Дом у Корсунской копи 1

Начало этой истории относится к концу 1950-х годов. «Если будешь хорошо себя вести, я обязательно покажу тебе часы, которые подарил мне царь», ; эту фразу я всегда слышала, когда приходила в гости в семью врача Виктора Каминского и его супруги Лидии Васильевны. И действительно, каждый раз, в последние минуты пребывания у них, Виктор Иосифович торжественно, с особым чувством важности и значимости этого действа, доставал из заветного шкафчика небольшую квадратную коробочку, оклеенную светло-бежевым бархатом. В ней лежали круглые карманные часы с цепочкой. На крышке часов была выгравирована надпись, но читать я тогда ещё не научилась.

Виктор Иосифович рассказывал, что это – подарок Царя, именные часы, которые ему вручил лично Царь перед воинским строем в Первую Мировую войну. Тогда меня удивляла и даже казалась странной такая постановка вопроса. Ведь за хорошее поведение, как я думала в том возрасте, полагалось предложить конфеты или игрушку, а не просто пообещать всего лишь только показать подарок царя. Тем более, что цари, как верили в те годы почти все дети в нашей стране, могли жить только в сказках. Впрочем, Виктор Иосифович так был рад, когда я приходила к ним в гости, что угощал всем, чем мог.

Бывший военный врач Виктор Каминский с супругой Лидией Васильевной, представители старой питерской интеллигенции, снимали часть дома с отдельным входом в доме моей бабушки Евдокии. Дом был построен её мужем Прокофием со своим братом Фёдором, на одном из холмов Донецкого кряжа ещё в 1933 году, неподалёку от знаменитой Корсунской копи № 1.

Единственный сын супругов Каминских, Георгий, погиб на военном корабле в море в самом начале Великой Отечественной Войны. Большой портрет симпатичного, улыбающегося моряка в бескозырке с лентами, в белой матроске с отложным воротником занимал почётное место в центре комнаты его родителей.

Ещё помню ; на стене была довольно большая картина в раме под стеклом - изображение юного гимназиста, грустного и задумчивого Володи, утешающего сидящую возле него мать, Марию Александровну Ульянову. Старший брат Володи был казнён за то, что покушался на жизнь императора, как террорист. Под картиной была представлена фраза, сказанная будущим «вождём мирового пролетариата»: «Мы пойдём другим путём…».

Лидия Васильевна почему-то особо любила изображение юного Володи. Возможно, это был личный подарок её старых друзей. Ещё в этой уютной комнате находился и образ святителя Николая Чудотворца с неугасимой лампадой.

Такое необычное сочетание предметов различных мировоззрений объяснялось тем, что супруги Каминские были «старые большевики», причём официально имеющие этот статус. В прошлом они были лично знакомы с Ульяновыми – Владимиром Ильичом, будущим «вождём», и Надеждой Константиновной Крупской, его супругой, и общались с ними в сибирской ссылке в селе Шушенское.

В частной жизни супругов Каминских, стариков, доживающих в шахтёрском городе на съёмной квартире в центре рабочего предместья у Железной балки, среди пролетариев из крестьян, свой век, отразилась как бы судьба многих представителей «передовой» петербургской интеллигенции, боровшейся с царской властью за «светлое будущее всего человечества».

Лидия Васильевна, дочь священника из Таганрога, гордилась тем, что их семья дружила с семьёй Антона Павловича Чехова, также принадлежавшей к среде таганрогского духовенства, и что она в детстве лично была знакома с великим писателем и его родственниками. Затем Лидия Васильевна уехала из родного дома в Петербург, чтобы получить медицинское образование, где вышла замуж за врача.

В Первую Мировую войну они с мужем служили на фронте. После революции статус «друзей Ленина» позволил им жить в отдельной квартире в Ленинграде, иметь престижные должности, воспитывать сына и дать ему хорошее образование.
Но всё перевернула война…

Сын погиб в самом начале войны, прямо в море, от него даже не осталось могилы. Горе нанесло непоправимый удар мировоззрению Лидии Васильевны. Вскоре после окончания войны, выйдя на пенсию, воспользовавшись своим особым статусом «старых большевиков», они с мужем переселились подальше от моря, по принципу ; куда захотели. А захотели они переселиться в город, где не было ни моря, ни знакомых из их прошлой жизни.

