Цветы милосердия

Дурнушка Настя, медсестра, сразу смекнула, что к чему, когда еще разговаривали в присутствии стажера-египтянина, когда выяснилось, что у инфарктника и египтянина – общий знакомый, профессор-микробиолог Маслов. Образованных никто не любит, особенно не любят образованных те, кто получил образование после 1991 года. Настя невзлюбила старого очкастого инфарктника. У него ко всему был еще и диабет, Насте было предписано измерять уровень сахара 4 раза в сутки. Настенька манкировала своими обязанностями, инфарктнику приходилось ее уговаривать, наконец, вечером она просто исчезла, не подошла к нему и утром.
По нраву Насте были деревенские, с дикими лицами, почти здоровые, они курили втихомолку, они отвешивали Насте корявые комплименты, и Настя млела от них, как кот от валерьянки.

***

Рассказ Ирины, преподавателя высшей математики в одном из пермских вузов:
«… у мамы был инсульт. Она лежала месяц в больнице, парализованная. Мы с сестрой ради нее готовы  были всё терпеть от мед. персонала, чтобы ей было хорошо,  прилагали все усилия, чтобы создать нормальные условия, не прося никого ни о чём. Потом мама попала в краевую больницу, где было ужасно…. Написали отказ от госпитализации и забрали её домой. В течении нескольких лет участковые терапевты даже не приходили…»

Пермь, январь 2015 года, в сети появились фото, на которых пара врачей позировала на фоне обнаженной груди девушки.
Пермь, октябрь 2016-го: матерными словами медсестра и санитарка в приемном покое пермской больницы встретили ночью онкобольного пациента. Сильно выпившие медики с трудом могли передвигаться и сразу же начали хамить.
Их, конечно, уволили… «Это все темным пятном ляжет на наше здравоохранение», - сказала сопредседатель общественного совета по защите прав пациентов при министерстве здравоохранения Пермского края Татьяна Романовская.

Посмотрите, сколько  еще таких пятен! Сколько таких скандалов в Пермском крае стало известно широкой публике: «Сидите и ждите!» - скандал в Краснокамской больнице Пермского края, «в Перми ребенка отказываются принимать в больнице уже два месяца», «невозможно записаться на прием к отоларингологу» - и т.д., и т.п.
То есть, это система, случай с пьяными - лишь один случай из многих. И о нем никто ничего бы не узнал, если бы жена больного не сняла происшествие на видео.

О чем говорить, если еще совсем недавно пермский Федеральный центр сердечно-сосудистой хирургии возглавлял Сергей Суханов, лидер пермского филиала так называемого Народного фронта РФ. С поста руководителя центра его убрали после скандала: хирург Суханов убил маленькую девочку.  Вследствие непростительной для врача халатности в организм девочки при операции была занесена синегнойная палочка. Но это не все подвиги лидера «Народного» фронта: Суханов изнасиловал 13-летнюю девочку, и ему за это ничего не было.
Хорошо сидите? После смерти Суханова его имя было присвоено федеральному центру, откуда его выгнали. Пермь вообще богата фальшивыми знаменитостями.

Где бы найти ту страну, которую нам показывают по телевизору? Они называют ее Россией. В этой стране – мужественные, честные люди, они воюют за правое дело, их лечат добрые люди в белых халатах, кругом самопожертвование, альтруизм, героизм и компетентность.
Но та страна, которая нас окружает тут, на Урале, тоже почему-то называется Россией, и эта Россия радикально отличается от той, что показывают по телевизору.

Всё началось с того, что сдох компьютер, он постеснялся звонить знакомому специалисту и вызвал компьютерщика по телефону, означенному в рукописной рекламке, которую нашел в почтовом ящике. Пришел молодой компьютерщик, долго возился, расписывал компьютер, который, по его словам, стоит 35 тыс., накарябал длинный список своих работ, в том числе починку материнской платы и т.п., и озвучил счет: 25 тыс. р. У пенсионера нашлись только 5 тыс., он обещал дать попозже еще 7 тыс., и компьютерщик, сокрушаясь, что «потерял деньги», ушел. Утром знакомый специалист сообщил, что материнская плата в домашних условиях не чинится, а красная цена его компьютеру – 2,5 тыс. р. на Avito.

