Подобедова о храме на Лазаревском кладбище

ВОСПОМИНАНИЯ ОЛЬГИ ИЛЬИНИЧНЫ ПОДОБЕДОВОЙ О ХРАМЕ СОШЕСТВИЯ СВ. ДУХА НА АПОСТЛОВ,
ЧТО НА ЛАЗАРЕВСКОМ КЛАДБИЩЕ В МОСКВЕ.

В храм пришла впервые в 1924 году. В нем в это время довольно часто служил Св. Патриарх Тихон. Он очень любил детей. Бывало, после службы выйдет на амвон (летом на паперть) и подзывает к себе деток. Когда их набирается довольно много, снимет панагию и благословляет ею каждого, и целовать дает, а потом подзывает посошника с большой корзинкой, в которой лежат или яблоки, или карамельки в бумажках, или благословенные хлебцы, и раздает всем деткам скромные гостинцы. Время было тяжелое (1924г., начало). Патриарх должен был служить и 25 марта. Об этом долго сообщало молящимся красивое объявление у входа. Но когда мы с мамой пришли в храм, объявление сообщало о кончине Святейшего и порядке прощания с ним.

С 1927 г., я стала ходить в Лазаревский храм регулярно. Там было очень хорошо: пел хор под управлением церковного композитора Булыгина. Служба была торжественная. Настоятелем храма был о. Иоанн Смирнов. С ним сослужили еще два протоиерея о. Алексей Страхов и скромный, тихий благоговейный о. Алексей  (фамилию не помню). Постоянно служил диакон о. Федор , человек глубоко верующий, благоговейный. У него было много детей, младшего мальчика тоже звали Федором. Он часто прибегал в храм. Очень любил отца. Кроме того [последовательно]  служили и «важные» протодиаконы о. Иоанн Овсянко и протодиакон Пирогов  (имени не помню). Он служил, а в хоре солировал его брат певец-баритон, имевший голос удивительного диапазона (от теноровых верхов до бархатной октавы). Потом, во время гонений, он пел в Большом театре.

С 1925 по 1929 г. служил в храме о. Илья Гумилевский  (дату начала служения точно не помню). Он назывался настоятелем, но в дела управления храмом не вмешивался, предоставив это о. Иоанну Смирнову.

О. Илия (он был профессор–протоиерей) носил академический крест, был очень образован, писал акафисты и стихи. За службу св. Ермогену, которую он написал к открытию мощей, получил от Вселенского Патриарха наперсный крест с вделанной частицей Животворящего Древа . Он служил ежевоскресно ранние литургии и вечерни, за которыми всегда проповедовал. Перед литургией вел общие исповеди, призывая всех причащаться Св. Христовых Тайн ежевоскресно. Кроме того он служил по средам и тоже во время вечерней службы вел беседу. Когда был здоров, вел беседы и на вечерней службе в воскресенье.

Тематически проповеди делились. Так утром на литургии он говорил на тему воскресного Евангельского чтения. Вечером в воскресенье он вел проповеди на темы созерцательной духовной жизни, на основании текстов Св. писания. Так целое лето он вел толкование 118 псалма как «школы» покаяния. По средам он вел беседы, разъясняющие смысл каждого из таинств (кроме Поставления на Царство!).
Говорил он исключительно красиво, вдохновенно, сильно; заканчивал проповедь молитвенным воззванием едва ли не в экстазе. Вместе с тем все было столь просто и доходчиво, что понимала многочисленная часть прихода, состоявшая из простых людей, живших в Марьиной Роще. Больше того, одно время за ранними литургиями и на общих исповедях о. Илья говорил против пьянства, брани и разврата. Не раз приходилось видеть, как взрослые мужчины (мастеровые, сапожники) падали в слезах на колени и давали обет бросить пить и матерщиничать. И обеты эти держали, приходя к о. Илье вновь и вновь за поддержкой, наставлением или с покаянием в очередном падении. Для них о. Илья делал очень много. Много делал он и для больных и бедных этого прихода. Заботился и о благолепии храма.

Была организована сестринская община. Сестры (их было от 20 до 30 человек в разное время) должны были стоять у подсвечников и храмовых икон в большие праздники. Убирать цветами и гирляндами зелени иконостас и чтимые иконы. Для этого зимой сестры делали очень изящные цветы из бумаги (ветки магнолий или яблонь), а летом храм убирали живыми цветами, которые присылали жертвователи, из оранжерей Марьиной деревни.

Сестры носили белые косынки, похожие на монашеские апостольники. Часть из них, прошедшие искус духовной жизни, приносили «Обещание покаяния», т.е. повторяли обеты крещения . Сестры делились на пятерки. В каждой пятерке была своя «старшая». Кроме того всей общиной руководила послушница Варвара (Федотова). Пятерка сестер раз в неделю собиралась дома у своей старшей, и творили пятисотницу Иисусовой молитвы с поклонами. После молитвы пили чай и читали, по назначению батюшки, духовные книги (преимущественно творения еп. Феофана, затворника Вышенского).

