Долгий путь к себе

1

В библиотеку вёл длинный коридор, настолько узкий, что в нём едва могли разойтись два человека. Он слабо освещался небольшими лампами: одна была прикреплена у самого входа, другая – над лестницей в подсобку, временно приспособленную под склад. Осторожно переступая разбросанные на полу провода, Александр сделал несколько шагов и остановился у самой двери. Секунд десять он стоял, прислушиваясь к шелесту работающих на корабле вентиляторов, а затем нажал на ручку. Ручка не поддалась, как будто с другой стороны её кто-то держал. Он надавил сильнее и резко толкнул дверь. Автоматически включился свет, вырвав из темноты помещение сферической формы, в самом центре которого был установлен огромный экран, а по кругу к иллюминаторам стояли четыре мягких, обтянутых плёнкой, кресла.

Александр шагнул к монитору, запустил систему автопоиска информации и определил действие «выдать». Несколько секунд он ждал, пока четыре чётких последовательных операции определят конечный результат всего процесса и от стены отделится ниша, в глубине которой появится книга.

Завтра, в полдень согласно бортовому времени, «Циклоп» совершит посадку на космодроме Мирры – планете, открытой не так давно астрофизиком Д. Фейтоном.
«Похоже, Мирра есть райский уголок нашей Вселенной, – восторженно поведал он учёному совету. – Её климат сродни климату Средиземноморья! И атмосфера насыщена кислородом! Подготавливая экспедицию, мы можем не заботиться о дополнительных кислородных баллонах и масках, за исключением тех, что необходимы на корабле!»
Книга, которую Александр держал в руках, разумеется, принадлежала перу Фейтона. Собственно, это был справочник, содержащий множество показателей, выведенных математическим путем, исходя из сотен наблюдений за Миррой с помощью новейших телескопов, а также спутников-роботов, отправленных на планету.

Александр поднялся и в задумчивости прошёлся по библиотеке туда-сюда. В книге он видел красочные снимки, а также подробные описания местности. Большую часть Мирры занимала равнина, поделенная на три равновеликих материка океаном. На планете шли дожди: обильные, частые и по данным анализа температур тёплые. Мирра вращалась вокруг двух Солнц, что обеспечивало ей мягкий климат на всей территории и в течение всего планетарного года. Но среди многочисленных исследований, предложенных Фейтоном, наибольший интерес представляли данные, уместившиеся на одной рукописной странице, вложенной в справочник. Александр снова взял книгу и открыл её на указанной странице.

Исследования, проведенные спутником-роботом № 17

Первое Солнце появляется из-за горизонта в четыре часа утра согласно миррянского времени. В 4.15 над поверхностью всех трёх материков начинает образовываться лёгкая дымка. Постепенно она становится гуще и уже в четыре часа тридцать минут представляет собой непроницаемый туман, затягивающий всю планету.
4.31 – проведен химический анализ
Тёплый климат и обилие влаги на планете говорят о конденсации. Испаряющаяся жидкость в воздухе образует туман, который смешивается с дымкой, имеющей розовый оттенок, и поглощается ею. Результатом процесса взаимодействия являются микроскопические частички, затягивающие Мирру сверкающей пеленой. Химический анализ дымки выявил наличие молекул водорода, кислорода и вещества, аналогов которому на Земле нет. Для удобства изучения ему присвоено условное обозначение мирраХ.
4.34 – проведен физический анализ частиц-пылинок.
Частицы, возникающие на восходе первого миррянского Солнца, являются как положительно, так и отрицательно заряженными.
Вывод №1: первый восход Солнца всегда сопровождается возникновением розовой дымки, приводящей к появлению вспышек.
4.54 – дымка полностью рассеивается в воздухе и не возникает в течение всего первого миррянского дня. Не фиксируется её наличие и в тёмное время суток.
Второе Солнце появляется на горизонте в восточной стороне планеты и на этот раз восход не сопровождается возникновением дымки. Утро ясное, тёплое.
Вывод №2: что представляет собой вещество мирраХ установить не представляется возможным. Не поддается определению и анализу и сама дымка. Почему она появляется на восходе только одного из двух планетарных Солнц? В чём причина отсутствия жизни на Мирре?

Спутник-робот№17.

Александр аккуратно сложил листок пополам и сунул в книгу, которую вернул на место.
– Думаешь, это безрассудно? – вдруг услышал он за спиной голос Киры, вздрогнул и обернулся.

