Сага о кошках

 
Вступление

    Много лет в нашей квартире жила большая и очень  любившая друг друга и нас семья кошек.  Я никогда раньше не думала,  что у животных может быть такое богатство отношений между собой, что они,  так же как люди,  различаются характером, степенью интеллекта, настроениями, отношением друг к другу. И сейчас мне хочется отдать их памяти тот дар верной,  всепрощающей любви, которой  наши маленькие друзья  дарили нас.

Тимушка

   Нашей первой любовью был Тим. Когда мы с Костей решили,  что невозможно прожить жизнь и не завести кота – мы отправились на Птичий рынок . Тимушку  мы увидели почти сразу, недалеко от входа. В этот серый , пасмурный день, когда все прочие котята прятались по сумкам и на груди у хозяев, он  скакал белым огоньком  по плечам своей  четырнадцатилетней хозяйки. Она не продавала Тима –он остался последним,  не подаренным друзьям, и  она принесла его сюда –белоснежную фарфоровую статуэтку с широко расставленными  золотыми глазишками и четырьмя рыженькими пятнушками на спинке. Девчушки обрадовались  нам не меньше, чем мы им, и все, вдруг став очень  счастливыми, несколько минут стояли, улыбаясь и не желая расставаться.
    Костя,  онемев от счастья, бережно вез Тимушку на груди, и весь  троллейбус улыбался, глядя как из-за борта его школьного пиджачка то высовывается, то исчезает маленькая  белая мордочка. Тимушка горевал целую неделю. Он ходил по квартире и жалобно, как птенчик, «тинькал». А мы носились за ним со всякими вкусностями. Потом Тимушка обжился у нас и каждое утро прибегал ко мне в постель  целоваться. Я спасалась от него, пряча голову под подушку, но Тим раскапывал меня и там.
   Тимушка прожил у нас пять месяцев .Он незаметно ускользнул из квартиры, когда приходила соседка.  Двое суток мы напрасно искали его. Недавно, спустя много лет, в соседнем дворе я увидела котика,  как две капли воды похожего на Тима. И мне хочется верить, что это был его сын. Мы долго не могли забыть Тимушку, его изящную, гармоничную красоту, забавные выходки  и неиссякаемую любознательность, с которой наш милый друг исследовал тайну ревущего унитаза.

