Гастрономические зарисовки к Ольхонскому вояжу

Когда завершается поход? Точно не в день возвращения в привычную обыденность, даже не после стирки «полукопченой» на костре одежды, а значительно позже: в день, когда тебя больше не спросят о том, как оно было, и не посмотрят на тебя одним из взглядов, которым одаривают людей не от мира сего, или в тот час, когда ты всё-таки решишь убрать термос в шкаф и, мельком взглянув в окно, прополощешь чайный пакетик в кипятке, или в ту минуту, когда ощутишь, что, вспоминая о днях минувших, ты больше не выпадаешь из реальности, а пульс остаётся в пределах нормы. В общем вернуться из похода и завершить поход – действия вроде одного порядка, но смысл в них заложен разный.

И, если первый уровень завершения похода мы с зелёным спальником прошли достаточно быстро, то термос категорически отказывается возвращаться в шкаф, а круги на воде от брошенного в информационное море «Ольхонского вояжа зелёного спальника» с каждым днём расходятся всё больше и больше.

– А где вы ночевали? На льду? И почему палатку нельзя было поставить на берегу?
– Ой, мужчин всего двое, а девочек семеро. И как же вы со всем этим справлялись? Ну, хоть чуть-чуть было страшно?
– А что вы ели? А на чём готовили? А как в туалет ходили?

Вопросов о разных походных разностях и сложных ледовых сложностях, как и неподдельного интереса, много, и это по-настоящему радует, приятно ковыряет открытый перелом в теле бытия, позволяя продлить жизнь впечатлениям и задержать завершение ледовой феерии. Кстати, на последний из заданных вопросов я всем отвечаю лаконично:
– Регулярно!
Ну, а какие ещё интимные подробности о стабильной работе пищеварительного тракта вы хотите услышать? Вот и я о том же. Но вот обо всём остальном рассказываю с упоением, рассказываю в сюжетах и гастрономических картинках.

***

Жёлтые пакеты гарантами продовольственной безопасности смотрели на окруживших их путешественников. На каждом из них чёрным маркером был указан либо срок подачи к столу, либо его узкая специализация: «холод», «хлеб», «фрукты». 
– Грузите в свои волокуш по одному пакету с едой, – распорядился Олег, – и запомните, кто в какой день «главный по тарелочкам».
И мы со всей ответственностью методом случайных чисел выбрали одного из десяти. Именно столько продуктовых наборов предстояло девяти едокам с аппетитом съесть за шесть завтраков, шесть обедов и шесть ужинов. А полдники? П-ф-ф, само собой и на полдники раскладка была предусмотрена.

При этом «главными по тарелочкам» на деле оказались трое: Олег, в роли отца заботливого и по долгу инструктора готовящий завтраки на всех, и я с Ларисой, по зову сердца, а может быть совести, и по умолчанию остальных путешественников добровольно заступавшие в наряд на кухню по вечерам.
– Ужин сам себя не приготовит, а ждать, когда инструктор дрова заготовит для палатки и для костра, потом сорганизует нам горячее – не дело, так не пойдёт, – не сговариваясь, решили мы в первый же вечер и надели поварские колпаки.

Хотя, как показывает практика, мужчины – непревзойденные повара. Практика нашего похода это лишний раз подтвердила. Каши, сваренные Олегом на сухом молоке, были именно той густоты, масленности, степени сладости и солености, которые и относятся к категории «в самый раз». А оладьи, которые вместо блинов на Масленицу пыталась пожарить привлеченная к приготовлению ужина Лида, в итоге на завтрак следующего дня смог довести до ума и до наших удивленных ртов именно он.

Так природа захотела, почему – не наше дело, но прописная истина заключается в том, что женщина пребывает в хорошем настроении, если ей за день удаётся попробовать как можно больше разных вкусов. Только женщина способна наслаждаться вкусненьким, извлекая из каждого кусочка, из каждой ложечки, из каждого глотка гамму чувств, и транслировать волны эмоций в сторону того, кто ей это удовольствие сумел доставить. И как бы вкусно ты не готовила, но не случайно самые искусные повара именно мужчины.

