Палитра эмоций

1 Удивление

- Ну откуда он такие задания берёт? - Лена повернулась к зеркалу, показала язык своему отражению, обречённо вздохнула, и опять уставилась на чистые листы формата А4.

- Нет, конечно, он - дядька неплохой, заслуженный, и всё такое, но как начнёт свое "Не верю!", так бы и убила! Почему ему мало, чтобы я просто изобразила удивление? Так нет, помучить меня решил!

- Леночка, - передразнила она учителя, - а вам сегодня будут отдельные домашние задания. Изобразите - ка, дружочек, три наброска эмоций: первый лист, это удивление - восхищение, переходящее в щенячий восторг; второй, эмоция удивления - испуга на гране нервного срыва; и, наконец, третий, это удивление - тихая радость. Подсказка: присмотритесь к линиям глаз, бровей и уголкам рта!

Голос и интонации получились такими узнаваемыми, что Лена захихикала от удовольствия. Стало как - то полегче.

- Момент, Маэстро, держите лицо!

Перед глазами мигом появилось удивлённое лицо Петра Анисимовича.

- Вы заказывали удивление - восхищение? Вот вам: брови - поднимаем, глаза - расширяем, рот - открываем, уголки - чуть вверх, подбородок - вниз! И усики вверх, для пущего щенячьего восторга!

Второй лист уже манил своей возможностью безнаказанно продолжить хулиганство!

Удивление - испуг  быстро проявился изломом напряжённых бровей и опущенными уголками чуть приоткрытых губ, которые застыли в скорбной попытке сказать "Нет!"

- Ну, а теперь, Маэстро, давайте изобразим тихую радость, происходящую от удивления при встрече с самой талантливой ученицей Еленой, звездой Художественной школы! - продолжала хихикать девочка, заканчивая третий набросок, - Вуаля, получите, распишитесь!

Она прикрепила листы к мольберту и отошла пару шагов назад, как учил Маэстро Петр Анисимович.

И застыла от удивления!


- Это всё - я? - она резво побежала к зеркалу, - Надо непременно запомнить, какое у меня сейчас удивление, Вот, точно - переходящее в ГРОМКУЮ РАДОСТЬ!



 Зависть

- И как её, эту проклятую зависть нарисовать, - Лена честно пыталась вспомнить, о чём рассказывал на уроке Маэстро, но в голове ничего не проявлялось, кроме … Нинки. Вырядилась, как попугай, волосёнки покрасила в сине – серый цвет, будто бабулька из прошлого века! Ну, вот все и пялились на неё, хихикали, не до урока было!

- Да нафига мы эти эмоции должны учить! – чистые листы уже летели в папку, когда что – то остановило начавшийся ураган.

- Завтра все будут сдавать домашку, а я?

И, как обычно, перед глазами Лены возникли картинки: вот поднятые в недоумении брови Петра Анисимовича, ехидно поджатые губы Нинки, пристыженный поворот головки любимой подружки Валюшки. Вале всегда было стыдно, когда кто – то из класса, а особенно Лена, что – то выкаблучивала. Учителя говорили, что у неё слишком высокая способность к эмпатии. И, что это проходит с возрастом.
Насчёт эмпатии Лена не очень понимала, но Валюшку любила, в обиду не давала, и старалась не огорчать.

- Ох, повезло тебе, Доча, с подружкой, - не раз говорила Мама, - она у тебя как камертончик ходячий, душой фальшь чует!

- Ладно, раз совсем ничего не понятно, пойдём, как учит Маэстро, от печки, то бишь от словаря. – девочка привычно начала разговор сама с собой! - Так, «завидовать – смотреть недоброжелательно», как раз подходит!
Лена подошла к зеркалу и задумалась, вспоминая, на кого же лучше получится посмотреть недоброжелательно. И тут же решила: на Нинку, на выпендрёху несчастную!
Она вернулась к телефону и ещё раз прошлась по словарю.
« Чувство досады, вызванное благополучием, успехом другого.»
- Это что ж такое получается, у Нинки – успех, а у меня – досада? Вот, блин! С чего бы это? Может, с того, что на неё весь класс пялился? И Ваня – тоже?

Лена повернулась к зеркалу и застыла в гримасе: глаза – вприщур, взгляд опустить; губы чуть поджать, особенно нижнюю, чтобы кривенько получилось, неровно; брови сдвинуть к переносице, прямо дугой. И голову чуть повернуть. Нет, не поднять, а то получится свысока, а просто повернуть, будто смотреть не хочу, немного – досада, немного - обида.

- Вот и зависть получилась! Настоящая! Моя личная, неповторимая и уникальная! Кто – молодец? Ленка -молодец! – заорала во весь голос юная художница и пустилась в пляс.

На этот раз она исполняла лезгинку с карандашом зажатым между носом и верхней губой! Чем не усики горячего джигита!
 



Любование

- Мама, смотри! - Лена развязала старинные бечёвки большой "наследственной" папки и вынула акварельный лист.
- Что это, - заинтересованно потянулась к столу Мама.

