de omnibus dubitandum 88. 127

ЧАСТЬ ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ (1833-1835)

Глава 88.127. ПУШКИН, ПЕТР И МОСКВА ИСТОРИЧЕСКИ НЕ СОВМЕСТИМЫ…

    Все мы знаем, что «Петр [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] не любил Москвы», почему и «прорубил окно в Европу» в виде Санкт-Питерсбурха. Но не до такой же степени, чтобы практически никогда не быть в ней больше трех дней или недели. Не до такой же степени, что никогда не был в Кремле, кроме одного раза, когда он туда заявился «чтобы повидать своего сына».

    После встречи в Сарском Селе (тогда именно так писали и говорили) молодой четы Пушкиных с четой венценосной,  поэт был восстановлен на госслужбе, ему был пожаловано денежное содержание в 5000 р не по рангу и чину,  разрешено писать Историю клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.] с доступом в архивы Романовых и затем присвоен  чин титулярного советника.

    Причина царских милостей была проста. Николаю I шибко приглянулась Натали, которая оказалась умелой кокеткой и кокетничала с царем публично...

    Больше во всей истории клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.] у Пушкина Кремль ни разу не упоминается. Притом это описано у Пушкина следующим образом: «25 августа 1698 года (будучи уже 26-ти лет (настоящий Петр Алексеевич был бы к этому времени 32-летним - Л.С.), 9 лет женатым и единственным царем) клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] прибыл в село Преображенское (это отнюдь не Москва в те поры), никто не знал о его приезде (!).

    26 августа ночью (!) был он в Кремле (знак Пушкина – заметить, обратить внимание), где свиделся со своим сыном, и тот же час (!) возвратился в Преображенское; потом в доме Лефорта (в Преображенском) дал публичную (!) аудиенцию австрийскому послу». Я уж не знаю, обсуждать ли здесь то обстоятельство, что клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] уже объехал всю Европу, сводил русские войска в Азовский поход, а в родной Кремль ходит как вор.

    Проанализируем, сколько раз и как долго клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] пробыл в Москве. Особенно до того как основал Петербург.

    1696 год – «клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] в начале года возвращается в Москву». Он бы и не возвращался, но как можно? «Скончался его  брат (неродной дядя – Л.С.) Иоанн VI (VII - Л.С.)[на самом деле Петр Алексеевич - Л.С.] Алексеевич на 30 (Иоанн на 23-м - Л.С.) году от роду». Значит, клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] должен «возвратиться», ведь нехорошо не почтить брата (неродного дядю - Л.С.), добровольно (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, дипломированных, продажных горе-историков - Л.С.) отдавшего ему (ничего ему не отдававшего – Л.С.) свое законное царство.

    Может быть, клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] еще что-нибудь в Москве делал? Нет, ничего не делал, никаких исторических следов. Более того, весь следующий 1697 год он в Москве вообще не появлялся.

    «клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] поручил правление государством боярам князю Ромодановскому (читай Фридриху Гогенцоллерну, родному папаше - Л.С.) и Тихону Никитичу Стрешневу, придав к ним в помощники бояр Льва Кирилловича Нарышкина, князя Голицына (?) и кн. Прозоровского. Князю Ромодановскому (читай Фридриху Гогенцоллерну, родному папаше - Л.С.) дан титул кесаря и величества, и клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] относился к нему, как подданный к государю. Преображенский и Семеновский полк (Иноземные наемные полки – Л.С.) с несколькими другими (?) отданы под начальство боярина Шеина и Гордона. Учредив таким образом правление, клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] отправился путешествовать».   

    «Пропутешествовал» он весь год.  25 лет царю, уже не детка. Тогда не значит ли все это, что Ромодановский (читай Фридрих Гогенцоллерн, родной папаша - Л.С.) и был «патриархом»? А войсками командовал наемный Гордон, ибо на «святой» Руси сроду таких фамилий не было.

    Да и можно ли себе представить, что в такую великую смуту, такие треволнения из-за проклятых «стрельцов» царь, уже не маленький, бросает государство, каковое распространило свои «земли» к этому времени по нашей истории аж до Тихого океана.