Провидению было угодно, чтобы мои волокуши стали рефрижератором для тех продуктов, которые в меню моей не спешной городской жизни практически отсутствуют: в жёлтом пакете с надписью «холод» мирно соседствовали свиное и куриное мясо, говяжий фарш, колбасы в ассортименте, пельмени с мясом, вареники с картошкой, карпаччо из куриной грудки, свиное сало, крабовое мясо. Вес пакета рождал уважение к организаторам похода, а его содержимое с каждым пройденным километром интересовало меня всё больше.
– Сало, курятину и крабы ем в любое время года и суток, – рассуждала я, прикидывая варианты своего походного рациона. – А говядину, свинину и картошку я же не ем, впрочем, как и колбасу, и сосиски, и рис, значащиеся в раскладке, что предъявил для ознакомления Олег. Или уже ем?

Да, вот такой пердимонокль случился в моих пищевых предпочтениях: свиное мясо и «даром не нать, и с деньгами не нать», а сало, извольте, хлебное, чтобы во рту таяло, да на ломоть дарницкого хлебушка его положить – готова есть и днём, и ночью.
– Откуда такая безоглядная любовь? – спросите вы.
– А почему вы решили, что безоглядная? – традиционным для меня способом вопросом на вопрос отвечу вам.

Кстати, опережая возможные намёки на мою национальную особенность, скажу, что предки мои родом с Илимской пашни, покоящейся сейчас под водами Братского водохранилища, и все, как один, из славян. Манера же вести диалог, отвечая вопросом на вопрос, есть особенность моего психотипа – основного внутреннего мотива поведения. Но тема эта уже из области нумерологии, а не гастрономии, хотя к походу тоже имеет самое непосредственное отношение.

– Сало свиное естся приятно, радуя душу мою! – продолжая традиции, добавлю порцию шутки. – А если серьёзно, то моё глубокое убеждение, что именно эта вкусняшка не только согревает в морозы изнутри, но и заботится обо мне снаружи лучше брендовых косметических средств. Нет, ломтики на лицо и под глаза вместо масок и патчей класть не нужно, а пару-тройку употребить внутрь непременно. И будете водить за нос окружающих, предъявляя им для сравнения паспортные данные и сияющее лицо. Хотя, конечно, не только сало приложило к моему лицу руки.

Вернёмся всё-таки на тропу, а точнее к костру, на котором уже вовсю кипел котелок с пельменями и варениками. Первые с мясом, вторые с картошкой, но кто их сортировать по отдельным котлам будет, когда уж очень кушать хочется, а вокруг непроглядная тьма леса с «неизвестно кто в нём живёт». Уставшие за первый день ледовых гуляний, разморенные горячим обедом и ужином в одной тарелке, девочки ушли обживать палатку, ангарская же диаспора в составе, собственно, меня, Ларисы, Александра и Олега продолжила коптиться у костра.

Да-а, и удивилась бы моя матушка, увидев, с каким аппетитом, забыв о былых контрах с отдельными продуктами, уплетала я и вареники с картошкой, и пельмени мясом, и добавку из них же. Это ж в городе я играю в «п-ф-ф, это я не ем», а в походе игры в стол, иначе зубы на полку. Подобная метаморфоза с вкусовыми пристрастиями случилась со мной не в первой: в Танзании и Монголии, помнится, жареная картошка тоже вкусной была. Правда, на хор-хог из свежайшей баранины, я себя так и не уговорила. Вот думаю, может быть, зря кобенилась? И стоит ради этого ещё раз съездить к берегам озера Хубсугул?

– Я бы булгур поела, – подкинув в костёр очередной полешек, мечтательно проговорила Лариса. – В меню на ужин значатся булгур и сосиски.
– Если женщина просит, то кто ей откажет? – поддержали все её затею. – Давай в пельменном бульоне и сварим немного. Остальное приготовим на завтрак. Раз ужин из графика выбился, то и меню завтрака подвинется.

Поворачиваясь к костру то одним, то другим боком, допивая оставшийся в термосе чай, с наивностью несмышлёныша слушала я истории о походных приключениях, случившихся с Олегом и Ларисой в их многочисленных походах и сплавах по рекам. Это ж сколько томов можно было написать, если бы я, как и они, с юности дышала горным воздухом, настоянным на альпийских дикоросах, умывалась в ручьях и минеральных источниках, ночевала в палатках и зимовьях, уходила за тридевять земель, а в город возвращалась, чтобы пополнить запасы продовольствия да просушить спальник? Мне, вставшей на тропу всего лишь три года назад, такое и не снилось!