     Тиль

     Вторым был Тиль – он же грозный Атли-Аттила . Когда Костя, не в силах вынести горе от пропажи Тимушки, увлек меня на Птичий рынок, оказавшийся в тот день закрытым, какая-то бессердечная женщина, увидев состояние Кости , подсунула нам  за огромные деньги бедняжку Тиля, которому едва ли шла третья неделя. Тиль помещался на  моей ладони и совсем не умел ни есть, ни пить. Три дня я кормила его из пипетки и давала слизывать молоко с пальца. А на четвертый день Тилюшка, перед которым я поставила чашку с молоком, вдруг наклонил головку, как-то ошеломленно лакнул раз-другой и – начал пить! Но проблемы этим не исчерпались. У Тиля оказались глисты, болел животик и он  орал так, что мы прозвали его «вечно вопящим». Конечно, мы  быстро вылечили малыша.
   Тиль не был похож не Тимушку – скромный, серенький, зеленоглазый котик с блестящей шорсткой,  по которой симпатичные полосочки кольцевали его шейку, спинку и бока, невысокий и весь какой-то  кругленький. Но это не помешало ему стать отважным бойцом.
   Когда Тилю исполнилось два месяца, к нему  в гости стал приходить с  соседнего балкона огромный, добродушный,  бархатный Вася. Сначала  он, лежа на балконном столике, просто с интересом  наблюдал за Тилькой, потом  начал его дразнить: спрыгивал вниз, а когда крошка Тиль отважно несся на него, чтобы задать трепку, Вася вскакивал на стол и пренебрежительно смотрел, как малявка Тиль  расхаживает с грозным видом внизу. Однажды Тилюшка ухитрился вскочить удирающему Васе на спину и несся на  нем через весь балкон, как акробат на лошади. Зрелище было неописуемое!
   Потом Васе надоело удирать и он дал Тилюшке урок хороших манер. С тех пор они стали лучшими друзьями. Вместе ели и спали в обнимку на солнышке  на нашем  балконе.
Я не очень хотела брать сразу нового котенка, и Тилюшка, видимо, это чувствовал. Он был очень скромен в выражении своих чувств. Приходя ко мне на постель пообщаться, он не прижимался, не мурзявил,  а устраивался рядышком и ждал, когда я поглажу его по спинке и скажу:  «Конечно, конечно люблю», после чего  он начинал тихонечко, удовлетворенно мурлыкать.
   Я выносила его на травку рядом с домом. Первый раз Тиль оробел, спрятался в кусты,  просто    лежал на  солнце, разморенный теплом и ароматом разогретой  травы. Однажды на  него напал какой-то дворовый котик. Тиль тут же ринулся в бой и прогнал чужого. Потом долго дрожал, возбужденный  схваткой.
   Как-то Тиль, уже взрослый,  нахально напрудил лужу в коридоре. Я, возмущенная, стала  темпераментно выражать  ему свое негодование, больше морально, чем физически. Тиль упал на бок – сдался – и нежно-нежно начал мне что-то мурлыкать - извинялся!  Как-то мне пришлось уехать на несколько дней . Когда я вернулась домой, Тиль  минут сорок бегал за ной по квартире как пришитый и, наконец, очень громко и выразительно сказал: «Рао!»
   Костик возился с ним ужасно шкодно: он гладил Тилюшку  до тех пор, пока тот не валился на бок и не начинал мурлыкать. Тогда сын запускал ему в бок  руки и начинал им «мыть пол». Как-то я  услышала возмущенный вопль Кости: «Вот пересажу тебя в свое тело – будешь тогда знать как кусаться!». В общем, жили весело!
   Через три года Тилюшка стал тосковать и тогда мы нашли на родном Птичьем рынке – Тигру.
   Он был уже подросток – крупный, бархатный, бело-рыжий, такой же златоглазый как Тим и абсолютно равнодушный и к нам и новой обстановке. Я выбрала его, такого взрослого, вспоминая, как мучилась с крохотным Тилем, но я  не могла знать тогда, что придет  время, когда Тигра станет  неотъемлемой частью моего сердца!
   Тиль страшно обрадовался Тигре (он, бедный, обрадовался однажды даже соседской черепахе, которая злобно шипела на него). Тилюшка бегал за  появившимся другом по пятам, ласково что-то говорил ему, но Тигрунька  Тиля игнорировал. Тогда взыграл  буйный нрав Аттилы и он слегка  Тигру  вздул!
   В доме воцарилось кошачье счастье. Тиль стал Тигре родной матерью. Он вылизывал  его, отдавал  свое мясо, пищал  котеночным, тонким голоском, клянча кусочек вкусненького, который неизбежно доставался Тигре.  Заметив, что Тиль стал худеть, я пресекла это иждивенчество, не позволяя Тигре, уже  съевшему свою долю, лезть еще и в чужую чашку.
   Соседский Вася принял появление Тигры так же спокойно, как и прежде - Тиля,  и я часто любовалась летом, как три кота в обнимку сладко спят на теплом кафеле балкона. Но потом Вася упал с балкона, год где-то пропадал, а когда вернулся – коты не узнали друг друга и стали страшно драться. Соседка загородила проход на балкон  скользким пластиком и однажды, когда мы были в отъезде, Тиль не сумел преодолеть эту преграду на уровне десятого этажа. Тигра остался один.

      ТИГРА
               
  Мне трудно начинать описывать этот период нашей  жизни – так он был наполнен событиями совместного бытия, такой глубокий след любви и, не побоюсь этого слов, взаимного понимания и близости оставил он в жизни нашей  маленькой семьи.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