Она знала, что в этой папке, торжественно подаренной внучке в день поступления в Художественную школу и принадлежавшей её прадеду, Лена хранила только самые важные рисунки.

- Вот!
На стол лёг карандашный портрет.
- Ленок, но это не твоя рука, - удивлённо подняла глаза Мама.

- А больше ничего не хочешь сказать? - сощурилась в хитрой улыбке Лена.

- Доча, так это ж ты! Ну, точно, как это я сразу не увидела! Ты тут такая необыкновенная, красивая, взрослая!


- Да, да, да! Это - я! - кружилась по комнате девочка, изображая что - то среднее между вальсом и галопом. Удивительным образом этот танец точно отражал переживаемое ею состояние восторга и опьянения.

- Ну, теперь пришло время назвать автора этого шедевра, хотя, я, кажется, смогу угадать! Можно?
- Даже и не гадай, это Ваня, они начали тему портретов с натуры, вот я и села позировать. Ну, скажи, ведь клёво получилось! - не унималась юная модель.

Вечером, когда дети легли спать, вернее, закрылись в своей комнате и уткнулись в телефоны, родители ещё раз открыли "наследственную" папку.
- Да уж, попал Ванюшка, я давно замечала, что он неровно дышит к нашей доче, но, чтобы так!

- А ты как думаешь, я тебя в каком классе заметил? - улыбнулся Папа.

- Ну, ты же рисовать не умел, всё норовил то за косу дёрнуть, то портфелем стукнуть, а тут - просто любование бесконечное.

- Творческие натуры, они всегда в свои модели влюбляются. Без этого никакого шедевра не сотворишь!

- А ты думаешь, это - прям шедевр, - подняла дугой бровь Мама.

- А вдруг? - засмеялся Папа.

 

Гнев

- Я тебя ненавижу! - кричал Ваня.
И то, что он кричал, а не говорил обычным спокойным тоном, ошеломило Лену до такой степени, что она не могла вникнуть в смысл слов, которые он выкрикивал снова и снова.
- Я ненавижу тебя, не приходи к нам, никогда, слышишь, Уходи, уходи, ненавижу! И подарки свои забери, Я их всё равно выкину!
Дверь на лестничной клетке этажом выше, где жил Ваня, захлопнулась, а чуть позже тяжёлые шаги и невнятное бормотание проследовали вниз, к выходу.
- Наверное, отец приходил, и опять - пьяный, - вспыхнула Лена, - и когда уже это закончится! Вот гад, сам не живёт, и семье не даёт!

Через минуту она уже тарабанила в Ванину квартиру кулаками, потому что звонок молчал.
- Нет меня, - сказал, наконец, Ванин голос из-за двери.
- А я - есть! Открывай, поговорить надо, а то дальше колотить буду! - решила не отступать Лена.
- Не открою, так говори!
- Да слышала я всё, открывай!

- Плакал, поэтому и не открывает, стесняется, думает, что я дура совсем и считаю, что мальчишки не должны плакать, - решила девочка, и для пущей демонстрации своей решимости затопала ногами.

Дверь вдруг неохотно приоткрылась и впустила Лену.

Ваня стоял бледный, заплаканный, казалось, что он еле держится на ногах. Будто это и не он вовсе только что орал на весь подъезд.

- А давай ему сделаем, - неожиданно предложила Лена, - гадость такую, чтобы вообще никогда больше не появлялся, не позорил вас!

Непривычно тусклый взгляд друга распалил начавший было затухать праведный гнев, девочке хотелось ... сама не знала, но что - то сделать, лишь бы Ваня перестал быть таким.

- Мама уже всё делала, говорят, это - болезнь, - ответил Ваня глухим, незнакомым голосом. - И его жалко, ведь хороший был, весёлый, меня рисовать учил, плавать, в футбол играть ... - продолжал мальчик бесцветным голосом, будто сам уже не верил, что это всё было. - Хорошо, что мама сегодня в командировке, не видела его.

- Так ты сегодня один будешь ночевать? - оживилась Лена,- пойдём лучше к нам, вот Витёк обрадуется!

- Нет, не пойду, - Ваня отошел к окну и оттуда, будто издалека, к девочке приплыли необычные взрослые слова:

- Мне надо привыкать с этим жить! И маму беречь!

Он не смотрел на подружку.

Он вообще ни на кого не смотрел.

Но Лене вдруг показалось, что она после этих Ваниных слов стала маленькой, глупой, слабой и пустой. Вместе со всем своим праведным гневом.

Страх

- Мама, ты приехала! Наконец - то хоть наемся, соскучилась по мамино-вкусняческо-доотвального обеда! - Лена влетела на кухню, с размаху ткнулась в Мамин фартук, схватила со стола огурец, вкусно хруснула, и затараторила:
- Ты вот ничего ещё не знаешь, а у нас тут новость такая: моя Валюшка теперь - герой!
- Ну, привет, моя вечно голодная дочь, - смеясь, остановила её Мама, - переодевайся, мой руки, а потом - за стол, мы уже пообедали!

