Нарцисс Араратской Долины. Глава 134

Осень 1996 года я помню как-то смутно и ничего такого особенного не припоминаю. Вернисаж, мастерская, вернисаж, мастерская, вернисаж, мастерская… Примерно раз в месяц я ездил на метро (я редко ездил в метро) до станции «Щукинская», чтобы нарезать себе там стёклышек для своих акварелек. Там были умеренные цены и симпатичные обходительные стеклорезы. Раньше, ещё при СССР, они работали на «Соколе», но их оттуда видимо вытеснили. На вернисаже тоже можно было купить стекло, но в два раза дороже. Обычно я заказывал размеры 18 на 24 и 40 на 50 сантиметров, - это были мои стандартные размеры. А деревянные рамки я покупал уже у нас, на Крымском Валу. Я их потом красил морилкой и они становились приятно дубового цвета. Всё время приходилось париться и суетиться, чтобы как-то существовать. Денег всегда было в обрез. И, конечно же, в конце месяца надо было встречаться с хозяйкой и платить месячную аренду; и я тоже ездил в метро, до станции «Домодедовская», где передавал ей эти 130 долларов (на тот момент была эта сумма, но потом она плавно повышалась). В конце месяца я становился нервным и раздражительным. Я не мог отложить денег на чёрный день и это меня как-то угнетало. Вроде бы я жил в центре Москвы, в хорошем романтичном месте, но за это надо было платить, если не потом и кровью, то постоянным рисованием котов и зайцев…

                От мрачных мыслей меня уводила астрология, которой я тогда сильно увлекался. Я частенько покупал книжки на всю эту около-оккультную тему. Почему меня так зацепили именно астрология?.. Вероятно, потому что можно было рисовать кружочки и символы планет, и потом разглядывать это одинокими вечерами, в перерывах между раскрашиванием котов и зайцев. Все свои антропософские духовные упражнения, которыми занимался в Ереване, я довольно быстро забросил. Перестал медитировать и всё остальное. Видимо я, с печалью, осознал свою неисправимую греховность и как-то опустил руки. А вот астрология меня всё равно держала в своих строгих объятиях. И я пытался понять себя через свой гороскоп, но это было совсем непросто. К тому же во всех этих книжках было мало конкретной информации. И у меня не было знакомых, кто бы тоже всерьёз увлекался этой древней наукой о влияние планет и звёзд на судьбу человека и на его характер. В этом смысле, я был совершенно одинок. И мне, конечно же, хотелось куда-то там пойти и найти друзей по интересам. Но я не мог себя пересилить и заняться поисками таковых. И мне, конечно же, не хватало лекций, на которые я ходил в Ереване. Всё-таки, довольствоваться только рисованием и стоянием на вернисаже я не мог. Хотелось чего-то большего, а не просто бесцельно жить, плывя по течению в этой довольно мутной реке…

                Иногда в мастерскую заходили гости. И у меня там пару раз побывала одна подружка моей кузины Юли. У нас там была кое-какая эротика (я смутно помню). О.А. – её звали, и она была красивой барышней с правильными формами и строгим лицом. О.А. иногда заходила в гости к моей тётушке, чтобы выпить, поболтать и пожаловаться на свою судьбу. Там мы и встретились. Я её пригласил в мастерскую, и она провела со мной ночь. О.А. бы могла стать моей любовницей, но тут были психологические проблемы. У неё уже был любовник. Он тоже иногда заходил к моей тётушке. Он работал стоматологом-протезистом. Невысокий и довольно упитанный мужчина немного старше меня, но намного уверенней в себе. Честно говоря, становится вторым любовником О.А., мне совсем не улыбалось. Я стал её избегать, чтобы не найти на свою голову неприятностей. Она же слегка мной увлеклась и хотела продолжить наши тайные встречи. Кроме того она, к тому же, была замужем (тихий подкаблучник-муж) и у неё была двенадцатилетняя дочь. О.А. эротично одевалась, предпочитая чёрный цвет. В ней, по её словам, текла немецкая кровь. Возможно, меня это тоже немного возбуждало. Я всегда испытывал к немкам некую симпатию, вероятно идущую из прошлой инкарнации (наличие которой я допускаю). Что-то такое в них есть в этих немках, а что точно, сказать затрудняюсь. В общем, мы потом иногда пересекались у моей тётушки, но больше между нами ничего такого не было.

