчас ценой своего здоровья, коллектив библиотеки справился с поставленной им задачей. Тяжелейшая эвакуация продолжалась девяносто один день.
В годы войны библиотека не прекращала свою основную деятельность :
• обеспечивала читателей требуемой литературой,
• проводила справочную и научно-библиографическую работу,
• не прекращала создавать и выпускать рекомендательною библиографию,
• организовала детский читальный зал в стенах Дома Пашкова,
• обеспечила выдачу литературы в подземном читальном зале на станции метро «Курская»,
• открыла новый филиал в городе Молотове,
• участвовала в организации агитационных и пропагандистских мероприятий, направленных на повышение боевого духа и чувства уверенности в обязательной победе военного и гражданского населения страны,
• шефствовала над госпиталем, и т.д.
Однако в годы ВОв кадровый состав библиотеки значительно поредел. Несмотря на квоты для сотрудников научных учреждений, к которым относилась главная библиотека страны, мужчины и женщины, записавшись добровольцами в народное ополчение, ушли на фронт. Многие из них не обучались военному делу ранее нигде, но приняли решение – в тяжёлый час для страны сменить мирную профессию на «винтовки». Вернулись не все. После победы началось восстановление страны и её переход к мирной жизни. Встал вопрос о возобновлении работ по строительству главного комплекса зданий ГБЛ. В труднейшие послевоенные годы, в связи с 20-летием преобразования Румянцевской публичной библиотеки в Государственную библиотеку Союза ССР имени В.И. Ленина выделяются средства на восстановление, в том числе, отпускается тройное бемское стекло для остекления основных помещений библиотеки.
Фасады, дворики и читальные залы Российской государственной библиотеки –архитектурное достояние центра столицы. Силуэты городских фасадов отражают исторический и современный профиль Москвы, формируют особое неповторимое художественное пространство, на котором закручиваются и развиваются сюжетные линии кинематографических шедевров. Дом Пашкова и комплекс главного здания библиотеки выступают немыми свидетелями меняющегося архитектурного облика города, запечатлённого в фильмах; сериалах, клипах, кинохрониках, фотографиях. Здания библиотеки украсят кадры художественных фильмов: «Папиросница от Моссельпрома» (1924); «Новая Москва» (1938); «Девушка с характером» (1939); «Подкидыш» (1939); «Июльский дождь» (1966); «Москва –– любовь моя» (1974); «Настя» (1993); «Мастер и Маргарита» (1994), «Индиго» (2008); «Дом Солнца» (2009), «Фантом» (2011), станут действующими площадками сериалов «Мастер и Маргарита» (2005), «Шпион» (2012); «Жёлтый глаз тигра» (2018); прочих…; снято огромное количество документальных фильмов и образовательных передач. Одна из интереснейших работ представлена документальным кинофильмом «Библиотека имени В.И. Ленина» (1952). Консультант картины – библиотековед, историк книги Марк Митрофанович Клевенский, автор фундаментального исследования по истории главной библиотеки страны.
После Наполеоновского нашествия и пожара, уничтожившего Москву, изящный особняк Пашкова находился в весьма плачевном состоянии. Собственных средств на восстановление дома у наследников не было. В трудный для страны период Государство изыскало средства и сохранило особняк потомкам. В кадрах кинохроники ушедших десятилетий продолжается история Москвы, красивейшего особняка Пашкова, одновременно отражается история главного здания библиотеки.
Ураган масштабных перемен последнего десятилетия беспокойного века отозвался глобальной перестройкой общества и новым именем главной библиотеки страны; поспособствовал внедрению швейцарской монорельсовой системы «Телелифт», отличающуюся от устаревшей транспортной системы доставки документов: скоростью, бесшумностью и манёвренностью; обновил оконные проёмы гиганта стеклопакетами с эффектом рассеивания света, спрятав частично утраченное от постоянного приседания перегруженного здания остекление Фальконе; открыл возможности для автоматизации процесса очистки раритетных изданий при помощи обеспыливающей машины.