- В России таких молодых, кто обирает нищих пенсионеров – миллионы, вот что страшно, - говорил он знакомому специалисту. – И совесть этих недочеловеков спокойна.

Компьютерщик еще и схалтурил. Пенсионер позвонил ему, сказал, что о нем думает… словом, стресс, диабетная одышка, которая однажды ночью перешла в критическую.

***

Спасла очкастого инфарктника бригада скорой помощи, которая приехала на удивление быстро, работала, как экипаж перед взлетом в советском фильме «Экипаж». Вырвали его из челна Харона вовремя сделанный укол и баллон с кислородом, вторая бригада привезла его в кардиологию  пермской МСЧ-4 уже вернувшимся с того света.
Где бы найти этих безымянных святых, что прикатили к нему в 3 часа в ночь на 7 марта.

В больнице на мгновение всё изменилось.
- Умоляю вас, девушка, не кричите…
- Я кричу потому, что вы не слышите, что я вам говорю!
Он же не оскорблял ее, он просил, умолял. Зачем медсестре нужно было по-козлиному уперто доказывать свою правоту?
Кто, в какой семье, в каком вузе воспитал у медсестер отношение к больным как у жандармов к подследственным? Эти больные в 2-3 раза их старше, а медсестры им «тыкают» запанибрата, и приказным тоном: «Ну-ка, ноги сюда, руки вверх, живо…»
Словом, «на соседа не заваливаться», «молчать, когда не спрашивают» и т.д.

У него образовался отёк легких, поэтому, едва он очутился в реанимации, одна из молоденьких медсестер начала вводить ему катетер – чтобы жидкость откачивалась через мочеточник. Молодуха была неопытная, очкастый инфарктник орал, выл зверем и не мог сдержать матюги. Просил не вводить ему чертово железо, он обойдется «уткой», но молодуха упрямо вводила и вводила иглу… Ей так и не удалась эта затея, катетер выскакивал обратно, все проблемы решила «утка», но больной потом неделю мочился с болями. Впрочем, после того, что случилось, ему было уже ничего не страшно.
В палате реанимации вместе с ним лежал 91-летний дед, ночью он хрипел, стонал, звал медсестер, однако очкастому инфарктнику после пережитого было не до сна. На следующую ночь медсестра Оля сжалилась и перевела деда в другую палату, инфарктник впервые спокойно уснул.

Утренний обход, врач пощупал печень и, не проводя никаких анализов, сообщил: печень вялая, почки не работают… Когда последний раз ходили к врачу? Два года назад? И у вас высшее образование? А мы еще что-то ожидаем от работяг… Что принимаете? Цитрамон, диабефарм, ношпу, простамол-уно, метенорм… Казалось, что, повторяя названия лекарств, врач готов саркастически расхохотаться.
Да, стоило бы почаще ходить к врачу – если бы не вспышки ковида, если бы не одышка, если бы не боль в ступнях, если бы не железный забор, который возвело соседнее ТСЖ, перегородив ему путь в поликлинику… Но кто, кто дурно воспитал этого врача, кто учил его так разговаривать с людьми, которые его старше, так унижать их и возвеличивать себя самого? Кто учил его жлобству, хамству?

Несколько лет назад МСЧ-4 возглавлял знакомый очкастого по первой школе, Саша Загидуллин. В школе №97 (ныне гимназия №5) Саша был пионерским и комсомольским активистом, словом, со всех сторон правильным человеком. Закончил Военную медицинскую Академию, после нашествия демократии стал главврачом МСЧ-4 и проворовался.
Новый главврач учился вместе с очкастым в физмат. школе №9, был в его подшефном классе. Видимо, это их знакомство что-то слегка изменило в отношении мед. персонала к очкастому, во всяком случае, во время следующего утреннего обхода жлоб проигнорировал очкастого .

После реанимации очкарика перевели в палату интенсивной терапии. Что было в ней интенсивного, он так и не понял, потому что не лечили вообще, даже порошком не давали, но в эту же палату привезли и 91-летнего деда. После отбоя кто храпел, как лошадь, кто кашлял, а дед исполнял свой обычный ночной концерт, чтобы утром заснуть. Еще одна ночь оказалась бессонной. Сон лечит, граждане, знаете ли…
- Как спалось? – осведомилась у очкастого утром медсестра.
- Слушал хор имени Пятницкого, - обвел он рукой палату.

