Дефолт 1998 года

Для начала я хочу сказать, что не собираюсь рассказывать о самом дефолте 1998 года, разве что самое главное. Потом я расскажу о событиях, которые  произошли в эти дни августа 1998 года в нашей семье.

Почему случился дефолт 1998 года?
Причин и предпосылок данного события было довольно много, но основной причиной принято считать гос. займы — "ГКО" — государственные казначейские обязательства.

Дело в том, что фактически продавая долговые обязательства, наша страна подсела на "кредитную иглу", которая в итоге, едва ли не погубила нас окончательно. Сегодня, это имеет название "финансовая пирамида". Когда фирма выплачивает дивиденды за счёт новых инвестиций и займов. ГКО выдавались под 60% годовых на несколько месяцев (!). То есть, всего за 3 месяца по облигациям ГКО можно было заработать до 15%.

После распада СССР в конце 1991 года, российская экономика вверглась в страшный кризис, который спровоцировал скачок инфляции с 1992 - 1998 год, аж в 2 509%.То есть, все товары и продукты всего за 6 лет подорожали в 25 раз

Поэтому, для стабилизации экономики страны, после распада СССР, был придуман уникальный инструмент как "ГКО". Мы просто занимали деньги для "стимуляции" экономики, ничего толком не производя. Реальный сектор экономики лежал в руинах...Потом, мы уже стали занимать, чтобы отдавать долги...

Но в итоге, к августу 1998 года, сумма долговых обязательств достигла умопомрачительных сумм, и Россия, попросту не смогла расплатиться по кредитам "здесь и сейчас", что автоматически спровоцировало дефолт. Проще говоря, это можно сравнить с просрочкой ежемесячного платежа заёмщиком в банке. Это и есть технический дефолт. Очень странно, почему чиновники не заметили опасность "ГКО", уже на тот момент имея опыт с финансовой пирамидой МММ, которая впервые схлопнулась в 1994 году именно по такому же принципу.

Ключевой вопрос сегодня: "Кто виноват в дефолте и можно ли было его избежать?". Виноваты, так или иначе, все. ЦБ РФ, Минфин, правительство и президент. Все чиновники, кто одобрял займы в виде ГКО.

И да, избежать технического дефолта было - возможно.
И способов было довольно много. Но увы, правительство по данному вопросу было разрозненно и неоднородно. Никто недооценивал опасность превращения целого государства в финансовую пирамиду... И в итоге, за эту халатность поплатись обычные граждане своими деньгами и сбережениями... А некоторые потеряли всё, что было.

Но нашей семье в эти августовские дни терять было нечего, потому что на сберегательных книжках у нас были копейки, вернее, рубли, положенные еще в советское время, но превратившиеся из-за инфляции в стране в копейки. Поэтому я, наученный горьким опытом начала 90-х годов,  получаемые на работе деньги предпочитал сразу тратить, а вот заработанные в предыдущие два года доллары держал в кармане. Дело в том, что с лета 1995 по лето 1997 года я работал представителем немецкого фармацевтического концерна «Шеринг» по Дальнему Востоку и получал зарплату в валюте. Год мне платили в дойчмарках, а второй год в долларах, эквивалентно зарплате в дойчмарках, потому что обменный курс немецкой марки у нас в Хабаровске был очень невыгодный.  Я человек экономный, поэтому энное количество валюты у меня осталось в кармане.

А в августе 1997 года, когда фирма решила не иметь офис представительства на Дальнем Востоке, предложила, чтобы я работал из дома, я отказался от такого варианта и вернулся на работу в департамент здравоохранения администрации края на должность заместителя директора департамента, отвечающего за поставки медицинского оборудования и лекарственных средств в Хабаровский край. До этого этим занимались краевые «Медтехника» и «Фармация», но в 1997 году они стали частными и брать на себя ответственность за поставки не захотели. И тогда в составе департамента здравоохранения был сформирован отдел по поставкам, который я и возглавил в ранге заместителя директора департамента.

Так что ничего удивительного не было в том, что на выставку японского медицинского оборудования, которую проводили коллеги из Приморского края во Владивостоке, я получил предложение приехать. Была вторая половина августа, самое лучшее время для отдыха на Японском море.  Приглашение получил не только я, мне предложили привезти и главных врачей из Хабаровского края.  Я позвонил в город Комсомольск-на-Амуре, и там согласились поехать во Владивосток главные врачи городской больницы № 2 Валерий Файзулин и главный врач детской городской больницы Ольга Горлач.  Я сказал Файзулину, что собираюсь ехать в Приморье на своей машине  и предложил ему присоединиться к нам с женой, которую я решил захватить в командировку. А что, в этом году мы не ездили в Приморье, и если прихватить к командировке выходные дни, можно и побывать на выставке, порешать производственные вопросы, покупаться в море и позагорать. Валера решил добраться до Хабаровска на своей машине вместе с Горлач, а дальше ехать на моей.

