Огородница

Мучительно пытаюсь установить, с какого момента я не просто ковырялась в земле, а по-настоящему творчески осваивала эту роль.
По желанию родителей, а точнее по необходимости, я привлекалась к работе в огороде с… не помню, но, кажется, лет с семи. Да, папа в это время был на курсах в школе милиции в Тбилиси, целых полгода. Где была сестра, я не знаю. Помню, мама подняла меня в пятом часу утра, чтобы идти на огород. Картофельный огород был очень далеко от дома, на Ветлянском поле, не менее, чем в трёх километрах. Мама вела велосипед, нагруженный семенной картошкой, граблями и лопатой, а я плелась рядом. В лесу были жуткие комары, никаких антикомаринов не было, отбивались ветками. Да маме и отбиваться-то было невозможно – она вела велосипед. Когда пришли и разгрузились, мама насыпала мне маленькое ведёрко картошки, взяла лопату, и мы приступили к посадке. Бедная мама! Ей постоянно приходилось напоминать мне, что нужно бросать картофелину. Я спала на ходу. Я ненавидела и дорогу, и картошку, и несчастных соловьёв, которых мама предлагала мне слушать. Соловьёв я действительно полюбила и слушала, затаив дыхание. Но…лет через двадцать. Когда я добровольно начала просыпаться в одно время с ними.
Нет, огородницей я тогда не была. И поливала, и полола грядки я до самого замужества только по принуждению.
У родителей мужа тоже был огород. Небольшой. Его тоже, как оказалось, никто не любил копать. А когда появилась я, этих «желающих» стало  ещё меньше, так как я проявляла рвение не потому, что мне это нравилось, а потому, что было стыдно, что работавшая по 10-12 часов свекровь, придя домой, спешила в огород. Она совмещала должность заместителя главного врача городской больницы и преподавателя медицинского училища. Постепенно я втянулась. Наблюдала плоды своего труда: созревшие помидоры, хрустящие огурчики, молодая картошечка.
Но сознательно и с настоящим, почти профессиональным интересом я стала относиться к огородничеству только тогда, когда у меня появился собственный дом и собственный огород. Мне, конечно, пригодился предыдущий опыт, накопленный под давлением обстоятельств. Но теперь я уже сама планировала, что, где и когда я буду сажать. Разводила цветы. Но времени на систематическую работу в саду не хватало: уставала на работе, делала уроки с дочкой. Да и отношения с мужем были не лучшими.
Когда после расставания с первым мужем у меня появился Евгений – бывший сельчанин из крестьянской семьи, в моём отношении к огороду многое поменялось. Я поняла, что значит настоящий мужчина в доме. Он привёл в порядок все углы во дворе и огороде. Поставил новый забор, ровненькие металлические ворота, вывез хлам, с которым я не могла справиться. Обрезал старые деревья, подлечил, высадил новые. Разумеется, я не стояла в стороне: высказывала пожелания, активно помогала, вместе планировали, где что будет. Вот с этого, наверное, и началась моя роль огородницы. Это уже был творческий подход. У меня появилось много союзников: мои родители, которые продолжали заниматься выращиванием овощей и фруктов, родители моего второго мужа и сам муж.
С миру по нитке, мне -  целая система знаний. Я прислушивалась к советам бывалых. Начала читать литературу. Выписала толковый журнал «Приусадебное хозяйство». Покупала открытки и буклеты в помощь цветоводам. В школе у меня тоже появились единомышленники. А когда младшие коллеги тоже занялись огородами, я уже выступала в роли консультанта. Одна из таких младших – Уварова Людмила Фёдоровна – моя подруга и коллега, вскоре обошла меня. У них была хорошая команда: она, её подросшие дети, муж и мама. У неё оставалось время для разведения цветов.
Именно от неё я заразилась любовью к розам. У них было более двух десятков сортов роз. Я специально заходила к ним перед работой – полюбоваться этой красотой. Конечно, у неё было много разных цветов, которые цвели с ранней весны до поздней осени: примула, сиреневый туман, тюльпаны, крокусы, нарциссы, огромные, строгие гладиолусы, высоченные яркие георгины и много ещё чего. Мы обменивались рассадой, семенами, черенками, опытом и радовались успехам друг друга.