Хранилище по-прежнему востребовано и продолжает своё служение, безропотно неся тяжкий груз мирового культурного наследия – около тридцати трёх миллионов единиц хранения, сотни километров книжных полок, оборудование, сотрудников, гостей, всех пришедших в его стены. В фондах Российской государственной библиотеки собрано уникальное достояние отечественного и зарубежного книгоиздания. Среди них, особым светом озарено имя талантливейшего силуэтиста и признанного мастера книжной иллюстрации второй половины XIX – начала ХХ вв., Елизаветы Меркурьевны Бём (в девичестве Эндауровой, 1843-1914), создавшей удивительный мир изящных силуэтов, использовав литографскую технику для прорисовки детальных изображений и образы героев из полюбившихся русских народных сказок, галерею изображений одухотворённых детских ликов в старинных русских одеяниях либо в крестьянских одеждах. Иллюстрации художницы украсили произведения Николая Семёновича Лескова, Ивана Сергеевича Тургенева; были востребованы преуспевающими издателями Маврикием Осиповичем Вольфом, Иваном Дмитриевичем Сытиным, прочими. Крупнейшие русские коллекционеры Павел Михайлович Третьяков и Иван Евменьевич Цветков охотно приобретали и экспонировали её работы. Творчество художницы получило международное признание и престижные награды в Париже, Мюнхене, Милане. Неутомимая Бём попутно творила в области прикладной графики; выполняла заказы аристократических кругов, создавала для них изысканные «поздравительные адреса», рисунки «по случаю» или станковые акварельные композиции, обрамлённые в рамы по собственным эскизам; расписывала стекло, ковши и братины в «псевдорусском стиле». Чуждая социальной проблематики, Бём создавала рисунки понятные детям и их родителям. Силуэты и иллюстрации к книгам служили рекламой книжных магазинов, выставлялись в уличных витринах и окнах раскрытыми, неизменно собирая перед ними разновозрастную смеющуюся публику. С возрастом, утратив остроту зрения, необходимую для создания точных и выразительных силуэтов, Бём откроет для себя новый вид творчества – иллюстрированную открытку. Модное направление конца XIX в. тиражировало преимущественно пейзажи или панорамы городских улиц и площадей. Благодаря Елизавете Бём, в начале ХХ в. художественная открытка станет самостоятельным востребованным видом прикладной графики малых форм – более трёхсот открыток с незамысловатыми сценами рождественской тематики, с ангелоподобными головками прелестных ухоженных детишек, вызывали у взрослых умиление, ностальгию, душевный восторг и возвели художницу в ранг классика жанра «открытого письма», послужили предметом коллекционирования, в том числе, членами императорской фамилии, и образцом для дальнейшего подражания. Земной путь Бём будут сопровождать успех, признание, любовь и безмерное счастье от занятия любимым делом.
История трансформации Румянцевской библиотеки «с читальным залом аж на двадцать мест» в значительное учреждение, олицетворяет собой историю феноменального успеха, в основе которого изначально легли единение холодных умов и пламенных сердец аристократических кругов и попечителей Москвы второй половины XIX в. (выражаясь современным языком, качественный менеджмент в реализации социально-значимого муниципального проекта), твёрдая вера в приоритетную роль библиотек для воплощения идей о всеобщем и доступном Просвещении, финансовому участию и значительному вкладу властей, меценатов, филантропов и неравнодушных граждан города, без поддержки которых осуществить этот грандиозный проект было бы невозможно.
Подобные благородные инициативы, получившие общественный резонанс, находят отклик в сердцах миллионов людей, оказывают сильное эмоциональное воздействие на воспитание патриотических чувств подрастающего поколения, вызывают гордость за соотечественников и желание лучше узнавать историю столицы, вносить свою посильную лепту в развитие и совершенствование инфраструктуры города, поддерживать и сохранять культурные традиции своего народа. Вместе с историей страны библиотека пережила многие непростые исторические периоды и выполнила свою главную функцию – сохранить сокровищницу, вверенную ей благодетелями и дарителями. Учреждения культуры каждой страны – это показатель и мерило совести её руководящего аппарата, аристократической элиты и инициативных граждан.