В общем, наудивлявшись вволю и насмеявшись вдоволь, пожелали спокойной ночи Байкалу и всем «неизвестно кто в лесу живёт», и друг за другом вместе с распаренным от внимания к нему булгуром загрузились в свою половину палатки.
– Девочки, мы вам поесть принесли, – оповестили не меньше, чем крупа, распаренных в тепле протопленной палатки искательниц ледовых приключений.
– О, я пару ложек съем! – обрадовалась Ира, решившая в эту ночь нести вахту у печки. – Олег, где рукавицы? А поддув когда закрывать? А розжигом как пользоваться?
Пока печных дел мастера обсуждали что да как, я, сытая и довольная, завернулась в объятия пухового друга и погрузилась в сонное марево.

***

Утром второго походного дня, чтобы не нарушать отчётности, мы с отставанием от графика доели-таки вчерашний ужин, подвинув на неопределенный срок овсяную кашу. Чашечка кофе и котелок эмоций, выпитых на рассвете, наполнили душу до краёв, но тело требовало чего-нибудь посущественнее. Упаковав зелёный спальник вместе со всем остальным добром в рюкзак, то ли от утреннего морозца, то ли от бурлящих во мне эмоций, то ли от недвусмысленных намёков желудка я с притопами приплясывала у костра.

И вот тарелка уже приятно греет руки, а её содержимое ложка за ложкой исчезают во мне. Хороший же аппетит с утра нагуляла! Хотя чему удивляться? Булгур я и в городе предпочитаю другим крупам, а мораторий на сосиски был отменён ещё вчера. Впереди ждали километры льда и запас жирка вовсе не был излишеством. Честно признаться, в топке, снабжающей ходоков энергией движения, сгорало не только наеденное накануне, но и привезённое с собой, а бока при этом лучше хулахупа успешно шлифовались вожжами волокуш.

Поиграв в догонялки с волокушами, убегавшими от нас под напором Баргузина, за мысом Ижимей обнаружили благодатную картину: отсутствие ветра, наличие свободной ото льда и достаточной для костра полосы берега, пригодный для катания участок льда с нагромождением по краю небольших, но, на мой взгляд, живописных льдин, вполне подходящих для подиума. «Куй железо, не отходя от кассы», решил Олег и объявил начало байкальской сиесты.
– Идите, девочки, фотографируйтесь, катайтесь, отдыхайте, пока есть такая возможность, – выпроваживал нас старшой со своей импровизированной кухни. – А мы с Александром займемся костром и обедом.

Нам два раза повторять не пришлось! Взяв коньки и наряды, спешно ретировались в сторону катка и погрузились в пучину доступных нам развлечений, за которыми, как оказалось, с интересом наблюдал и шеф-повар, и его помощник. А что? Телевизор у многих на кухне – обязательная часть интерьера, но только у избранных он транслирует «фигурное выкаблучивание» непосредственно с места событий. В общем, пользуясь благосклонностью Байкала, девочки позволяли себе развлекаться, развлекаться и ещё раз развлекаться. А потом… Потом нас позвали «отобедать чем бог послал».

На единственный за весь поход горячий обед бог послал уху из консервов, бутерброды с сыром и салом, сосиски, оставшиеся от завтрака, компот из сухофруктов с добавлением свежих яблок. Уха, как и положено, была со свежей картошкой. При этом картошки у нас собой было, как гуталину. Оценив свои возможности и её несколько замороженное состояние, пару дней спустя расстались с половиной картофельных запасов, оставив их между камнями.

– И что, мороженая картошка не разваривалась, не раскисала, не сластила? – вот примерный перечень задаваемых вами вопросов.
– Хотя картошку я только по праздникам, то есть в походах, и ем, но вкус всё-таки помню. Картошка, как картошка! Опытным путём проверили, что замороженные кубики или дольки, смотря как вам нравится её нарезать, методом шоковой терапии погруженные в кипящий бульон, не успевают осознать быстротечность бытия и сохраняют форму и вкус до последнего удара ложки по дну опустевшей тарелки.

Убрав следы пиршества и заново обвязав полегчавший на вес обеда груз, Олег быстро догнал неспешно гуляющих ездовых путешественников.
– Чудесно время провели, но надо поторапливаться. Солнце через пару часов спрячется за скалы, а берег, сами видите, почти весь не пригоден для стоянки.
Вертикальные скалы либо осыпавшиеся каменистые береговые склоны, резко обрывающиеся в Байкал – преимущественный рельеф восточной стороны Ольхона, которую мы наблюдали в течение второго ходового дня. Если принять во внимание необходимость найти проход в лабиринте торосов, заваливших подходы к берегу, то выгуливать съеденный обед действительно времени не было. И, как бы тяжело не было идти, темп всё-таки смогли прибавить и уже через пару часов парковали волокуши возле узкой береговой полосы.

