Интервью 3

                Интервью

   дочери великого кинокомика 20-ого века Чарли Чаплина г-жи Геральдины Чаплин
  (Geraldine Chaplin) одной немецкой газете (сокр. пер. с нем. Е.Дроздова)

   От пер-ка: Геральдина Чаплин (78 лет) сама является киноартисткой. Она 4-ый ребенок Чарли Чаплина и 1-ая из восьми детей в его последнем браке. Она снялась более чем в 100 фильмах. Последний из них "Seneca" идет сейчас в кинотеатрах.

   Вопрос: фрау Чаплин, какие фильмы Вы видели ребенком?

   Ответ: только фильмы моего отца. Другие фильмы мы не могли смотреть.

   В.: Ваш отец всегда при этом присутствовал?

   О.: обычно, да. Но однажды мы с братом улизнули и смотрели фильм "Quo vadis?" О, это было грандиозно! Намного лучше, чем делал наш отец! "Папа, - сказали мы, - мы видели один фильм, и там показывали львов! В цвете!" На что отец ничего не ответил.

   В.: комментировал ли он свои фильмы?

   О.: он делал замечания такие, например: "Это замечательно! Это по-настоящему весело!" Для меня было два человека: один седовласый - это мой отец, а другой Чарли Чаплин, который был и остается моим героем.

   В.: фильмы Чаплина заставляют нас смеяться и плакать. Видели ли Вы когда-нибудь, что Ваш отец плачет?

   О.: ни разу. Но я вспоминаю, как мы смотрели фильм "Золотая лихорадка". Мой брат Михаил с первой до последней минуты ревел. Это моего отца нервировало.

   В.: могли ли Ваши собственные дети позже тоже смотреть только фильмы Чаплина?

   О.: нет, но начинали они также с Чаплина. Если Вы хотите 4-летнему ребенку в первый раз показать кино, то начинайте с Чаплинского "The Kid". Лучше не найти. Каждый ребенок тут же идентифицирует себя с Джеки Коган (Jackie Coogan) в роли выброшенного на улицу мальчика.

   В.: имели ли Вы как артистка потребность отмежеваться от своего отца?

   О.: мой отец не читал проповеди. Что он в нас воспитывал, это дисциплину. Он был строгим воспитателем. Его дисциплина мне позже помогла, когда я решила стать балериной. Мой учитель встретил меня словами: "Танцовщица должна быть на половину монашкой, на половину боксерем. Ты к этому готова?" Благодаря моему отцу я была готова.

   В.: когда Вам стало ясно, что Вы хотите быть киноартисткой?

   О.: я это решила из-за чистой лени, когда с балетом ничего не вышло. В моем представлении я очень хорошо танцевала. К сожалению мое тело не было с этим согласно. Тогда я подумала: Чаплин - это звучит. Почему бы мне не сделать на имени деньги? В агентуре сказали мне: "Твой первый фильм ты должна сделать с модной звездой первой величины." Тогда это был Бельмондо (Belmondo). Мой первый фильм я сделала с ним.

   В.: Вы смотрите на 60 лет истории кино. Есть ли у Вас особо хорошие или плохие воспоминания, которые не хотелось бы повторять, если бы можно было время повернуть вспять?

   О.: плохие воспоминания связаны прежде всего с чертовыми режиссерами. Режиссер для меня все. Моим самым любимым был Роберт Альтман (Robert Altman). Он был хорошим режиссером, потому что был хорошим зрителем: он любил актеров и никогда не кричал: "Камера!"

   В.: в фильме "Seneca" рассказывается об одном философе, который хочет диктатору Неро сказать о его преступлениях - и это кончается кровавой трагедией. Может искусство противостоять власти?

   О.: я надеюсь на это. Мы всегда надеялись. Поэтому мой отец создал фильм "Великий диктатор", хотя его все отговаривали от сатиры на Гитлера. В конце ему даже пришлось финансировать фильм на свои деньги. В Лондоне он шел во время немецких бомбежек - и во время войны люди смеялись. Смеяться над монстром - наше сильнейшее оружие.

   В.: кто монстр, над которым "Seneca" заставляет нас смеяться?

   О.: монстр - это мы. Богатые становятся богаче, бедные беднее. Мы живем в страшном времени.

   В.: в повседневной жизни ( не на экране - пер.) Вы тоже любите цветное?

   О.: в Маями (США) гляжу я порой на пожилых людей и думаю: чем старше человек, тем цветастее он одевается. В молодости я предпочитала короткое и черное. Теперь я в своем гардеробе пытаюсь совместить "дерущиеся" краски.

   В.: сохранили ли Вы платье, в котором были на премьере "Доктора Живаго"?

   О.: это платье я хотела подарить моей дочери, но она отказалась: не модное. У меня есть масса футболок. "Живи и дай жить другим" - стоит на одной из них. Это мой жизненный девиз.

   В.: становится ли с возрастом труднее заполучить хорошие роли?

   О.: конечно - и роли меняются. Сначала вы играете матерей, потом бабушек, потом умирающих старых дам.

   В.: в Вашем последнем фильме Сенека думает, что к хорошей жизни принадлежит и хорошая смерть...

   О.: ... но он ее не получает. Последние 20 минут он не может перестать смеяться.

   В.: помните ли Вы смерть Вашего отца?  Присутствовали ли Вы при этом?

   О.: я бы охотно присутствовала, но должна была в это время сниматься. Во всяком случае я просила дать мне один день и сказала, что Чарли Чаплин умирает, но мне отказали. Он умер, и я не смогла с ним проститься. На похороны они хотели меня отпустить, но я отказалась.

   В.: знаете ли Вы его последние слова?

   О.: нет. Но моя мать мне сказала, что ее последние слова ему были: "I love you."