Отец Герундий и пустота

Отца Герундия настиг сон. И во сне он знал, что один. В безмерной пустоте и бессчетном времени. Даже обернуться и посмотреть было не на что – все одна порожняя чернота. Словно бы колодец, но без стен, воды, ведра и вообще без ничего, даже эха нет. Вокзал без поездов – и тот поживее будет.

Видя это и немного смущенный, ибо перед тем ему снилась пасека на Укоке, где озера, холмы и небо изливаются в тебя словно мед отрадный, отец Герундий размыслил так: «Ежели я знаю, что я один, стало быть уже не один».

«Ну ты завернул, отче!» – ехидно хохотнул некто из нигде, которое одно и существовало. Голос был неслышимый, но мужской.

Тут возликовал отец Герундий, потому что провокация удалась. Кто-то ж ему ответил, пусть даже почитающий себя его частью неотделимой и, видно, по натуре глумливой. Часть там или нет – дело третье, а штука себя явила, выставилась на свет, и теперь не отбоярится просто так.

«Назовись немедля!» – мысленно потребовал он, улавливая смущение того самого, кто ехидно спрашивал, желая дурачка подловить, да попался как сом на лапу.

«Ну… Как бы…» – начал мяться тот.

Отец Герундий был терпелив, но повода отнекаться не давал. И с собой, и с паствой привык держать себя хоть и сдержанно, но сурово. Иначе как?

«Продолжай», – веско молвил он, мысленно хмуря брови.

«Да чего уж там! – выпалил отчаянно некто, словно кидая шапку под ноги, если б оно было чего кидать. – Пустота! Зови Пустотой, – и добавил шепотом: – Я всегда внутри и всегда пребуду».

«Это поглядим, – не поддался отец Герундий. – Имя или суть?»

«Союзно. Тебе-то что?» – огрызнулся Пустота.

«Коли ты, Пустота, пустой, кто же из тебя говорит?»

«Не ясно что ли? Ты во мне отражаешься, а я в тебе – вот и говорим».

Если уж входил в колею отец Герундий, вытолкать его было трудно. А колея его тянулась небесной радугой от сердца до той пасеки под холмом, что еще недавно мрела во сне. И решился он на шантаж:

«Яви мир и человеков и все прочее, а прочего среди – луговую пасеку на Алтае. А то я от тебя отринусь, будешь отражаться в чем хошь. Долго ли протянешь тогда?»

Испугался Пустота. Явил луговую пасеку. И еще коней на водопое.

Против них отец Герундий не возражал.