Рапух Часть 2 Друзья и враги. глава 1

   С утра я взяла листочек бумаги и выписала на него имена своих (Да, теперь я уже точно знала, что они и мои тоже!) врагов. Позвала внереала и принялась размышлять вслух.
- Вот смотри, Рапух, Карвот что умеет?
«Ловить перья!» - сурово констатировал внереал.
- Да я не об этом! Я про то, как он двигается, какие у него вообще есть возможности?

   Внереал задумался.
«Насколько мне известно, Карвот умеет немало. Он летает, ползает. Причём реальная пища ему не нужна. Он, как я уже говорил, набирает силу от Земли. А ещё — у его есть зубы, чтобы кусать и заражать людей мраком. Ещё он может, почти как и мы, перемещаться во времени. Но, только если его позовут туда. И для этого прыжка ему приходится долго копить силы».
- А почему он охотится за вами? - ткнула я пальцем во внереала. - Ему Гротень велит, или это его собственная инициатива? Может, вы ему где на хвост наступили?
Рапух, отстранясь от моего пальца, поднялся чуть выше.
«Ты знаешь, я никогда об этом не задумывался».
- А надо было, - шлепнула я ладонью по столу. - А не может быть такого, что Гротень заставляет делать это Карвота насильно?
«Ну, Ганна, ты прямо Шерлок Холмс какой-то, - снова спустился ко мне внереал. - Это, конечно, выяснять надо. Версия интересная и не лишённая здравого смысла».
- Да… - вздохнула я. - Неплохо бы заиметь такого союзника… И к словам о собственном оружии в сне это подходит…
«Размечталась! Давай думать дальше», - отмел в сторону мои предположения Рапух.

- А дальше — Тёмная лоза.
«Угу...»
   Тут во мне проснулся вчерашний огородник:
- Слушай. Она же растение, так? А если попробовать гербицидами её вывести?
«Чем?» - недоуменно уставился на меня внереал.
Пришлось объяснять.
- Это жидкости такие специальные. Брызгаешь ими на растение ненужное, оно и засыхает. Я даже шиповник в саду так вывела.
«А что, - оживился мой друг. - Это мысль! Была же она когда-то обычной лозой...»
- Только вот, где её искать?
«Болото, как и озеро — это вода. Помнишь, ты говорила, что Голубое озеро питается от подземной речки?»
- Есть такая версия, - подтвердила я.
«Думается мне, что где-то там, на болотистом берегу речки этой, и может расти наша колючка».
- Это утверждение или  версия? - попробовала уточнить я.
«Размышления вслух».
- Знаешь, Рапух, в Голубое озеро дайверы погружаются уже лет десять, - усомнилась я. - И никакой информации о подводных пещерах нигде не публиковали.
«Ты что, думаешь, Гротень настолько глуп, что даст людям увидеть её? Да и последний мой сон только подтверждает это».
- Так с чего начнём? - нерешительно спросила я.
Рапух, чуть подумав, выдал:
«Раз уж на то пошло, я бы начал со слуг Гротеня».

   Теперь пришла пора задуматься мне.
- Знаешь, Рапух, в последний раз, когда мы собирались своим литературным кружком, к нам пришло несколько новеньких. И среди них был один… Как бы это сказать…
«Отравленный Тёмной лозой, да?»
- Я не знаю, как такие люди должны выглядеть, но ощущения… - я зябко повела плечами.
«Всё верно. Чем больше ты стремишься к свету, тем чётче видишь тьму» - утвердительно моргнул глазом Рапух.
- Ещё имя и фамилия у него необычные такие… М-м м… Дай Бог памяти.. Омут! Точно, Евсей Омут!
 
   «Опиши мне этого человека»,- попросил внереал.
- Седоватый. Видимо, чуть старше меня. С очень короткой стрижкой. Сухощавый, поджарый. Взгляд очень цепкий, оценивающий. Я бы сравнила его с волком, но волк - зверь честный. А в этом человеке чувствовалось что-то нарочитое, показное.
  Сначала он вёл себя как сторонний наблюдатель. Девочки читали стихи, а он выщёлкивал  из них хорошие образы и звучные рифмы, - вспоминала я.
«Интересно. Продолжай».
- А когда все выговорились, завёл речь о том, что мы тут просто пишем, и ничего с этого не имеем. А он вот уже пару треков своих продал. Только вот, стихи писать не умеет. Хочет, чтоб мы ему — тексты, а он нам — музыку к ним. А деньги за песню — пополам.
Холдинг, говорит, создать хочу в городе вашем!
Я красноречиво вздела руки к потолку, подражая Омуту.
«Так, так, и что дальше?» - заинтересованно опустился на мое плечо Рапух.
- Дал послушать нам сначала то, что якобы, сочинял раньше. Это было что-то типа стиля «Треш»… Ну, или около того… Не понимаю я музыки этой…
«Я тоже...» - брезгливо встопорщился внереал.
- А под конец вдруг включил совершенно другое. То, что по его мнению, будет продаваться, если мы слова напишем.
«И что это была за музыка?»
- Ритм её напомнил мне одновременно шансон и попсовую музыку восьмидесятых, которую я слушала, будучи подростком.
«Непонятно, с чего он это взял? Сейчас этим добром никого не удивишь».

