Я вернусь к тебе, папочка. Глава 16

Мне было хорошо и спокойно с Соней, которая всю неделю, пока Карине не стало лучше, жила с нами, ходила на работу, помогала и давала сестре лекарство, играла с ней и понемногу выделяла время ее развитию.

Маленькая на самом деле такой человек, который живет в своём мире и в вакууме. Любит играть сама, тихо, чтобы никто не слышал. Когда кто-нибудь из нас заходит в комнату, сразу кидает игрушки в коробку и преданно смотрит в глаза, берет за руки и улыбается. Но с Соней у неё особая связь. Старшая сестра. Любимая и неповторимая.

Сева звонил каждый божий день, то по скайпу, чтобы поговорить с девочками, то мне. Говорил, как безумно скучает, а маленькой, чтобы поскорее шла на поправку. Что касается внешнего вида Сони, которая резко поменяла имидж и заклеила татуировку лечебной пленкой, то муж ее не узнал, сказал, что необычно. А потом позвонив мне поделился тем, что старшая сильно изменилась, не только внешне, но и внутренне. Стала какой-то чёрствой и все пытался мне в душу залезть, но я лишь отделывалась фразой, что ему показалось.

– Как тебе ее татуировка? - спросила я.

– Великолепная! Правда. Мне нравится. И мастер видно профессионал своего дела. Судя по рисунку, обошёлся в копеечку. Ну да ладно, это был ее выбор. Я рад, что она рискнула сделать то, что хотела. С таким отцом, далеко пойдёшь, - с ноткой ревности сказал муж, а я тяжело вздохнула:

– Сев…

– Ладно, ладно, я бы тоже дал ей денег на мечту. Что мне жалко, что ли? Все пытаюсь понять, почему дочь хоть и общается со мной нормально, но все ровно по взгляду вижу, что я для неё враг.

– Неправда! Соня очень переживала, когда вы поругались.

– Она ревнует нас к Карине. Помяни мое слово так и есть. Ты заметишь в дочери изменения.

– Нет, Сев! Все в порядке. Не бери в голову!

– А кстати, она, что снова губы наколола? Обратилась бы вновь ко мне. Есть по этому поводу у меня кое-какие соображения.

– И какие?

– Перцем бы намазал!

– Калинин! - прыскаю со смеху я. - Ты не изменяешь себе.

– Стараюсь.

Муж оказался прав по поводу Карины. Соня была настолько ревнива, поучительна в словах, что я просто не выдерживала и старалась быть слушателем. Пусть выговаривается:

– Знаешь, когда я к вам приехала, маленькая сказала такую вещь: «я поговорю с папочкой, чтобы он тебя оставил», «я буду делать, как папочка говорит, пойду в комнату». Вы воспитываете из неё девочку, которая сделает все возможное, чтобы родители не расстраивались. В основном захочет быть лучше, покладистее в глазах папочки, чтобы не дай бог, если она вдруг совершит оплошность - он перестанет с ней разговаривать.

– Побойся Бога! Она ещё мала!

– Все начинается с пелёнок, мама! Почему же маленькая так его боится? А ты представь, когда она замуж выйдет! Да вы ее терпилой воспитываете! Она из кожи вон будет лезть, чтобы ее муж не ушёл налево!

Почувствовав слёзы на глазах, я поджала губы:

– Сонечка, ты не права.

– Мама, единственный мужчина, который пока для маленькой пример - это папа. Его отношение к ней, как к дочери, ее ответная реакция. Мне страшно за сестру… что с ней будет дальше. А я знаю, что! Прилежная ученица, которая захочет порадовать папу пятёрками! В свои пятнадцать не будет курить и пить пиво, чтобы тоже папочка не падал духом и приложит все усилия, чтобы он был горд. Мама, что вы делаете с ребёнком? Оглянись вокруг! Прислушайся! Вдумайся в то, что она говорит!

