Глава 61

За едой Элина показала перстень с черным камнем. Рэйшен равнодушно бросил:
– Он тебе велик. Да и мешать будет в работе.
Ингерам и Руфус лишь пожали плечами, вымакивая толстыми ломтями хлеба подливу, а вот Лоркан вытаращил глаза и даже отложил недоеденный кусок хлеба.
– Тебе адар это дал?
Элина кивнула.
– Вот прямо сейчас, да? Насовсем?
– Не знаю. Сказал, мол, посмотрим. А что такое? Перстень отравлен? Или это метка для наёмных убийц?
– Да каких ещё наёмных убийц! – досадливо махнул рукой Лоркан. – Тут толковых убийц нет, кроме нас с Рэйшеном.
– Тогда в чём дело?! Чего ты так вытаращился на этот перстень?
– Да оттого, – Лоркан понизил голос, – что этот перстень носил наследник.
– И что? – не поняла Элина. – Ну, носил, а теперь фамильный перстень отобрали, потому что парня лишили первородства и всё такое.
– Ты не понимаешь, – вздохнул Лоркан. – Нам, наверное, поручат что-то или слишком опасное, или слишком сложное… Перстень – символ полномочий.
– У меня есть бумага, подписанная королём. Мне что, не хватает полномочий?
– Перстень её дополнит. И теперь полномочия твои… Ну, почти как у наследника…
Элина озадачилась.
– А зачем мне столько? Я ж не наследник!
– Этого я знать не могу, я всего лишь выполняю специальные поручения, – пожал плечами Лоркан и вновь принялся за еду.
– Ну, может, король хотел выразить тебе особое доверие, – предположил Ингерам.
– Может, и хотел, а может, и нет, – вступил в разговор Руфус. – Понимаешь, если ты где-нибудь ошибёшься, имея этот перстень, ты его лишишься, как и Алгас, без жалости и снисхождения.
А вот это было больше похоже на правду, и у Элины сразу испортилось настроение. Есть уже не хотелось, она с трудом дождалась, пока остальные дожуют свою порцию.
– Не думай об этом, Эли, – проговорил Рэйшен, – всё нормально будет.
– Ну да, – буркнула Элина, – это же мне в петле болтаться, а не вам.
Перстень она спрятала во внутренний карман мундира. Лоркан довёл всех до винных погребов. К Мивалю Элина вошла впереди своих людей, и на этот раз Миваль встал, приветствуя их. Всё же форма, хоть и не на всех, – великое дело!
Элина вкратце сообщила виночерпию, что занимается исчезновением поставщика и потребовала подробного описания внешности и одежды, а также повозки, на которой пропавший возил товар.
– Ну, как он выглядел, – слегка растерялся Миваль, – да обыкновенно, как всякий человек. Нос, рот и глаза, всё на месте, ни пятен приметных на лице, ни хромоты. И одёжа обычная, как у горожанина… Да не обращал я внимания на него!
Никакие уговоры и наводящие вопросы не помогли Мивалю точнее описать внешность пропавшего. Сказал только, что звали того Забарой. Ничего больше не добившись, Элина спросила:
– А кто ещё мог видеть или говорить с Забарой в замке?
– Асеир, помощник мой, – беспомощно ответил Миваль.
Элина готова была дать ему затрещину. Он что, издевается?
– Скажи, дар Миваль, а в живых кто-нибудь есть, кто говорил и видел Забару?
– А, конечно! Белгой видел его в последний раз, как Забара то самое вино привозил. Наследник Алгас, то есть, бывший наследник… Может, кто из стражников.
Элина вздохнула. Миваль не только наглый, но ещё и тупой. Алгаса уже увезли куда-то в дальнюю крепость, спросить его нельзя. Стражники… Ещё найти надо среди толпы этих мужиков, кто видел Забару. Оставался только Белгой.
Пока вся компания поднималась из погребов в жилую часть замка, Рэйшен негромко говорил:
– Эли, Миваль врёт. Ну как он может не помнить лица Забары? Он у этого несчастного вино принимал и пересчитывал, деньги ему платил…
– Да очень просто, – ответила Элина, – Миваль – важная птица в замке, к королю близок. Был, по крайней мере. А кто такой Забара? Ничтожество, простолюдин, холоп. Просто извозчик. Вряд ли Миваль ему в лицо глядел вообще. Я тебе больше скажу, никого из нас эти надутые индюки тоже описать не смогут.
– Да ну! Неправда твоя! – усомнился Ингерам, поражённый этой странной логикой.
– Очень даже правда! Они только Рэйшена опишут, потому что уж очень он сильно от людей отличается.
– Тебя тоже опишут, – встрял Лоркан, – ты тоже отличаешься. Вон в Жадвиле мне тебя описали, так я на улице сразу догадался, что это именно ты.
– Да? – неприятно удивилась Элина. – И как меня описали?
– Ну, баба в мужской одёже,. Волосы распущены, как у… – Лоркан на мгновение умолк, сообразив, что за слово "шлюха" ему явно попадёт, – в общем, распущенные тёмные патлы, вид самоуверенный… Короче, не перепутаешь!
Элина понимающе усмехнулась, заметив оговорку Лоркана, но ничего об этом не сказала.
– Получается, Лоркан, вот что. Если бы ты встретил меня, а я в бабском платье, да волосы под платок убраны, ты и не догадался бы, что именно меня ищешь, так?
– Ну, так, – неохотно согласился Лоркан.
– Так и сейчас, если я надену обычное городское платье да волосы уберу, никто в замке меня не узнает, включая короля.
Мужчины так удивились, что шаг сбавили.
– Мы для аристократов – пыль под сапогами, – усмехнулась Элина. – Так что если придётся идти на какое-то секретное задание, будем одевать не форму, а простую одежду, волосы перечёсывать на другую сторону. Рэйшена это не касается, потому что его всё равно узнают.
Белгой не сразу узнал Элину в новом мундире. Это подтвердило её слова о том, что аристократы не замечают лиц своих слуг.
– Ах, прекрасная дара так изменилась! – пропыхтел толстяк. – Надо же, как платье меняет женщину… Если хочешь что-то спросить, пройдём ко мне, с удовольствием отвечу на все вопросы.
Рэйшен насупился, но Лоркан и Ингерам, делая страшные глаза, удержали товарища от того, чтобы ворваться в кабинет Белгоя или учинить скандал под дверью. Конечно, им тоже не улыбалось подпирать стенку в коридоре, но ничего не поделаешь. В конце концов, вопросов у Элины немного, должна быстро освободиться.
Так и случилось. Элина вышла от Белгоя несколько раздражённая и поспешила закрыть дверь. Все слышали, как жирный каплун крикнул вслед:
– Надеюсь, мои сведения тебе пригодятся и ты ещё зайдёшь ко мне! Вина выпьем и я закажу самые лучшие морские цветы с побережья Харнена!