ИЗ НЕ ВОШЕДШЕГО в публикацию
«Серапионовая девица», «Красные паруса» и сорванец Гриневский.
Вспоминая Александра Грина
«… Сказать честно,
человек он пустой,
хоть и с явным талантом к литературе».
А.И. Куприн об А.И. Грине
Александр Степанович Гриневский (Грин, 23.08.1880-08.07.1932) — русский поэт, прозаик, создатель более четырёх сотен произведений, из которых наибольшую известность получили «Алые паруса» и «Бегущая по волнам» — гимн мечте и всепобеждающей веры в добро.
Родился Александр Гриневский в семье ссыльного польского дворянина Степана Евсеевича Гриневского и вятской мещанки Анны Степановны Лепковой.
Взаимоотношения в семье были сложными: неровный и вспыльчивый характер отца вкупе с мизантропическими приступами матери, не способствовали должному воспитанию подрастающего отрока. Матери не стало, когда мальчику исполнилось 14 лет; с новой женой отца отношения у подростка не сложились.
«Детство мое было не очень приятное. Маленького меня страшно баловали, а подросшего за живость характера и озорство – преследовали всячески, включительно до жестоких побоев и порки… Мои игры носили характер сказочный и охотничий. Мои товарищи были мальчики-нелюдимы. Я рос без всякого воспитания».
Автобиографические воспоминания писателя расходятся с воспоминаниями младших детей династии Гриневских о судьбе родителей и о годах собственного детства. Творческая натура старшего сына Александра требовала жертвенного флёра, оправдывая устойчиво сформировавшиеся пагубные привычки зрелых лет.
Получивший в годы отрочества условное и противоречивое воспитание, подросток превратился в дерзкого и шкодливого юношу: с лёгкостью мог ударить барышню, употреблял непристойные выражения, писал злые стишки, всячески пакостил.
Педагогический состав Александровского земского реального училища города Вятки при подведении итогов годового обучения в подготовительном классе констатировал, что «те чисто детские привычки и поступки, кои учениками принесены были с собой из семьи, не могли иметь в себе характера, вызывающего на меры внушений и строгости». Александра условно аттестуют удовлетворительным баллом за неудовлетворительное поведение, давая мальчику и семье возможность разобраться в проблемах и восполнить пробелы в воспитании. Попытка педагогического состава училища не увенчается успехом, Саша продолжит хулиганить и позже, невзирая на отчаянные потуги отца, будет отчислен.
Далее последовало вынужденное обучение в учреждении с сомнительной репутацией - Вятском городском училище и поиск заработка (типичная ситуация тех лет для сверстников писателя). Александр брался за всё, увлекался процессом, быстро переключался на другой, но никогда и ничего не доводил до логического конца! Измученный отец, не понимая, что делать с непутёвым шестнадцатилетним чадом, по окончании училища дал ему денег двадцать пять рублей, благословил и отправил подальше от родной Вятки, во взрослую, самостоятельную жизнь.
Чахлого телосложения, с неуживчивым характером, сутулый юноша, грезивший об Африке, поймает свою «синюю птицу» и наперекор судьбе, станет моряком. Помехой на пути к мечте неожиданно станут сложный характер бывшего сорванца и всепоглощающая лень. Матрос Александр сойдёт на берег с плачевными последствиями для собственного бюджета и полным отсутствием жизненных перспектив. Опустошённый невзгодами, он возвращается в Вятку к отцу.
Последующие годы жизни: солдат; дезертир; эсер с партийной кличкой «Долговязый»; агитатор; брошенный жених; неудачник, сорвавший собственный побег из Севастопольской тюрьмы, дискредитировав проступком товарищей по партии. Из заключения Грин вышел по амнистии. Через короткий промежуток времени получил новый срок. Неожиданная женитьба на выпускнице Бестужевских курсов дочке чиновника, прелестной барышне Вере Павловне Абрамовой, предсказуемо окончилась семейным крахом. Брак распался, оставив на память о минувшем счастье портрет любимой супруги, неизменно висевший над столом писателя оставшиеся годы жизни. Пережив горькую потерю, Грин останется верен себе: охладевать, влюбляться и творить.