Обстановка становится накалённой. Нервы на исходе.

Нет, Соня, маленькой лучше быть, как ты, да? Местной давалкой. Прости господи! Как я могу так думать о собственной дочери, чью честь, я своим молчанием по сей день защищаю?

Господи, помоги моей доченьке!

Карина лучшее, что мы с Севой можем воспитать и привить любовь и уважение к тем, кого любишь. Соня не понимает и никогда не была такой, как маленькая. Ей не свойственно следить за речью. Вот и говорит то, что не нужно и расстраивает меня ещё больше!

– Мам, я каждый божий день слышу и вижу, как она без конца говорит об отце и то, что будет делать, когда он вернётся. Ладно, рисунок нарисует подарит, это мы уже проходили! И, что она не будет будить папочку после тура, потому что он устал, тоже было в моем детстве, но! Она слишком к нему привязана.

– Ты ревнуешь? Признайся, дочь! Мне хотя бы не ври!

Соня спрятала глаза и кивнула:

– Я поэтому и переехала к Виталику. И никогда не была, ни тебе нужна, ни Севе! Пусть и питала надежду, на него, но все бестолку. А вот отцу…

– Конечно! Мы же такие дерьмовые, а он святой! Только, пока ты, доченька протягиваешь ладонь со своим: «папа, дай денег», Виталка выполняет твои прихоти и ты  получаешь эти зелёные бумажки намного больше, чем положенно. Но ты так и не поняла одного, что, как таковой заботы, ты от него не дождёшься!

– Это почему же? Он всегда мне рад помочь и не в финансовом плане, а и в другом. Как дочь с отцом, мы тоже беседуем, если ты так и не поняла.

– Поняла, только не разговаривай со мной так!

Вздыхаю и понимаю, что сил уже никаких нет, опускаюсь на стул и трогаю вазу с конфетами:

– Если тебе у него легче, поезжай. Задерживать не стану. Мне с ним говорить не о чем, поэтому я не собираюсь к вам приходить.

– А хотелось бы, да?

– Разве что к тебе, - немножко успокоилась я, поняв, как сильно люблю и все прощаю.

– Так, а в чем проблема? В том, что папа против? Ха! А ты, что не можешь его отодвинуть и сказать, что с Виталиком вас ничего не объединяет и тебе важно увидеть собственную дочь? Молчишь? Вот! Вижу  поведение слабой женщины. Другая бы плюнула на то, что сказал муж и сделала все по-своему!

Это уже было слишком и, не контролируя себя, я встала со стула и зло посмотрела на Соню:

– Закрой свой рот! Иначе ты больше никогда меня не увидишь! Я откажусь от тебя и оборву все связи!

А вот это я зря погорячилась. Дочка поймёт, что я, как всегда сказала не на полном серьезе, а чтобы припугнуть.

– Вот, мамочка, видишь! Тебе дорога не я, а тот комочек, который веревки вьёт! И папе! Он-то у нас только и делает, что живет не своей жизнью, а ее! Пашет, как конь и тебе запрещает трудиться. Была бы моя воля заткнула бы и сказала, что мне нужно строить карьеру, а не на шее супруга сидеть. Нет! Мы же привыкли на всем готовом! Что ты, что малая! Разве я не права? Ответ напрашивается сам собой! Я бы никогда не жертвовала собой, ради кого-то, уж очень сильно себя люблю. А он… Вернулся на сцену только потому что у него есть Карина. И все? Как глупо! Когда я с вами жила, он только и сделал, что пристроил меня через своих знакомых в институт. А сам ушёл с головой в Карину. Мне не хочется быть такой, как папа!   