Когда, наконец, Лена наелась, а Мама насмотрелась на свою жующую ненаглядность, девочка продолжила:

- Ну, вот, я ж тебе про Валюшку не дорассказала! Представляешь, к нам сегодня целая делегация из МЧС приходила! Все такие важные, в форме, с подарками и цветами. Мы сначала ничего не поняли, пока они грамоту не зачитали!

А дело было так.

Валя в магазин пошла через поляну, возле речки, ну, так быстрее. Там Тимур со своим пёсиком тренировался, палку ему кидал. Тимур думает, что, когда вырастет, со своим Тошкой на границу служить пойдёт. Не верит, что к тому времени его Тошка уже дряхленький будет. Но Тимур говорит, что ему до армии всего каких - то одиннадцать лет осталось, надо успевать натренироваться!

Ну, вот, палка улетела в речку, Тошка - за ней, а Тимур - за Тошкой.
А там прямо водоворот какой - то. Тимурчик тонуть начал, он же мелкий ещё! Руками машет, глаза выпучил, а крикнуть не может - горло сдавило.

Валюшка прямо в одежде в речку сиганула, достала его и на берег вытолкала. Потом только взрослые увидели, скорую вызвали! - Лена гордо приосанилась и добавила:
- Не зря я её всегда защищаю, в обиду не даю, видишь, какой герой получился!
- Да уж, без тебя, да без Микишки, и квас не упарится! Ты мне скажи, как это наша Валюшка, такое нежное и хрупкое создание, которое всего на свете боится, смогла решиться на подобное!

- Вот и корреспондент её об этом спросил, а она заплакала, и сказала, что от страха. Сильно испугалась, что Тимур утонет! Её спросили, давно ли она с Тимуром дружит, так она совсем растерялась, говорит, что с позавчера, когда вытащила.
- Слушай, а когда это она плавать научилась? Ты ж сама говорила, что она в речку только по пятки заходит!

- А она и не умеет! - удивлённо подняла глаза Лена, - ей только сегодня подарили сертификат в бассейн для начинающих! Там просто куст такой, она одной рукой за ветку ухватилась, а другой Тимурчика за шкирку тащила.

- А пёсик утонул? - Мама не знала, что сказать, поэтому спросила про Тошку.
- Нет, что ты, он сам выбрался, только очень расстроился, что палку потерял! Ну, ладно, давай телек включать, сейчас по местным новостям Валюшку будут показывать. Эх, жаль, что я с ней тогда в магазин не пошла!

Уже вечером, укладываясь спать, Лена вдруг прижалась лицом к Маминым рукам и невнятно забормотала:
- Нет, правда, Мам, я теперь поняла, что без страха никакого геройства не бывает, одно безрассудство. Геройство - это когда за кого - то становится страшнее, чем за себя! Правда ведь?



Восторг

- Ну вот, как ветра задули, сразу - обрыв линии, опять без света будем сидеть, - недовольно бурчал Папа, - в кои века свободный вечер выкроился!
- Лена, посвети фонариком, я сейчас свечку принесу, играть будем! - Витёк даже обрадовался, он любил домашние игры гораздо больше, чем всякие там телефонные.
Вместе со свечкой на столе появились наборы карточек из разных настольных развивашек.
- Да мы уже в них сто раз играли, - продолжал капризничать Папа, - надоело!
- А мы сейчас новую игру придумаем, чтобы не надоевшая была! - Мама строго взглянула на Папу и рассыпала несколько карточек на столе.

- Предлагаю новую супер - пупер замечательную игру! Правила такие: первый игрок берёт карточку, переворачивает её, читает, что там написано, и говорит первое, что приходит в голову. Потом передаёт следующему игроку по кругу. Тот должен сказать первое слово и придумать своё! Всем понятно?

- А если игрок читать не умеет? - Папа никак не мог успокоиться от постигшего его расстройства.
- А у него есть, слава Богу, Папа, который может помочь малолетнему сыну! - весело ответила Мама.

- Тогда я, чур, первый, - закричал Витёк и выбрал из вороха карточек самую нижнюю, - Во, Папа, читай!

- Восторг! - прочитал Папа и забурчал, - ну, прям в тему!

- Восторг, это когда много - много мороженого, заорал Витёк с такой радостью, будто это лакомство уже лежало перед ним.

- Восторг - это много - много мороженого, а горло потом не болит, - подхватила Лена.

- Восторг - это - горло потом не болит, и можно идти в поход! - поделился Папа своей давней заветной мечтой.

- Восторг - это все вместе поднимаемся на самую высокую гору! - продолжила Мама.

- Восторг - а там воздушный шар! - подхватил Витёк! - Папа, давай, ты будешь воздушным шаром, а я на тебе летать буду!

- А мы с Мамой птицами будем, Мам, давай Бабулины шали у нас крыльями будут!

- Ура, полетели! - закричало семейство Ивановых хором!

- Вчера пришлось пораньше спать лечь, как скучно, когда свет и связь отключают! А у вас что там за визг с топотом слонов был? - поинтересовалась соседка снизу, когда Мама утром пошла на работу.


- Да ничего особенного, у нас был обыкновенный ВОСТОРГ!