Настоящего успеха в роли огородницы я добилась, живя в Репном, у моего третьего мужа. Когда я начала разделывать участок, третья часть которого была совсем запущенной, а на остальном кое-что росло, Володя сказал: «Не стоит овчинка выделки. Здесь ничего не растёт – песок». Я не поверила и правильно сделала. Провели водопровод прямо в сад. Установили вертикально ёмкость на три тонны. Завозили регулярно удобрения – ведь у многих соседей были коровы и даже лошади. Бесценная органика делала своё дело: через два-три года у нас были самые лучшие помидоры плюс все остальные овощи, фрукты, ягоды, цветы.
Моя особая любовь – томаты. Их в моей коллекции было около сорока сортов. Завели теплицу. Вскоре появился спрос на рассаду. Пришлось строить вторую, а потом третью. Выращивали то, что пользовалось спросом: томаты, перец, баклажаны, капусту, цветы.
Материальная составляющая, то есть доходы от продажи рассады и плодов, была важным стимулом работать вдохновенно. Хотя работа с землёй и всем живым на ней – цикл непрерывный. Бросил семя – давай, крутись. Каждый день, а иногда и каждый час, чему-то нужно твоё участие. Полить, пересадить, порыхлить, подкормить, под-вязать и т.д. – всё нужно делать вовремя, иначе зачем делать вид, что ты что-то выращиваешь. Природа сама задаёт темп работ.
Да, огород был важным подспорьем в борьбе с нуждой. Но важно было и другое. Работа учителя требовала значительного умственного, психического напряжения. Я любила свою работу, но её всегда было слишком много – полторы-две ставки. В огороде же я, работая физически, могла позволить себе помолчать и снять напряжение.
Я уже по-настоящему любила свою роль огородницы. Благодаря ей я, не выходя со двора, приобретала новых знакомых. Они приходили сами – за рассадой, а потом находились и другие дела.
Уже было удовольствием содержать огород в порядке. Не было такого утра, чтобы я перед работой не прошлась по саду, не посмотрела пристально, не нужна ли моя срочная помощь, не полюбовалась цветами, всходами, спеющими плодами.
Участок наш хорошо просматривался с переулка и со стороны детского сада, то есть, контроль был пристальный и пристрастный. Так что приходилось «держать марку». Стоило мне начать высаживать рассаду, как тут же появлялись первые покупатели. Честно признавались: «Смотрю, Фёдоровна не высаживает, значит, морозы пережидает. А раз ты начала высаживать, то и нам пора».
Роль огородницы приносила не только радость, но и дополнительную возможность порадовать домочадцев почти всеми фруктами, ягодами, овощами, которые культивировались в наших краях.
Три года подряд наш огород разрастался до нескольких гектаров. Брали по 1,5 гектара посевов сахарной свёклы у фермеров, пололи два раза, получая за это три мешка сахара. Благодаря такой «добавке» у нас зимой были не только разнообразные сладкие заготовки, но и домашние шоколадки, петушки, зефир, сдобная выпечка.
Но как бы я не была озабочена добыванием «корма» с огорода, я никогда не забывала о цветах.
Сменив 16 домов и квартир и примерно столько же земельных участков, я везде старалась выкроить клочок земли или хотя бы дорожку под цветы. Вот и здесь, после переезда из Репного в свои родные Низы, я продолжаю играть роль огородницы. И теперь, после выхода на пенсию, это, кажется, стало моей основной, главной ролью. Кажется, самое время проявить себя, блеснуть, выложиться и добиться настоящего успеха. Но нет уже сил, нет соратников, трудно, не под силу достать органику, закладывать парник, даже просто копать землю.
Но, пока хватит сил, буду играть эту роль. Пока цветы и плоды будут радовать и меня, и моих близких. Даже если мне не будут аплодировать.