А вот это переходило уже все грани дозволенного и, не помня себя, я закричала:

– Ах, ты сволочь такая! Пошла вон! Чтобы ты ещё, что-то на ребёнка говорила! Не позволю! У меня больше нет мочи тебя терпеть! Намучилась с тобой ещё, когда ты перестала быть человеком в свои шестнадцать лет! Так я и купилась на то, что ты подобрела, когда Карина родилась. В тебе нет ни капельки человеческого и твои извинения были пустым звуком. Сева все для тебя делал! Не понравился институт, ты сама ушла! Но до этого держала рот на замке! Сама хотела уехать от нас подальше! Что я не знаю тебя, что ли? Я тоже когда-то была подростком, который хотел свободы! Поверь, детка, я все понимаю! Можешь и не придумывать себе оправдания!  Ты такая же, как папаша! Вот и катись, к Виталику! Вы друг друга стоите!

– Все сказала?

– Более чем,- выдохнула я и села.

Соня ничего не ответила, вытерла слёзы и стала собирать свои вещи. Карина была в своей комнате, а когда вышла, увидела, как уходит сестра и побежала ко мне.

На секунду, я просто разозлилась и глядя на маленькую, поняла одно, что я не должна была с ней таскаться. Да, она была грудничком и это было естественно кормить ее, целовать без конца и укладывать спать. Теперь ей три и надо уже бросить эти «сю-сю» и быть строгой матерью. Думаю, в словах Сони есть доля правды, но я больше не хочу слушать. Устала, от всего. Не могу больше, тянуть все одна.

Мы с дочерью даже не попрощались, а Карина без конца спрашивала меня о сестре, пока я резко не ответила:

– Так все! Заканчивай! «Куда пошла», «зачем?». Ушла и ушла. Подруга позвонила! Всё! Завтра в садик пойдём! Тебе уже лучше.

– Нет, мамочка не хочу!

– Не «нет», а «да»! Хватит! Нечего дома прохлаждаться, когда со сверстниками надо общаться! Мама тоже бывает занята и ей некогда с тобой играть!

– Мамочка, - всхлипнула дочь и протянула ко мне ручки, чтобы взяла на руки.

Беру, отношу в детскую и закрываю двери. Сразу стало тихо. Дочка заигралась.

Ночью, я не могла уснуть, долго плакала  и не верила в то, что так сильно избаловала обоих дочерей. Надо было давно применить метод: «кнута и пряника», да все плакала, жалела. А они вырастут и будут на мать голос повышать. Что одна, что вторая. Не позволю больше с собой так обходится, а буду разговаривать теперь со своими девочками жестко и твёрдо. Вырастут обе, одна мозгами, другая с трёх лет будет понимать многие вещи. Потом мне «спасибо» скажут.

На секунду из ранимой мамы, стала бессердечной. Отчего внутри все сжималось каждый раз. Душа шептала: «это не ты», но я, словно не прислушивалась к себе и продолжала злиться.

Соня, как она могла? Правда, не сегодня так завтра, мы бы разошлись. Все ровно дочке уже не по себе. Возраст. Опять свобода. И эта глупая ревность, которая раздражает меня.

Понасмотрится своих глупых видео и приходит ко мне с поучениями. Нормально, я живу! И не унижаюсь перед собственным мужем. А люблю и уважаю.

Карина пришла ко мне, легла рядом и обняла.

– Ты почему не спишь? - хмуро смотрю на неё я.

– Мамочка, я к тебе хочу.

– Нельзя сюда приходить! Тут спят взрослые! А дети в своих кроватках! - снова брала ее на руки я и клала в кровать.

– Мамочка, - всхлипнула дочка и попросила посидеть, на что я ответила:

– Включу тебе ночник, так заснёшь! Мамочка устала и хочет спать! - и сделав доброе дело, ушла.

Потом утро, садик, Каринины протесты и мой ор на всю квартиру. Не слыша дочкиных рыдании, я одевала ее и мы шли в сад, не забыв при этом закапать ей нос. После того, как у дочери была рвота и температура, позже пошли сопли и мы еле вылечились, поэтому у неё ещё было «остаточное».