Здесь жила только племянница Лидии Васильевны, Люба, единственный родной человек на белом свете. И, главное, неподалёку от «Корсунской копи № 1» или шахты «Кочегарка», впервые заложенной в 1871 году выпускником Санкт-Петербургского Горного института Петром Николаевичем Горловым, основателем «Южнорусского общества по добыче каменного угля, одновременно был построен православный храм во имя Святителя Николая Чудотворца, небесного покровителя всех мореплавателей, а также погибших на море при кораблекрушениях.

Отрадой в одинокой жизни и утешением стало для питерских интеллигентов посещение этого храма, вновь открывшегося в 1945 году, ещё до окончания войны. Тогда это был единственный действующий храм на многие десятки километров вокруг, один из немногочисленных, сохранившихся на Донбассе. В наш город, который люди «устаревших» идеалов называли «городом под покровительством Святого Николая» (1) , стремились тогда переселиться многие.

Виктор Иосифович получал хорошую персональную пенсию, их комната являлась как бы отражением старорежимного, т. е. дореволюционного петербургского быта. Мебель красного дерева с инкрустацией, резной комод округлых форм в стиле барокко, высокие бронзовые подсвечники с купидонами, держащими в пухлых, но сильных руках основания свечей, неизменная ручная кофемолка и обязательные бисквиты к «five o’clock tea».

Выпекать бисквиты к вечернему чаю Лидия Васильевна умела мастерски, секретам приготовления этого «барского», изысканного десерта она обучила мою бабушку Евдокию. Бабушка в своём подсобном хозяйстве всегда держала пестрых кур, под названием «глинястые» (от слова «глина»), которые исправно несли яйца. И вот, собравшись вдвоём, бабушка и Лидия Васильевна распределяли работу так: одна долго взбивала венчиком белки яиц до состояния пышной и устойчивой пены, другая же в это время тщательно растирала с сахаром желтки, добела, большой деревянной ложкой. Затем эти два компонента бережно соединялись с небольшим количеством пшеничной муки с лимонной цедрой ; для аромата ; и направлялись в духовку для выпекания.

Ещё важно было внимательно следить за температурой в печи, которая топилась углём. Температура ни в коем случае не должна была быть очень высокой, однако печь необходимо было основательно прогреть, чтобы долго сохранялось тепло в кирпичах, из которых она сложена. Поэтому приготовлению бисквита нередко предшествовала выпечка пирогов с различной начинкой и хлеба.

Тогда, в середине XX века, можно было часто наблюдать идиллическую картину, как тихо и мирно вдвоём на кухне трудились дочь крестьянина, супруга бывшего крестьянина, вынужденного в период «коллективизации» пополнить собой «передовой» класс пролетариата, и дочь священника, супруга «старого большевика», представителя привилегированной столичной интеллигенции, в результате усилий которой многие крестьяне из собственников земли стали пролетариями.

Эта картина их совместной деятельности по изготовлению традиционных бисквитов, всегда радостная, приподнятая и оживлённая по духу и настроению, была бы, наверное, достойна кисти живописца Карла Брюллова и напоминала его известную картину «Портрет сестёр Шишмаревых», где изображены эффектные и нарядные сёстры в шляпках с лентами, родственницы известного моряка, смелого открывателя новых земель, именем которого был назван форт на побережье Северной Америки в просторах Тихого океана.

Вторая половина дома, комната с кухней, предназначались первоначально для младшего брата моего дедушки Прокофия – Фёдора Григорьевича, призванного в армию на флот весной 1939 года. Фёдор проходил срочную воинскую службу в Ленинграде, механиком на корабле Краснознамённого Балтийского флота.

Как и многие выходцы из крестьян, предки которых служили в Слободских полках, Фёдор, младший сын в семье, был умельцем на все руки: быстрым, сообразительным, выносливым и крепким. В хозяйстве, вместо автомобиля, тогда водились лошади и братья умели с ними обращаться и хорошо заботились об этих чутких животных, которые легко решали все транспортные вопросы в прошлые годы. К моменту призыва в армию Фёдор работал фрезеровщиком, т. е. специалистом по обработке металла на фрезерном станке, на Горловском машиностроительном заводе им. С. М. Кирова и уже разбирался в некоторых механизмах и технических устройствах.
 