Того, кто кашлял, звали Игорь, его где-то прохватило еще до больницы, ему уже сделали операцию, ввели стенты, карбоновые пружинки, расширяющие сузившиеся или забитые артерии.
Игорь прибыл в палату интенсивной терапии сутками раньше, его статус был выше – ему вернули трусы, и он имел право самостоятельно ходить в туалет. Очкастый инфарктник таких прав не имел и был вынужден ожидать, пока сестра отвезет его голым в  туалет на кресле-каталке.
- Домой хочу, - бросил Игорь медсестрам, возвращаясь из туалета.
И тут – как чертик из табакерки, откуда-то взялся юный, лет тридцати, пацанчик в белой кацавеечке, в белых брючках и с девичьими губками:
- А вас здесь никто не держит.
Кто его тянул за язык??
Игорь ответил, слово за слово, пацанчик подошел к двери в палату и продолжил нападки на Игоря, который уже лег на койку.
- Вынь руки из карманов! – сказал Игорь.
- У меня такая манера разговаривать!

То есть: мать и отец не научили пацанчика, что верх невежества, хамства – разговаривать с людьми ручки в брючки, да еще с людьми вдвое старше.
Очкастый инфарктник попытался снять конфликт:
- Вы врач?
- Я врач.
- Это разговор вредит и вам, и больному. Не стоит ли его прекратить?
- Этот разговор мне ничуть не вредит. А вам должно быть стыдно, что вы его защищаете…

То есть, молокосос даже не понял, что его нападки на перенесшего операцию на сердце вредят его репутации как врача.
Молокосос оказался не в силах понять, что нельзя нападать на больного, по козлиному уперто стараться доказать свою ничтожную правоту, доказать, доказать, пусть хоть у больного давление подскочит…
Как он мог понять, если вместо сердца у него – кусок мыла?
Кто, какая мать родила этого хама в белых брючках, какой негодяй выдал ему диплом врача, кто принял его на работу?

***

Что-то поменялось… Менялись лечащие врачи, в общей палате ему учредили усиленное питание для диабетиков, прописали порошки с утра до вечера. Через неделю вежливая, милая врач отпустила его на волю: «У нас нет этих трех лекарств, возьмете в поликлинике по месту жительства без очереди, бесплатно».

***

Он ей ничего не сказал. Совсем ничего.
- Я не девушка! – заорала она на него. Гав, гав, гав.
Всё-таки, значит, сказал:
- Девушка, милая, я только что из инфарктного отделения, там мне врач сказала, что могу без очереди, мне трудно ходить, сказали, что тут выдадут лекарство бесплатно…
- Я не девушка! Я врач! Не повышайте мне давление!!! Гав, гав, гав!

То есть: бедные, бедные врачи, это они больные, это к ним настоящие больные должны относиться милосердно. А они, врачи, имеют полное право повышать давление настоящим больным, инфарктникам.
Я слышала этот диалог, его слышали и те, кто ожидал своей очереди в кабинет участкового №304 в поликлинике на ул. Макаренко, 21. Инфарктник едва мог говорить, но было слышно, как он обратился к участковой.
Какая она, к чертовой матери, врач?? Она цепная собака. И какая ж она «милая девушка»? Фигура, руки – как у рубщика мяса на базаре, лицо – лопата…

Елена Абдалова – посикавка лет 28-ми, очкастый инфарктник в 2 с лишним раза ее старше. В том же кабинете – другая участковая, Диана, с корейской фамилией Хван, однажды прописала ему антибиотик пенициллинового ряда, успевшего давным-давно устареть, а у него аллергия на пенициллин. Другой врач в поликлинике повертела в руках рецепт Хван, пожала недоуменно плечами и без слов выписала другой рецепт.
Хван ведет себя с пациентами старше ее вдвое подобно тем медсестрам, о которых речь шла выше:
- Живее проходите, не отнимайте у меня время! Гав, гав.
Кто, какая мать, какие преподаватели в каком вузе обучили этих людей так обращаться со старшими, тем более, с больными людьми?
Кто выдал диплом этим девкам, которых на пушечный выстрел нельзя подпускать в больным, кто принял их на работу?! Эти девки даже не знают такого слова «милосердие», у них нет души, у них вместо сердца – кусок мыла.