Верка звонила спрашивала, что происходит в нашей семье? Соседи переживают, да и она тоже. Слышала, как я кричала на маленькую и собирала ее с психом в садик.

– Да она ничего не умеет! Привыкла, что я все за неё! Решила с этого дня, больше не подаваться ее чарам!

– Слушай, по-моему у тебя что-то случилось. Ты с Соней поругалась?

– Точно.

– А маленькая тут причём?

– Нет, она как раз-таки не причём! Я просто всерьёз занялась ее воспитанием!

– Карина, маленький божий ангел. Разве можно ее воспитывать? Она итак прекрасна и хороша. Добрая и отзывчивая.

– Ага, а ещё ленивая и манипулятор маленький.

– Так! Отвела дочь?

– Да, - мрачно бросила я.

– Заходи ко мне. Чаю попьём и поговорим.

Знаю, что сейчас скажет Верка, что так нельзя, держи себя, мать в руках, не срывайся, нервные клетки не восстанавливаются и ещё что-то в подобном духе.

Было так хреново на душе, захотелось отключить телефон и никого не слышать, даже от собственного мужа игнорировать звонки и отклонять. Хоть он ни в чем  не провинился. Не он воспитал такую дочь, а я. По его мнению, если все-таки, я ему расскажу правду. А со временем придётся.  И пусть он меня хает на чем стоит свет. Все вынесу. Я же терпила долбанная. А ещё услышу оскорбления, от него, что я дома сидела, а ребёнком походу вообще не занималась, вот и пустилась Соня во все тяжкие, а я лентяйка, пофигистка. Конечно! Привыкла сидеть на шее мужа, забила на все, только и делала, что по салонам шастала, да деньги тратила.

Ой, как бы мне не хотелось всего этого слышать, но Сева способен сказать многое. Особенно, если все-таки дело коснётся Сони. Он не будет кричать на неё. Пытался же однажды с ней поговорить по-взрослому, да понял, что это я должна  делать. Право не имеет воспитывать чужого ребёнка. Мать есть мать. Я по его мнению буду слабачкой.

 Знал бы он, сколько я выстрадала и вытерпела с дочерью, вообще бы вытирал мои слёзы и целовал заплаканные щеки. Возможно, так и будет, но я пока не готова к откровению. Жду случая. И он подвернулся в лице Верки.

Когда я пришла домой, то первым делом избавилась от одежды, плюхнулась полуголая в кровать и посмотрела в потолок.

Моя дочь вытрепала все нервы, подвела меня в самый неподходящий момент, наговорила гадостей и была такова. Пусть и ревность взыграла, но это не повод уходить к отцу, хотя, пусть делает, что хочет. Права была она с самого начала, что у меня своя семья, а значит, Соня сделала все так, как посчитала нужным. Родной отец и правда мог бы быть идеальным, если бы не бросил меня. Хотя зачем сейчас думать, когда все давно закончилось? Наши отношения, никогда не были хорошими и более того, мы просто учились и переспали. Вспоминать даже нечего и хочется забыть.

Встав, я переоделась, взяла коробку конфет, которую мне на всякий случай оставил Сева, если будет грустно и отправилась к Верке. Мое мрачное лицо, ее точно не обрадует, но что я могу сделать, если все раздражает и хочется рвать и метать. Наверное, у меня ПМС и скоро пойдут месячные, а это значит, что точно будет ужас. Во время них, я такая злая, а потом валяюсь в кровати и плачу и запрещаю вообще прикасаться к моему телу. Даже за плечо трогать.

Сева никогда не понимал моего поведения. Маленькую, я старалась не обижать. Молча ложилась с ней, потому как дико болел живот и засыпала, а потом муж брал на руки и переносил в спальню, а утром просыпался от того, как я подрывалась с кровати и бежала в туалет от того, что чуть ли не протекла. Когда, я вернулась, он сонно кивнул, этим самым задавая вопрос: «что такое?», как я при нём выпивала обезболивающее, мотая головой, ложилась рядом и через долю секунды, обнимала его сзади и блеяла, что животик болит и плакала. Тот сразу понимал все без слов, обнимал и спрашивал, удобно ли мне? Я кивала, клала голову ему на грудь и засыпала.