Часть сестер должна была посещать и кормить бедных. Средства на это собирали специально тарелкой «на бедных», частью сестры готовили пищу больным сами. Большая часть молодых сестер и две из пожилых пели и читали за богослужениями, хотя большинство молитв пел весь народ в храме. А сестры были своего рода «головщицами».

Работой с бедными и сбором средств ведала пожилая сестра Анастасия Адамовна (фамилию не помню). Пением руководила послушница Варвара, ее помощницами были сестры Наталья (Афонина) и Александра. (Фамилию сестры Наталии узнала много позже, когда она была няней у моего сына).

Послушница Варвара руководила и украшением храма, и деланием для этого искусственных цветов. Каждая из сестер имела свой день для уборки храма и присутствия за будничным богослужением. Все сестры причащались ежевоскресно. Кроме того, если было что-нибудь сложное в их жизни приходили «на откровения помыслов» или к старшей сестре, или к батюшке.

Однажды батюшка рассказал, что еще до организации общины видел сон, что он садовник в большом саду, но вместо цветов это были люди, за которыми он ухаживал, тогда же ему была открыта и «иерархия» сестер, нужная для их духовного возрастания.

Все было относительно благополучно в храме, но, видимо, власти использовали возможность «уязвленных» самолюбий и конкуренции. В результате о. Илья неожиданно был переведен в храм св. Николая («Николы Явленного») на Арбате. Община распалась. С собой в новый храм батюшка взял только двух сестер для уборки и украшения храма. К нему очень хорошо относился староста по фамилии Ремизов (из разоренных купцов). За ящиком и в алтаре были 2 – 3 монахини из Воскресенского монастыря (из Кремля).

В это время батюшка расширил и свою проповедническую деятельность. Кроме служения у Николы Явленного, он проповедовал у Тихона Амафунского (на Арбатской площади, где теперь вход в метро), в храме [который давно не существует] около Павелецкого вокзала (вернее у рынка, которого теперь нет), а также выезжал в разные храмы на престольные праздники. Казалось, он торопился все высказать, что было самым современным. Главная тема всех проповедей «близь есть при дверях». Одних он призывал к бдительности (не поверить антихристу), других к покаянию и исправлению, а иных к мученической стойкости. Порой «экстатическое» состояние доходило до предела. Осенью 1929 г. о. Илью арестовали. Он сидел в тюрьме («на Лубянке»).

Его мать была в отчаянии, ничего не говоря о. Илье, мать дала за него подписку «о неслужении», и о. Илью выпустили. Он уехал к матери на Дон, в станицу, недалеко от родных мест. Года через 2 – 3 ему разрешили жить в Подмосковье из-за тяжелой болезни глаз. Он поселился где-то в районе Жаворонков, но больше я его не встречала. Сестры Наталья и Александра, пока он сидел в тюрьме и был в ссылке, помогали его жене Антонине (отчество забыла). У о. Ильи было две дочери и два сына. Младшая дочь Мария вышла замуж за кого-то «преуспевающего». Судьбу старшей не знаю. Старший сын Пантелеймон был танкистом, горел в танке и ослеп. Младший – Сережа – озорник и весельчак, погиб на войне. [Жена батюшки умерла в начале 30-х годов]. За слепым Пантелеймоном и больным о. Ильей ухаживала преподавательница их семьи Варвара (кажется Васильевна).

Лазаревская община распалась в 1929 г. Храм закрыли в 1932. Память об о. Илье в Марьиной Роще не сохранилась.

Некоторые слухи о деятельности о. Ильи в послевоенное время до меня доходили, но я его не видела, а проверить «слухи» не могла . Наконец, одного из очень уважаемых священников, который жил в Сарапуле , начали преследовать работники Госбезопасности, требуя чтобы он согласился познакомиться с духовными чадами о. Ильи, и доносить о их деятельности. Пока шла эта мука, о. Илья скончался.

Список сестер, чьи имена помню:
 Послушница Варвара старшая сестра и организатор 
 Наталья Дмитриевна Афонина старшая певчая
 Анастасия Адамовна старшая по помощи больным и сбору средств для помощи больным
+Александра
+Пелагея Ивановна
+Прасковья
 София
+Ольга Алексеевна Иванова
+Серафима
+Антонина
 Ника (девочка 12 лет)
+Ольга Ильинична Подобедова
 Ольга преподавательница музыки
 Варвара воспитательница батюшкиных детей,
сохранила с ним отношения до самой смерти батюшки.

Отмеченные крестом [сестры], давали «Обещание покаяния».

Еще человек десять сестер, имена которых не помню, т.к. они пришли с батюшкой из Храма Христа Спасителя и держались очень обособленно. Все эти представительницы рафинированной русской интеллигенции – жили на Остоженке и на Сивцевом Вражке. Они все, или большинство из них – те которые уцелели от ссылки, поддерживали отношения с батюшкой и после его освобождения из ссылки.