Фёдор родился 5 мая 1920 года в знаменитом селе Гусаровка у крепости Балаклея, где с XVII века поселились православные люди, бежавшие с земель Речи Посполитой после принятия унии. Здесь, на обширных, оборудованных с конца XVII века полигонах-площадках, во время Первой мировой войны была дислоцирована основная учебная база 11-го гусарского Изюмского имени генерала И.С. Дорохова полка. (2)  Здесь же постигали ратное искусство представители нескольких поколений мужского населения окрестных слобод, участвуя в походах русской армии последних двух столетий.

В составе кавалерийского маршевого эскадрона, сформированного в 1915 году в слободе Балаклея из прошедших ускоренное обучение кавалерийской езде, прибыл на войну будущий маршал СССР Георгий Константинович Жуков, принимавший Парад Победы в 1945 году на белом коне и заслуживший в сражениях Первой мировой свою первую боевую награду – крест святого Георгия за храбрость. В кавалерийском учебном полку в слободе Балаклея поддерживался церковный чин проводов учеников в самостоятельную жизнь после окончания учёбы. В храме полка в честь св. Митрофания Воронежского служили торжественный молебн.

Об отправлении накануне нового 1917 года конных маршевых эскадронов на фронт сообщается в статье под названием «Поездка архиепископа Антония в сл. Балаклею». В слободе Балаклея, где со второй половины XVII века проводилось обучение верховой езде новобранцев Слободских полков, сложились давние традиции подготовки кавалеристов. На старинной базе слободского, а затем гусарского полка в начале XX века был дислоцирован 5-й запасной кавалерийский полк, на полигонах которого прапорщика Георгия Жукова учили правильно сидеть в седле.

В марте 1917 года события в империи начнут стремительно меняться. Харьковский архиепископ Антоний (Храповицкий) (3) уже в недалёком будущем, летом 1917 года, явится одним из кандидатов на пост Патриарха Всея Руси, а затем, после эмиграции в Сербию, возглавит Русскую православную церковь заграницей. Поэтому проводы маршевых эскадронов в слободе Балаклея могут послужить одним из последних примеров сообщений в печати о том, как напутствовали солдат дореволюционной России, уходящих на фронт:

В журнале Харьковской епархии за 1916 год приводятся текущие известия, которые со временем приобретают историческую ценность: «Слобода Балаклея Змиёвского уезда, расположенная на линии Северо-Донецкой железной дороги, представляет собой многолюдное, торговое селение и имеет две приходских и одну военную церковь в честь св. Митрофана Воронежского. Эта последняя, устроенная военным ведомством около десяти лет тому назад, имеет весьма благолепный вид и обслуживает нужды местного военного населения.

В этой церкви 27 декабря 1916 года состоялось торжественное совершение Божественной литургии архиерейским служением пред отправлением маршевых эскадронов, уходящих на фронт. По предварительному соглашению, для этого в сл. Балаклею прибыл по железной дороге архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий).

Со станции железной дороги владыка прибыл в военную Митрофановскую церковь в 9 часов утра. Здесь архиепископ был встречен командиром кавалерийского полка Н. В. Бородиным, местным духовенством и военным начальством, нижними воинскими чинами, переполнявшими весьма поместительный храм. По прибытии владыки тотчас началась Божественная литургия, которую владыка совершил в сослужении ключаря кафедрального собора протоирея Л. Твердохлебова и местного военного и приходского духовенства.

 На литургии на малом входе был возложен на протоиерея этого храма М. Чикневского пожалованный ему из кабинета Его Величества золотой наперстный крест на Георгиевской ленте. В конце литургии владыкою было сказано слово о мученичестве за веру русских воинов, долженствующих подражать подвигу святого первомученика Стефана, память которого праздновалась в тот день (27 декабря ст. ст.). Архиепископ Антоний (Храповицкий) с церковной кафедры благословил готовые к отправлению на фронт конные маршевые эскадроны. В офицерском собрании состоялась праздничная трапеза». (4)

Изюмский слободской полк, на территории которого располагалась крепость Балаклея, участвовал вместе с императором Петром I в походах против шведов и турок в 1696, 1698 гг. (5)  Изюмский полк имел боевые награды: «Георгиевские трубы с надписью «За оказанную храбрость в 1807 году против французов»; «Серебряные трубы», пожалованные 13 апреля 1813 года; «Георгиевские штандарты» с надписью «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 г». Также было пожаловано 5 зелёных штандартов и «знаки на кивера» с надписью «За отличие» в 1814 году. (6)  Командовал Изюмским полком герой Отечественной войны 1812 года генерал-лейтенант Дорохов И. С.