Вечером в воскресенье 16 августа они приехали на машине, мы переночевали, позавтракали и рано утром выехали во Владивосток на моем машине «Ниссан Скайлайн», загнав его автомобиль в мой гараж.  В машине бухтело радио, но ближе к обеду в новостях прозвучало незнакомое слово «дефолт». Что это такое и чем это нам грозит, мы не понимали, и продолжали ехать как ни в чем не бывало. 

Помню нашу остановку недалеко от Шмаковки, в которой несколько санаториев. Но нам они были не нужны, мы остановились на площадке не доезжая Шмаковки, откуда открывался вид на реку Уссури, еще совсем не широкую. Ведь мы отъехали уже почти 400 км от Хабаровска, где Уссури впадает в Амур. Там река широкая, а у Шмаковки еще нет.  Остановились, чтобы перекусить. С собой у нас были термоса с чаем и кофе, бутерброды со снедью, в том числе с черной игрой. Ведь осетровые нерестятся весной, и икра свежая, а вот красная рыба нерестится все лето — вначале горбуша, потом летняя и самая крупная осенняя кета уже в сентябре. Конечно, у хороших хозяев и красная икра хороша в течение года, до нового вылова, но на этот раз наши гости из Комсомольска решили побаловать нас черной икрой.

Первый раз мы заправились в АЗС в Бикине еще до обеда, а когда решили заправиться в Приморском крае, поняли, что такое дефолт. Стоимость бензина на АЗС выросла в 2 раза.  Но без бензина никуда не уедешь, поэтому залили полный бак бензина  по новой цене и поехали дальше. Где заказана гостиница во Владивостоке, мы знали, и где этот «Экватор» я тоже знал. Так что к вечеру мы уже остановились у гостиницы,  я запарковал машину на стоянке, и мы пошли оформляться.  И  тогда узнали, что в стране дефолт, рубль по отношению к доллару стремительно дешевеет, в банках купить валюту невозможно. Но пока цены в магазинах вроде как не изменились, но мы и не ходили туда в этот вечер понедельника.

Во вторник после завтрака мы поехали в выставочный зал, где отметили командировочные удостоверения и походили по выставке, глядя на современное японском медицинское оборудование. На рентгенаппараты «Тошиба», эндоскопы «Олимпас» и «Пентакс», ультразвуковые аппараты «Алока» и другое оборудование.  Цены на все оборудование указывались в японских иенах, и сколько это будет в рублях, никто не знал. Рубль продолжал дешеветь.

Я поехал во Владивосток, желая купить там хорошее импортные ласты, маску, трубку для подводного плавания. Мои отечественные ласты и маска от старости уже не выполняли свои функции, к тому же резиновые ласты были страшно тяжелые.  Я знал, что купить всё это во Владивостоке не проблема, но я ошибся. Когда мы поехали в спортивный магазин и зашли в него, там ничем не торговали.  Продавец объяснил, что все спорттовары покупались за валюту, а продавались за рубли по официальному курсу, а тут такой скачок  цены на доллары и он не останавливается.  Так что он не знает, за сколько продать все, что я хочу купить. И тогда я сделал предложение, от которого он не смог отказаться. Я сказал, что куплю все за доллары, ведь они у меня уже почти год пролежали в кармане без движения. Так мы и сделали. Я стал обладателем прекрасных легких ласт, маски и пластиковой трубки, которая была намного шире и легче моей старой металлической.

Следующие дни мы продолжали ходить на выставку. Среди спонсоров больницы, где главным врачом Файзулин, были такие заводы, как Комсомольский-на-Амуре нефтеперерабатывающий завод, и производитель лучших в мире истребителей СУ-27 авиационный завод имени Гагарина. Они могли из своей прибыли выделить валюту на приобретение нужного больнице японского оборудования. Поэтому в первую половину дня мы вели переговоры с представителями японских фирм на счет возможности приобрести оборудование. 

Администрация края тоже располагала валютой, которую выделяла на закупки медицинского оборудования или санитарного автотранспорта. Несколько лет назад именно администрация купила у фирмы «Тойота» машины скорой помощи, а у американской фирмы «Айдек» современное стоматологического оборудования и расходные материалы, и Хабаровский край стал пионером по части внедрения самой современной стоматологической помощи в России, дважды именно у нас проводились симпозиумы, на которые приезжали стоматологи со всей России.

А после обеда мы шли на пляж ТОФ, который располагался недалеко от нашей гостиницы. Он был самый крайним из нескольких оборудованных пляжей, и мне нравился тем, что там более прозрачная вода, так как дно каменистое. Но нам не приходилось заходить в воду по камням, там были оборудования деревянные причалы, имелись лесенки, уходящие в воду Амурского залива, по которым можно было и спускаться, и подниматься, и ноги были не в песке, как на других пляжах.  К тому же там хватало и лежаков, но если их не хватало, можно было подстелить подстилку прямо на деревянный настил.  Одно было плохо — после водных и солнечных процедур приходилось подниматься высокого на улицу Набережную, идущую вдоль берега залива, где была и наша гостиница. Но и это можно было возвести в плюс — небольшая физическая нагрузка перед ужином была даже полезной.