– Марина, посмотри, что у нас сегодня на ужин? – просит Олег. – Раскладка в оранжевом рюкзаке лежит.
– Не раскладка, а разблюдовка, – поправляет его Лариса, не одну собаку съевшая в деле организации общественного питания.
– Раз кто? – заинтригована я новым словом.
– «Раз-блю-дов-ка», а не то, что ты услышала, – смеётся Лариса. – Так говорят в поварской среде.
– Раз блюдо, два блюдо. Плов у нас сегодня с курицей и капуста салатная в рассоле.
– А давай в капусту ещё горошек добавим. В моём пакете как раз баночка имеется, только его разморозить надо.

Александр с Ларисой занялись организацией костров, благо дров на берегу нашлось в достатке, я потрошила пакеты, извлекая из них курицу, рис, масло, соль и приправы, попутно собирая в мягкое походное ведро воду в том её агрегатном состоянии, которое было в шаговой доступности: попросту ломала лёд на ближайшем к костру нагромождении этого добра.
Вскоре на одном из костров в котелках лёд неизбежно становился кипятком, а возле второго мы, греясь в ожидании ужина, жарили на прутьях кусочки сала и хлеба. Капусту заблаговременно отослали таять в тепле палатки, а баночка с горошком последовала в один из трёх котелков с гревшейся на костре водой.

– Вчера на ужин мы не съели салат с корейской морковью, – констатирует Лариса, изучая «разблюдовку». – Что нам мешает сделать это сегодня?
– Так у нас же капуста с горошком на подходе, – напоминаю я.
– На подходе, – на мгновение задумывается Лариса и, хитро улыбнувшись, озвучивает новую идею. – Значит добавлю морковку в плов. Ей там самое место!

Импровизации вечера на этом не закончились. Капуста в массе своей хоть и оттаяла, но всё равно в отличие от горошка оставалась довольно холодной. И как её можно довести до приятного замёрзшему организму состояния? Да-да, именно смешав с горячим пловом, что мы и делали в своих тарелках. Хвала производителям капусты! Хвала повару, приготовившему плов! Хруст за ушами стоял знатный.

– Дым, дым, я масло не ем! – вспомнив присказку из детского фольклора, я вытирала глаза, которые слезились то ли от дыма, то ли от смеха, растекавшегося вместе с дымом то в одну, то в другую сторону от нашего стола. – Вот уже второй день мой утренний кофе и без кусочка сливочного масла, и без ложечки мёда.
– Марина, а где та смесь для чая, которой ты вчера угощала? – передо мной с заинтересованным видом стоит Ира. – Ну, которая с имбирём, лимоном и мёдом. Уж очень она мне понравилась.
Да, эта домашняя заготовка холодным зимним вечером нашла своего поклонника. Я и сама с удовольствием добавляю ложечку в чай и запиваю им запекшуюся на костре дольку яблока. М-м-м, блаженство!

– Кто желает помыть котёл после плова? – Лариса обводит взглядом подобревшие за ужином лица. – Горячая вода и щётка есть.
– Я могу помыть, – говорит Настя, вызывая вздох облегчения у остальных непричастных к приготовлению ужина.
Постепенно у костра становится малолюдно и тихо. Сытые и довольные путешественники, позёвывая, перемещаются в протопленную палатку.

– Собери в отдельный пакет продукты, чтобы можно было завтрак по-быстрому приготовить, – просит меня Олег. – Надо будет пораньше выйти и пройти побольше, чем сегодня.
– Обедали долго, вот и отстали от графика, – выдаю я глубокомысленное заключение.
– Ерунда! Километры в графике ничто по сравнению с возможностью душевно пообедать у костра, – с удовольствием кота, объевшегося сметаной, улыбается Олег. – Мне такие посиделки даже больше вечерних нравятся.
– Овсянка подойдёт? По раскладке к ней бананы прилагаются.
– Прекрасно! Сварю вам овсянку с бананами. Подъём в семь.
– А у кого в пакете бананы, с которыми будет овсяная каша? – допытываюсь я у оставшихся у костра.
– В моих волокушах в пластиковой бутылке, – отвечает Настя, возвращая чистый котёл на кухню. – Я их в палатку отнесу, поближе к печке, пусть оттают к утру.
Вечерние хлопоты по хозяйству завершены. Можно подумать и о сне грядущем.
Хотя, что о нём думать, – сама себе сказала я, завернувшись в зелёный спальник. – Сон спать надо. Мысли о замечательном дне, о гостеприимстве Байкала одна за другой, как и лампочки, гаснут в засыпающем сознании.

