Рыбина

   Ненавижу турникеты - с самого своего пионерского детства!
Ступор у меня  с тех самых пор – и никакой механической памяти.  В метро и того хуже. Все эти ветки разлапистые. Я и теперь часто путаюсь, не знаю, куда что прикладывать; к какому жёлтому кругу: то автобусным проездным, то пенсионной картой  тычусь.
   Помню, в детстве ехали  мы с шестым классом в музей. Не знаю как, но отстали. Хоть и пустячок пятачок, а и того нету, на мороженое ушёл. Нинка  моя подружка, как лилипутка, её из жалости пропустили. Колька тоже мой друг, хоть и двоечник, лоб здоровый, перемахнул через турникет, (у него по физре пятёрка была единственная): упор-присев, рука с этой стороны, пока ноги в замедленной съёмке дугу пишут с той. Оглянулся, кричит: «Айда за нами, ну, Нюрка же»!
Я к турникету, а тут  гражданка  протиснулась, из сумки хвост карпий  флюгером туда-сюда. Ну, я к хвосту и прилипла, думаю, проскочу! От тётки розой болгарской  пахнет с ноткой болотной (сейчас бы сказали), фу, только рыбой сильнее прёт. Тётка пол шага вперёд,  и я пол шага. А тут рыбина, видно, в последний раз дёрнулась – «дёрг-дёрг»  о мои колготы: хвостом, плавниками  измацала! Рыбная  тётка ещё на полшага продвинулась, и я за ней след в след. Терплю, но чувствую ту, что в сумке: и как она за жизнь  свою сухопутную борется, и как больно ногу царапает, и как поползли  кологотки. Миг прошёл, слёзы из глаз! Зажмурилась крепко  –  а будь что будет! Тут тётка и проскочила, а рыбина отцепилась. Клац, и схлопнулись «челюсти», в бока ударили, давят.
   А Колька ,оказывается, вниз по эскалатору мчался, от меня отводя; за ним, соловьём  заливаясь,  гналась контролёрша , семафора пунцовей. Тут со мной в первый ступор-то и случился. Вечность прошла, пока все отсмеялись, особенно Нинка. Уже и «челюсти» отпустили, а я всё стою – ноги как не мои к полу прилипли. Смотрю, Колька - герой, с «пунцовой» вернулся; рядом, классная наша  белая-белая и  остальные ребята, а я всё каменею с другой стороны. Тут подбежал ко мне Колька, схватил и понёс; и после свадьбы, где Нинка была свидетельницей, (конечно, когда мы выросли), тоже до дверей нёс. Зато когда разводились, тут уж я пешком шла. Но турникеты до сих пор ненавижу!