- Ещё мне показалось странным, что он сразу предупредил, чтобы в гости к нему не собирались. Тесно, мол, у него. Да и переехал недавно.
«Да, какая-то непонятная позиция: пришёл первый раз, и сразу — ко мне не приходить...» - согласно кивнул опахалом Рапух.
- Вот и я о том же! Мы, вообще — то, народ очень тактичный и ненавязчивый, а он…
«Давай-ка, я попробую проследить за ним», - вдруг предложил внереал.
- Сам?
«Нет. Мой гусь слишком приметный. Я за то время, пока странствовал, нашёл здесь, в вашем городке, одного из наших. Его воплощённый носитель — галка. А их в округе достаточно. И живёт человек этого внереала недалеко».
- А не опасно это? - встревожилась я.
«А мы на что, Ганя? Прикроем», - совершенно спокойно сказал Рапух.

   Адреса подозрительный музыкант нашему литературному сообществу не дове рил. Но вот по номеру телефона мне удалось вычислить местонахождение его «ай-пи». Это оказалась самая крайняя к Волге улица. Она так и писалась на карте: «ул. Крайняя».
Недалеко от обозначенной на карте точки красовался огромный овраг.
Мы с Рапухом переглянулись и, не сговариваясь, кивнули.
«Очень похоже».
- Может, я собаку возьму? - предложила я.
«Не стоит. А вдруг она залает? - отрицательно крутанулся в воздухе Рапух. И подозрительно сощурился: Подожди, ты что, Птичка, боишься?»
- Конечно, я же только человек!
«Карвота граблями  к дереву пригвоздить не побоялась, а со своим соплеменником столкнуться трусишь?»
- Люди хуже любых зверей бывают, Рапух — нервно шмыгнула носом я.
«Успокойся, - ласково коснулся моего лица Рапух. - Если этот человек — слуга Гротеня, то сила «Абру» не позволит ему ничего с нами сделать».
Мы решили не откладывать это дело в долгий ящик, надеясь на то, что пока нет Карвота, Гротеню будет сложнее с нами сладить.

   Я одела на голову шляпу и приспособила на её широкую тулью Рапуха, где ему было видно всё, как с трапа корабля. Положила в зашитый заново карман коробочку с головой светляка и тронулась в путь. До нужного дома было достаточно далеко, но я решила, что пойду пешком.
   Дорогой к нам присоединился соплеменник Рапуха. Я сначала даже не поняла, что перелетающая вслед за нами с куста на куст галка — это та самая… Но Рапух уверил меня, что Гай (а так звучало его имя), очень надёжный и умный.
«Он старше меня на целых три века!»
Я, естественно, очень хотела познакомиться с Гаем лично, но мой внереал сказал, что тот ужасно консервативен. Да и помочь нам согласился только потому, что Гротень — их общий враг.

   Была среда и, наверное, поэтому на улице нам почти никого не встретилось. Только пара собак, бегающих без привязи, и один старичок. Он и показал нам, куда идти. Дом, который мы искали, оказался не на самой улице, а как бы немного в стороне. Почти на склоне большого, заросшего клёном и лопухами оврага.
   Маленький, побитый жизнью, немного покосившийся, но ещё достаточно крепкий. Стены, до половины сложенные из бутового камня. Между швами - свежий цемент. На улицу дом смотрел одним разъединственным окном. Остальные, видимо, выходили на Волгу. Забора вокруг дома отсутствовал. Зато в изобилии вился тёмный дикий виноград, заплетая погоны вишни в заброшенном саду и свисая с шиферной крыши. Ещё одна зацепка?