А вечером после ужина в ресторане гостиницы или в других ресторанах мы гуляли по центру Владивостока. Рядом с гостиницей был самый популярный в городе кинотеатр «Океан», куда мы тоже сходили на какой-то фильм. Я хорошо знал город, ведь три года в начале 70-х годов прослужил на подводной лодке, базирующейся в бухте Малый Улисс на окраине города.  Мы съездили туда на машине, проехав по дороге через мыс Чуркин. Побывали и на другой оконечности земли, образующей бухту Золотой Рог — мысе Эгершельд. Поэтому для своих попутчиков я выступил не только в качестве водителя автомобиля, но и экскурсовода. Так что неделя нашего пребывания в городе пролетела очень быстро.  К этому времени ажиотаж с падением курса рубля по отношению к доллару спал, цены и обменный курс валюты остановились, и я понял, что год назад поступил мудро, сохранив в кармане доллары.  Сейчас я стал намного богаче.

Возвращаться в Хабаровск мы решили в воскресенье, чтобы к вечеру быть в городе, поужинать, и к утру понедельника мне быть на рабочем месте, а Файзулину с Горлач к обеду приехать в Комсомольск-на-Амуре. Я уговорил своих попутчиков ехать не по той дороге, как мы ехали во Владивосток, т. е. вдоль Амурского залива, а поехать по другой — вдоль Уссурийского залива, мимо знаменитой бухты Шамора, детского санатория «Океан», доехать до бухты Тавайза, по пути где-нибудь пообедать. А в Тавайзе (официально это бухта Муравьиная, мы на ней отдыхали всей семьей в 1981 году) покупаться, обсохнуть и двигаться дальше, через города Артем, Уссурийск и далее через более мелкие города на трассе Владивосток-Хабаровск.

И этот план мы успешно выполнили. В комментариях фотография, сделанная на берегу Тавайзы, на которой две русалки выходят на берег. А что, вместо ног ласты, ну чем не русалки. Отдохнув и пообедав в кафе около бухты, мы поехали дальше.

Мы с женой начали ездить в Приморье с 1994 года. Вначале двумя машинами с моим другом и коллегой Володей Бондарем, недавно покинувшим это мир (царство ему небесное!), а затем одни, на подержанном японской автомобиле «Ниссан Скайлайн», но в хорошем техническом состоянии. Вначале питание надо был брать с собой. Редкие точки, где можно было заказать шашлыки сомнительного качества, нас не устраивали, тем более что там обычно стояли автомобили дальнобойщиков. Но со временем трасса обживалась, появились небольшие придорожные кафе, а чуть позднее и целые комплексы, где на одной площадке была бензозаправка и солидное кафе. И качество предлагаемых блюд уже не вызывало сомнений.  Так что на обратном пути мы еще пару раз остановились перекусить, и к вечеру были уже в Хабаровске.

Вот этой поездкой в Приморье и запомнился мне дефолт 1998 года.  Вообще на отдых к морю наша семья начала ездить с 1979 года. Вначале поехал я по путевке на турбазу «Лазурный берег», получив её как капитан волейбольной команды медицинских работников, выигравшей краевой чемпионат ДСО «Спартак». Через 2 года уже всей семьей поехали на базу отдыха Мостоотряда № 8, купив льготные путевки у спонсора нашей больницы, завода МЖБК. А потом каждый год, используя всякие возможности, мы ездили к Японскому морю и во Владивосток, и в Находку.  До приобретения собственного автомобиля ездили на поездах, которые связывали столицу Дальнего Востока Хабаровский край с двумя городами Приморья — Владивостоком и Находкой. Ну ,а когда у нас появился свой автомобиль, хоть и подержанный, но вполне сохранный и надежный, добираться в Приморье стало проще, и до 2002 года мы ездили с женой к морю каждое лето, вернее, в начале сентября. А последний раз захватили и двух внуков, с которыми остановились на турбазе у бухте Волчанец.

Мои постоянные читатели знают, что после окончания Хабаровского медицинского института меня направили служить в военно-морской флот на Тихий океан. Именно во время службы я влюбился в море, вернее сказать, в отдых на море. Как человек, прошедший полный курс легководолазной подготовки, я прекрасно плавал и нырял. Пока жили на Дальнем Востоке, в основном проводил летний отпуск у Японского моря, а лишь раз, в 2000 году, понырял в Южно-Китайском море, побывав на острове Хайнань. Вот где красота  подводного мира, в тропических водах! А потом, когда наша семья перебралась в Сибирь, довелось поплавать и понырять и в Адриатическом море в Италии. А вот Черное море видел только с берега, ведь в феврале-марте в нем не купаются, а я был именно в это время  в городе Сочи, где темные ночи.