Перед этим диалогом инфарктник ждал, потом зашел в кабинет с направлением из регистратуры, где его предупредили: «Это в вашей кардиологии – без очереди, а у нас здесь – свои правила». То есть, для инфарктников у ООО «Городская поликлиника» – свои правила.

Инфарктник зашел, протянул направление из регистратуры и услышал «гав-гав-гав» сразу от трех заседавших в кабинете врачей, словно бешеные собаки они накинулись на него: «Сдайте куртку в гардероб!!!»
Приказ сдать куртку в гардероб, находившийся тремя этажами ниже, для инфарктника, который едва ходит – это новое во врачебной практике…
- Я приму в течение двух часов, в очередь! – объявила инфарктнику «милая девушка». И тут же к ней в кабинет без всякой очереди зашла ее знакомая. «Милая девушка» Абдалова, наплевав на больных в очереди, ушла с ней трепаться к дальнему окну, где ее не видели. Очередь пациентов ждала. Инфарктник не выдержал, спустился на 1-й этаж в аптеку и купил лекарства за свой счет. 3000 р., для пенсии в 12 тыс. р. это немало.
Кто, какая мать родила это животное из кабинета №304, кто выдал ей диплом врача, кто позволил ей лечить людей, ведь ее на пушечный выстрел нельзя до лечения людей допускать, какой мерзавец принял ее на работу?!

Довольно странно – но ни Хван, ни Абдалова в списке врачей поликлиники на ул. Макаренко, 21 – не значатся.
Зато значится в списке эндокринолог Брезгина, хотя Брезгина ушла из поликлиники. Дело в том, что ООО «Городская поликлиника» на ул. Макаренко, 21 – частная лавочка, она деградирует, зарплаты низкие, квалифицированные врачи бегут. Раньше можно было записаться к эндокринологу в регистратуре, сегодня такого счастья нет, сначала больной, даже если он плохо себя чувствует, обязан прийти на прием у участковому терапевту, услышать от него «гав-гав-гав», прежде чем получить от него направление к эндокринологу. Раньше у входа проверяли на ковид, теперь плюнули.


***

Меня занесло в Пермь по случаю начала судебного следствия по уголовному делу о поставках во время пандемии COVID-19 технического кислорода под видом медицинского. В восемь больниц было поставлено более 70 тонн технического кислорода. Расследование начали еще 6 октября 2021 года.
Бизнес-партнёры Олег Шашмурин и Сергей Фукалов, пишут пермские сайты, частично признали свою вину и полностью возместили потерпевшим больницам причиненный ущерб – более 3,7 млн руб.
В июне 2022 года было возбуждено ещё одно дело -  о сбыте фальсифицированных лекарственных средств, совершенном группой лиц по предварительному сговору (п. «а» ч. 2 ст. 238.1 УК РФ). Затем дела объединили в одно производство.
Оба уголовных дела, как оказалось, касаются и Челябинска.
Сумма, которую вернули преступники больницам – смехотворна, видимо, имела место взятка судьям. Но где материалы обследования применения на больных технического кислорода?
Я решила проверить, как обстоят дела в поликлиниках города. Одна из первых – частная поликлиника на ул. Макаренко, 21. Там, на 3-м этаже, я и познакомилась с очкастым инфарктником, рассказ которого решила записать и представить широкой публике.

«Почему вы, журналист по второй профессии, не напишете материал сами? – спросила я  очкастого инфарктника. - Всё просто, эти мерзавцы непременно подадут на меня в суд. Суд я выиграю, но это нервы, я не выдержу. Один вопрос: вы, конечно, по нынешней традиции захотите узнать точку зрения противоположной стороны? – Понимаете, плюрализм мнений – это идиотизм, а я не собираюсь следовать идиотизму. В  1941-1945 гг. ни одному корреспонденту газеты «Правда» и в голову бы не пришло снабжать свои репортажи альтернативной точкой зрения Адольфа Гитлера».

***

«На жестокосердой почве / Не растут – уж это точно - / Милосердия цветы / И деревья доброты…»

Мария Петровых, информационное агентство «Солярис», Челябинск