Любоначалие как духовный термояд

(По следам великопостной молитвы Ефрема Сирина)

Любоначалие - эту греховную страсть премудрый Пушкин назвал "змеей сокрытой". Удивительна все-таки эта  духовная христианская интуиция гения.  Ведь и впрямь любоначалие - черта преимущественно  фарисейская, родовая, как о том учат нас святые отцы и в том числе в своих евангельских проповедях и в особенности в разъяснении молитвы Ефрема Сирина дивный святитель Лука (Войно -Ясенецкий). Он напрямую возводит эту страсть, эту нередко скрытую за приятными словами о сильных, дескать, характерах, страстишку доминировать над людьми, властолюбничать,  требовать от них пониманий, послушаний, сочувствий и созвучий и всегда - танцев под грубый и самоуверенный глас их дудок, - к сатанинскому фарисейству. Но главное, это фарисейское двойное дно - сокрытость, спрятанность змеиного начала, "змеи" (диавольская часть!) в "гробах повапленных".

Гордыня, даже глубоко сокрытая,  не может не стремиться к власти над другими людьми. Она всегда кормится самостью и себялюбием и не может терпеть, что ей не подчиняются даже в мелочах, в мыслях, для нее ничто та свобода выбора в человеке, которую ему даровал Сам Бог.

Но как же, - спросите вы, - назидание Церкви, ратование о пользе духовной людям, о помощи грешникам, к чему горячо призывал своего ученика, апостола Тимофея, Первоверховный Павел?  Он невероятно высоко в христианском служении ставил назидающую Церковь пользу!

Однако не есть ли назидание других, обличение, попытки исправления - явлением все того же любоначалия? Разве это - не то самое и есть? Духовно неопытный, не очищенный человек чаще всего разобраться в сей антиномии не способен. И потому даже все полезное, назидающее, но, увы, небезболезненно воспринимаемое (по мере того, как назидание попадает в болевые точки), - резко отталкивает от себя.   

Тонка и недоступна различению нечистым оком грань между назиданием чистым и осуждением нечистым, между осуждением, сделанным "по страсти" или же словом на пользу, сказанным в бескорыстном бесстрастии.

К сожалению для большинства эта грань различения недоступна. народ не учат "умному деланию"- духовному искусству внимания себе, самопознанию ( а с него все начинается: христианин пробует все вакцины сначала на себе). Сами учителя плохо научены, да и сил нужно на такой подвиг не воз, а целый обоз: люди почти все жестоко сопротивляются духовной пользе. Она для них - страшное крестораспятие. Потому и стадо "малое" - духовное мужество, огонь любви к Правде Божей и  готовность распинать себя со страстьми и похотьми  ради этой Правды -жемчужина редкостная.

Фарисей всегда танцует от печки, и печка эта - его Я, раздутое гордыней, любовью к себе, самодовольством - подноготной все той же сокрытой змеи.  Ему чужд, не нужен другой, тем более осуждаемый  презираемый  им втайне или явно грешник, которого, как одна современная православная дама, он считает "животным", потому что тот, с их (дамы и фарисея) точки зрения, "лишен эмпатии" - способности сострадать другим. Или по другим параметрам: сам фарисей чем-то возбудился, возмутился, а другой (другие) не хотят каркать вместе с ним в одной стае. Может и тот, другой, тоже возмутился, но молчит об этом перед Богом. И его молчание звучит как крик молчавшего Моисея. Но фарисей доброго думать о "животных" не станет. Он просто другие варианты поведения и реакций людей, не как у него, не рассматривает. "Я так вижу". "Я сказал". И все тут.

Наши нынешние любоначальники, - и преимущественно дамы, - именно властностью, привычкой доминировать над другими и отличаются. И это никакие не сильные характеры, одаренные от природы духовно-трубной силой  голоса, это просто махровый эгоизм, избалованность, это змея самовлюбленности, заряженная неминуемой агрессивностью, которую скрыть человек не может. Даже если как тот волк запоет голосом убитой козочки, прикрывшись ее шкуркой, чтобы скорее сожрать козлят.

К сожалению, народ церковный различать голоса не умеет. "Кто больно не делает, тот любит, а кто больно сделал, тот любви не имеет", - это один постулат. А другой - "Я возмущен, я так вижу, я исхожу ненавистью и презрением к окружающим "животным". Имею право". Но попробуй мы не согласиться с подобным обличителем, и сразу  узнаем на своей еще целой козлиной шкуре всю мощь зубов фарисейской самозащиты.

Тут и следует искать момент истины: апостол Павел считает себя (по истине!) первым из грешников - "от них же первый есмь аз", а ненавидящий "животных" - себя считает несомненно не животным, способным к проявлению "эмпатии", но выше, тоньше, культурнее, красивее, сильнее, и даже праведнее. Отсюда, из этого узла личности человека и несутся окрики миру, обличения. От всех фарисеев несутся, но у современных дам, даже не слыхавших про феминизм, но достигших высот любоначалия опытно, делом, вследствии "комиссарской" распущенности, не ограниченного "конституцией" своеволия, окрики достигают частоты и силы разрушений, сродных действию духовного термояда.

...Почему вся православная аскетика в центр воспитания человека ставит евангельскую заповедь отречения от своей воли, облачая это в формы святого послушания? Отречения не только в строгих формах именно монашеского послушания, но отречения от своеволия и любоначалия (действующей силы своеволия и гордыни),  как идеала всей христианской педагогики, воспитания человека?   Почему именно эта заповедь становится самой трудной, невозможной для исполнения для многих? Потому что для падшего человечества отречение от своеволия (как долгий и кровавый курс оздоровления) равен смерти. И в том оно право - ветхий Адам в человеке действительно должен в муках умереть, а Новый Адам - Христос - в нем народится.  Только на этом пути человек научается слышать волю Божию и  подчиняться ей. Ведь зараженная диаволом воля, наконец, исцелена!

Иного пути нет для изувеченного грехом, падшего под соитием с диаволом (последствие грехопадения прародителей) человека нет.