Кира была врачом и в небольшой команде «Циклопа», состоящей всего из трёх человек, единственной женщиной. Она попала в экспедицию после того, как в центре подготовки решили отправить на Мирру людей, а не роботов, как это было в двух первых случаях. Потому-то и возник вопрос оказания медицинской помощи. Кира уже не раз входила в состав групп, совершавших полёты на разные планеты, в частности на Джетту, Полео и Флуму.

– Это опасно, – наконец сказал Александр. – А насчёт, безрассудно ли, не знаю. Всё, что делается впервые, всегда считают безрассудством.

Кира кивнула, уселась на узенький выступ под иллюминатором и уставилась на газопылевой след галактики. Кажется, Объект Дева-А, в центре которого чёрная дыра слабо воздействовала силой своего притяжения на «Циклоп». Автоматически рассчитанные навигационной системой корабля координаты определяли его путь, позволяющий обходить все наиболее опасные объекты космического пространства, поэтому сейчас «Циклоп» лишь слегка покачивался. На экране последовательно отображались цифры, обозначающие технические характеристики «Циклопа», его положение в космическом поле, возможные угрозы и пути их нейтрализации.

2

«12:00 согласно бортовому времени и 19:25 второго миррянского утра», – записал Никита в электронный журнал корабля, когда «Циклоп» опустился на посадочную площадку, оборудованную спутниками-роботами в ходе первых двух экспедиций на планету. Затих гул всех четырёх двигателей и один за другим разгерметизировались шлюзы. Издав последний «вздох» похожий на свист, корабль затих.

Александр и Никита одним рывком открыли заслонку, освободив входное отверстие. Затем выбросили лестницу, по которой все трое спустились на площадку.
– Как будто выжженная земля, – прошептала Кира, оглядываясь по сторонам.
Местность, где роботы оборудовали космодром, действительно, выглядела так, как если бы здесь бушевал сильнейший пожар.
– Надо бы посмотреть: насколько велика площадь пожара, – предложила Кира.
Никита кивнул:
– У нас ещё есть время до восхода первого Солнца?
– Есть, – ответил Александр. – Часа четыре.
Он взглянул на небо, затянутое пеленою низких серых туч. Начинался дождь.
 
Никита развернулся, решительно схватился за ремни болтающейся лестницы и уже готов был подняться на первую ступеньку, как почувствовал внезапный приступ головной боли. Перед глазами замелькали сиреневые точки, быстро превратившись в рябь.
– Ой! – простонал он и, сжимая виски ладонями, потерял сознание.

Справка, составленная на основе
медицинского обследования 2-го физика-пилота, бортмеханика
Никиты Б.

Потеря сознания на 15 минуте пребывания на планете Мирра, т.е. 12:15 бортового времени. Артериальное давление и пульс в норме. Кардиограмма хорошая. Находился без сознания в течение 20 минут. Пришёл в себя. Наблюдается сильное эмоциональное перевозбуждение.

Бортовой врач Кира С.

Кира внимательно следила за показаниями приборов, регистрирующих работу сердца и активности мозга Никиты. Она аккуратно заносила результаты в журнал. Сам же пациент несколько минут назад уснул. Кире пришлось ввести ему небольшую дозу успокоительного, поскольку едва он пришёл в себя, им завладело очень сильное перевозбуждение, быстро лишившее его сил. Никита что-то говорил эмоционально и бессвязно.

Она отложила журнал в сторону, поправила проводок, соединяющий сердце с прибором, потушила верхний свет, оставив лампу маленькой мощности над спальной нишей, и вышла. Мимоходом бросив взгляд в иллюминатор, Кира увидела, возившегося с одним из десятков запущенных зондов, Александра.