Рис. Казни стрельцов в октябре 1698 года (иллюстрация из «Дневника путешествия в Московию» Иоганна Георга Корба)

    Поэтому ничего иного тут нельзя себе представить кроме как, что способного молодого, безродного мужика по фантазиям немецких горе-историков отправили учиться.

    И тут необходимо пристегнуть сюда Алексашку Меншикова, каковой по мнению Пушкина все-таки не торговал пирогами на московских улицах.

    Мы пойдем дальше. Вся дальнейшая цепочка жизни клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.] и Алексашки настолько тесно связаны до самой кончины клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.], когда иногда бывает трудно понять, кто из них двоих действительно царь, что невозможно отказаться от мысли, что они равноправные ставленники спецслужб и церкви и служили противовесом друг другу.

    А что касается вопроса бросить государство больше, чем на год, то такого примера история вообще не знает. Клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] ведь не Александр Македонский, он ведь не на войну пошел, завоевывать страны и народы.

    Однако мы отвлеклись от посещений клоном лжеПетра [Исаакием (Фридрихом Петером Гогенцоллерном) – Л.С.] Москвы.   

    1698 год. клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] уже почти заканчивал «посещать» Европу, от Англии и почти до Италии, когда «случился новый стрелецкий бунт, и он поспешил в Россию». 

    «25 августа клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] прибыл в село Преображенское (видите, опять не в Кремль), никто не знал о его прибытии. Ночью он был в Кремле (помета Пушкина – обратить внимание), где якобы свиделся с сыном и тот же час возвратился в Преображенское. В доме Лефорта дал публичную аудиенцию австрийскому послу»*.

*) Корб Иоганн Георг (нем. Johann Georg Korb; 8 февраля 1672 — 15 ноября 1741) — немецкий дипломат и государственный деятель.
Секретарь посольства, отправленного императором Леопольдом I в Москву к императору Петру I [Исаакию (Фридриху Петеру Гогенцоллерну) – Л.С.] в 1698 году. Во главе посольства стоял граф Игнатий Христофор фон Гвариент и Раалль [Ignatius Christophorus von Guarient und Raall - Deutsche Digitale Bibliothek]. И.Г. Корб первым из иностранных авторов описал Россию при Петре I [Исаакии (Фридрихе Петере Гогенцоллерне) – Л.С.]
[Иоганн Георг Корб. Дневник путешествия... Предисловие].
Посольство выехало из Вены 10 января 1698 года и возвратилось обратно 27 сентября 1699 года. В Москве имперское посольство находилось с 29 апреля 1698 по 23 июля 1699 года. Состоя в должности секретаря, И.Г. Корб всё время своего путешествия вёл дневник.
Во время пребывания посольства в Москве произошёл стрелецкий бунт, завершившийся репрессиями, свидетелем которых стал И.Г. Корб. Всё увиденное он подробно описал в своём дневнике, впрочем, равно как и другие примечательные события того времени, поскольку он успел близко познакомиться со многими сподвижниками Петра I [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.]: Голицыным, Нарышкиным, А.Д. Меньшиковым, Ромодановским и др.
Дневник издан в Вене на латинском языке в 1700 году. Но УЖЕ В 1702 ГОДУ, ПО ТРЕБОВАНИЮ РУССКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА, ПОЧТИ ВЕСЬ ТИРАЖ КНИГИ БЫЛ ИЗЪЯТ ИЗ ПРОДАЖИ И УНИЧТОЖЕН, ТАК ЧТО УЦЕЛЕВШИЕ ЭКЗЕМПЛЯРЫ ЕГО СДЕЛАЛИСЬ БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЙ РЕДКОСТЬЮ (выделено мною – Л.С.). Причиной изъятия и уничтожения тиража стало якобы преувеличенное описание зверств во время расправы властей над стрельцами, на которые указал русский посол. Венский двор в видах создания антишведского и антиосманского союза с Россией решил не ссориться со своим потенциальным союзником [Deutsche Biographie. Korb, Johann Georg - Deutsche Biographie (нем.)]. Кроме того, ещё одной значимой причиной уничтожения тиража могло быть то, что в издании дневника И.Г. Корба были опубликованы излишне подробные планы новых русских крепостей, что также могло быть использовано шведами и турками [Deutsche Biographie. Korb, Johann Georg - Deutsche Biographie (нем.)].
Дипломатические поручения были не единственной сферой деятельности И.Г. Корба. С 1700 года он перешёл на службу к герцогу Пфальц-Зульцбахскому, где со временем занял видное положение: с 1705 года — член зульцбахского княжеского совета, с 1712 года — надворный советник, а с 1732 года — канцлер.
В ратуше Карлштадта сохранился прижизненный портрет И.Г. Корба.