Первую сестринскую общину батюшка организовал еще в Храме Христа Спасителя, где служил вместе с [о. Александром] Хотовицким. [Отец Александр] Хотовицкий, возвратившись из ссылки, служил в Москве [настоятелем храма Ризоположения на Донской улице].  В 1936 г. участвовал в чине Омовения ног, который совершал митрополит Сергий Старогородский. [Отец Александр] Хотовицкий в этом чине был на месте апостола Петра и говорил: "Не умоешь ног моих во век!" (и все последующее). Очень грустно отвечал ему митрополит Сергий и на словах: «и вы чисты, но не все» – обвел рукой всех 12 священников и низко опустил голову, едва ли, не со слезами. Протодиакон о. Николай, читавший во время чина Евангелие, потом служил в Храме Ильи Обыденного, где скончался в одну из Пасхальных недель (кажется в четверг).

ОБЕЩАНИЕ ПОКАЯНИЯ

Господе Иисусе, Христе боже мой! (творит крестное знамя) Благослови рабу твою, девицу Ольгу возобновить обеты крещения сим обещанием покаяния перед Крестом и Евангелием Твоим. Верую, что Ты Сам здесь невидимо стоишь и принимаешь мое обещание.

Верую и исповедую, что отныне Ты Сам – помощь моя и заступление в покаянии всей жизни моей. Внимай мне, Господи, и укрепи меня на брань Духом твоим Святым.

1. Отрекаюсь от сатаны и всех дел его и от всех его ангелов и всего служения его и всей гордости его.

2. Сочетаюсь со Христом, верю Ему как царю и Богу и поклоняюсь Ему (земной поклон).

3. Обещаюсь хранить девство до брака и даже до смерти, если Ты Господи уневестишь меня себе и не благословишь быть женою и матерью. Обещаюсь «почитать свою семью и воздавать должное родителям: ибо сие угодно Богу» (1 Тим. 5,4)

4. Обещаюсь умножать труды свои, чтобы есть хлеб свой руками своими  по примеру и по завету святого апостола Павла (Евр. 3,10) и чтобы иметь избытки на помощь нуждающимся в них.

5. Обещаюсь не умножать свои потребности и пристрастия, но имея пропитания и одежду быть довольной по увещанию апостола Павла (1 Тим. 6,8) да умножиться во мне любовь Христова милосердствующая в ближних моих.

6. Обещаюсь нести всякий труд и дома, и на службе, и в храме, и в общине как послушание Самому Христу, как терпение дела благого и служащего благодати Св. Духа, что пребудет православною целью всей моей земной жизни.

7.Обещаюсь употреблять усилия над собою, чтобы не пустословить, не сплетничать, никого не осуждать и ни с кем не ссорится, но всегда укорять только саму себя и выплакивать горе грехов своих в молитвенном предстоянии Богу.

8. Обещаюсь до захода солнца забывать все обиды от ближних, а с восходом солнца молитвенно обнимать весь мир, прося ему у Бога милости и спасения.

9. Отметаю от себя пьянство и табак, нецеломудренные игры, песни и зрелища и все, что может оскорблять и смущать мою христианскую совесть.
Лобызаю же молитву, труд, слово Божие и отеческое и всякое служение любви Христовой.

10. Обещаюсь во всем касающемся спасения души моей повиноваться духовнику своему, и без его благословения не приступать ни к какому делу, правило же келейное и послушание церковное, им данное, неотменно исполнять, как веление Христово.

11. Обещаюсь наступать на грехи свои всеми усилиями воли своей, призывая же на помощь благодать Св. Духа. Если же грех запнет меня на пути моём, обещаю не отчаиваться, не таиться, не стыдится, но открываться духовнику своему, да уврачует он силу греховною любовью и наказанием как вразумит его Господь Бог.

12. Покрываю голову свою белым покрывалом в напоминании крещения моего и белой ризы спасения моего, в которую облекла меня Православная Церковь в день рождения моего святою водою и Духом. Пусть будет это покрывало обличаеть мрачность души моей и зовет меня из тьмы грехов моих и ведет меня к свету заповедей Христа на подвиг покаяния. Господи, благослови меня на радость подвига сего и укрепи меня бессильную и неразумную могучею силою Святого Имени Твоего.

Ты же, отец мой по духу, помолись за меня грешную и сотвори на мне Его святую волю.

Духовник:

Мир тебе, возлюбленное по духу чадо!

Господь приемлет твое обещание и ангелы уже радуются о твоем покаянии. Покров Божественный с покровом светлым сим осенит тебя в час брани со грехом и даст тебе над ним победу.

И возлагает покрывало на главу со словами:

Облачается раба Божия Ольга в ризу покаяния и одевается в одежду веселья и спасения во имя Отца и Сына и Св. Духа.

Господи, покрой рабу твою Ольгу кровом крыльев Твоих и охрани от всякого врага и супостата. Умиротвори жизнь ее и спаси душу ее ибо Ты Благой и Человеколюбец.

Давшая обещание покаяния целует Крест и Евангелие и благословляется от духовника со словами:

«Это меч твой. Посылаема с ним на брань со грехом,. молясь Иисусу: Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй меня грешную, тогда и десница Твоя покажет тебе дивные дела.