Вспыхнувшая любовь к юной Марии Сергеевне Алонкиной, «серапионовой девице» и литературному секретарю Дома искусств, была очевидно нелепа для старшего её вдвое, нездорового мужчины, обременённого долгами и скандалами. В любовных муках, чаяньях и грёзах, рождались полные нежности и мечты, трепетные и заветные «Красные паруса», которые писатель продолжительное время упорно отказывался поменять на менее знаковое название. По одной из множества версий, фамилия прелестной девушки натолкнула его на мысль об изменении названия шедевра на «Алые паруса». Её образ послужил прототипом Ассоль. Заканчивал писатель проникновенное творение будучи официально женатым на Нине Грин.
Последняя супруга писателя Нина Николаевна Грин (в девичестве Миронова, по первому мужу Короткова, молодая вдова), умела терпеть и прощать до бесконечности. Одиннадцать лет брака были годами испытаний и лишений. Когда летом 1932 г. не стало Александра Грина, вдова в ответ на сочувствия о её незавидном положении, искренне недоумевала: «Не встреть я Сашеньку, жизнь прожила бы полусонно. Я им согрета, он мое солнце, и небо, и покой». Нина Николаевна проживёт сложную жизнь. Благодаря её радениям и стараниям русского писателя Константина Георгиевича Паустовского, в Старом Крыму в Феодосии откроют мемориальный Дом-музей Александра Грина, где писатель провёл свои последние годы жизни. Константин Паустовский – преданный и благородный поклонник творчества писателя, поспособствовал публикациям творческого наследия Александра Грина, поддержав материально его вдову.
Александр Грин реализовался в многообразии литературных жанров: романы, повести, рассказы, стихи, басни, фельетоны, юмористические миниатюры, проза. По мотивам его произведений созданы киношедевры советскими и зарубежными кинематографистами . Неординарный самобытный писатель и противоречивый человек, творчество которого многими профессионально пишущими современниками ХХ века не признавалось как полноценные литературные произведения, создал целый фантастический мир , получивший впоследствии своё собственное имя «Гринландия» и мировое признание.
«Значит нужные книги ты в детстве читал»
Вспоминая Владимира Высоцкого
25 июля 1980 г. не стало кумира миллионов советских людей : поэта, прозаика, сценариста, актера театра и кино, барда — Владимира Семёновича Высоцкого, удостоенного посмертно звания заслуженный артист РСФСР (1986) и звания лауреата ежегодной Государственной премии в области литературы, искусства и архитектуры (1987), учреждённой ЦК КПСС и Советом Министров СССР «за создание образа капитана милиции Жеглова в телесериале «Место встречи изменить нельзя» и авторское исполнение песен».
Родился Владимир Высоцкий 25 января 1938 г. в Москве; в семье незаурядных, образованных и талантливых родителей. Детство Володи — годы невзгод и душевных испытаний. Школьный период — годы серьёзного увлечения литературой; первых поисков и творческих проб в прозе и поэзии, занятия в театральном кружке. Стихотворение «Моя клятва», написанное восьмиклассником под впечатлением скорбного события марта 1853 г., будет его первой значимой публикацией, но тема не получит дальнейшего развития и не станет лейтмотивом его творчества.
Высоцкий сделает себя сам. Совершенствуя дух и тело, из худенького мальчика с неправильным прикусом, плохой дикцией и сиплым голосом малого диапазона сформируется: атлетично сложенный привлекательный мужчина; рыцарь прекрасных дам (слегка повеса); бард, обладающий уникальным голосом (голосовые связки Высоцкого были особенными, что в сочетании с глубиной текстов исполняемых им стихов и песен, харизматичностью личности, самоотдачей зрителю и слушателям, делало его исполнение неповторимым). Многогранный талант одарённой личности реализуется:
• актёром Высоцким — на театральном и кинематографическом поприще, в озвучании мультфильмов, участием в постановках радиоспектаклей;
• поэтом и композитором — в написании востребованных стихов и музыкального сопровождения к фильмам;
• автором и исполнителем (бардом) — полными залам на своих сольных концертах и встречах со слушателями.