А теперь буду обнимать подушку. Карине лучше спать отдельно, а то повадилась в отсутствие папы, спать на его месте, потому что очень скучает. И что? Как-то в его присутствии, она не лезла в постель, а теперь видите ли потянуло! Надо отучать.

Открыв дверь, Вера ахнула, впустила меня и усадила на стул:

– Мать, ты нездорово выглядишь. Рассказывай!

И я вывалила все, что накопилось, в душе, в прошлом, что было с Соней, что устала нести этот груз, что больше не могу и, что Соня опять начала творить и вытворять. Рассказала, какая она правильная знает, что для Карины лучше и, как не надо воспитывать и какое будущее ждёт маленькую, если она не перестанет говорить, что все будет делать во благо нам, что будет послушным ребёнком и не расстраивать. Рассказала, про половые связи дочери в шестнадцать, что она была эпицентром мужского внимания, как я объяснила ей, что это не дело, как мучилась с ней. Слёзы нескончаемо падали с щек на грудь и похоже, увлажили блузку. Вытерев их  тыльной стороной ладони, я поделилась последними новостями и выдохнула:

– Я ничего не буду говорить Севе! Он убьёт меня, обвинит! Итак уже догадывается, что Соня не божий одуванчик. Скажу, что дочка уехала, я отпустила, Карине стало лучше. Но муж никогда не узнает о прошлом моей старшей.

Вера слушала меня, открыв рот. Не верила своим ушам. Ведь, для нее Соня была приличной, да она знала про конфликты, но чтобы так глубоко не доводилось. Соседка поняла меня с полуслова, как истинная мать, у которой тоже с сыновьями были не лучшие времена и сказала:

– Ты должна все рассказать Севе! Нравится тебе это или нет, но он воспитывал Соню вместе с тобой! И пусть говорит, что хочет, ты не поддавайся, а если все-таки примешь близко к сердцу, пойди в комнату и поплачь, а лучше…

– Соберу вещи и умотаю к маме, заберу малую и буду с ним разводиться, - продолжила мрачно я, да так, что было не остановить. - А надо будет к бывшему вернусь! А что? Сева воспитывал нашу с Виталиком  дочь, пусть теперь он и Карину попробует! А что тут такого? Все закономерно!

– Ты говоришь глупости! С Виталиком ты не сойдёшься, сама не захочешь, с мужем точно не разведешься, любишь его сильно, да и никогда бы не позволила себе такую мерзость, как травмировать ребёнка, который привязан к отцу. Думай, хоть иногда! Хотя, я тебя понимаю, это говорит твой страх, как муж отнесётся, что будет, сколько слов неприятных скажет? А произнесёт ли он их? Не задумывалась?

Вздыхаю, тру переносицу и шепчу:

– Верка, я так устала! Сидит во мне это все! Выплакано уже давно! Не могу я больше…

– Со мной же ты смогла поделиться. Легче стало?

– Не могу сказать… я чувствую опустошение.

– Потому что я не Сева, а твоя соседка, которая не живет с тобой близко и не знает все о твоих чувствах и дочери, которую именно ты и воспитывала в отсутствие мужа. Могу только посоветовать, а твой путь пройти нет. Вот, что ни о чем не жалей и будь, что будет. Только с плеча не руби, если вдруг что, сглаживай углы, как ты умеешь делать или уйди в другую комнату. Оба остынете. Проверено. Я была замужем и знаю, что такое недомолвки, можешь даже и не говорить.

После Верки, я почувствовала снова слёзы на глазах и, как сдавливается грудь. Ну почему, я рассказываю все соседке, а на душе все ровно нелегче? Рана слишком болезненная и кроме меня самой ее никто не вылечит.