   На задворках дома стоял полуразрушенный сарайчик. В нем раньше, по всей видимости, держали садовый инвентарь. Мы с Рапухом, чихая от накопившейся там пыли и паутины, притаились в одном из углов. Остатки кровли, сохранившиеся над ним, скрывали нас почти полностью.
   Гай отправился вместе со своей галкой на разведку. Вернулся он достаточно быстро. Входа вовнутрь он не нашёл. Все двери и окна были наглухо закрыты и изнутри завешены старыми покрывалами. Но через щель под дверью Гай услышал странную тягучую музыку и мужской голос, бубнящий что-то неразборчивое. А ещё — скрип половиц под чьими-то ногами.
- Что будем делать? - спросила я.
«Подождём, когда он уйдёт, - ответил Рапух. - Заодно убедимся, что это твой новый знакомый, а не кто-нибудь ещё. Но всё равно, как бы ни сложилось, чувствую, что мы пришли по адресу. Здесь так и тянет холодом и темнотой. Верно, Гай?»
Галка кивнула.

   Прождали мы ещё часа два. Потом из дома вышел человек. Знакомая поджарая фигура и короткая седая щетина волос на голове подсказывали мне, что я не ошиблась.
- Рапух, это он! - шепнула я.
«Точно?»
- Ну, попроси своего друга, пусть он возьмёт у меня его портрет из головы, и сравнит.
Я стянула шляпу с макушки, а Рапух в который раз удивился: «Откуда ты об этом знаешь?»
- Понятия не имею, - вздернула я плечи. - Наверное, ты рассказал.
   Гай опустил свою галку мне на голову. Та присела у меня в волосах, поводила крылом по лбу и вискам и полетела догонять ушедшего. Облетев мужчину спереди и покружившись над его головой, галка вернулась обратно.
- Он? - спросила я.
Галка качнула головой из стороны в сторону.
- Нет?
«Гай говорит, что с первого взгляда похож, но внутренняя темнота этого человека не даёт убедиться в этом полностью, мешает.
- Может, пока его нет, в доме проверить, поискать что-нибудь…
Рапух поддержал меня:
«Неплохо бы...»

   Галка Гая кивнула, взлетела на крышу и нырнула в печную трубу. А мы с Рапухом остались сидеть в сарайчике, надеясь на то, что хозяин дома будет отсутствовать подольше. Настораживали только появившиеся на горизонте тучи и усилившийся ветер. Мне даже пришлось отправить внереала в карман куртки, чтобы его не унесло.
Где-то через полчаса на дороге показалась знакомая человеческая фигура. Евсей возвращался.
- Рапух, что делать будем? - спросила я шепотом.
«Тебе, Ганна, показываться нельзя. Он сразу неладное заподозрит, если возле дома своего тебя увидит».
- Что тогда?
«Вытащи меня из кармана, - решительно сказал внереал. - Положи куда-нибудь, и назад, в сарай».
- Поняла.
  Я добежала до края участка. Положила Рапуха в траву и, пригнувшись, почти на четвереньках вернулась в наше убежище.
Через минуту со стороны Волги прилетел и сел на то место, где я оставила Рапуха, большой серый гусь. Постояв на месте и встряхнувшись, словно собака, гусак вразвалочку затрусил на грунтовку. Дойдя до дороги, он двинулся прямо навстречу Евсею.
   Омут, узрев перед собой такой подарок судьбы, естественно, решил не упускать случая. Достав из пластикового пакета, висевшего у него в руке, хлеб, он стал крошить его на землю. Гусь Рапуха, изобразив заинтересованность, подошёл поближе. Еще ближе… Ещё шаг... Омут, дождавшись момента, прыгнул на гуся и…
 Плюхнулся на землю. А гусь, выгнув дугой шею, грозно зашипел и дёрнул пакет за край. Всё пакетное содержимое вывалилось на землю. Евсей, раздосадованный и разозлённый неудачей, вскочил и погнался за птицей. Из его ругани в этот момент можно было составить небольшой энциклопедический словарик бранных слов. А гусь, казавшийся таким массивным и тяжёлым, отведя Омута на добрую сотню метров в обратном направлении, взмахнул крыльями и прямо с места взлетел. Евсею не оставалось ничего другого, как только наблюдать, пока он не исчезнет за высокой крышей соседнего дома.