Шёл сильный дождь. Когда он вернулся в аппаратную «Циклопа», с него ручьями стекала вода. Оставляя на полу мокрые следы, он прошёл через всё помещение и прильнул к монитору, передающему информацию зондов.
– Как он? – спросил Александр, бросив беглый взгляд на Киру.
– Физически в порядке, но странная психологическая реакция. Он пытается что-то сказать, но не может.
– Что значит «не может»? Ты же говоришь, что физически он здоров!
– Ему сейчас кажется, что мы не в состоянии его понять. Никите очень важно то, что он переживает в данный момент.
Александр поднялся и быстро прошёлся туда-сюда.
– Ты можешь сказать, в чём причина? Он придёт в норму?
– Мирра.
– Что Мирра?
– Причина – Мирра. Скорее всего, он будет в порядке, когда вернётся домой. А может быть, и нет. Сейчас рано делать прогнозы. Но в данный момент мне нужно тебя осмотреть.
– Идём, – согласился Александр и, перед тем как покинуть аппаратную, взглянул на часы. До первого миррянского рассвета оставалось три часа.
– Что передают зонды? – спросила Кира. Подключив датчики, она велела ему лечь на кушетку и снять рубашку.
– Пожар затронул небольшую площадь.
– Что ты собираешься делать?
– Подождём. Пусть зонды полностью завершат первые исследования, а перед самым рассветом возьмём вертушку и осмотрим местность.

Глядя на ломаную линию, отображающуюся на экране датчика, Кира сказала:
– Надо надеть скафандры. Похоже, в миррянском воздухе есть что-то такое, что оказывает негативное влияние на мозг. С нами может произойти тоже, что с Никитой.
– В справке робота №17 говорилось об элементе мирраХ, неподдающемся химическому анализу. Правда, его молекулы зафиксированы в кристаллической решётке дымки. Дымки и только дымки! Понимаешь, в воздухе их нет! Миррянский воздух от земного не отличается!

Кира кивнула и что-то записала в журнал осмотра. Александр откинул голову на чуть приподнятую спинку медицинской кушетки и закрыл глаза.
– Зачем мы здесь? – вдруг спросил он.
Она бросила на него удивлённый взгляд.
«Неужели это первый признак срыва? – тревожно подумала Кира. – Но ведь все показатели в норме!»
– Что мы ищем на чужих планетах? Новые Земли? – продолжал Александр. – Почти полвека прошло с того момента, как мы научились преодолевать космические расстояния! И много ли мы узнали о Вселенной?! О себе?!
– Осторожно! У тебя подскочило давление! – заволновалась Кира.
– Что это? Великие жертвы ради науки?! Никита – это жертва?!
Александр посмотрел на присоски у себя на запястьях.
– Осталось два часа и возможно Мирра убьёт нас! Если до этого не сведёт с ума! Кира, я двадцать лет летаю с одной планеты на другую, я побывал в таких передрягах, что порой самому не верится! Я давно уже перестал бояться, чувствовать, жить! Я подобен спутникам-роботам, которым задают программу и пускают в чужие миры! Меня ничего не удивляет, не восхищает, не радует. Кира, ничего! Порой кажется, что мне безразлично выживу ли я после очередного столкновения с загадками других планет! Во мне умерло даже чувство самосохранения!

Он резко сорвал с груди присоски, откинул их в сторону, вскочил с кушетки и стал к иллюминатору, из которого виднелась выжженная равнина. Дождь закончился, и небо окрасилось красными отблесками заката. Второе Солнце теперь лишь на четверть показывалось над линией горизонта.

Кира смотрела, как поникли его плечи, как он потёр глаза, уставшие от долгого изучения данных зондов на экране. Она понимала, что должна что-то сказать, но молчала.
– Тебе удалось уловить, о чём говорил Никита, когда находился в бреду (если можно назвать это бредом)? – спросил он спокойно. Причём даже более спокойно, чем можно было ожидать, судя по его виду.
– Он произнёс речь, подобную твоей.

Александр обернулся и уставился на Киру. Она отключила датчики.
– Мирра вызывает в нас приступы меланхолии! – зло сказал он и быстро направился к выходу. – Всё! Хватит! Пора, наконец, заняться тем, зачем мы прибыли сюда!
Александр нажал на ручку и уже собирался толкнуть дверь, но остановился, когда услышал голос Киры.
– Возможно, Мирра возвращает нам нечто человеческое: то, что мы утратили на Земле.
Он обернулся и, взглянув на неё, вдруг понял: Кира любит его. Почему он не замечал этого раньше? Сколько они знакомы? Лет десять? И только сейчас он заметил, как приподнимается у неё бровь, когда она задаёт вопрос, как дрожит лёгкий завиток у виска. Неужели, чтобы это понять, надо было пролететь сотни световых лет?
 – Совсем стемнело. Сколько длится вторая миррянская ночь?
– Полтора часа. Подготовлю вертушку и скафандры.
Уходя, Александр обернулся и добавил:
– Спасибо Мирре, иначе я бы так и не понял, что люблю тебя.