Переводы на русский язык
•Дневник поездки в Московское государство Игнатия Христофора Гвариента, посла императора Леопольда I к царю и великому князю московскому Петру Первому в 1698 году, веденный секретарем посольства Иоанном Георгом Корбом / Пер. и прим. Б.В. Женева и М.И. Семевского // ЧОИДР 1866, Кн. 4; 1867, Кн. 1; 1867, Кн. 3.
•Корб И.Г. Дневник путешествия в Московию (1698 и 1699) / Пер. и прим. А.И. Малеина. — СПб., 1906. — С. 322.
Корб И.Г. Дневник путешествия в Московское государство / Пер. и прим. С.Ю. Шокарева // Рождение империи. — М.: Фонд Сергея Дубова, 1997

    КОРБ (Korb) Иоганн Георг (1672, Карлштадт-на-Майне, Вюрцбургск. архиепископство — 1741, Зульцбах, Оберпфальц, Пфальцск. курфюршество (Бавария)), австр. дипломат, гос. деят. герцогства Пфальц-Зульцбах, автор соч. о России, канцлер (1732). В 1698–99 в составе австр. посольства И.Х. Гвариента находился в России. Вел записки, на основании кот. в кон. 1700 — нач. 1701 издал соч., посв. посольск. миссии и описанию России. В нем К. дает характеристики деятелям той эпохи, значит. место уделено Москве, в т.ч. подробно описаны следствие и казни после Стрелецк. восстания 1698. Описание К. послужило источником для картины В.И. Сурикова «Утро стрелецкой казни». Книга иллюстрирована гравюрами, ряд из которых изображают виды Москвы. В России книга вызвала негатив. реакцию. Так., рос. резидент в Вене кн. П.А. Голицын, считая автором книги Гвариента, в авг. 1701 писал главе Посольск. приказа Ф.А. Головину: «Цесарь хочет послать в Москву Посольство, чего добивается Гвариент, бывший перед тем посланником в Москве; он выдал книгу о состоянии и порядках Московского государства. Не изволишь ли, чтобы его к нам не присылали: истинно, как я слышал, такова поганца и ругателя на Московское государство не бывало; с приезду его сюда, нас учинили барбарами (варварами - Л.С.) и не ставят ни во что…» По настоянию рос. дипломатов тираж книги К. был уничтожен. Вскоре после выхода в свет «Дневник…» был переведен на рус. яз. в Посольск. приказе. Наиб. полный перевод издан в 1906.
Соч.: Дневник путешествия в Московию (1698 и 1699). СПб., 1906; Дневник путешествия в Московское государство // Рождение империи. М., 1997 (История России и Дома Романовых в мемуарах современников XVII—XX вв.).
Лит.: Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа. XVII — первая четверть XVIII века. М., 1976 • OИ.
С.Ю. Шокарев

    А потом сразу начались казни стрельцов, как будто клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] привез с собой из Европы волшебную палочку. Потом вообще куда-то пропал, успев заключить якобы свою жену в (мужской – Л.С.) монастырь.

    Вы можете себе представить, что клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.], уже пересекши вдоль и поперек Европу, уже с «проездными грамотами» в кармане прибыл в Италию, и узнав, что в стране снова бунтуют стрельцы, не нашел ничего лучшего, чем крадучись, ночью, свидеться с сыном, отобедать у Лефорта в Преображенском, дать аудиенцию послу, а наутро уже стрельцы на виселицах висели?