От лица таких солдат обращался к царю Александру I поэт Василий Андреевич Жуковский в своей поэме «Песня русскому царю от его воинов» (7), написанной по случаю победы России над армией императора Наполеона:

Гряди, наш царь, твоя дружина
Благословляет твой возврат;
Вселенной решена судьбина,
И ниспровергнут супостат.
Гряди, гряди к стране своей,
Наш царь, наш славный вождь царей!

Ратный труд всегда почитался в России как Богоугодный. Поддержание памяти о воинах, отдавших свою жизнь за Родину, составляло основу воспитания новых поколений.


Источники.

(1) -   Город был назван в честь его основателя. Полувековая, разносторонне широкая трудовая деятельность горного инженера Петра Николаевича Горлова связана с различными регионами Российской империи. Он родился в 1835 г. в Иркутске, тогдашнем административном центре Сибири, учился в Санкт-Петербурге, столице Российской империи, трудился во многих областях страны: в Средней Азии, в Харькове, на Кавказе, на Дальнем Востоке, на Донбассе на Лисичанском руднике, в области Войска Донского на территории современного Шахтинского района Ростовской области. Основал город, названный его именем, в слободе Железной на берегу р. Корсунь, где столетием ранее располагался штаб Иллирийского гусарского полка; неоднократно избирался гласным Харьковской Городской Думы и участвовал в проектировании здания Харьковской биржи; разрабатывал Тквибульское месторождение на Кавказе; служил на Уссурийской железной дороге, где занимался разведкой и разработкой открытых им угольных месторождений; во Владивостоке по его инициативе было открыто отделение Императорского Русского технического общества, которое он возглавил; служил на Средне-Азиатской железной дороге, занимаясь проблемами водоснабжения, ввёл очистку воды через пески дна в Чардуже; исследовал провалы поверхности на Оренбург-Ташкентской железной дороге, составил «Описание каменноугольных месторождений Туркестанского края». В 1904 г., во время русско-японской войны, был приглашен правительством в Манчжурию, где внёс вклад в развитие угольной промышленности. В последние годы жизни занимался консультациями по горным делам Дальнего Востока и писал труд «История горнозаводского дела на территории Донецкого кряжа и вблизи Керчи». (Коломиец Г. Н., Муханова В. А., Савенко Н. А. Горловка. Раритеты города. Донецк, 2000. С. 8.)

(2) - «Вiстi Балаклiйщины». Балаклея. № 50, 2013. С. 2

(3) - Митрополит Антоний (Храповицкий) (1863–1936 гг.) – митрополит Харьковский (1914–1918 гг.), первоиерарх Русской православной церкви заграницей (1920–1936 гг.). В русской эмиграции было распространено мнение, что Алёша в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» был написан с юного Храповицкого. В 1888 г. защитил диссертацию «Психологические данные в пользу свободы воли и нравственной ответственности» с присвоением учёной степени магистра богословия. Ректор Санкт-Петербургской Духовной семинарии (1890 г.), Московской духовной академии. Поддерживал отношения с о. Иоанном (Сергиевым) Кронштадтским. Набрал наибольшее количество голосов при избрании патриарха на Поместном соборе в 1917 г. Похоронен в Сербии.

(4) - Пастырь и паства // Журнал для духовенства и народа Харьковской епархии. – № 5, 8 февраля 1917. – Харьков: Духовная семинария, – 1917. – С. 75–76.

(5) - Русский биографический словарь. СПб., 1910. С.274.

(6) - Габаев Г. С. Роспись русским полкам 1812 года. М., 2013. Репринтное издание.

(7) - Лукашевич К. Школьный праздник в память славных подвигов родных героев 1812 года. М., 2012. С. 112-113.