***

– Сейчас меня покормят! Сейчас я буду кушать! – налюбовавшись рассветом, ознаменовавшим начало третьего ходового дня, спешу к котлу с кашей. – А где бананы?
– Я эти бананы, которые на самом деле оказались... грибами, вовремя опознал! – смеясь рассказывает Олег об утреннем сюрпризе. – Как донышко у бутылки срезал, так и вспомнил, что ещё в первый вечер бананы приказали долго жить. Эх, девочки, грибы от бананов не смогли отличить.
– Так и ты им только после вскрытия диагноз поставил. А по внешнему виду и не понятно было, кто в бутылке замёрз.

Вприкуску с батоном, тщательно испачканным мной клубничным джемом, каша и без бананов оказалась вкусной. Заварив в термосы чай с сушеным лимоном и собрав «ходовой перекус», возвращаемся к устоявшемуся уже утреннему алгоритму увязки и утряски волокуш. Сегодня их вес ощутимо утяжеляют поперечно-встречные порывы ветра и к вечеру, дойдя до середины восточной стороны Ольхона, мыса Ухан, мы все порядком подустали.

Первым делом, выбрав наиболее ровный участок льда, бригадным методом поставили палатку. Олег с Александром традиционно взялись забавляться заготовкой дров, обустройством проруби и разжиганием костров. А дрова сегодня были нарасхват! Ира комплектовала «палаточный резерв», отбраковывая полешки, не подходящие по размеру печи, Лариса, взяв в помощницы Лиду, командовала парадом на кухне, а мужчины со всей пролетарской ответственностью решали банный вопрос: палатку на берегу поставить, снегом по периметру обложить, дрова нарубить, печку установить и протопить, наносить из проруби воды холодной, нагреть на костре воды горячей и, главное, объяснить барышням технологию получения пара и технику безопасности. Мы чем могли, тем и помогали, то есть старались под ногами не путаться.

Утеплив ноги в бахилы, накануне похода сшитые для меня невесткой, решила вместе с Ларисой и Лидой соображать на троих в деле приготовления ужина. Правда, и две хозяйки на кухне не всегда уживаются, а три и подавно, но при всей разности темпераментов, бытового опыта и профессиональных навыков, которыми, как оказалось, владеет Лида, кормившая, с её слов, по 50 человек за раз, общий язык был найден. 

– Зажим, скальпель, спирт, огурец… Отставить! Это из другой постановки.
– Мясные наборы для солянки, ветчина, картофель, лук, всё-таки огурцы, но солёные, томатная паста, – перечисляла Лариса, выставляя продукты на стол.
Да! И стол раскладной у нас с собой был, и стульчики к нему в количестве шести штук. На волокушах и столовый сервиз при желании можно было возить от стоянки к стоянке.
– Девочки, отдайте оливки! – звук уходит в сторону палатки и вскоре недостающий ингредиент готовится погрузиться в водоворот сборной солянки. – Ага, вот и сметана.
– Лида, заводи тесто на оладьи, а ты, Марина, займись салатом. – Лариса, как и полагается опытному управляющему кафе, раздав ценные указания, колдует над солянкой.

Безусловно есть масса проверенных временем и желудками рецептов, но тонкости и нюансы приготовления блюд, бережно хранимые в памяти поваров и домохозяек, каждый раз придают очередному кулинарному творению особенный оттенок, отличающий его от собратьев индивидуальным почерком автора произведения. В кипящий котёл с традиционным набором продуктов для солянки без взвешивания добавлялись оптимизм, жизнерадостность и уникальное чувство юмора Ларисы. Свезло так свезло!