3

На юге показалась тоненькая полоска одного из солнц. Небо дополнилось мазками оранжевого цвета. Далёкие звёзды тускло сверкали и таяли одна за другой в утреннем полумраке.

Кира уже ступила на последнюю ступеньку лестницы, когда в проёме входного шлюза вдруг увидела Никиту. Он широко улыбался и махал им рукой, указывая на стоявшую метрах в пяти от «Циклопа» вертушку. Так они любовно называли трёхместный, похожий на детскую юлу, вертолётик.
– Что ты делаешь? – закричала она, едва они спустились на площадку космодрома. – Ты не сможешь лететь!

Никита скрестил руки на груди, настолько насколько позволял неудобный скафандр, давая понять, что не намерен обсуждать своё участие в полёте.
– Как ты себя чувствуешь? – Кира старалась перекричать шум двигателей.
– Я в порядке. Идём.
Он шагнул к вертушке. Несколько секунд она наблюдала за ним: шёл он быстро и уверенно.
– Ты помнишь, что с тобой случилось? – спросил Александр, когда они уже поднялись над Миррой. Вертушка теперь тихонько жужжала, паря над почерневшим от пожара участком планеты.
– Помню.
– И что ты сам об это думаешь?
– Думаю, что вернусь на Землю другим человеком. Самим собой вернусь.

Александр ничего не сказал, но подумал о том, что у каждого из них будет свой путь к себе. Он взглянул на Киру и почувствовал, как сладко защемило сердце.
Она заметила:
– 4:15 согласно миррянского времени. Пора.

Над поверхностью планеты появилась едва заметная пелена. В первых солнечных лучах она светилась нежно-розовым светом. Зонды тут же дали первую информацию, поступившую в бортовой компьютер вертушки.
– Вот оно, то самое вещество МирраХ – убийца всего живого на планете.
Дымка, ещё не успевшая окутать всё густым туманом, легко проплывала за стёклами вертушки, спустившейся совсем низко над выжженной поверхностью.
– Похоже, как раз наоборот, – неуверенно возразил Никита. – МирраХ возрождает эту планету всякий раз, когда какая-то сила старается погубить её. Взгляните сами.

Почерневшая равнина Мирры медленно начала приобретать цвета. Появились рыже-зелёные пятна, схожие с оттенками пожелтевшей осенней травы на Земле. Кира увидела на экране тоненькие стебли каких-то растений. Правда, растения эти показались ей не живыми.
«Но ведь это другая планета, – подумала она. – Что значит жизнь для Мирры? Сумеем ли мы вообще распознать её?»

Постепенно дымка становилась всё гуще и уже совсем скоро вертушка висела в розовом тумане, сверкающем миллионами вспышек. Рассмотреть что-либо, кроме них, стало невозможно, поэтому оставалось только положиться не те данные, что передавали зонды. На мониторе мелькали цифры, фотографии, графики. Их предстоит изучать.

Как и было отмечено в отчёте робота № 17, туман рассеялся через тридцать девять минут. Только тогда Александр стал приземлять вертушку. Выпустив Киру, он остался в вертолёте, чтобы вместе с Никитой изучить данные бортовых компьютеров.

Она только на мгновение задержалась здесь, прислонившись к стенке вертолёта. За её спиной «Циклоп» устремил свой острый нос к едва заметному серпику в небе. Кира знала – это Земля, родная Земля. Каждый раз она то появлялась, то исчезала за пеленой курящих вулканов Мирры.

Начинался дождь. Вначале он был тихим, ласковым. Тоненькие серебряные струйки стекали по нагретой поверхности вертушки. Только сейчас Кира смогла увидеть, что выжженная равнина теперь покрылась изумрудной травой, а в ней то здесь, то там появились цветы. Хрупкие, сгибающиеся под тяжестью капель, они казалось должны были совсем прибиться к земле, когда дождь стал сильнее. Но нет. Цветы выпрямили свои стебельки. Бутоны распускались пышнее и ярче. Казалось, что вся поверхность Мирры, покрытая жёлтым песком, оживёт также, как этот отдельный маленький оазис.
– Дождь возвращает миру чистоту и красоту, – подумала Кира.
В этот момент она почувствовала себя по-настоящему счастливой.