   За то время, пока Омут гонялся за Рапухом, Гай вернулся. Галка вылетела из трубы, словно её выпустили из рогатки. И приземлилась на лозу винограда рядом со мной. Её перья были перепачканы сажей и засыпаны золой, но взгляд горел возбуждением.
- Гай, ты что-то узнал, да? Расскажи мне…
Галка внимательно поглядела мне в глаза, как будто проверяя на доверие. Но вдруг сорвалась с места и улетела, словно передумав.
Евсей за это время собрал свои многострадальные харчи, рассовал их по карманам и, всё ещё ругаясь, зашёл в дом.
Через минут пять — семь вернулась галка. В клюве птицы торчало ставшее уже почти родным гусиное перо.
«Не соскучилась, Птичка?» - с радостью услышала я.
Протянула ладонь. Отпущенное галкой перо плавно опустилось мне в руку.
- А я уж думала, мне домой одной идти придётся.
«Ну извини, что лишил тебя такого удовольствия», - ехидно хихикнул Рапух.

   Решив, что на сегодня приключений достаточно, мы покинули своё убежище и направились в обратный путь. Проходя мимо старичка, показавшего нам дорогу, я вдруг решила порасспрашивать его об Омуте.
Дед подтвердил, что появился Евсей здесь около полугода назад, по весне. Только ничего толком сказать он о нём не может.
- Странный мужик, непонятный. Всё один, да один. Ни друзей, ни семьи. Сильно пьяным, вроде, не видел. А только чумной какой-то…
- Как это? - не поняла я.
- С соседями не общается, из дома почти не выходит, - стал пояснять старик. - Подлатал вот щели между камнями летом, и всё… Где работает, чем дышит? Никто не знает. Из за этого наши мужики его « Мутным» кличут. А ещё привычка у него — всё время себе под нос бубнить что-то. Даже когда с ним разговариваешь…
- Спасибо, дедуль, - пожала я сухонькую ладошку деда. - Я пойду. Только у меня просьба к Вам — не говорите ему, пожалуйста, что я о нём расспрашивала.
- Ага. Понимаю. Вы оттуда,- дед подмигнул мне одним глазом и приложил палец к губам.
- Оттуда, - повторила я его жест.
- Только ты мне, девонька, опосля расскажи, что он такое, Мутный этот. Я страсть детективы люблю! - крикнул он мне вослед.
- Договорились. Всего хорошего, - пожелала я старику на прощание.

   Пока мы разговаривали, тучи незаметно доползли таки до нас. И начали плакаться крышам о том, как в небе тоскливо и неуютно. Накинув капюшон, я заторопилась домой. Галка полетела чуть впереди. Ровно в том месте, где и появился, Гай направил свою галку в сторону и исчез за пеленой дождя.
Через час, вымокнув как помоечный котёнок, я добралась до дома. Поскорее стянув с себя мокрую одежду и растершись докрасна полотенцем, я закуталась в тёплый халат. В компанию к ним натянула на ноги тёплые носки из собачьей шерсти.

   Пока грелся чайник, меня терзали разного рода догадки и сомнения. Выводы делать было рано. Я ведь так и не узнала, что же удалось увидеть Гаю. А Рапух лежал на своём обычном месте и молчал. Видимо, авантюра с гусем его тоже изрядно вымотала. Чай, заваренный из кипрея, дал покой моим измученным нервам. Сытые и довольные тем, что хозяйка наконец дома, собака и кошка спали. Верта — на веранде, а Шушка, свернувшаяся в клубочек, у меня в ногах. Её утробное мурлыканье успокаивало и убаюкивало. Я и не заметила, как провалилась в сон…

   Дом. Тёмный и холодный. На окнах вместо занавесок — старые покрывала. Прямо на полу у раковины свалены в кучу немытые тарелки и чашки. Рядом с этой грязной грудой посуды пара здоровенных музыкальных колонок, электронный орган, и барабанная установка. На видавшем виды письменном столе — старенький ноутбук с не погасшим ещё экраном. В строке поиска я вижу буквы, которые складываются в фразу: «продать песню». На клавиатуре — пара исчёрканных, мятых листков бумаги. Судя по сохранившимся рифмованным окончаниям, на них пытались ту самую песню сочинить. Три зачёркнутых строчки завершал ряд многоточий и вопросов. В нижнем уголке одного из листов — странный, много раз обведённый ручкой ромб неправильной формы.
Из динамиков вдруг раздаётся песня:

Колючий острый шип
Меня однажды ранил,
Открыв внутри души
Сверкающие грани.

Я их полировал,
И в них себя я видел.
Не жил — метал и рвал.
И зол был, и ехиден.

Я пел на злобу дня.
Но тут сломалось что-то,
И сцена для меня
Вдруг стала эшафотом.

Куда бежать, с кем быть?
Нет ни друзей, ни песен.
Богат — я нужен был.
Теперь — не интересен…

Экран ноутбука гаснет и динамики замолкают. От отсутствия освещения я почти слепну...