– Из чего сегодня салат будет? – интересуется заманенный расползшимися запахами Александр.
– Как обычно из ничего, – отвечаю любопытствующему, продолжая крошить крабовое мясо.
– Это как это? – Александр недоуменно провожает взглядом кириешки, отправляющиеся в кастрюлю вслед за остальным «ничего».
– Коко Шанель однажды сказала, что настоящая женщина должна из ничего уметь делать три вещи: шляпку, салат и скандал.
– Точно! – поддакивает подошедший к костру Олег. – Особенно скандалы хорошо удаются.
– Это мучение какое-то, а не оладьи, – словно в подтверждение слышим возмущенный голос Лиды. – Вот как я их без лопатки переверну? А они только прилипают да горят! Всё, жарьте сами.

Пока у костра горели «оладьины» страсти, Наташа колдовала над чучелом Масленицы. В заранее приготовленном для походного творчества наборе были воздушный шарик для головы, органза на стяжке для платья и кусочки шелка для рук. Соорудив из палок основу чучела и нарядив его согласно авторскому замыслу, дизайнеру пришлось проявить смекалку, чтобы шарик был головой, крепко сидящей на плечах, а не болтающейся на ветру.

Правда, и ветра в этот вечер на берегу не было, зато шёл снег, сказочно украшая собой всё и всех. Расположившись под прикрытием лап большой сосны, я любовалась снежным хороводом, искрящимся в свете налобного фонарика, и за обе щёки уплетала добавку солянки.
– Интересно, если я повторю эксперимент с солянкой в городе, то получится ли через вкусовые ощущения воспроизвести удовольствие этого вечера? – глядя на приготовления к чудодейству по сжиганию чучела, тихо сама с собой веду беседу. – Хотя вряд ли… Ларису я ещё смогу найти, даже котёл выпросить, но где я дым костра возьму? Такое в городе, увы, не повторить, как не старайся.

– Гори, гори ясно, чтобы не погасло! – звонко скандирует Настя, глядя на горящее чучело. – Солнышко, приди к нам!
– И солнышко, и ветер, чтобы всё раздуло, и желательно в спину, – добавил пожеланий Олег. А для усиления эффекта ещё и «побурханил» на все четыре стороны, прося у местных духов хорошего ветра и чистого льда.
То ли 40-летний походный опыт, то ли генетическая память предков одного из бурятских родов, то ли самоуверенность, считываемая пространством на уровне исходящих от него волн энергии, сыграли свою роль, но здесь он был свой и по духу, и по крови, и его слышали!

Дождавшись, когда закончится банный день, и просители упакуются в спальные мешки, горный ветер тщательно потрудился и раздул выпавший вечером снег, попутно напугав особенно впечатлительных девочек.
Мы с зелёным спальником раздуваться не планировали, поэтому, покрепче обняв друг друга, доверившись благоразумию духов и спокойствию спящего Олега, решили, что утро вечера мудренее. И правильно решили!

***

Утро четвёртого ходового дня легко могло стать иллюстрацией к анекдоту о любителях вчерашних блюд:
– Вчерашний борщ будешь?
– Буду!
– Завтра приходи.
Вроде и аппетит у всех был отменный, и добавки просили, но факт остаётся фактом: утром солянка приобрела статус вчерашней и по всем законам жанра стала ещё вкуснее. Внеся очередное изменение в меню, Олег повесил котелок над костром и, скептически оглядев оскандалившиеся оладьи, взялся их дожаривать.

– Вчера, видимо, были не в творческом настроении те, кто жарил. Вот у них ничего и не вышло, а у нас всё получается, – не без удовольствия отвечал шеф-повар на вопросы утреннего интервьюера.
– Дело мастера боится, да?
– Как к нему подойти просто.
– А как надо к нему подойти?
– С душой! Душевно. Главное, захотеть и процесс пойдёт.
– Спасибо нашим поварам за то, что вкусно варят нам! – продекламировала я в конце интервью популярную в походной среде речовку.
– Кушайте, пока горячее! – пожелал напоследок Олег, подливая на сковородку очередную порцию теста и отпивая уже остывший на утреннем морозе кофе.

И мы кушали, насыщались, уплетали, наворачивали, трескали, лопали, уминали, ели, в конце концов! Всё-таки богат и разнообразен русский язык. Каких только эпитетов в свой адрес не слышали торосы, на которых то и дело переворачивались волокуши. Как только мы не выражались, услышав ледовый гром.
Походное меню, оно же раскладка, оно же «разблюдовка», было не менее разнообразным.