    1699 год. «Отобедав у Лефорта клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] отправился в Воронеж».

    За то время, пока он был в Воронеже, Лефорт умер 43-х лет от роду. Но все равно как-то так вышло у Пушкина, что между упомянутым обедом и вторичным появлением в Воронеже, где клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] и узнал о смерти Лефорта, он все-таки «возвращался в Москву» для того, чтобы всего лишь узнать о Карловицком мире.

    Этим я хочу сказать, что Пушкин просто вставил это «возвращение», чтобы клона лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] хоть немного напоминал московского царя. Ниже я еще подтвержу эту свою мысль.

    1700 год. клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] ни разу не был в Москве, но заочно отобрал и переплавил все церковные колокола на пушки.

    1701 год.  «В январе поехал в г. Бирж на свидание с Августом, потом – в Митаву, Дюнаминд». Затем «клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] из Москвы, куда вернулся в марте, послал полки», и больше никаких следов не оставил его там пребывания.  И снова – в Воронеж, из Воронежа – в Псков.  «Осенью, возвратясь в Москву, в Заиконоспасский монастырь, праздновал победу Шереметева в Москве».

    Можно понять Пушкина, ему тяжело высасывать из пальца побывки великого царя в своей столице. Он и приезжает в Москву лишь для того, чтобы «отправить полки», отпраздновать победу». Больше-то ему там делать нечего. И то, не в Москву приезжает, а опять же в монастыри.

    1702 год. Из Архангельска писал Апраксину, потом – в Соловецком монастыре, потом – в Нотебурге (Шлиссельбурге). Наконец, «6 декабря торжественно въехал в Москву с несколькими батальонами». И опять точка. Что он там со своими батальонами делал, неизвестно.

    1703 год. Наконец-то основан Петербург, правда пока из нескольких деревянных бараков.

    Все равно, у Пушкина-историка как гора с плеч. Теперь годами клону лжеПетра [Исаакию (Фридриху Петеру Гогенцоллерну) – Л.С.] в Москву появляться не надо, люди поймут, некогда императору, столицу строит, окно прорубает, и все такое прочее.

    В этом (1703) году клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.], естественно, в Москве не был. Только как он умудрялся править страной от Карпат до Тихого океана из трех бараков на болотистой реке Нева?

    1704 год. «Из Москвы клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] отправился в Олонец». Может, Пушкин не знал, где Олонец находится? А мы подскажем, что Олонецкая губерния всегда была у нас в России где-то на Белом море. Так что «прорубателю окна» нечего было ехать из Питера в Москву, чтобы из нее сразу же направиться в Олонец. Так что и это шито белыми нитками.

    «4 декабря торжественно въехал в Москву» и опять точка. Зачем, спрашивается, он туда «въехал», да еще торжественно?

    1705 год. «19 апреля клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] въехал в Москву», уже не торжественно и опять точка, а дальше вновь про шведов.

    А «первого июля – в Вильне», но в Москве – вновь стрелецкий бунт. И клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] «послал туда Шереметева», ибо со шведами пока – затишье.

    «11 октября посла в Москву грамоту», самому ехать некогда.

    А «Шереметев возвратился к клону лжеПетра [Исаакию (Фридриху Петеру Гогенцоллерну) – Л.С.] уже в Киев». Своему грозному  «кесарю» Ромодановскому (читай родному папаше Фридриху Гогенцоллерну - Л.С.) опять письмо из Гродно в Москву, а сам «13 октября уже – в Митаве».

    По-моему хватит о московском царе клоне лжеПетра [Исаакие (Фридрихе Петере Гогенцоллерне) – Л.С.], ибо в Москве он вообще перестал появляться.

    И даже Пушкин перестал себя насиловать, выдумывая для него клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна) – Л.С.] идиотские причины появления.

    Скоро уже Полтавская битва (1709 г.). Так что получается, что Петр Великий  клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн) – Л.С.] никогда не жил и даже не бывал в Москве, включая рождение и детство. Вот в чем состоит непредвзятая историческая штука.