Поэзия Высоцкого не канула в лету вместе с минувшим веком, переведена более чем на 100 языков мира. Переводчики нередко встают перед сложным выбором, что важнее: максимально передать стихотворный текст или смысл? Евгений Евтушенко отмечал, что «перевести Высоцкого … чудовищно тяжело» . Переводы американского профессора-слависта Альберта Тоддо, Евтушенко назовёт лучшими.
Поэзию Высоцкого отличает не только самобытный текст — это синтез литературы с музыкой, из которой рождается единое неделимое целое, как отражение индивидуальности творца. Метафраза , в случае перевода стихов поэта-Высоцкого, не срабатывала . Секрет успешного перевода поэта Высоцкого прост донельзя — нужно на время стать оригиналом. Роберт Рождественский, в предисловии к книге «Владимир Высоцкий. Нерв», писал о своём особом ощущении, возникающем при первом прочтении незнакомых ему ранее стихов поэта: незримый дуэт сопровождения: звучания мелодии и голоса. Голоса, который продолжает жить в сердцах поклонников его творчества и исследователей не одно прошедшее десятилетие. Белла Ахмадулина , друг семьи и соратник по поэтическому цеху, когда её просили дать оценку поэзии Владимира Высоцкого, выявить сильные и слабые стороны его творчества, в воспоминаниях писала: «Он считал себя поэтом, и он, безусловно, поэт. Но его амплуа, его жанр — это бывает на свете один раз, это не с чем сравнивать. Он один, он таков. В этом не может быть изъянов — он один».
Жанровый диапазон наследия поэта Владимира Высоцкого вариативен: городской романс, любовная и военная лирика, шуточные песни-бурлески и т.д. В цифровом выражении исчисляется 200 стихотворениями и более 600 песнями!
Владимир Высоцкий скончался в 42 года, похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище. На могиле поэта установлен памятник, работы скульптора Александра Рукавишникова. У скульптора есть еще одна знаменитая работа: памятник Ф.М. Достоевскому, установленного на площади перед главным зданием Российской Государственной Библиотеки.
О значимости творческого наследия Владимира Семёновича Высоцкого в жизни советского, ныне российского общества, можно судить по независимому и неподкупному мерилу общественного признания и исследовательского интереса — электронному каталогу Российской Государственной библиотеки, отражающему всю совокупность накопленного публикационного знания в её фондах, его пополнения и на основе анализа актуальности пользовательского запроса. Результаты, выполненные по поисковому запросу «Владимир Высоцкий» в электронном каталоге РГБ не могут не впечатлять, перед исследователями раскрываются сотни страниц с названиями изданий, среди которых: автобиографические очерки; воспоминания родных и близких людей, друзей; звукозаписи; интервью; концертные и студийные записи; литературоведческие труды; ноты; отдельные сборники любовной или военной лирики; песенники; пластинки; сборник песен для кино; стихи и малоизвестная проза Высоцкого; стихи поэта в переводах на языки европейских и союзных республик; диссертации, многое другое.
Еще одно издание, на которое стоит обратить внимание начинающим исследователям и поклонникам творчества Высокого — биобиблиографический указатель «Владимир Высоцкий (1938-1980): поэт, актёр, бард», авторитетнейшее издание современного высоцковедения, созданного специалистами НИО библиографии РГБ в 2007 г.
Антуан Жан-Батист Мари Роже де Сент-Экзюпери:
«золотой галл» мировой литературы
Признанный классик мировой литературы, поэт, создатель философской сказки-притчи для взрослых и детей «Маленький принц», получившей в 40е гг. ХХ в. мировое признание , профессиональный лётчик, изобретатель — Антуан Жан-Батист Мари Роже де Сент-Экзюпери родился 29го июня 1900 г. в замке Ла Молль (Лион), в семье страхового инспектора некогда блистательной династии с аристократическими корнями и монархическим традициями.