Вечером мы с Ларисой решили провести ревизию продовольственных запасов и первым делом в установленную палатку собрали всё, что оставалось в жёлтых пакетах. А оставалось ещё дня на четыре сытой жизни.
– Это меню, это тебю, это снова меню… Я себя не обделила?
Поскольку финишная ленточка ждала нас уже через два дня, распределив продукты по дням и смысловой составляющей на «Это съедим непременно!» и «Зачем нам столько картошки?», перекроили меню на свой лад, привнеся в него авторский стиль, и решительно перешли на усиленный вариант питания.

Истраченные в борьбе с торосами калории было решено восполнить куриным супом с грибами, салатом из фасоли, соленых огурцов, колбасы и кириешек, натёртым сыром с майонезом и, увы, без чеснока, компотом из сухофруктов и свежих яблок.
Оставалось только определить вес и калорийность для каждой порции, распечатать экземпляр меню для утверждения руководителем группы и ознакомления отдыхающих и, главное, найти тех, кто это будет готовить. Двумя первыми задачами решили пренебречь и сосредоточились на комплектовании бригады поваров.
 
– Я остаюсь в палатке делать салат и тереть сыр, – чётко обозначила свой фронт работы Лариса, – Девочки, кто пойдёт варить суп?
– Так вы же вроде продуктами занимаетесь, вы и варите, – ворчит Лида.
Осознав, что при отсутствии договоренностей о дежурстве инициатива закономерно наказуема исполнением, я, как и героиня сказки А. С. Пушкина, ничего не сказала, «лишь хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море», то есть на его берег к костру, который в этот вечер пришлось развести практически на камнях. Глядя на то, как корнями цепляются за камни искривленные силой ветра редкие деревья, понимаешь, что значит жить наперекор и вопреки.

Понедельник решил не сдаваться и до последнего бороться за звание трудного дня. Узкая полоса каменистого берега немилосердно продувалась со всех сторон и желающих мёрзнуть было… не было желающих мёрзнуть. Ан нет! Нашлись всё-таки сознательные граждане. Голод, как известно, не тётка, и при всем богатстве выбора другой альтернативы не было. Хотя мешочек с сухарями в запасе имелся.
– В каком котле варить суп?
– В большом.
– Он полный воды.
– Отлей половину.

Ветер не только придавал скорость движениям по чистке картошки и лука, но и сдувал слова, не позволяя им дойти до адресата. Фыркая от недовольства, Лида загружала 12-литровый котёл продуктами согласно списку, доведя объём булькающего супа под самый рубчик. Если вы долгое время готовите как на Маланьину свадьбу, то руки-то помнят, глазомер-то выверен, навыки-то доведены до автоматизма.
– Лида, тебе же сказали, воду надо отлить. Кто всё это съест? Вычерпывай. Ещё вычерпывай. Ещё! – терпению Олега можно было лишь позавидовать.
– Больше готовить не буду, – в очередной раз фыркнула Лида, отчерпнув пару-тройку поварёшек.
– Будешь доедать сама…

И всё же, несмотря на разночтения и разногласия, «совместный труд для моей пользы – объединяет». Особенно способствует объединению ледяной ветер, загнавший нас вместе с котлами под крышу палатки. Такое послабление дисциплины стало приятной компенсацией и заслуженной наградой за мытарства понедельника.
Мой зелёный друг, взмахнув перьями, с радостью укутал мои ноги, а горячая тарелка заботливо согревала несколько подмёрзшие за время готовки руки. Сытая серёдка и шутки-прибаутки бывалых туристов веселили края. Что ни говори, а понедельник при всей его тяжести может быть лёгким в кругу отзывчивых оптимистов!

***

Кофе в постель для одних – привилегия, для других – традиция, для третьих – сюрприз. А для меня, просыпающейся в спальнике на льду Байкала, горячий натуральный кофе, поданный самой себе в крышке термоса, стал первым глотком удовольствия, которое удалось растянуть на весь день. Поэзия этого утреннего действа была по походному прозаичной. Приоткрываешь один глаз на отёкшем от обилия сала и ветров лице, находишь среди дров возле печки термос, привстаёшь, не разрывая объятий спальника, и дотягиваешься до вожделенного источника божественного напитка. А потом, тряхнув кудрями, садишься поудобнее и ставишь утро на паузу…
– С днём рождения меня!