                О.А. нельзя было назвать сильно умной барышней. Она любила слушать нашу попсу и, помню, ей очень нравились тоскливые песни Тани Булановой. Сам же я не любил это всё, что считал примитивщиной, и в этом смысле был немного нетерпим. Я вообще плохо воспринимал и нашу поп-музыку, и даже американскую. Хотя мне нравилась лёгкая музыка 70-ых из своего детства, и я не против был той же АББЫ, Бони М, Джо Дассена, оркестра Поля Мориа, и так далее. Но меня сильно раздражали любовные тоскливые песенки и страдания. Видимо, по причине некой душевной чёрствости. А может это просто свидетельство моей некой духовной ущербности. Или же это свидетельство сильно меланхолической натуры, когда человек старается всего чрезмерно эмоционального по возможности избегать. Душа человека – потёмки, и не надо там сильно копаться. Есть только - нравится и не нравится. А почему – это Тайна за семью печатями. В общем, я не любил слушать попсу, и мне больше нравилась авангардная британская или немецкая музыка. И я про это уже писал… В общем, у меня и у О.А. были совершенно разные музыкальные предпочтения. А это уже о многом говорит, и слушать вместе с ней её любимые мелодии я вряд ли долго сумел бы. Даже если бы у неё не было мужа и любовника, которых я побаивался…

                А в сексуальном плане О.А. была, конечно же, женщиной яркой и желанной. В ней была изюминка, которая мне, явно тайному мазохисту, нравилась. И голос у неё был капризный и повелительный. Я бы даже сказал властный: «Куда пошёл!», «Я кому сказала!»… Тут уместно вспомнить мою первую женщину, с которой я прожил три месяца в 1988 году, которую звали Элен. Та барышня тоже была очень требовательной и властной. Я же тогда был совсем неопытным провинциальным юнцом. В общем, эта О.А. была похожа на ту Элен своим, так сказать, стервозным московским характером. Но я уже не был таким лопухом, и тут же становится подкаблучником совсем не желал. Секс это очень хорошо и полезно для тела и головы, но за него надо расплачиваться некоей свободой, к чему я не был готов. Я всегда был свободолюбивым юношей, - это и было моим основным препятствием для поддерживания отношений с противоположным полом. И я часто становился свидетелем, как женщина рулит, а мужчина ей подчиняется. Можно вспомнить того же Юру Махаона, которого жена потом выгнала и он  после этого тронулся умом. Юра же был настоящим мазохистом, и даже не латентным. И эта О.А. ему бы очень хорошо подошла. Но они как-то не пересеклись у меня в мастерской. Карма их не свела. Она бы точно ему понравилась. И он не испугался бы толстого любовника-стоматолога и какого-то там тихого мужа. А я, вот, испугался каких-то там неприятностей.

                На самом деле, как я понял уже позже, будучи помудревшим циником, - мне надо было с этой О.А. всё-таки поддерживать отношения. Надо было с тем же Юрой Махаоном создать некое трио. И заниматься сексом с ней втроём (хотя бы раз в месяц). Это было бы намного романтичней и интересней. Но тогда я был глупо эгоистичен и плохо разбирался в этом крайне важном половом вопросе. Тот же Махаон иногда заглядывал ко мне, в нетрезвом состоянии. Я же его начал тогда побаиваться, и напрягался на его пьяные визиты. Он иногда меня упрекал в том, что я виновник распада его семьи, так как я познакомил его с девушкой Ритой, в которую он влюбился, и которая потом уехала навсегда в Германию. Называл меня, по-доброму, мерзавцем. «Ведь это ты, мерзавец, меня с ней познакомил». Честно говоря, он где-то был прав. А с другой стороны, если он был неизлечимым эротоманом, готовым на всё ради сиюминутных плотских наслаждений, то разве я в этом виноват. Его пуританистая и строгая жена этого не вынесла и выгнала. Эта грустная история и, как говорил наш великий Лев Толстой, - каждая семья несчастлива по своему, а все счастливые семьи похожи друг на друга… Что-то в этом роде, насколько я помню…

                Один раз Махаон зашёл ко мне не один, а с двумя барышнями, которых звали Т. и О. С этой О. я несколько раз имел интимные отношения, но возобновлять старое мне сильно не хотелось. А Т. была девушкой  довольно сексапильной, я с ней виделся когда-то пару раз.  Возможно, Махаон хотел напоить девушек и устроить небольшой разврат у меня в мастерской. Я же этого устраивать не захотел. Не помню, по каким причинам. Видимо перед этим начитался астрологической литературы, и в очередной раз возжелал стать чистым и светлым (на меня это иногда находило). А, как известно, как только начинаешь хотеть чего-то такого возвышенного, то тут же подступают внешние соблазны и внутренние бесы активизируются. Махаон ушёл от меня сильно обиженный, да и барышни мной тоже остались недовольны. Мы все были не очень трезвы. Наверное, наблюдалось какое-то ноябрьской Полнолуние, и я не смог справится со своими хрупкими нервами, и чего-то там им сказал. Это сейчас я понимаю, что все мои морализаторские поползновения – это был самообман и страх себя потерять в пучинах Эроса. Ничего большего. И Махаон в этом вопросе был намного честнее. Настоящий мужчина всегда ищет приключения и к жизни относится веселее, как знаменитый поручик Ржевский. И женщины так любят и обожают.  Наглых, весёлых и циничных.