Старинный род де Сент-Экзюпери прославился благодаря череде Крестовых походов, один из предков был упомянут как рыцарь легендарного Братства Святого Грааля , далее известно о многовековом служении поколений де Сент-Экзюпери при дворе французских королей.
К моменту рождения Антуана финансовое благополучие семьи, владевшей замками и поместьями, значительно ухудшилось, от былого величия остались лишь титулованное наследство рыцарских фамилий, воинственный дух предков и способность к образованию. Родители писателя восходят из рыцарских орденов: по отцу, виконту Жан-Марку де Сент-Экзюпери (1863-1904) — Лимузенского; по матери, Мари-Луизы Андре де Фонсколомб (1875-1926) — Провансальского. Многодетная семья лишилась кормильца, когда Антуану не было четырёх лет. Именно матери писатель обязан поэтическим даром, художественным способностям, абсолютному музыкальному слуху. Многогранный талант маленького Антуана, с восторгом играющего на скрипке, пишущего стихи и музыкальные пьесы, проявился в неожиданном ракурсе изобретателя: мечтая ощутить себя парящей птицей, малыш соорудил к велосипеду экран из ивовых прутьев и старой простынки. Он страстно хотел летать, осталось хорошенько разогнаться …
Несколько незабываемых событий детства и отроческих лет, первые ощущения и перенесенная трагедия окажут влияние на формирование и становления личности писателя и мужчины. Когда Антуану исполнилось девять лет, он влюбился! Избранницей стала дочка друзей семьи, маленькая хрупкая девочка: ослепленный ее красотой, Антуан танцевал только с ней. В двенадцать лет пережил мгновения неистового восторга — полёт на самолёте. В семнадцать — потерял любимого младшего брата Франсуа, смерть которого поколебала веру в справедливость высших сил, отозвалась душевным и религиозным кризисом молодого человека. Годы взросления сформировали из чувствительного ребенка темпераментного мужчину, для которого эталоном красоты станут богемно хрупкие женские образы с невероятными неземными фантазиями и может немного чуть больше (Тонио «луногляд »), совсем немного, небо…
Мечта о небе реализуется: он будет летать, станет профессиональным лётчиком. Его не остановят травмы, он станет одним из заговорённых пилотов, пережившего пятнадцать авиакатастроф. Полёт в Альпах 31 июля 1944 г. прервёт нескончаемую вереницу удач — поклонник творчества французского писателя, немецкий пилот Хорст Риппер не знал, на кого направлял всесокрушающий огонь. Тела писателя не было найдено, памятью о нём остался лишь серебряный браслет с гравировкой и его творческое бессмертие. Долгие годы поклонники и родственники Антуана де Сент-Экзюпери не могли примериться с мыслью о гибели писателя, слова маленького героя из полюбившейся сказки: «Ты посмотришь ночью на небо, а ведь там будет такая звезда, где я живу, где я смеюсь, — и ты услышишь, что все звёзды смеются» обошли весь мир и стали утешением для всех, кто ощутил боль потери.
Его произведения и литературные герои — автобиографичны. Первое значительное сюжетное произведение Антуана де Сент-Экзюпери «Южный почтовый». Прототипом Женевьевы послужила амбициозная Луиза Вильморен, будущая писательница любовных романов. Ей нравилось играть роль невесты родовитого лётчика, однако замуж она предпочла выйти за более состоятельного поклонника. Ради неё, Антуану на какое-то мгновение показалось, что он готов отказаться от неба. Он не смог ее забыть. Переписка продолжалась всю жизнь. Произведение писателя легло в основу одноимённого фильма, в «воздушных сценах» автор снимался сам.