Мечты сбываются, если их мечтать. А мечтала я именно о чашечке кофе, поданной в утро дня рождения не в постель с видом на городские огни, а в зелёный спальник с видом на льды Байкала, и ещё о ломтике батона с паштетом и сыром, и о тарелке каши. Но завтрак в этом отеле в постель не подавали, поэтому мне пришлось выбираться из палатки наружу.

«Ружа» встретила утренней свежестью и дымом костра, возле которого уже кипела не только каша, но и походная жизнь. Лариса сервировала бутербродную тарелку, Олег удобрял кашу маслом, а мы занимали места с видом на байкальские просторы. Ни тебе советских газет, ни тебе интернета, ни тебе телевизора с новостным блоками, портящими аппетит. Здесь, на берегу славного моря, всё натуральное, естественное, умиротворяющее. Эх, как же это замечательно, что я родилась именно в этом уголке Земли!

Сидя на корне дерева и любуясь работой художника, сотворившего неповторимую в своей красоте картину «Утро во льдах», представила в своей во всех смыслах светлой голове сценарий лучшего дня рождения и, проглотив последнюю ложку каши, приступила к его воплощению в реальность.

Сначала групповая пробежка по горизонтали льда, затем персональный забег по вертикали склонов мыса Уншуй, далее последовательно шли коллективное погружение в тарелки с борщом, личное творчество по лепке торта, индивидуальное первенство в соревнованиях по гольфу на льду, и, наконец-то, спальниково-палаточный банкет.

– Дорогая редакция! Спасибо вам за рецепт. Авокадо мы заменили отварным картофелем, а креветки – поджаренным салом, но в целом ваш рецепт салата из авокадо с креветками нам очень понравился.
Полагаю, что и нам бы салат из авокадо с креветками очень понравился, но мы их заменили на кукурузу, огурцы, колбасу и… точно, кириешки. Этого добра у нас было в достатке, как и сухарей.

– Саша, поломай спагетти, а то их в котле не промешать, – просит Лариса незаменимого Александра, буквального спасшего Олега от главной роли в другом сценарии по мотивам «Свадьбы в Малиновке». Двое мужчин в любом походе однозначно лучше, чем один, а уж в ледовом походе и подавно, тем более мужчин, отличающихся умом и сообразительностью.
– Держи! Я правильно поломал? – улыбается всегда жизнерадостный Саша.
– Не по ГОСТу, переломай заново, – в унисон его настроению шутит Лариса.
– Мне спагетти без фарша, – отсылаю свой заказ на кухню. – Налопалась борща и могу позволить себе снова покобениться.
– Что ж ты сыру сыпешь, как украла, – поддевает меня Лариса, накладывая очередную порцию пасты «Болоньезе». – Сыра в пасте много не бывает!
Паста «Болоньезе», фирменное блюдо клуба путешествий «Моя траектория», быстро готовится и ещё быстрее исчезает с тарелок походных гурманов. А почему бы в следующем походе нам не замахнуться на фетучини с курицей и грибами в сливочном соусе? Главное, не перепутать их с бананами.

Этот ужин отличался от всех предыдущих не только разнообразием блюд, но и атмосферой удовольствия, источником которого, в первую очередь, была я сама. В отличие от ослика Иа мне посчастливилось и подарок любимого цвета и размера получить, и именинным тортом угостить гостей, и душевными пожеланиями наполниться. Хотя и за ослика Иа можно порадоваться: с друзьями ему точно посчастливилось.

Сытое тело млело в тепле зелёного спальника, а наполненная счастьем душа пела что-то из репертуара Фунтика и крошки Енота одновременно. Маленькая девочка с хрустальными мечтами и стальным стержнем воли внутри ликовала: праздновать день рождения с каждым годом становится всё интереснее и интереснее. Ведь в один прекрасный день она разрешила себе все желания, разрешила просто хотеть!
Для полного счастья не хватало одного: ответа на вопрос о том, где же я хочу отпраздновать день рождения через год? Мест мной неисхоженных ещё ходить не переходить, а траекторию непременно нарисуют. Знаю одну артель опытных художников.

***

Каши бывают постными, бывают на молоке с маслом, а бывают с добавкой грусти расставания. Такие каши варят в последний день похода и едят без особого аппетита. Просто надо есть, а то сил идти не будет. Взрослые всегда так говорят. И ещё они говорят, что там, где заканчивается одно, обязательно начинается другое, а вместо точки в конце предложения всегда можно поставить запятую или многоточие, оставив приоткрытой дверь в новые приключения…