Уже дома, я приготовила кашу для маленькой и кастрюлю борща. Соня так и не позвонила. Зато я, не смотря на то, что мой муж против того, чтобы я общалась с бывшим, все-таки взяла, позвонила ему и поинтересовалась своей дочкой, получив положительный ответ, что Соня в порядке и сейчас на работе и нет повода для паники. Интересовался самочувствием Карины, отчего последовал от меня грубый ответ и вздохнул, сказав, что в этом вопросе ничего плохого нет, а я сразу в штыки. Я лишь буркнула, что все хорошо и ребёнок в садике. Больше ни о чем мы не разговаривали.

Немного поспала, пока не прозвенел будильник и, собравшись, я пошла за Кариной. А, когда пришла, то тут же наткнулась на медсестру, которая сделала мне замечание, что ребёнок с соплями и стала задавать вопросы, почему я посмела его привести. На, что я ответила, что мы здоровы и справка есть и тут же грубо послала и принялась одевать дочку, а потом так морально устала, что сказала ей:

– Давай сама обувайся, а я тебе сапоги застегну, - и вздохнула, убрав волосы.

– Мамочка, если я тебя обидела, то прости, больше не буду. Только не плач и не кричи.

– Карина, ты обуваешься или нет? Мне долго тебя ждать? - посмотрела на свои ногти я и сказала: - Должна уже все делать сама. Взрослая уже.

– Мамочка, сейчас, сейчас, ты только не сердись, - обувается дочь и я тут же застегиваю ей сапоги и вместе с курткой. - Мамочка, ты сильно устала? Будешь спать, когда мы придём?

Я ничего не ответила, встала, взяла Карину  за руку, попрощалась с воспитателем и мы вышли из садика. Хорошо, что он находился недалеко от дома. А то бы свихнулась, пока шла.

Кашу дочка есть не захотела, борщ тоже, пока я не разозлилась и не выгнала ее из-за стола, а сама села и. расплакалась от собственного бессилия и грудь сдавливало, соски ужасно ныли и я вместе с ними.

– Мамочка, я съем всю кашу, только не плач, - гладит меня по коленкам Карина. - Ты меня только на стульчик посади, пожалуйста.

Убираю руки с лица, сажаю ее и даю в руки ложку.

– Мамочка, ты плачешь, потому что папочка уехал? Я тоже по нему очень скучаю. Мамочка, а давай позвоним ему?

– Нет, мы не будем звонить ему.

– Мамочка, почему? Он поёт, да? Отвлекать не хочешь?

– Карина, отстань от меня! - не выдержала я, встала со стула и замычала, тронув грудь.

Дочка заплакала вместе со мной, попробовала кашу и кинула ложку.

Неожиданно, дверь квартиры открылась, чего я не ожидала  и, выйдя из кухни слегка удивилась. На пороге появился Сева.

– Ты? - обрела дар речи я.

– Что тут у вас происходит? - нахмурился он и поставил сумку. – Я тебя спрашиваю, ответь на мой вопрос!  Или язык проглотила?

– Ты разве не на гастролях? - тяжело задышала я и положила руку на сердце.

– У тебя забыл спросить, где я должен быть! - хмуро сказал муж и, увидев, заплаканную Карину, которая побежала к нему, тут же обнял и прижал к себе. – Что такое? Кто обидел мою девочку?

Дочка отстраняется от мужа, обнимает меня за коленки и говорит:

– Мамочка, папочка приехал,  не плач.

Смотрю на мужа и не знаю, что сказать. Язык прилип к небу.

– Мамочка, только не злись на меня. Я не хочу кашу.

– Боже мой! Я получу ответ на свой вопрос или нет? - не выдержал муж и подошёл ко мне.

Продолжение: http://proza.ru/2023/03/27/1999