Сказка-притча «Маленький принц», сокращённый вариант незавершённой поэмы «Цитадель» — неординарной, с точки зрения истории её создания, литературной жизни и судьбы после смерти автора. Первые наброски к поэме были сделаны в 1936 г. «Цитадель» остаётся спорной и мало востребованной книгой на родине писателя, получившей признание в России. По воспоминанию переводчика, Марианны Юрьевны Кожевниковой , для перевода книги на русский язык ей понадобилось 20 лет, потом возникли проблемы с публикацией книги. «В «Цитаделе много говорится о пустыне. Это место, где рождается особый опыт: безвыходное положение ведет к нестандартным решениям, а потом и к нестандартному мышлению…». Перевод неоднократно переиздавался в России, в том числе отдельным самостоятельным сборником (представлен в фондах РГБ). После гибели Экзюпери наследницей прав на рукопись «Цитадели» в виде небольшого чемоданчика с разрозненными листочками, перепечатанными машинистками с надиктованных записей, стала женщина по имени Элен, которую писатель любил в последние годы жизни, оставаясь официально не свободным. Супруга покойного писателя не стала заявлять права на рукопись. Взяв мужской псевдоним Пьер Шеврие, Элен опубликовала материалы биографического характера — «Кудесник».
Антуан Жан-Батист Мари Роже де Сент-Экзюпери удостоен 3 литературных премий, 2 военных наград; тираж его сказки-притчи «Маленький принц» оценивается более 140 млн экземпляров, сказка переведена на 180 языков мира и входит в десятку самых продаваемых книг в истории человечества.
Вспоминая Александра Трифоновича Твардовского
21 июня 1910 г. родился Александр Трифонович Твардовский — русский поэт и писатель; Главный редактор журнала «Новый мир» (1950–1954; 1958–1970); журналист; Лауреат Сталинской премии СССР (1941, 1946, 1947); Лауреат Ленинской премии (1971); Лауреат Государственной премии (1971).
В личности Твардовского переплелись крепкие крестьянские корни (сын хуторянина с красотой деревенского гармониста) и врожденная интеллигентность, поразительное эстетическое чутье, позволившие ему дважды занимать должность главного редактора литературного журнала «Новый мир». Свой творческий путь Твардовский начал в 15 лет. Одной из главных тем творчества поэта станет тема войны.
В 1939 г., с началом финской компании (1939-1940), служил спецкорреспондентом военнои; газеты «На страже Родины», где коллективом сотрудников редакции было решено создать серию смешных лубочных рисунков о фантастических похождениях смекалистого и хитроумного бойца Васи Теркина, с неизменном названием сюжета: «Как Вася Теркин …».
Интересно, что персонаж «Василий Теркин» дебютировал ранее на литературном поприще в 1892 г., в одноименном романе Петра Боборыкина как «коммерсант». Боборыкину приписывают популяризацию слова «интеллигент». Твардовский о существовании тезки у своего бравого героя-фронтовика узнал значительно позднее.
Путь «Василия Теркина» в моноавторстве Твардовского ознаменовался публикацией «Ответ читателям «Василия Теркина». Позже Твардовский признавался — ответ вышел длинноватым, виной всему — дрянное настроение.
«Василии; Те;ркин» создавался в течение всего периода Великои; Отечественнои; вои;ны. Первые стихотворные главы были опубликованы в газете Западного фронта «Красноармеи;ская правда» 4 сентября 1942 г., в дни, когда фашисты подошли к Сталинграду. Василии; Теркин вошел в солдатский быт как боевой друг. По радио поэму читал «голос эпохи» — Юрий Борисович Левитан; художник и друг Твардовского, Орест Вереи;скии;, создал к «Василию Те;ркину» иллюстрации. Верейский вспоминал, что портрет Теркина дался ему нелегко. Твардовский отвергал наброски один за другим. Найти нужный образ бойца художнику помог случай. В редакции газеты «Красноармейская правда» появился молодой поэт Василий Глотов. Угадав в нем будущего Теркина, Верейский бросился со своим открытием к Твардовскому и услышал долгожданное «Да!». В дальнейших публикациях Твардовский не позволял править эталонный образ Теркина: менялась техника исполнения, но портретное сходство полюбившегося героя оставалось неизменным.
В 1943 г., пережив тяжелый творческий кризис, Твардовскии; продолжает работу над поэмой. По воспоминаниям супруги, Марии Илларионовны Твардовской (Гореловой), в этом же году редакция «Красноармейской правды» стояла в поселке Колодне, с которой у поэта была связана личная драма. Твардовский не опубликовал в поэме написанный фрагмент «… О какой-нибудь Колодне, / Нынче спаленной до тла;…». Мелькнувшая тень из прошлого — смерть племянника жены, любимого маленького Саши, названного сынка, не позволила открыться, впустить в сокровенное… Слишком личной была боль, слишком глубокой.
Поэма «Теркин на том свете» была написана Твардовским через год после смерти Сталина. Поэма распространялась через самиздат: перепечатывалась на пишущеи; машинке или переписывалась от руки, что вызвало неудовольствие высшего партийного руководства и поспособствовало увольнению Твардовского с должности главного редактора журнала «Новый мир». Константин Симонов вспоминал, что был против публикации поэмы, не почувствовал ее. «Мне уже трудно понять сеи;час, издали, почему так это вышло, но первые главы новои; кни¬ги Твардовского не взяли меня в плен, так, как это было ко¬гда-то с первыми главами «Теркина»… С какои;-то страннои; для меня сеи;час слепотои; я не почувствовал тогда всеи; жизненнои; значительности того разговора на литературные темы, которыи; развертывался с читателем по ходу поэмы». В 1958 г. Твардовскии; вновь был назначен главным редактором «Нового мира», однако опубликовать «Теркина на том свете» в руководимом журнале, ему не удалось.
Летом 1963 г. в Ленинграде состоялась сессия Европеи;ского сообщества писателеи;, на которой Твардовскии; был избран вице-президентом. После ее окончания, избранный круг зарубежных и отечественных гостей был приглашен в Пицунду на встречу с Хрущевым, куда поэт предусмотрительно захватил с собои; поэму. После пышного застолья, будучи в хорошем расположении духа, Хрущев предложил Твардовскому прочитать поэму всем присутствующим. Хрущеву поэма понравилась, он много смеялся и обмолвился, что напечатать ее в «Известиях» можно. Утром следующего дня поэма была напечатана, после опубликована в журнале «Новый мир», успела дважды выйти в собраниях сочинении; Твардовского, после чего она опять попала под запрет. Лишь в 90-е гг., в эпоху Перестрои;ки, опала была снята и поэма стала доступна для читателей.
Поэма Твардовского «Страна Муравия», опубликованная в 1936 г. в журнале «Красная новь», получила Сталинскую премию. Всю премию полностью поэт перечислил фронту. «Страна Муравия» была включена в программы ВУЗов, наряду с произведениями классиков и избранными произведениями советской литературы. Твардовский окончил ИФЛИ (Московский институт истории, философии и литературы, Александр Трифонович поступил сразу на третий курс, имея два курса Смоленского пединститута за плечами) в 1939 г., теоретически, на экзаменах мог вытащить билет и рассказывать про современного советского поэта Твардовского и эпохальное произведение «Страна Муравия». Небывалый был бы случай в истории литературы.
Говоря о Твардовском, невозможно не упомянуть его жену — секретаря, курьера, друга, соратника, редактора произведений поэта. Рано женившись, Твардовский выбрал себе спутницу один раз и на всю жизнь. С фронта поэт присылал ей наброски глав «книги про бойца без начала и конца». Поэт хотел произвести Тёркина в офицеры. Мария убедила мужа не делать этого. И оказалась права: фронтовикам полюбился простой герой. Когда наступали непростые времена, поэт заболевал от горя и бессилия помочь друзьям, из депрессии он выходил только благодаря жене. После отставки с поста главного редактора власти предложили Твардовскому «кремлёвский паёк». Супруга отговорила Александра Трифоновича принимать унизительную подачку. После смерти Твардовского, супруга дописала незавершённые главы «Тёркина», издала книги о муже. Работала над выпуском пластинок с записью его произведений, помогала в создании нескольких мемориальных музеев.
История феноменального успеха
© Copyright: Юлия Алиева, 2023
Свидетельство о публикации №223032401085
Свидетельство о публикации №223032401085
Рецензии